скачать книгу бесплатно
Все трое уставились на меня так, как будто я совершила что-то невероятно ужасное.
– Елена, Елена… Ты попала не туда, где должна быть.
Они говорили все вместе, и это было довольно смешно. Я улыбнулась и тут же была наказана за свою дерзость. Все трое протянули ко мне правую руку, и я ощутила мощный электрический разряд, заставивший меня упасть и больно удариться об одно из зеркал, которое тут же разбилось и поранило мне затылок. Внезапно все зеркала начали разлетаться вдребезги. Я испугалась и отскочила на середину комнаты, но и там осколки ранили меня. Я чувствовала, как кровь струится по моему лицу.
– Что ты наделала? – услышала я их голоса, исчезающие в неведомых мне глубинах космоса.
– Но это же вы сделали! – крикнула я вслед испарившейся вместе со странной комнатой троице.
Я снова была в своём сне. Кровь не переставала течь по моему лицу. Я теряла силы. Внезапно чья-то рука прикоснулась ко мне, и я почувствовала тишину и успокоение. Силы начали возвращаться ко мне. Рука исчезла, я открыла глаза, увидела стремительно исчезающий ослепительный свет и вновь услышала Его голос, он звучал как приказ:
– Не трогайте её!
– Она разбила зеркальную комнату, – трёхголосье словно жаловалось.
– Я сказал! – Это было последнее, что я услышала из Его уст.
– Вы мне объясните, что здесь происходит? – закричала я, чувствуя, что сейчас впаду в истерику.
– Тише, тише, – прошептали голоса, – ты разбудишь людей в доме. Прощай! Он не велел прикасаться к тебе.
Троица исчезла. Я вновь осталась одна, ещё более чем раньше не понимающая ничего. Я знала, что на этот раз все меня покинули, и думала, что теперь мне дадут спокойно закончить свой сон. Но я опять ошиблась…
На этот раз то место, где я оказалась, было не светящимся и не зеркальным. Прикованная обжигающими руки цепями, я висела в пустом пространстве, а вокруг меня, куда ни кинешь взгляд, горело жаркое пламя. Мне надо было бы уже привыкнуть к тому, что спокойно поспать не удастся, но внезапно такой гнев навалился на меня, что мне захотелось разнести всё вокруг. И несмотря на жуткую боль от ожогов, я собрала все оставшиеся силы и во весь голос закричала:
– Что, черт возьми, происходит?! Вы дадите мне спокойно отдохнуть или будете мучить меня до скончания веков?! Что я такого сделала, чтобы так издеваться надо мной? Оставьте меня в покое! Хватит того, что я ничего не помню!
Он возник из ниоткуда, просто появился посреди огненной массы, окружающей меня.
– Тебе здесь не нравится? – меня бесило ехидство, сквозившее в его словах. – Ты сердишься? Каждый, кто здесь находится, испытывает злость. Злость – это самое сильное чувство в мире. Оно может разрушать великие стены, убивать виновных и невинных. Злоба и ненависть правит в мире людей. Ты уже ощутила это на себе! Как жаль, что ты ничего не помнишь! Но я желаю поговорить с тобой! Ты не узнаешь меня?
– Нет. Мы встречались? – спросила я более спокойно, стараясь отрешиться от уже постоянно преследующей меня боли.
– О, да ты побеждаешь злость! Это мило! – мне даже показалось, что он улыбнулся. – Тебе не кажется, что я выгляжу немного странно?
– Это мягко сказано! – Действительно, вид у него был более чем странный. Он явно был человеком, но на лбу у него росли козлиные рога, вместо ступней были копыта, а кожа была настолько красного оттенка, что почти не отличалась от огня, окружающего меня. – Так мы встречались? – потребовала я ответить на мой предыдущий вопрос.
– Нет! Но я думал, ты узнаешь меня. Я не видел ещё никого, кроме тебя, кто не узнал бы меня.
Мне показалось, что существо, с которым я сейчас разговаривала, было немного обижено моим ответом. Мне захотелось его немного утешить.
– Я ничего не помню, – в который раз за сегодняшний день произнесла я эту фразу?
– Я знаю, – огорчённо сказал он, – но я думал, увидев меня, ты хоть что-нибудь вспомнишь…
– Может быть, вы мне поможете? – робко спросила я.
– Нет, Он не разрешил нам помогать тебе!
– Кто это Он?
– Он… Это Он, и всё! – рассердился мой собеседник. – Тебе велено вспоминать самой, вот и вспоминай!
– Подожди! – попросила я незнакомца. – Он дал мне понять, что я должна куда-то вернуться как можно скорее…
– Да?! – полуудивленно-полуутвердительно произнёс красный человек. – А что тут непонятного?
– Мне хорошо там, куда я попала… – попыталась объяснить я. – Там спокойно. И люди, которые меня приютили, они…
– Остановись! – незнакомец снова начал злиться. – Они даже постели тебе не постелили. А приютили они тебя, чтобы продать! Какая же ты наивная! Неужели ты не видишь, что ты… Чёрт побери! Нельзя же быть такой…
– Как продать? – перебила я его увещевания.
– Завтра увидишь! – расхохотался красный человек, медленно испаряясь прямо у меня на глазах…
Видение исчезло. Я снова скользила по межзвёздному пространству возле куба. Я взглянула на свои руки, покрытые волдырями от ожогов в тех местах, которых касалась цепь. Мягкие невидимые пальцы снова прикоснулись ко мне, моментально излечив израненное тело.
Теперь я понимала ещё меньше. Что им всем надо от меня? Они появляются и исчезают, говорят загадками. Они в моём сне и вне него. Они перемещают меня из одного места пространства в другое. Может быть, я просто игрушка для них? Что я должна вспомнить? Почему я то сплю, то не сплю, то сама не понимаю, сплю я или нет. Что тут вообще происходит? Я просто хочу отдохнуть! Я напряглась и попыталась связаться со всеми, кто меня окружал, но кого я не видела:
– Если вам что-то нужно от меня, скажите мне и отстаньте. Я хочу выспаться!
– Отдыхай! – услышала я Его голос и поняла, что теперь уже никто не побеспокоит меня.
Я задумалась. Все они хотели, чтобы я вспомнила то, кем я являюсь сейчас или кем являлась ранее. Я им нужна. Но зачем? Они явно не люди. Те, кого я видела в деревне, очень сильно от них отличались и не имели таких физических и интеллектуальных возможностей. Очевидно, все они подчиняются тому, кого они, да и я тоже, называют Он. Хотя, может быть, я и ошибаюсь… Почему они так называют Его? Скорее всего, либо у Него нет имени, либо Он не удосужился сообщить своё имя кому бы то ни было. Он был горячим и слишком сияющим, но с Ним было спокойнее всего, как будто всё добро мира заключено в Нём. Те трое с зеркалами вообще не понятно кто, а последний… Даже думать о нем неприятно, хотя… кроме внешнего вида и обжигающих цепей ничего особенно ужасного в нём и не было. Во всяком случае, красный человек в отличие от всех остальных хотя бы о чём-то стал со мной говорить. Что это чудище имело в виду, когда говорило, что люди, приютившие меня, хотят меня продать? И кому это я так сильно нужна, чтобы меня покупать? Красного, кажется, очень развеселила эта ситуация… Посмотрим, обрадует ли она меня…
Светящийся человек сказал мне, что у меня нет времени, и я почему-то верила Ему. Я знала, что не обязана была подчиняться, но добро, которое исходило от него, не давало мне возможности уклониться от Его повелений, даже если они были высказаны как просьба. Скорее всего, именно это заставляло подчиняться Ему и других. Но красный? Неужели добро властно и над ним? Почему тогда он выглядит так неприятно?
Я взглянула на куб, неотступно, как тень, следующий за мной. Сейчас я должна отдохнуть. Мне почему-то не показалось, что люди, которые приютили меня, дали бы мне спать сутками. Я очистила свой мозг, убрала все мысли и просто, не думая ни о чем, начала скользить вдоль всюду сопровождающего меня куба.
Глава 3. Разгадка
Чья-то рука трясла меня за плечо. Я попыталась скинуть эту руку. Но тот, кому она принадлежала, был явно очень настырным. Всем своим нутром я чувствовала, что не привыкла так просыпаться. Слишком резко. Но всё же я открыла глаза.
– Ну, дочка, так нельзя… – Марья Антоновна с укоризной глядела на меня. – Мы встаём с первым лучом солнца. Ты уже большая девочка, пора подниматься!
– Доброе утро! – я потянулась, затем села на свою лежанку и попыталась руками привести в порядок растрепавшиеся волосы.
– Пора приниматься за работу! – ласково улыбнулась приютившая меня женщина.
Глядя на эту милую женщину, я не могла поверить, что она может продать меня кому-то. Может быть, красный обманул. Выглядел он неприятно… Да и… Я взглянула на запястья своих рук. Следы ожогов всё ещё болели.
– Что с тобой, девочка? – Марья Антоновна схватила меня за руки, разглядывая кисти. – Господи! – она в ужасе уставилась на меня. – Я не заметила этого вчера! Бедное дитя!
На глаза женщины навернулись слёзы. Мне стало немного не по себе оттого, что я заподозрила её в чем-то нелицеприятном. Подняв глаза и стараясь выглядеть как можно более спокойно, я улыбнулась и попыталась её утешить:
– Ничего страшного! Это пройдёт. Мне почти не больно!
Но мои слова произвели прямо противоположный эффект. Женщина схватила две чистых салфетки, быстро намочила их и обернула запястья моих рук, затем внимательно посмотрела мне в глаза и серьёзно спросила:
– А теперь объясни мне, кто мог такое сделать с тобой, девочка?
Что я могла ей сказать? Что во сне мне явился неведомо кто, заковал меня в цепи и рассказывал всякие небылицы о ней и её муже? Я молча смотрела на женщину, не опуская взгляда, и продолжала глупо улыбаться. Марья Антоновна покачала головой.
– Конечно! Ты же ничего не помнишь, девочка моя! – обречённо произнесла она. – Где-нибудь ещё болит?
Я решила не говорить ничего об ожоге на локте и ссадине на затылке и отрицательно покачала головой.
Теперь от стыда я уже готова была провалиться сквозь землю. Как я могла хоть на секунду заподозрить эту сердобольную женщину в таком низком поступке? И кому я поверила? Интересно, я всегда так плохо разбиралась в людях?
– А где Иван Никонорыч? – я внимательно оглядела комнату, желая перевести разговор на другую тему и отвлечься от внезапно нахлынувших на меня угрызений совести.
– Иван Никонорыч? – женщина удивлённо посмотрела на меня. – Сейчас лето, ему нужно работать. Летом всегда очень много работы.
– Работать? – мне почему-то не представлялось, что может делать с утра пораньше тот грузный мужчина, который вчера принёс меня, бесчувственную в свой дом.
– Работать! – Марья Антоновна с улыбкой погладила меня по голове.
– Как это – работать? – робко решила поинтересоваться я.
– Все работают, – рассмеялась женщина. – Вот, например, ты. Что ты умеешь делать?
– Не знаю… – непроизвольно пожав плечами ответила я, а затем добавила: – Но я научусь!
– Научится она… – с улыбкой проворчала моя хозяйка. – Дом приберёшь. Похлёбку приготовишь. Приду – разберёмся. Платок надень! – женщина протянула мне косынку.
– Какую похлёбку? – я быстро повязала платок себе на голову.
– О господи! Горе на мою голову! – Марью Антоновну почему-то очень развеселили мои слова. – Дом прибери. Похлёбку сама сделаю! Когда приду.
Она вышла, и я осталась одна.
Прибрать дом… С чего начать?
Пол был земляной. В углу стоял связанный пучок прутьев. Я взяла его и стала аккуратно выгребать пыль и грязь из всех углов избы. Через некоторое время я добилась некоторых успехов, хотя пол по-прежнему казался мне грязным. Но, по всей вероятности, земляной пол чище сделать нельзя.
Далее… Окно. Оно очень мутное. Я подошла к окну. Что это? Это не стекло! Это что-то больше напоминающее полиэтилен. Я дотронулась рукой до пленки в оконном проёме. Нет! Не полиэтилен…
Стоп! Внезапно меня осенило. Стекло. Окно должно быть из стекла. Полиэтилен. Я старалась оставить в памяти вспомнившиеся мне термины. Слова, значение которых, возможно, неизвестно здешним жителям. Итак, окно. Я ещё раз потрогала неизвестное мне вещество, натянутое на том месте, где должно быть стекло. Да… Его мыть бесполезно!
Я стёрла везде пыль и села на лавку, внимательно осматривая дело рук своих. Мне казалось, что чище в доме не стало, но… я мало представляла, что тут ещё можно предпринять.
А делать мне больше было нечего. Я бы приготовила похлёбку, но не знаю ни как это нужно делать, ни вообще значения этого слова.
– Похлёбка, – произнесла я вслух. – По-хлёб-ка… – повторила я, растягивая это слово.
Внезапно дверь отворилась, и на пороге показался один из тех ребятишек, которые вчера потешались над моей беспомощностью.
– Что похлёбка? – он с удивлением уставился на меня.
– Доброе утро! – поздоровалась я с мальчиком.
– Доброе! – обрадовался он. – Только уже день.
Мальчишка прошёл в избу и сел на табурет.
– А чего это ты про похлёбку вспомнила? – мальчик взял со стола круглый деревянный предмет и стал катать его по своей ладони. – Голодная что ли?
– Марья Антоновна сказала, что я могу сделать похлёбку, – начала объяснять я. – А я не знаю, что это такое.
– А-а-а! – протянул ребёнок.
Мне было интересно наблюдать за его действиями. Я поймала себя на мысли, что, наверное, давно не видела детей. Скорее всего, там, откуда я пришла, их не очень много, если вообще они там были…
– А это правда, что ты вообще ничего не помнишь? – мальчик поднял на меня свои карие глаза.
Это выглядело так трогательно, что я улыбнулась. На его губах засияла ответная улыбка. Я утвердительно качнула головой, безмолвно отвечая на его вопрос.
– А я знаю, как надо делать похлёбку! – похвастался он. – Хочешь, я тебе покажу?
Я снова кивнула.
Мальчик схватил табуретку, пододвинул её к стене, на которой висел деревянный ящик с дверками.
– Смотри! – подозвал он меня.
Я поднялась со своей лавки и подошла поближе. Внезапно табурет покачнулся, и я едва успела подхватить ребёнка, чтобы он не свалился на пол.
– А ты сильная! – с восхищением произнёс он. – А на вид такая… – мальчик запнулся.
– Какая? – шутливо потребовала я продолжения.
– Хлипкая… – подобрал слово ребёнок. – Чего это у тебя руки замотаны? – вдруг заметил он салфетки у меня на запястьях. – Поранилась что ль?
– Вроде того! – рассмеялась я, сажая мальчишку на табуретку, с которой он чуть не свалился минуту назад. – Но мне уже не больно! – добавила я.
– А чего тогда тряпками обмотала? – удивился ребёнок.
– Это Марья Антоновна мне сделала перевязку, – опустившись на колени возле табуретки, на которой сейчас сидел мой юный собеседник, я внимательно посмотрела в его лицо, стараясь запомнить его черты.
– А разве может человек всё забыть? – задал он новый вопрос.
– Ну я же забыла! – мне очень захотелось пригладить лохматую шевелюру мальчишки.
– Ты вчера так потешно пыталась достать воду из колодца! – размахивая ногами, недостающими до пола, ребёнок осматривал избу. – Ты где спала? – вдруг спросил он.
– На лавке, – я села рядом с табуреткой.
– А-а-а! – снова протянул он. – А ты тут надолго?
