banner banner banner
Тайны народа
Тайны народа
Оценить:
Рейтинг: 0

Полная версия:

Тайны народа

скачать книгу бесплатно

Тайны народа
Эжен Жозеф Сю

История в романах
Мари-Жозеф-Эжен Сю (1804–1857) – французский писатель. Родился в семье известного хирурга, служившего при дворе Наполеона. В 1825–1827 гг. Сю в качестве военного врача участвовал в морских экспедициях французского флота, в том числе и в кровопролитном Наваринском сражении. Отец оставил ему миллионное состояние, что позволило Сю вести образ жизни парижского денди, отдавшись исключительно литературе. Как литератор Сю начинает в 1832 г. с авантюрных морских романов, в дальнейшем переходит к романам историческим; за которыми последовали бытовые (иногда именуемые «салонными»). Но его литературная слава основана не на них, а на созданных позднее знаменитых социально-авантюрных романах «Парижские тайны» и «Вечный жид». В 1850 г. Сю был избран депутатом Законодательного собрания, но после государственного переворота 1851 г. он оказался в ссылке в Савойе, где и окончил свои дни.

В данном томе публикуется роман «Тайны народа». Это история вражды двух семейств – германского и галльского, столкновение которых происходит еще при Цезаре, а оканчивается во время французской революции 1848 г.; иначе говоря, это цепь исторических событий, связанных единством идеи и родственными отношениями действующих лиц.

Эжен Сю

Тайны народа

© ООО ТД «Издательство Мир книги», оформление, 2011

© ООО «РИЦ Литература», 2011

* * *

История не знает ни одной религиозной, политической или социальной реформы, которую нашим отцам не пришлось бы добывать ценой своей крови, ценой целыми столетиями следовавших одно за другим восстаний.

Часть первая. Каска драгуна и кандалы каторжника

Глава I

23 февраля 1848 г., в ту эпоху, когда Францию в течение уже долгого времени глубоко волновал вопрос о собраниях реформистов, а в Париже вопрос этот достиг особой остроты, на улице Сен-Дени, недалеко от бульвара, помещалась довольно просторная лавка под следующей вывеской:

ЛЕБРЕН, ТОРГОВЕЦ ПОЛОТНОМ.

«ПОД МЕЧОМ БРЕННА».

На вывеске художник довольно недурно изобразил известное в истории событие: предводитель галльской армии Бренн с суровым и надменным видом бросает свой меч на одну из чашек весов, на которых лежал выкуп Рима, побежденного галлами более двух тысяч лет тому назад.

Некогда обитателей квартала Сен-Дени немало забавляла воинственная вывеска торговца полотном. Впоследствии про вывеску забыли, убедившись, что Марик Лебрен прекраснейший человек в мире, примерный супруг, добрый отец семейства, продававший по справедливым ценам превосходный товар, между прочим и великолепное бретонское полотно, привозившееся с его родины. Этот почтенный купец аккуратно платил по счетам, был по отношению ко всем предупредителен и услужлив и исполнял, к великому удовольствию своих дорогих товарищей, обязанности капитана в первой роте гренадер своего батальона в национальной гвардии. Сверх того, он пользовался общей любовью в своем квартале и имел полное право называть себя одним из его нотаблей.

В довольно холодное утро 23 февраля ставни магазина были, по обыкновению, открыты слугой совместно с служанкой, которые оба были бретонцами, так как и их хозяин Лебрен всегда брал слуг со своей родины.

Служанка, свежая и красивая девушка лет двадцати, звалась Жаникой. У слуги магазина, по имени Жильдас Паку, крепкого и сильного юноши, было открытое и немного удивленное лицо, ибо он находился в Париже всего два дня. Он довольно хорошо говорил по-французски, однако при беседе с Жаникой, своей землячкой, предпочитал говорить на бретонском наречии, в котором всего лучше сохранился древний язык галлов.

Жильдас Паку казался глубоко погруженным в свои мысли, хотя занятие его заключалось лишь в перенесении ставней внутрь лавки. На мгновение он даже остановился посреди магазина с сосредоточенным видом, опершись руками и подбородком на верхний край одной из ставень, которые только что снял.

– О чем же вы, однако, думаете, Жильдас? – спросила его Жаника.

– Милая, – произнес он с глубокомысленными и почти комическим видом, – помните ли вы песенку «Женевьева из Рюстефана»?

– Конечно, я засыпала под ее звуки. Она начинается так:

Когда маленький Жан пас своих овец,
Ему и во сне даже не снилось быть священником.

– Ну вот, Жаника, я точно как этот маленький Жан. Когда я был в Ванне, мне и не снилось, что я увижу Париж.

– Что же удивительного видите вы в Париже, Жильдас?

– Мать мне сказала: «Жильдас, наш земляк господин Лебрен, которому я продаю полотно, приготовляемое нами, нанимает тебя слугой в свой магазин. Это дом, на котором почиет благоволение Божие. Ты будешь жить там так же спокойно, как и здесь, в нашем маленьком городке, ибо на улице Сен-Дени в Париже, где помещается лавка твоего будущего хозяина, живут честные и мирные купцы». И вот, Жаника, не позже как вчера вечером, на второй день моего приезда, разве вы, подобно мне, не слышали криков: «Закройте лавки!» Видели вы патрули, барабанщиков, эти толпы людей, в беспорядке и смятении проходивших взад и вперед? У некоторых были страшные лица с длинными бородами. Они мне снятся теперь, Жаника! Я вижу их во сне!

– Бедный Жильдас!

– И если бы только это!

– А что же еще? Разве вы можете в чем-либо упрекнуть своего хозяина?

– Его? Нет, это прекраснейший человек в мире. Я в этом уверен, моя мать так сказала.

– А госпожа Лебрен?

– Милая и достойная женщина! Она своей ласковостью напоминает мне мать.

– А барышня?

– О, про нее, Жаника, можно сказать то, что поется в песенке «Бедняки»:

Ваша госпожа прекрасна и добра,
И так как она красива, то любима повсюду,
Поэтому она привлекла наконец все сердца.

– Ах, Жильдас, как я люблю слушать родные песни! Эта точно сложена про барышню Велледу, и я…

– Подождите, Жаника, – сказал слуга, прервав свою землячку, – вы спросили меня, чему я удивляюсь. Разве у барышни христианское имя? Велледа! Что это значит?

– Что же вы хотите! Ведь это выдумка хозяина и хозяйки.

– А их сын, который вернулся вчера в свое коммерческое училище?

– Ну и что же?

– Что у него за дьявольское имя? Оно звучит как какое-то ругательство или проклятие. Скажите-ка это имя, Жаника. Ну скажите же.

– Очень просто, сына нашего хозяина зовут Сакровиром.

– Ага, я так и знал! У вас был такой вид, точно вы проклинали… Вы сказали Сакр-р-ровир.

– Вовсе нет, у меня буква «р» не звучала так сильно, как у вас.

– Она достаточно звучна сама по себе… Да, наконец, разве это имя?

– Это тоже выдумка хозяина и хозяйки.

– Хорошо. Ну а зеленая дверь?

– Зеленая дверь?

– Да, в глубине квартиры. Вчера, в самый полдень, я видел, как хозяин вошел туда со свечой.

– Вполне понятно, потому что там всегда закрыты ставни.

– И вы находите это естественным, Жаника? А почему же ставни всегда закрыты?

– Я ничего не знаю об этом, это тоже…

– Выдумка хозяина и хозяйки, хотите вы сказать, Жаника?

– Конечно.

– Что же находится в этой комнате, где царит темнота в полдень?

– Я ничего не знаю, Жильдас. Туда входят только хозяин и хозяйка, даже дети не знают, что там находится.

– И все это не кажется вам удивительным, Жаника?

– Нет, потому что я к этому привыкла. Вы тоже привыкнете.

Затем, прервав на минуту разговор и выглянув на улицу, молодая девушка сказала своему товарищу:

– Вы видели?

– Что?

– Этого драгуна…

– Драгуна, Жаника?

– Да, пожалуйста, пойдите посмотрите, не повернется ли он в сторону лавки. Я потом объясню, в чем дело. Идите скорее… скорее!

– Драгун вовсе не обернулся, – наивно ответил Жильдас. – Но что у вас, Жаника, может быть общего с драгуном?

– Ничего, слава богу, но их казарма находится близко отсюда…

– Эти мужчины в касках и с саблями – дурное соседство для молодых девушек, – сентенциозно заметил Жильдас. – Мне вспомнилась песня «Вопрос»:

У меня в голубятне была маленькая голубка.
Вдруг, точно порыв ветра, налетел ястреб.
Он спугнул мою маленькую голубку,
И неизвестно, что с ней случилось.

– Понимаете, Жаника? Голубки – это молодые девушки, а ястреб…

– Это драгун? Вы…

– Как, Жаника! Разве вы не заметили, что соседство ястребов… то есть драгун, для вас вредно?

– Это меня не касается.

– А кого же?

– Подождите, Жильдас, вы, я вижу, славный парень, мне нужно с вами посоветоваться. Вот что случилось. Четыре дня назад барышня, вместо того чтобы работать как обыкновенно в задней комнате, в отсутствие господина и госпожи Лебрен сидела за прилавком. Я стояла подле нее и смотрела на улицу, как вдруг заметила, что перед нашими окнами остановился военный, драгун. Это был не солдат, на нем были густые золотые эполеты, а на каске султан. Это был по меньшей мере полковник. Он остановился перед лавкой и стал смотреть…

Беседа двух земляков была прервана внезапным приходом человека около сорока лет, одетого в полукафтан и черные бархатные панталоны. По одежде он походил на механика железной дороги. Его энергичное лицо было до половины покрыто густой темной бородою. Он казался взволнованным и поспешно вошел в магазин, сказав Жанике:

– Дитя мое, где ваш хозяин? Мне надо с ним поговорить, идите и скажите ему, что его спрашивает Дюпон… Вы запомните мою фамилию? Дюпон!

– Сударь, господин Лебрен вышел сегодня на рассвете, – возразила Жаника, – и еще не вернулся.

– Тысяча чертей!… Он, значит, пошел туда? – пробормотал вполголоса прибывший, собираясь уходить из магазина. На пороге он обернулся и сказал Жанике: – Дитя мое, как только господин Лебрен вернется, скажите ему, что Дюпон приехал.

– Хорошо, сударь.

– И что если он, господин Лебрен… – добавил Дюпон, запнувшись на мгновение, как человек, подыскивающий подходящее выражение, а потом, найдя его, быстро проговорил: – Скажите своему хозяину, что если он еще не ходил смотреть свой запас перца – вы слышите? – свой запас перца, то чтобы он не ходил туда, не повидавшись с Дюпоном. Вы запомните это, дитя мое?

– Да, сударь. Вы, может быть, будете любезны написать господину Лебрену?

– Нет, – живо возразил Дюпон, – это бесполезно. Скажите только ему…

– Чтобы он не ходил смотреть свой запас перца, не повидав господина Дюпона, – подхватила Жаника. – Так, сударь?

– Совершенно верно, – ответил незнакомец. – Прощайте, дитя мое.

И он поспешно ушел.

– Вот так штука! Господин Лебрен, значит, также и бакалейщик, – с удивлением заметил Жильдас своей подруге. – У него есть запасы перца. А этот человек! Он был не в своей тарелке. Заметили вы? Эх, Жаника, положительно, это удивительный дом.

– Вы приехали из деревни и поэтому удивляетесь всяким пустякам. Но дайте же мне закончить рассказ о драгуне.

– О ястребе в золотых эполетах и с султаном на каске, который остановился перед лавкой и стал смотреть в окно на вас, Жаника?

– Он смотрел не на меня, а на барышню Велледу. Барышня шила и не видела, что этот военный пожирает ее глазами. Мне было так неловко за нее, что я не осмеливалась ей сказать, что на нее так смотрят. Наконец барышня случайно заметила, что перед окном стоит человек, не спускающий с нее глаз. Она покраснела, как вишня, велела мне смотреть за магазином и ушла в заднюю комнату. Это еще не все. На следующей день, в тот же час, полковник появился снова, на этот раз в статском костюме, и опять остановился под окнами. Но за прилавком была сама хозяйка, и он простоял на часах недолго. Третьего дня ему тоже не удалось увидеть барышню. Наконец, вчера, в то время как госпожа Лебрен находилась в лавке, он вошел и спросил у нее, очень вежливо притом, не может ли она ему приготовить большой запас полотна. Хозяйка ответила утвердительно, и решено было, что полковник придет сегодня, чтобы переговорить с самим господином Лебреном.

– Вы полагаете, Жаника, что хозяйка заметила, что этот военный несколько раз приходил смотреть в окна?

– Не знаю, Жильдас, и не знаю также, надо ли предупредить хозяйку. Я только что попросила вас посмотреть, не обернулся ли этот драгун, потому что боялась, как бы он не стал подсматривать за нами. К счастью, этого не случилось. Не знаю, сказать мне все хозяйке или ничего не говорить? Если скажу – это может ее встревожить, промолчу – быть может, окажусь виноватой. Что вы мне посоветуете?

– По-моему, вы должны предупредить госпожу, ибо ей, быть может, тоже кажется подозрительным этот большой запас полотна. Гм-гм…

– Я последую вашему совету, Жильдас.

– И хорошо сделаете. О, моя милая девушка, мужчины в касках…

– Хорошо, это, вероятно, из вашей песни?

– Она ужасна, Жаника! Моя мать певала мне ее сотни раз на посиделках, как моя бабушка певала ее моей матери, и как прабабушка – моей бабушке…