скачать книгу бесплатно
Он ещё ничего не сказал, а я уже чувствую, что именно он – нынешний и будущий источник всех моих бед…
По мне лениво блуждал пронизывающий до костей взгляд стальных глаз. Выдерживать этот взгляд невероятно трудно, но и отвести глаза невозможно. Очень хочу освободиться, отвести глаза, но не могу. Серые глаза держат. Рассказывают мне о том, что их хозяин ничего не чувствует. Совсем. Он как будто мёртв, хотя дышит. Там бездна, глубокая, бездонная, заполненная одиночеством, бессильной злобой, страшным опытом трагедии. Эти глаза хранят какую-то жуткую тайну, словно они видели ад, жили во мраке.
Мне страшно.
От этого взгляда у меня по спине пробежал холодок и я заметно передёрнула плечами. Вижу, что ему нравится мой страх. Также вижу, что ему известно обо мне намного больше, чем мне о нём.
Пока он изучает моё лицо, я боюсь сделать вдох или пошевелиться. Незнакомец по-прежнему молчит, буравя меня взглядом, чем ещё больше подкармливает мою панику. Кажется, если я скажу хоть слово – он уничтожит меня. Я явно не нравлюсь ему, об этом говорит его брезгливое выражение лица. Откуда эта неприязнь, ведь я его даже не знаю?!
Сознание ослепляет неожиданная догадка. Этот человек и есть тот, кого так страшится мой отец. Из-за которого к нам приставили охрану. У них какие-то личные счёты. Но причём здесь я??
– Ну привет, малая. Влада. – Голос глубокий, бархатистый и обманчиво приятный. Губы растянулись в подобии улыбки, но глаза остались всё такими же мёртвыми.
Моё имя в его исполнении имеет какое-то странное звучание. Он произнёс его отдельно, выделив, смакуя каждую букву. Оно словно чужое. И это его прозвище «малая» меня тоже не устраивает. Потому машинально поправляю: «Меня зовут Слава».
– Вот как? Влада мне нравится больше. Меня зовут Рустам. – Отталкивается от стола, подходит ближе и я вся сжимаюсь.
– Выдыхай, не трону. Пока. – Посмеивается над моей реакцией.
Когда он так близко, захлёбываюсь в его энергетике, невероятной, бешеной. Кожей чувствую исходящую от него опасность.
– Что вам нужно? – Чтобы посмотреть на него, приходится задрать голову, потому что он значительно выше. Вблизи так просто великан, по сравнению со мной. Как и те двое, что стоят по бокам. Чувствую себя жалким кроликом, окружённым волками. Тем не менее, держусь, почти не дрожу. Знаю, что страх жертвы лишь сильнее подогревает азарт хищника.
– Мне? Твоя жизнь. – Ответил будничным тоном, продолжая спокойно смотреть в глаза, словно мы беседовали о погоде. У меня волосы зашевелились на затылке от этих слов, кровь отхлынула от лица. Какой-то бред! Я словно снимаюсь в дешёвом криминальном фильме, ведь наяву такое невозможно! Может, я сплю? Бывают же реалистичные сны, кошмары…
Рустам поймал её реакцию. Увидел, как расширились бирюзовые глаза и испытал дикий кайф. Да, это то, что он хотел. Пусть девочка знает, какую цену придётся внести в кассу. Стоит, держит спинку ровно, а сама того и гляди грохнется в обморок. Но он не станет кормить её сладкими иллюзиями, как это делал её папочка.
Вот она, правда, жри.
Не жаль её. Изображает невинность, а сама существует на кровавые деньги папаши, даже не удосужившись узнать, откуда они взялись. Но в целом, ему плевать на неё. Она просто пешка, инструмент для достижения цели.
– Будем считать, познакомились. Уберите её. – Брезгливо поморщившись, коротко бросил своим людям. Он не спеша направился обратно к столу.
– Подождите! – Кричу ему, не веря, что такое возможно в цивилизованном мире! В Москве. Мы же не в 90-х! Смотрю на него, пытаясь воззвать к голосу его совести, но похоже, эта опция отсутствует как таковая: – Вы же не серьёзно?! Вы хотите убить меня, но я вас даже не знаю! Что я вам сделала?
– Зато я слишком хорошо знаю твоего отца. И я не говорил «убить». – Бросил Рустам через плечо. Один из его головорезов скрутил меня и потащил прочь.
Глава 6
Оказавшись запертой в небольшой комнате, только теперь перевожу дух и начинаю нормально дышать. Не тронул. Пока. Какой страшный, пустой взгляд. Настоящий преступник! Не удивлюсь, если за его спиной десятки невинных жертв! Нужно попытаться выбраться отсюда…
Оглядываюсь по сторонам. Двуспальная кровать, тумба с ночником, шкаф, столик с банкеткой, зеркало напротив постели. Комната в светло-бежевых тонах, стены покрашены, натяжной потолок со встроенными светодиодными светильниками. Чисто, уютно, но как-то обезличено. Нет фотографий, различных мелочей, указывающих на то, что здесь кто-то жил. Кажется, квартира съёмная. От осознания этого стало ещё хуже. Концов не найти, договор аренды мог быть составлен на кого угодно.
Понимаю, что у него счёты с моим отцом и он намерен использовать меня в своих целях. Видела по взгляду, что не отступит. Не пожалеет. Только побег меня спасёт.
Думай, Слава!
Подошла к окну, сдвинув в сторону коричневые шторы, глянула вниз и ахнула. Этаж 10, не меньше. Вид на многоэтажки с одинаковой отделкой и на закрытый внутренний двор. Район совершенно мне незнакомый. Новострой на окраине Москвы. Тёмно-синее, тяжёлое небо вновь предвещает дождь, как нельзя лучше соответствуя моему душевному состоянию.
На ручке окна замок – дёрнула, не открывается. Даже записку не бросить с просьбой о помощи. Ладно… Что здесь можно использовать в качестве оружия? Огляделась вокруг.
Ножницы, ручка, стекло?… Ничего нет.
Беспомощно опускаюсь на кровать. Смотрю на свои джинсы и испачканную, некогда белоснежную худи. Неожиданно начинаю реветь. Видимо, запоздалая реакция на стресс. Не могу остановиться, слёзы градом струятся по щекам, оставляя чёрные дорожки от потёкшей туши. Всхлипывая, размазываю всё это по лицу, вытирая сопли.
Почему это случилось со мной?? Я в жизни мухи не обидела, ничего не украла, никого не убила, не подставила! Если мой отец в чём-то виноват, почему я должна отвечать??
Встаю и подхожу к зеркалу. До чего же жалкий вид, так нельзя – только спровоцирую его.
Вдруг осеняет! Зеркало!
Хватаю ночник с тумбы, выдернув шнур из розетки. Размахиваюсь и ножкой светильника бью в нижний край зеркала. Грохот стоит жуткий, в ушах звенит, перекрывая бешеный ритм пульса. Среди осколков на полу выбираю наиболее длинный и острый. Пытаюсь взять его так, чтобы не порезаться.
В этот момент распахивается дверь и вбегает один из бугаев Рустама. Хватает меня за шкирятник, я ору от испуга и со всей силы вонзаю ему в руку осколок. Тот матерится, но разжимает руку. Я хватаю другой осколок и отползаю к окну. На трясущихся ногах встаю в стойку, лицом к двери, держа перед собой своё единственное оружие. Ладони щиплет, на светлый ламинат стекает кровь от порезов. Не обращаю внимания, сосредоточенно глядя на дверной проём, в котором вырастает фигура ещё одного мужчины. Тот рыпнулся было ко мне, но был остановлен негромким: «Оставь».
Рустам вошёл последним и увиденное его позабавило.
Два здоровенных дага против одной маленькой мышки. Стоит, трясётся вся, осколок режет её ладони, но она вцепилась в него намертво. Зарёванная, перепачканная тушью, глаза дикие, смотрят на него не отрываясь.
– Выйдите. – Приказал он. – Тагир, как обработаешь свою рану – занеси нам аптечку.
Бугаи удалились, недовольно скривив рожи. Тагир был за рулём, когда меня похитили. Это его я ранила. Более мрачный и хладнокровный, нежели энергичный и эмоциональный Аслан. Видно было, что он крайне не согласен с деликатным обращением со мной, но по какой-то причине безоговорочно подчиняется Рустаму.
– Не подходи. – Шиплю на единственного оставшегося в комнате мужчину, но от бравады практически ничего не осталось.
Рустам сел на край постели, недалеко от меня, облокотился на колени, сцепив руки в замок, небрежно оглядел пол перед собой: «Давай представим, что подошёл. Представим даже, что тебе удалось воткнуть остриё мне в сонную артерию. Дальше что?»
– Буду радоваться, что ты сдох! – выпалила первое, что подумала. И это истинная правда.
Его смех отразился от стен комнаты и отозвался у меня внутри, провоцируя странное ощущение. Пока не могу дать этому чувству название.
– Вот тебе и «мышка». – Повернулся, посмотрел не меня. В серых глазах плескается веселье. – Сдохну, что потом? Ты надеешься выйти из этой квартиры целой и невредимой?
Рустам отметил, как в синих глазах появляется осознание, а затем и страх. Зрачки расширяются, дышит чаще. Забавная девочка, на 23 года ну никак не тянет. Ребёнок совсем.
– Да, верно мыслишь. – Подтверждает он её молчаливые догадки. – Сперва мои парни хорошенько вые…т тебя во все щели. Аслану ты конкретно приглянулась. А когда наиграются – порежут на лоскуты и прикопают где-нибудь в лесочке. Поэтому в твоих интересах, чтобы я остался жив.
Стою ни жива, ни мертва. Специально ведь доводит меня! Питается моими эмоциями, чует страх, как хищник – кровь. Вижу его удовольствие от игры со мной. Начинаю ненавидеть этого человека. Такое новое для меня чувство, но такое сильное. Словно беспощадный огонь, выжигающий всё изнутри.
Может, стоит хотя бы ранить его? Хотя бы попытаться. Мне так хочется стереть эту надменную маску с его лица, увидеть, как он корчится от боли!
– Не стоит, последствия для тебя будут неприятны. – Легко читает по лицу все мои мысли. Сукин сын. Будь ты проклят!
Кажется, я сказала это вслух, заметив, как его лицо приобрело жёсткое выражение.
– Ладно. Хватит болтать, думаю, ты всё усвоила. – Поднялся и подошёл ко мне. При его росте и телосложении двигается на удивление быстро и бесшумно. Не успела испугаться, как он выбил осколок зеркала из моих рук, схватил меня за плечо и потащил в ванную.
Я визжала и упиралась изо всех сил, испугавшись, что собирается изнасиловать меня в наказание. Это вообще самый большой мой страх. Мало опыта. Мой неуклюжий секс с одногруппником был скорее недоразумением, чем полноценным актом. В своём возрасте я считала этот прискорбный опыт позорным, недостаточным. А когда мы чего-то не знаем – это всегда пугает. Пугает вдвойне, когда здоровенный мужик тащит тебя в ванную, и никто не может помочь…
Рустам взял меня за волосы и нагнул над раковиной. Зажмурилась, приготовившись к худшему. Но вдруг слышу, как он открыл кран. Шершавая мужская ладонь зачерпывает воды и грубо трёт моё лицо. Проделывает это несколько раз. Дёргаюсь, судорожно сплёвывая.
– Стой смирно. – Рычит он. Умывает моё лицо, второй рукой удерживая за волосы. Вскоре закрывает воду. Закончив, больно дёргает назад. Шпильки выскочили и пучок распустился, тяжёлые каштановые пряди волнами опустились на плечи.
Рустам на миг замер, как-то странно посмотрел на меня. Не дышу в эти секунды. В полной тишине слышно лишь стук последних капель воды об поверхность раковины. Смотрим друг другу в глаза, не отрываясь. Раз, два, три… Резким движением сдёрнул с держателя полотенце и стал вытирать моё лицо.
– Мне больно, я сама! – ору, уворачиваясь от грубых прикосновений.
– У тебя руки в крови. – Отрезал он. – Испачкаешься.
Оставив лицо в покое, стащил с меня толстовку, которая тоже была заляпана кровью. Слава Всевышнему, я носила преимущественно спортивные, непрозрачные бюстгальтеры, больше похожие на топ. Главной целью было удобство на тренировках, а не кружева и рюши для красоты.
Рустам бросил мою вещь в стиральную машинку, включая стирку. Одновременно мазнул взглядом по округлостям груди, отчего я мгновенно вспыхнула, желая провалиться сквозь землю! Щеки залило краской от стыда, уши покраснели, что невозможно было не заметить.
– Девочка? – слышу насмешливый вопрос и поднимаю на него ошарашенные глаза.
– Что? – Кажется, я сейчас упаду в обморок от перенапряжения.
– Я говорю, девственница? Стушевалась как. Сказал же, пока не трону!
Не дожидаясь ответа, разворачивает меня и толкает в спину, понуждая идти обратно в комнату. На столе уже стоит аптечка.
Рустам подводит меня к столу и осматривает мои порезы, взяв мои ладони в свои. Ну и лапищи у него! Огромные. Горячие. Мои же просто ледяные. Замечаю потёртости от браслетов на его запястьях.
Сидел!
Наверняка убийство. Сложно представить его грабящим банк или толкающим наркоту. Человек с такими глазами может убить, причём продуманно, хладнокровно.
Нервно сглатываю, руки потряхивает, не могу это контролировать.
– П…ц, если не успокоишься, я тебя прямо сейчас нагну. – Рустаму надоело сюсюкаться с этой припадочной. Он и пальцем её не тронул, а её лихорадит, как в горячке.
Видя, как она послушно замерла, он взял тампон и смочил антисептиком, аккуратно обработав ранки: «Так-то лучше!». Затем ловко забинтовал, проделывая это не в первый раз в своей жизни.
– Спасибо.
– Сочтёмся, малая. – Усмехнулся, скользнув взглядом по моей груди.
Урод. Ему что, сложно побыть пять минут человеком?? Хотя о чём это я.
Опустилась на банкетку, скрестив руки на груди, пытаясь хоть как-то прикрыться. Сидеть перед уголовником в лифчике, с распущенными длинными волосами – такое себе занятие. Хотя, признаться честно, панический ужас перед вероятным изнасилованием немного отступил. Если бы он собирался это сделать – уже сделал бы в ванной.
– Тагир! – Позвал Рустам, убирая препараты в аптечку.
Я съёжилась. Этого ещё не хватало. Да, заходите сюда все, почему нет! Неужели нельзя хоть минуту побыть одной, без мигания красной лампочки о смертельной опасности?!
Появившийся Тагир, естественно, уставился на меня маслеными глазками, суть его интереса была предельно ясна.
– Хорош пялиться, девочка и так нервная. Убери зеркала из комнаты и ванной. Аптечку тоже можно забрать.
Пока Тагир выполнял поручение, Рустам подошёл к шкафу и порылся в вещах. Достал мужскую футболку чёрного цвета. Судя по размеру – свою. Бросил мне. Я поймала и поспешно натянула её, утонув в хлопковом мешке, зато почувствовала себя намного увереннее. Насколько это вообще было возможно в нынешней ситуации…
Хлопнула дверь – мы снова остались одни. Облегчённо выдохнула. Подняла руки и откинула волосы назад, тряхнув головой, чтобы они улеглись. Я отращивала их с детства, только подравнивая кончики, и гордилась этим своим украшением. Подняла глаза и поймала на себе его странный взгляд. Словно он прикидывал, стоит или нет. А что именно – не хочу знать!!
– Обычно не насилую женщин. Но ты прям напрашиваешься, – задумчиво протянул Рустам, сунув руки в карманы и нагло шаря глазами по моей фигуре.
Услышав это, меня передёрнуло от отвращения и праведного гнева. Устав от давления и угроз, в запале вскочила со стула: «Давай! Только уже к вечеру меня найдёт мой отец, и тогда тебе конец! И всей твоей банде! А если убьёшь, пропишешься на зоне пожизненно!»
Обычно я так себя не веду. Точнее, никогда.
Видимо, это реакция на пережитый шок. Внутри всё это время жила другая Слава. Помалкивала, таилась. А в экстренной ситуации показала своё лицо. Я сама удивилась ей, Рустам, кажется, тоже.
Только его реакция была прямо противоположная той, что я ожидала. Он не разозлился, напротив, в холодных серых глазах вспыхнул огонёк азарта.
Слегка склонил голову набок, с интересом изучая моё лицо: «Вот это поворот. Мышка оказалась с острыми зубками?».
Подошёл ближе, остановившись только тогда, когда моя грудь почти упёрлась в его. Взял пальцами за подбородок и больно сжал так, что хрустнула челюсть, приподняв и заставляя смотреть в страшные стальные глаза.
– Продолжай. Что побледнела?
Он сломает, и глазом не моргнёт. Дура. На кого рыпаешься! Силы неравны. Надо молчать и слушаться, а при первой же возможности попытаться сбежать.
– Извини. – Выдавила я, кривясь от боли.
– Ещё и хитрая. – Усмехается, проводя большим пальцем по щеке, пробуя мягкость кожи, продолжая при этом удерживать моё лицо в тисках жёстких пальцев. Даже не скрывает сексуальный подтекст, – откровенный взгляд бесстыжих глаз прошёлся по моим губам, как если бы он прикоснулся к ним.
Меня трясёт от ненависти и отвращения. Думаю в этот момент о том, что если он изнасилует меня – я найду способ убить его. Смогу, – рука не дрогнет. А там уже всё равно, что будет. Только животное может использовать силу с девушкой!
– Отпусти… – опаляю его яростным взглядом. Чувствую непреодолимое желание ударить его, но мешает страх последствий.
От него потрясающе пахнет. Совершенно неожиданно замечаю это, ведомая собственными рецепторами… Только сейчас уловила аромат его парфюма, от которого подкашиваются колени и плывёт сознание! Табак, пачули, пряные, тёплые нотки древесной амбры… Этот восточно-древесный аромат идеально ему подходит, окутывает, словно вторая кожа! В нём есть сила, власть, искушение. Истинное мужское начало. Всё то, из чего состоит этот человек. Невольно признаю его превосходство на каком-то животном уровне, неожиданно почувствовав себя маленькой и слабой.
А ещё его глаза умеют менять цвет. Сейчас они не прозрачно-льдистые, а тёмно-серые с вкраплениями жёлтого и синего. Горят опасным огнём, в котором сгорает мой гнев и зарождается что-то совсем иное. Не могу даже на миг оторваться от них. Чувствую, как от волнения учащается дыхание и вдоль позвоночника бегают мурашки. Внизу живота спиралью закручивается странная боль, не сильная, но изводящая.
Замерла, прислушиваясь к себе и недоумевая, почему не отталкиваю…
– Рус, там Сивый приехал.
Резкий голос Тагира заставил меня вздрогнуть, а Рустама отпрянуть. Он отпустил меня и посмотрел на вошедшего: «Б…ь, почему так рано? Иду!». Тагир неоднозначно хмыкнул, метнув недобрый взгляд в мою сторону, но промолчал.
Оба быстро ушли, закрыв дверь. В замке щелкнул ключ.
В замешательстве потираю виски. Что это было? Гипноз какой-то?? Надо собраться с мыслями, подумать, как можно бежать, что придумать! Отец, наверное, уже всю Москву поставил на уши…
Глава 7
– С чего ты взял, что это дело рук Алиева? Вы с ней поссорились накануне, вот девчонка и затаилась. Позлить хочет. – Жуковский Глеб по прозвищу Жук безразлично передёрнул плечами. Он впервые видел прокурора на таком нервяке. По мятой рубашке и мешкам под глазами видно, что тот ночь не спал. Да и перегар порядочный. Обычно Сергей Борисович скуп на любое проявление эмоций, а тут сам не свой. Интересно…
Глеб был наёмником с многолетним стажем, человек-тень. Пролезет где угодно, найдёт кого угодно, устранит незаметно, будто человека и не было. Неприметный внешне, тёмно-русые короткие волосы, худощавый, со среднестатистической внешностью. Только внимательный, цепкий взгляд голубых глаз и элитные часы на руке выдавали непростой род его занятий. Ранее работал в полиции, но любовь к комфорту и сытому образу жизни привела его туда, где он сейчас. Ищет людей, убирает неугодных свидетелей, собирает компромат на бизнесменов и депутатов, трудясь под надёжной ментовской крышей. С прокурором знаком давно, служили вместе, после чего пересекались пару раз по работе, но друзьями не были. Сегодняшний звонок Сергея в пять утра немного его удивил.
