banner banner banner
Обратитесь к небесам…
Обратитесь к небесам…
Оценить:
Рейтинг: 0

Полная версия:

Обратитесь к небесам…

скачать книгу бесплатно

Обратитесь к небесам…
Светлана Николаевна Дунькина

Человек в этот мир чаще всего приходит один. Чувство одиночества знакомо и близко каждому из нас, но иногда жизнь ставит нас перед фактом, который нельзя предсказать или предугадать. Смерть, болезнь, катастрофа не спрашивают разрешения, не готовят нас. Они просто молниеносно врываются в нашу размеренную жизнь и переворачивают все с ног на голову. Возможно, в этой книге вы сможете найти рецепт примириться с действительностью, когда умирает кто-то очень близкий вам. Это не панацея, но для кого-то сопереживания героине книги может стать толчком к новой жизни. Главное – верить!

Глава

1

Из главного здания больницы вышла молодая женщина. Шуба из чернобурки была распахнута, а белая вязаная шаль свисала на один бок. Казалось, что еще немного и пуховое чудо соскользнет с ее плеч на грязный снег, покрывающий асфальтовую дорожку.

Чуть больше месяца назад девушке исполнилось 28 лет. Она была красива. Но в данный момент тонкие черты лица приобрели неестественную жесткую форму. Никто из ее знакомых и близких людей не смог бы сейчас узнать в ней ту, которая была всегда душой компании: умела играть на гитаре, могла рассказать анекдот и философский опус так, что любому человеку становилось все понятно в независимости от настроения и образования. Ее опущенные плечи, медленно перебирающие кончик шали маленькие пальчики, безжизненный взгляд говорили о полном отсутствии интереса к реальной суматохе города. Ее разум пытался решить задачу, которая была чужда и противна ее натуре. Легкий морозец пытался украсить ее лицо румянцем, но его нежные и легкие щупальца не прибавляли бледному лицу никаких красок.

Девушка вышла через чугунные ворота больницы, оглянулась по сторонам и направилась к автобусной остановке. Её обычный «кошачий» взгляд потерял свою соблазнительность и блуждал по лицам прохожих. Холодный и потерянный, таким его не видел никто. Она продолжала осматриваться по сторонам. Ей не хотелось, да и не могла она заметить любопытных и удивленных взоров, направленных на неё. Некоторые прохожие пытались понять, как же ей не холодно в распахнутой шубе, в то время, как на улице злобствовал дерзкий утренний морозец. Он проникал через теплые куртки и пальто, шубы и пуховики, застегнутые на все пуговицы, молнии и заклепки.

Подойдя к остановке автобуса, девушка остановилась около табачного киоска. Уже долгое время у нее не возникало желания покурить, но сегодня организм потребовал легкой табачной дымки. Желание втянуть в себя никотиновую струю – единственно сильное стремление, которая она ощущала каждой клеточкой своего тела. Ей казалась, что именно сегодня воспаленный мозг хочет ощутить этот вредный туман, в который иногда можно погрузиться после длительного перерыва.

– Можно мне пачку «Winston» супер-слим и зажигалку?

– Зажигалку какую? – раздался голос продавщицы где-то из-под прилавка.

– Мне совершенно все равно. Главное, чтобы она работала.

Продавщица подала сигареты, зажигалку, сдала сдачу и погрузилась обратно в глубину своего маленького рабочего пространства. «Неужели можно весь день просидеть в этой клетке?» – подумала девушка, отрывая защитную ленту с пачки. С третьей попытки зажигалка все-таки смогла выдать искру, и пламя тонким кольцом охватило сигарету. Первая затяжка, вторая, третья… Теперь можно было остановиться и прочувствовать этот давно забытый привкус во рту. Конечно, это не самое умное решение, которое человек мог принять в критической ситуации, но на что-то иное – у девушки не было ни сил, ни желания. Да и времени на долгие размышления особо не было.

Постепенно мысли стали выстраиваться в некое подобие прямой, формулироваться, возникая из небытия растерянности и недоумения. «Можно постоять со всеми и подождать автобуса. С другой стороны, общественный транспорт никогда не отличался пунктуальностью, соблюдением графика. Зато у меня будет возможность потянуть время искусственным путем… Но что мне это даст? Разве лишние 10-15 минут спасут меня от жуткого разговора? Разве за это время что-то изменится в этом мире? Разве все вернется?» Прошло еще несколько минут. Докуренная почти до конца сигарета выброшена в урну. Решение было принято. Она выпрямила плечи, взглянула на часы и подняла руку, останавливая проезжающую машину.

– 

До Суворовского проспекта довезёте?

– 

Садитесь, – ответил водитель и сам приоткрыл дверцу молодой пассажирке.

Попытка шофера завести разговор не увенчалась успехом. На все его замечания о погоде, других водителях и русских дорогах пассажирка отвечала спокойным и отрешенным молчанием. Именно по это причине он почувствовал определенный дискомфорт: в салоне царила гнетущая и пугающая тишина. Иногда водитель замечал, что девушка пытается сосредоточить свой взгляд на разделительной полосе. «В ее красивой головке явно что-то происходит», – подумал шофер, но вслух уже ничего не произнес. А девушка пыталась проиграть в голове предстоящий разговор со своим другом. Она прекрасно понимала, что ее собеседник после услышанной новости не сможет ничего сказать. Но для нее было важно, что бы ее выслушали, а еще важнее, чтобы приняли ту действительность, которую наша жизнь иногда преподносит людям вопреки их желанию. Говорят, что плохая новость сама находит своего абонента, но быть вестником этой черной информации ей не хотелось ни сейчас, ни в будущем. Но жизнь иногда не дает нам права выбирать роли. Некоторые вещи происходят с нами только по тому, что кто-то наверху посчитал то или иное событие судьбоносным, решающим именно для нас.

Через тридцать минут машина подъехала к подъезду высотного дома. Несколько секунд девушка смотрела в сторону жилого здания, но не делала никакой попытки выйти. Водитель слегка кашлянул. Наконец-то оцепенение как мягкое, легкое и пушистое одеяло слетело с пассажирки: она расплатилась за поездку и вышла. Решительным шагом она направилась к ближайшему подъезду, но зайти не решалась. Девушка стояла перед железной дверью. Ей хотелось бежать с этого двора, хотелось спрятаться у себя в комнате под теплым пледом, отключив телефон и дверной звонок. Сейчас ей даже хотелось умереть, лишь бы не выполнять того долга, который толкал ее к подъездной двери. Неожиданно она нащупала в кармане шубы пачку. Для собственной совести это было не плохим оправданием. Перекур продолжался 15 минут. 15 минут борьбы страха, сомнений и надежды, что все еще может измениться. Но время утекает очень быстро, быстрее, чем маленький огонек на кончике сигареты. Сделав глубокий вдох, девушка, наконец-то, вошла в подъезд, вызвала лифт и поднялась на десятый этаж. Когда она нажала кнопку звонка, в глубине квартиры послышались звонкие переливы, и дверь почти сразу распахнулась.

– 

Алёна, как хорошо, что ты заехала! Я уже почти готов. Можем ехать. Кофе выпьешь?

Девушка молча кивнула и прошла в квартиру. Открывший ей тридцатилетний мужчина сразу же направился на кухню. Это был обычный ритуал, который как бы приглашал гостью следовать за ним. Молодой человек был одет в потёртые джинсы и серый свитер. Он был слегка полноват, как и все женатые мужчины, которых она знала. Но при этом совершенно не терял мужского обаяния. «Как только мужчина женится, он перестает напрягаться по поводу своей внешности. А с женщинами очень часто происходит наоборот: они начинают усиленно ухаживать за собой, бегают, прыгают, записываются в тренажерные залы. И все равно по той или иной причине, брак в определенный момент распадается», – пронеслось у нее в голове.

Девушка прошла за парнем на кухню. Некоторое время она не знала, что должна сделать сначала: скинуть шубу или выложить всю информации, которая так давила на нее последние часы. Приняв решение, Алёна сняла шубу, медленно и аккуратно положила её на кресло, которое стояло около окна. Пусть со стороны, это выглядело и смешно, но она в очередной раз смогла выкрасть у жизни несколько минут для обыденной тишины.

– 

Ты как-то легко одета. А ведь передавали до минус 20. Гидрометцентр опять решил подстраховаться? Там не холодно?

– 

Холодно?! Честно говоря, я не знаю… Не обратила внимания, видимо… Видимо, нет, Федя, не холодно. Удивительно, я даже как-то и не обратила на это внимания. Но вот горячий кофе выпью с удовольствием.

Молодой человек наполнил две чашки ароматным напитком, поставил их на стол вместе с печеньем и пряниками и сел напротив ранней гостьи.

– 

Как-то ты странно выглядишь. Ты слишком мало спала или вообще не ложилась? Может быть, наконец-то, нашелся молодой человек, который смог внести в твою спокойную и отрешенную от мужчин жизнь суматоху и бессонные ночи? Расскажешь о нем? Как его зовут?

– 

О чем ты? Никто не появился в моей жизни. Нет. Никого нет. Горизонт как всегда безмятежно чист. Я чаще теряю тех, кто рядом со мной, чем приобретаю новых. Просто мало спала. Просто не выспалась. Но это не очень важно в данный момент…

– 

Ну почему же не важно? Ты совершенно не заботишься о своем здоровье… Вот объясни, по какой причине ты так рано поднялась? Чем ты могла заниматься так рано, что заставила свой организм испытать стресс раннего пробуждения? Я уверен, что раннее пробуждение – это жуткий стресс и для тела, и для мозга, и для эмоционального состояния, наконец!

– 

Поднялась я по уважительной причине. И это не было моим решением. Да и стресс это был не очень сильный, если сравнивать… Разбудил меня телефонный звонок…

– 

Вот! Сколько раз я тебе говорил, что эта твоя затея с телефоном ни к чему хорошему не приведет. И именно по этой причине мы и не хотим ставить телефон. Самые близкие всегда могут позвонить по мобильному телефону или просто прийти в гости. А те, кому нужны только стационарные телефоны, в жизнь привносят только суматоху. Могу поспорить, что ты отключаешь свой мобильный на ночь, а стационарный всегда работает. Вот из-за этого ты и не выспалась.

Девушка посмотрела в окно и обречённым голосом повторила:

– 

Не ставить телефон – это, конечно, хорошая идея. Жаль, что я это поняла слишком поздно… Конечно, мобильный телефон я чаще всего отключаю на ночь. Ты прав. Есть такой грешок. А домашний… Никогда не думала, что и его можно отключить. Глупо, наверное, с моей стороны. В конце концов, не в телефоне дело.

– 

Почему же не в телефоне? Ты же не выспалась именно по этой дребезжащей причине? Не по мобильному же тебе позвонили?! Давай ты для начала все-таки выпьешь чашку кофе с сахаром и пряниками. Может быть, это тебя взбодрит? А то у меня ощущение, что я с эхом беседую. Каждая твоя фраза почти полностью повторяет мою.

Алёна посмотрела на свою чашку, в которую ее собеседник всыпал три ложки сахара. «Я же не пью сладкий кофе», – подумала девушка, но промолчала и сделала хороший глоток. Молодой человек тоже сделал глоток, поморщился и добавил еще ложку сахара в свою чашку.

– 

Знаешь, я как-то никогда не замечал, что Ната любит читать журналы. Я тут три купил, она вчера попросила. Ты только представь меня в газетном киоске! Я стоял напротив этих глянцевых журналов и пытался понять, какой идиот придумывает для них заголовки: «Как выйти замуж и остаться счастливой», «На какого кота он похож? Секс-правда про мужчин». Ты ведь тоже не читаешь эти шедевры? По крайней мере, я не помню, чтобы видел их в твоем доме. Сейчас принесу – оценишь…

«Ну вот. Теперь разговор все-таки попадет в нужное жесткое русло», – девушка почувствовала, что к горлу подступает комок, колючий и горячий. И прежде, чем мужчина успел встать, Алёна поймала его руку и притянула обратно к столу. Новость так сильно давила на девушку, что ей хотелось прокричать ее собеседнику, сбросить ее как ненужный груз. Фёдор удивлённо посмотрел на подругу, но послушно опустился на свой стул.

– 

Федя, журналы больше не нужны.

«Вот так все просто и понятно: журналы больше не нужны, – подумала Алёна – И больше не надо ничего говорить. Федя теперь все поймет сам».

В глазах мужчины промелькнула тень страха. Но, видимо, его разум не хотел принимать логичного объяснения и пытался найти другие причины изменившегося положения с журналами. Конечно, это был банальный страх перед неизбежным. Человеческий разум не способен сразу принять и осознать жестокую действительность. Он постоянно начинает защищаться, придумывать оправдания. Это схоже с ситуацией, когда лавина сходит с горы, на которой вы находитесь – прятаться вам уже поздно, но и сидеть, сложа руки, тоже не получается.

– 

Наташу выписывают? Ты была у неё? Когда именно? – пытался схватиться за ускользающую ложь ее друг. – Неужели ты была у нее сегодня? Так рано?

– 

Нет. Её не выписывают. Ей теперь ничего не надо, даже выписка. Наташи больше нет. Она ушла. Далеко ушла. Навсегда. Она больше не будет читать журналов ни этих, ни каких-либо других. Не надо журналов, – все это Алёна постаралась проговорить быстро, как будто пытаясь скинуть с себя всю ответственность. Слова по своей жестокости напоминали пули снайперской винтовки. Настоящий стрелок никогда не выбирает скорострельного оружия, его действия отточено, быстры и беспощадны, ему достаточно одно патрона. Ей показалось, что сейчас она слишком жестока по отношению к другу, но по-другому ей было бы сложно до него достучаться.

Федор смотрел в глаза девушки и пытался найти в них что-то такое, что смогло бы доказать её ложь. Но она говорила правду. Правду, которую никто не хочет говорить, никто не хочет слышать, никто не хочет принимать. Правда, в которую никто не хочет верить до последней секунды, до недосказанного слова, до неопущенных ресниц.

– 

Скажи, что ты шутишь, – с дрожью в голосе произнес Фёдор, – Ты шутишь? Шутишь?

– 

Разве я когда-нибудь шутила подобным образом? Что ты сейчас говоришь? Думаешь, что мне легко? Мне позвонили в 5 часов. Представляешь? И именно на домашний телефон. Я поехала в больницу. К её заболеванию добавились какие-то проблемы с кровью. В 4 часа утра её не стало. Они ничего не смогли сделать.

– 

Это неправда!

– 

Правда. Я тоже хочу, чтобы этот день не начинался! Я тоже хочу вернуться в тот момент, когда вчера вечером приняла душ и легла спать. Хочу забыть ту секунду, когда зазвонил телефон, когда услышала слова медсестры… Я тоже хочу, что бы Натали была с нами: здоровая, веселая и заводная!

– 

Нет! Нет! Нет! Ты говоришь совершенно безумные вещи. Ты ошибаешься! Вы все ошиблись, перепутали. Это с кем-то другим произошло! Не с Наташей! Не с Наташей! Ты видела ее? Может они ошиблись с пациенткой?

И тут он заплакал. Алёна больше всего боялась именно этого, но понимала, что так и должно было случиться. Ей не хотелось быть вестницей смерти своей подруги. Она не напрашивалась на эту роль. Она никого не просила о такой услуге. Не хотелось об этом узнавать первой. Но ведь Наталья с Федором так не хотели ставить домашний телефон, а она поставила! Но в жизни всегда происходит все именно так: чего больше всего боишься, то тебя и настигает. Она медленно встала, обошла стол и обняла друга.

– 

Федя, послушай меня. Это ведь намного лучше для неё. Она теперь не страдает, не плачет от боли. Наташа теперь спокойна.

Молодой человек стряхнул ее руки со своих плеч, как будто они были скользкими и противными. Так отряхиваются от гусениц и паучков, когда гуляют по лесу.

– 

Но ведь я этого не хотел! Для меня это не лучшее решение! И для нее! И для тебя! Ведь это никому не нужно! Мы ведь хотели прожить с ней очень долго. Хотели, чтобы у нас была настоящая семья: с детьми, с дедушками и бабушками, с воскресными обедами. А теперь ты говоришь, что всего этого не будет. Ты говоришь, что это намного лучше! Лучше было бы иначе! Она должна была поправиться! Должна! Ты понимаешь?

– 

Я понимаю. И я не говорю, что теперь у вас нет будущего! Просто я сообщила тебе то, что теперь стало реальностью. Ничего больше! От меня лично ничего не зависело. Я ни в чем не виновата. Прости! Я тебя очень хорошо понимаю, но такова жизнь… Все это я уже слышала много раз от других, но как же противно произносить все это самой. Это несправедливо и неправильно. Такова жизнь! Такова, но в это никто не хочет верить, когда наступает время. И я в это не верю, но говорю. И других слов подобрать я не могу. Мне противно, страшно и больно, потому что не знаю, что еще я могу сказать…

– 

Этого не должно было случиться.

– 

Верно, но мы ничего не знаем заранее. Не можем знать…

– 

Она была такая счастливая вчера… Мы уже стали строить планы… Мы так любим друг друга… любили друг друга! Я не могу это принять!

– 

Вы и сейчас любите. Она навсегда останется с тобой, в твоей памяти, в моей…

– 

Да что ты понимаешь? О чем ты говоришь? Тебе же никто не нужен! Ты же счастлива, что живешь одна. А я? Я не могу и не умею жить один. И она не умела. Мы всегда искали друг друга. Мы были с ней единым целым. Это у тебя полная самодостаточность! Видимо, Бог не стал создавать для тебя половинки! А я? Теперь я не могу обнять её! Не могу пожелать ей сладких снов! Не могу приготовить ей кофе! Ты это понимаешь? Я потерял свое сердце, часть разума, часть самого себя!

Его слова как пощечины били ее по лицу. Разумом она понимала, что сейчас в нем говорит боль, но ей тоже было больно и страшно от потери своей подруги. Ей тоже хотелось сейчас почувствовать чье-то сопереживание. Желание спрятаться на чьей-нибудь груди разгоралось с каждой минутой все сильнее. Из последних сил она давила в себе крик беспомощности и вой злобы. Хотя в какой-то момент девушке хотелось заорать во весь голос о несправедливости всего происходящего. Но сейчас Алене досталась роль сильного человека, человека, который должен сообщить всем близким и родным людям самое страшное. И сейчас она просто стояла и молчала. Больше ей добавить было нечего. Она понимала, что сам Федор не хотел бы ее обижать, это его боль острым ножом полосовала её сердце.

Алёна привыкла к тому, что многие видели в ней самодостаточного человека. Знакомые и коллеги часто подчеркивали, что ей для счастья никто не нужен. Только Наталья знала, как вечерами её подруга плакала в подушку от одиночества. Как рыдала в голос после очередного неудачного романа. Как переставала шутить и балагурить после расставания с человеком, которому доверяла свое сердце. Алена давно научилась скрывать месяцами, что встречается и влюблена, что счастлива оттого, что рядом есть близкий человек, что есть надежное мужское плечо. Но как бы она ни старалась обезопасить свое счастье, в какой-то определенный момент она снова и снова слышала: «Нам лучше расстаться. Я не готов к серьезным отношениям, как выяснилось».

Федор беззвучно плакал и повторял, что этого не должно было произойти, что всё это неправда. Алёна прошла в ванную комнату, нашла успокоительное и заставила молодого человека выпить его. Когда гневные слова возмущения у молодого человека иссякли, девушка хотела отвести друга в спальню, но Федор стал вырываться. После очередной попытки ему удалось освободиться из объятий подруги, и он направился в прихожую.

– 

Я должен отвезти журналы Наташе. Я ей обещал. Она, наверное, уже ждёт меня. Ждет меня, потому что мы договаривались. Она не могла умереть. Просто не могла. Это ошибка, жестокая ошибка. Они все ошиблись, и ты тоже ошибаешься. Ты тоже ошибаешься! Вчера всё было хорошо, и сегодня я смогу её снова увидеть.

– 

Нет, Федор, ты останешься. Сейчас ты уже никуда не пойдёшь, тебе необходимо остаться. Ты должен успокоиться, обязан взять себя в руки.

Но молодой человек не хотел её слушать и твёрдо намеривался выйти. Алёна не смогла ничего придумать и просто ударила его по лицу. Несколько секунд ошеломленный Федор стоял и молчал, потом выпустил из рук пальто, которое пытался натянуть на себя, и посмотрел на девушку.

– 

Послушай меня: ты никуда сейчас не поедешь! – она почти кричала на него, испугавшись, что осознанный взгляд опять исчезнет. – Ей теперь легко и спокойно, и ты тоже успокоишься и пойдешь прилечь. А потом мы поедем в больницу вместе, но только потом. Ты меня слышишь? Думаешь, мне легко? Мне тоже больно!!! Больно, черт побери!!! Но есть правда, которую нам придется принять! И я сомневаюсь, что позволю тебе еще раз обвинить меня в чем-либо! Не надо рисовать меня монстром! Все! Пойдем в комнату!

Девушка направилась в спальню, напряженно прислушиваясь, следует ли за ней ее друг. Сопротивление было сломлено. Плечи молодого человека резко опустились, и он пробормотал, с горечью и обидой, которая уже не имела конкретного адресата:

– 

Но Наташа даже не попрощалась со мной… Она не прочитала журналы, которые я купил.

Он медленно побрел в спальню, а когда увидел кровать, то со слезами бросился к подушке.

– Это не правильно! Это не должно было случиться с ней! Не должно было! Только не с ней! Не с ней!

Его слёзы теперь может высушить лишь время, подумала Алёна, хотя и понимала, что времени понадобиться много, очень много. Надо будет терпеть и ждать. Из последних сил, она сдерживала свои слезы, свою боль. А ведь как хотелось забиться в угол и завыть от бессилия… Просто завыть… Но вместо этого, Алёна села на край кровати и провела по волосам своего друга. Конечно же, она тоже плакала: только тихо и почти без слез. Сердце стонало, горло скребло от невыплаканных слез. Но сейчас она не имела права быть слабой. Только не сейчас…