скачать книгу бесплатно
Разбор больных
Большой интерес к науке – это от него
Евгений Сигал, заслуженный врач РФ, лауреат Государственной премии РТ в области науки и техники, заведующий отделением хирургии пищевода и желудка РКОД, профессор кафедры онкологии и хирургии КГМА, д.м.н.:
– Когда в Казанском ГИДУВе работал Михаил Семенович Сигал, среди врачей Советского Союза была поговорка: «Если хочешь хорошо отдохнуть – езжай на курсы в Москву, если хочешь походить по музеям – поезжай в Ленинград, если хочешь научиться – тебе надо в Казань». И это абсолютно справедливо.
Михаил Семенович не просто создал великолепные методики операций, он всех заражал своим энтузиазмом и трудолюбием, преданностью профессии, стремлением помочь людям. Он читал великолепные лекции, но еще важнее были операции, которые он делал вместе с курсантами, обходы, на которых его всегда сопровождала целая свита слушателей, чтобы на практике освоить и применить полученные знания в диагностике онкологии.
Михаил Семенович нам привил интерес к науке и творчеству, он считал, что можно каждый день заниматься рутинной работой так, чтобы не становилось скучно, чтобы все время что-то продвигать, что-то придумывать, как-то улучшать. Он оставил нам методологию научного поиска. И мы этим продолжаем заниматься. Поэтому у нас в диспансере столько докторов наук.
А еще он научил нас отстаивать свои идеи. Ведь когда он создал так называемые «крючки Сигала», то есть ранорасширитель для улучшения доступа во время операции, они совсем не легко пробивали себе дорогу. Академику Блохину они очень не понравились и в производство не пошли. В Казани их изготавливали местные машиностроительные заводы, а курсантам ГИДУВа выдавались чертежи устройства. Разумеется, им всем пришлось по душе, что великолепный доступ облегчает проведение операций, и они разъезжались по своим городам и там изготавливали такие же ранорасширители. Со временем появилось и промышленное производство. Теперь они есть в любой больнице.
Работать с Михаилом Семеновичем было очень тяжело. Он любил порядок, был очень требовательный к себе и, соответственно, к нам. Конечно, в интересах больного. Возникала парадоксальная ситуация: если он видел, что из человека выйдет толк, что с ним можно будет дальше работать, то получал «сигаловской требовательности» по полной программе. Если было очевидно, что специалиста из него не получится, то он на него даже голоса не повышал. Иногда мы обижались, спрашивали, почему одним ничего не говорят, с других высокий спрос? Он отвечал: «А смысл?»
А в домашней обстановке Михаил Семенович был совершенно другим – милейшим человеком, очень неприхотливым и гостеприимным. Хотя свободного времени у него практически не было, утром – лекции, днем – операции, вечером – чередой шли диссертанты, он находил время читать, и был очень эрудированным человеком. Когда я учился в 10 классе, перед экзаменом он занимался со мной химией, мы решали задачи, и меня очень удивляло, что он, взрослый человек, давно закончивший школу, помнит эти формулы – и по органической химии, и по неорганической. Также огромен был и диапазон его научных изысканий, начиная с теперешней маммологии и заканчивая только начинавшей тогда развиваться эндоскопией.
Когда брал в руки скальпель, его собственные болезни исчезали
Рафкат Тазиев, заслуженный врач РТ, заслуженный деятель науки РТ, член-корреспондент Петровской академии наук и искусств, профессор кафедры онкологии и хирургии КГМА, д.м.н.:
– Михаил Семенович Сигал был бесконечно предан хирургии. Он невероятно много оперировал, задерживался в клинике допоздна. А если его больной оказывался неоперабельным, то мог отнять операцию у других хирургов. Он продолжал оперировать даже после того, как получил инфаркт, и у него развилась аритмия. Я пытался его убедить уменьшить нагрузки, поберечь себя. Убеждал, что, сделав операцию, он спасет одного больного, а написав книгу – сотни и тысячи. Но его это не убеждало. Когда он брал в руки скальпель, его собственные болезни исчезали.
Я проработал с Михаилом Семеновичем 21 год, наверное, больше, чем кто-либо другой. Говорят, что с ним было тяжело работать, что он мог и по столу кулаком стукнуть, и выволочку устроить. Но надо понимать ситуацию, в которой сложился такой стиль руководства. Онкологический диспансер был только создан, квалифицированных специалистов не хватало, были ошибки и банальная халатность. А ведь все это сказывалось на больных, чего Михаил Семенович допустить не мог. Но он всегда находил способ потом разрядить обстановку, восстановить отношения. И в этом я понимаю его лучше других, потому что после смерти Михаила Семеновича мне довелось возглавлять кафедру в течение 13 лет.
Его стиль руководства в мое время уже не проходил, возникали обиды и напряженность. Да и ситуация изменилась —
коллектив уже не состоял из неопытной молодежи, все с учеными званиями и даже именами в науке. Я нашел свой стиль, дал людям возможность проявить инициативу и раскрыть потенциал, заложенный в них еще Михаилом Семеновичем. Появились целые новые направления, такие как эндоскопия. По многим операциям мы занимаем лидирующее положение в России, к нам присылают больных даже из Москвы. Это операции по поводу рака панкреатодуоденальной зоны, удаления пищевода и пластики пищевода, удаления легкого с бифуркацией трахеи и соединение остатка трахеи с бронхом и многие другие. Сейчас у нас – 16 докторов наук, более 70 кандидатов наук, которые подготовлены, в основном, этими же докторами наук.
Рядом с нами тоже есть подвижники
Игорь Федоров, профессор кафедры эндоскопической и общей хирургии КГМА, автор книги «Врачебная династия Сигал» д.м.н.:
– Нам всем нравится читать о великих людях, которые жили пятьсот – тысячу лет назад в тех или иных странах мира. Но нередко забываем, что рядом с нами, на нашей земле тоже есть интересные люди, подвижники, для которых главное в жизни – служение. Причем не отдельные личности, а целые семьи. Одна из них – врачебная династия Сигал. Я близко дружу с Евгением Иосифовичем Сигалом – тоже хирургом, онкологом, профессором. Он мне часто рассказывал о своих родных, и я понял, насколько интересна история их семьи. Ведь первое поколение династии Сигал вышло из семьи стекольщика в г. Каменец-Подольске. После смерти жены и матери пятерых его детей он очень хотел, чтобы его сыновья стали врачами. И они ими стали: трое братьев – хирургами, один – кардиологом. Жизнь их была непростая, но любовь к своей специальности оказалась очень сильна в этих простых людях с Западной Украины. И это вдохновило меня на работу над книгой.
Мне посчастливилось быть лично знакомым с Михаилом Семеновичем Сигалом. Он был оппонентом моей кандидатской диссертации, и меня удивило, насколько ответственно отнесся к этому делу. Он не только прочел мою работу, но и часа полтора расспрашивал обо всех нюансах, а затем блестяще выступил на защите. Умудренный опытом, известнейший в СССР ученый столько времени уделил молодому врачу. Я понял, что это Человек с большой буквы.
В процессе работы над книгой я общался со многими людьми: коллегами Сигала, его ровесниками, учениками – не только хирургами, но и гистологами, патоморфологами, анестезиологами.
И все говорили об удивительной способности Михаила Семеновича заряжать своим энтузиазмом, энергией, любовью к своему делу.
Я не онколог, для меня особую ценность имеет, прежде всего, его дар педагога, хирурга, передающего свое мастерство молодежи. 4-месячный цикл на кафедре онкологии ГИДУВа всегда начинался с того, что десять дней подряд шли операции, каждый день на 5 операционных столах. Один день – опухоль желудка, второй день – пищевода, третий день – легкого. И когда через 10 дней эта группа курсантов уже понимала принцип работы клиники, Михаил Семенович начинал читать лекции. Читал очень эмоционально и всегда подчеркивал – рак излечим, если своевременно распознан.
Вклад в науку
Михаил Семенович Сигал – автор более 200 научных работ, в том числе 12 монографий, имеет 10 авторских свидетельств, 15 удостоверений на рационализаторские предложения. Под его руководством защищено 10 докторских и более 50 кандидатских диссертаций. Ему принадлежат первые в стране публикации по проблеме аутоаллергии. Им установлено ранее неизвестное явление устойчивости эпидермального трансплантата к действию проникающей радиации и предложен метод комбинированного лечения злокачественных новообразований поверхностных локализаций, включающий иссечение очага, свободную кожную пластику и облучение ложа опухоли через трансплантат.
М. С. Сигалом предложены методики трансиллюминационной ангиоскопии и методика определения кровяного давления в интрамуральных сосудах полых органов. М. С. Сигал сформулировал новый принцип создания хирургического доступа, предложил метод и получил авторское свидетельство на устройство. Он – автор оригинальной методики асептической электрохирургической гастрэктомии, принципиально отличающейся от известных способов этой операции. Под руководством М. С. Сигала кафедра онкологии и хирургии Казанского ГИДУВа успешно выполняла большую методическую и педагогическую работу, обучая врачей-курсантов из различных регионов страны.
Ефим Шульман. Человек на своём месте[11 - №2 (21) 2015 http://www.healthynation.ru/index.php?id=886&view=article (http://www.healthynation.ru/index.php?id=886&view=article)]
Легенда казанской нейрохирургии
«Гагарин первым полетел в космос, а Шульман сделал такое же открытие – первое эндопротезирование межпозвонкового диска с сохранением движений в сегменте позвоночника».
Новая надежда
В начале пятидесятых годов ведущий казанский нейрохирург, профессор В. А. Гусынин в медбрате нейрохирургического отделения Казанского института ортопедии и восстановительной хирургии, студенте медицинского института Ефиме Шульмане, видимо, распознал своего будущего преемника. Юноша учился в ремесленном училище, затем в вечерней школе, поступил в КГМИ. Учился на «отлично», а на жизнь зарабатывал медбратом.
После окончания в 1954 году мединститута Шульман по рекомендации профессора Гусынина был принят в клиническую ординатуру в первый в мире Ленинградский НИИ нейрохирургии им. А. А. Поленова. На протяжении трёх лет он учился у основоположника отечественной нейрохирургии профессора И. С. Бабчина и других ведущих нейрохирургов страны.
Фундаментально образованным, хорошо ориентированным в вопросах хирургической невропатологии и нейрорентгенологии Ефим Михайлович возвратился в родной город. Самобытная казанская нейрохирургия, обогащённая в годы Великой Отечественной войны опытом сотрудников Московского института нейрохирургии, с приездом Е. М. Шульмана пополнилась уникальными традициями Северной столицы. Профессионализм и титаническая работоспособность очень быстро обеспечили ему лидирующую роль в нейрохирургии Казани, Татарстана и соседних республик.
Обаяние истины
Валерий Данилов, ученик Е. М. Шульмана, ныне заведующий кафедрой неврологии и нейрохирургии КГМУ, д.м.н., профессор:
– Помню день, когда пришёл к нему в первый раз, – это был день рождения комсомола 29 октября 1970 года. Я был студентом пятого курса, мне предстояло выбрать специальность. Конечно, были сомнения. Но после первого же разговора с Ефимом Михайловичем, благодаря его невыразимому обаянию, выбор был сделан.
Е. М. Шульман был полипотентным нейрохирургом, компетентным практически во всех разделах нейрохирургии, мог поставить диагноз и прооперировать больных с самой различной патологией. Он очень профессионально и очень красиво «смотрел больных», тщательно расспрашивал – так, как было принято в классической русской клинической школе. Досконально выяснял причину заболевания, опираясь на все методы диагностики, которые в то время были доступны. И благодаря своему профессионализму был непререкаемым авторитетом. Ефим Михайлович объективно оценивал те скромные возможности для научной деятельности, которые были в Казани. Исходя из ситуации, он и определил своё направление, которым можно было заниматься, и стал одним из пионеров в Советском Союзе в хирургическом лечении больных со стойкой компрессией корешков спинного мозга при дегенеративных поражениях позвоночника. В своей докторской диссертации он обосновал новое направление – «функциональная нейрохирургия позвоночника». Он разработал метод протезирования центральных отделов межпозвонковых дисков быстроотвердевающим полимером. И все эти работы приоритетны в мировом масштабе.
Наука и практика
Начав свой профессиональный рост в 1957 году в должности младшего научного сотрудника нейрохирургического отделения НИИ травматологии и ортопедии, Ефим Михайлович, после защиты кандидатской диссертации в мае 1966-го, организовал и возглавил нейрохирургическое отделение в открывшейся клинической больнице №15. В это же время он стал работать по совместительству ассистентом кафедры нервных болезней КГМИ. В 1968 году Е. М. Шульман был избран доцентом вновь организованной кафедры травматологии, ортопедии и военно-полевой хирургии.
Равиль Каримов, заведующий отделением нейрохирургии Городской клинической больницы №7 г. Казани:
– Ефима Михайловича отличало большое трудолюбие, он приходил рано утром, а уходил домой поздно вечером. Был всесторонне образованным человеком. Помимо нейрохирургии, которой Шульман владел блестяще, он отлично разбирался и в других областях медицины, был очень хорошим неврологом, мог поставить диагноз только на основании клинических данных. Мне врезался в память случай, когда Ефим Михайлович поставил больной диагноз опухоли мосто-мозжечкового угла лишь на основании клинического обследования. Это непростой диагноз, и операция сложная, но всё завершилось благополучно.
В операционной нейрохирургического отделения городской больницы №15
Он был очень простым в общении человеком, и при этом не гнушался никакой работы. Уже будучи профессором, мог дежурить в приёмном отделении, принимать участие в оказании неотложной помощи, вылетать санитарной авиацией в ЦРБ и там оперировать. Руководителем он был очень демократичным, не увлекался администрированием, никогда не приказывал, только просил, но при этом был признанным лидером и авторитетом, чего, впрочем, никогда не подчёркивал.
Работать тогда было непросто. В одном отделении мы оказывали помощь больным с травмами позвоночника и спинного мозга, головы, с опухолями головного мозга, причём и детям, и взрослым. Плюс санитарная авиация. До открытия РКБ 15-я горбольница была ведущим учреждением республики в оказании нейрохирургической помощи. О Шульмане знали и в соседних регионах, он туда ездил, консультировал, оперировал, учил. Его докторская диссертация была посвящена протезированию межпозвоночных дисков. Он был пионером этого направления. К сожалению, производство необходимого полимера у нас так и не освоили. В настоящее время применяются другие материалы и методы. Но во многом они небезупречны, так что, возможно, медицина ещё вернётся к его идеям на новом техническом уровне.
Честность и оптимизм
В 1979 году Е. М. Шульман защитил докторскую диссертацию «Компрессионные формы и нейрохирургическое лечение остеохондроза поясничного отдела позвоночника», по материалам которой была выпущена монография. В 1981-м в КГМИ была организована кафедра нейрохирургии, которую он возглавил.
Валерий Данилов: «Он был человеком кристально честным – и в жизни, и в науке».
Элеонора Игнатьева, двоюродная сестра Е. М. Шульмана, к.х.н.:
«Вообще-то он мечтал стать лётчиком, но не прошёл комиссию и поступил в мединститут. Это была крепкая семья, доброжелательные люди с прекрасным чувством юмора. Помню, жили бедно, тесно, обеденный стол был и рабочим столом для Ефима, тогда студента, так что на нём сгрудились книги и препараты. В семье по этому поводу шутили: «Когда мы садимся обедать, с нами и вот этот череп обедает!» Юмор и оптимизм очень помогали им в трудные времена – военные и послевоенные. На попечении Ефима Михайловича, кроме двух детей, были и его родители, и мать жены, парализованная после инсульта. А после смерти сестры жены он взял к себе и вырастил двух её детей.
Я с ним начала работать уже в 15-й горбольнице, ему потребовался быстроотвердевающий полимер для протезирования межпозвоночных дисков, а я была химиком по высокомолекулярным соединениям, работала в Казанском филиале ВНИИСКа (института синтетического каучука), защитила диссертацию. И мы подобрали полиуретановый преполимер, который, благодаря способности совмещаться с белками, не отторгался организмом, а далее, после последующего отверждения, позволял полимеру оставаться эластичным. В качестве отвердителя был использован ароматический диамин в сочетании с катализирующим структурообразователем – функционирующим нанокластерным соединением титана, сейчас это назвали бы нанотехнологиями.
После учёного совета в ГИДУВе. Доцент Л. М. Нечунаев, профессор Р. А. Зулкарнеев, заведующий хирургическим отделением В. Г. Чуприн, профессор Е. М. Шульман, профессор И. А. Латфуллин
Ефим вводил полимер прямо на операционном столе с помощью специально разработанного шприца, и тот образовывал эластомер ещё во время операции, сам принимая нужную форму и сохраняя подвижность позвоночника. Первым пациентом была жена заведующего кафедрой военно-полевой хирургии профессора Николаева, где Ефим был доцентом. И когда протезирование прошло успешно, профессор сказал: «Гагарин первым полетел в космос, а Шульман сделал такое же открытие – первое эндопротезирование межпозвонкового диска с сохранением движений в сегменте позвоночника». Открытие оценили в мире, даже из Австрии прислали просьбу о прохождении стажировки, но Ефим, показывая на скудость своей базы, сокрушался: «Куда же я их приглашу?»
Студенты его любили и называли лекции по нейрохирургии «шульманологией». Многие из тех, кто занимались в научном кружке, впоследствии стали нейрохирургами. Сейчас его ученики работают и в Москве, и в Петербурге, и в других городах. Он, конечно, при своей загруженности мало бывал дома. Даже помню, когда хоронили его мать, мы ждали Ефима – он был на операции. Да и сам попал в «кардиологию» прямо от операционного стола».
Ростислав Туишев, директор Диспетчерского центра МЗ РТ, экс-главный врач городской больницы №15:
«Перечитывая материалы о Ефиме Михайловиче Шульмане, начинаешь понимать определение интеллигента, которое когда-то дал Дмитрий Сергеевич Лихачёв: «Интеллигент – это человек, который занимает мало места». Это сказано и о Ефиме Михайловиче. Он был чрезвычайно скромным человеком, который избегал любых внешних эффектов и шумных компаний. Он был полностью сосредоточен на любимой работе врача и учёного.
Мне посчастливилось много лет работать рядом с Ефимом Михайловичем в городской больнице №15. Он наравне со всеми дежурил, оперировал, консультировал, читал лекции, пил холодный чай и ужинал холодной овсяной кашей. Он с большим уважением относился к своим коллегам, несмотря на разницу в возрасте и опыте. Собственно, это и была лучшая школа для молодых хирургов – работать рядом с корифеями и видеть их отношение к делу.
Вообще, в 70-е годы в городской больнице №15 сложился уникальный и очень дружный коллектив, состоящий из профессоров и доцентов кафедр КГМИ и ГИДУВа: С. И. Щербатенко, Л. Н. Кольцова, Г. М. Николаев, М. Р. Рокицкий, Е. М. Шульман, Р. А. Зулкарнеев, Ф. Н. Казанцев, Ф. Ш. Бахтиозин, Л. М. Нечунаев, М. А. Айдаров, А. А. Ахунзянов и другие. Было у кого учиться. В эти годы на базе городской больницы №15 формировались новые клинические направления: неотложная кардиология, детская хирургия, которые сейчас являются ведущими в республике. И конечно, развивалась нейрохирургия, которая в то время держалась на энтузиастах, одним из них был Ефим Михайлович. Прошло много лет, но меня часто гложет мысль, что мы не досказали нашим учителям слова благодарности, недооценили при жизни их вклад в медицину, их преданность профессии и необыкновенную скромность. Спасибо Вам, дорогой Ефим Михайлович!
Жена Ефима Михайловича – Кира Александровна – тоже долгое время работала терапевтом и лаборантом в 15-й горбольнице. Дочь Алла стала неврологом. И хотя сын Александр предпочёл радиофизику, но в третьем поколении тяга к медицине всё же возобладала – внук Илья тоже стал нейрохирургом, работает в РКБ МЗ РТ.
Профессор Ефим Михайлович Шульман был врачом-легендой: доступным для людей, уникальным хирургом, компетентным во всех разделах нейрохирургии и в вопросах смежных специальностей. Практически все нейрохирурги Казани в своём профессиональном становлении испытали его влияние. Он опубликовал более 130 научных работ. Под его руководством защищены 1 докторская и 4 кандидатские диссертации. Он стал ярким представителем отечественной нейрохирургии и казанской медицинской школы.
Ильдар Салихов. Все остается людям[12 - №5 (5) -2010 http://healthynation.ru/51-rubriki-zhurnala/legendy-zdravookhraneniya/158-vse-ostaetsya-lyudyam (http://healthynation.ru/51-rubriki-zhurnala/legendy-zdravookhraneniya/158-vse-ostaetsya-lyudyam)]
Главный ревматолог Татарстана, вице-президент Ассоциации ревматологов России, член-корреспондент Академии наук РТ, заведующий кафедрой госпитальной терапии Казанского государственного медицинского университета, заслуженный деятель науки РТ, заслуженный врач РФ и РТ, лауреат Государственной премии РТ. Все эти регалии уместились в одну жизнь – жизнь великолепного врача, выдающегося ученого, талантливого организатора здравоохранения и педагога, профессора Ильдара САЛИХОВА.
Для всего медицинского сообщества, коллег, друзей Ильдар Газимджанович Салихов был не просто ученым, но человеком, встреча с которым становилась настоящим подарком. Он буквально излучал оптимизм, относился к людям с большой доброжелательностью, умел выслушать, помочь советом. «Легенда здравоохранения» – это как раз про него.
Воспоминаниями о некоторых моментах жизненного пути коллеги, друга поделился заведующий кафедрой гигиены, медицины труда и медицинской экологии КГМУ, доктор медицинских наук, академик РАМН, профессор Наиль Хабибуллович Амиров.
Мое первое знакомство с Ильдаром Салиховым состоялось в 60-е годы, когда я еще был аспирантом. В начале учебного года в лаборатории кафедры нормальной физиологии появился спокойный, спортивного телосложения, с рыжеватой шевелюрой молодой человек. Познакомились. Им и оказался тот самый Ильдар, дружба с которым связала нас на многие годы.
К слову сказать, кафедра физиологии была удивительным центром многочисленных контактов и, в первую очередь, студентов и молодых ученых, так или иначе связанных по тематике с физиологией. Среди них был и наш друг Вадим Афанасьев, который буквально с остервенением «грыз гранит науки». В нашей группе были также Ефим Цинберг (целевой аспирант с кафедры патофизиологии), ординатор-терапевт Володя Новичков. Вечерами, в свободное время, мы стремились попасть на физиологию. Задавал тон всему Герман Иванович Полетаев (доктор медицинских наук, был заведующим кафедрой биологии и генетики). Находили время для спорта: лыжи, бассейн, баскетбол и др.
Как известно, настоящий друг познается в беде. Вадим Афанасьев, который заканчивал кандидатскую диссертацию, заболел. Была выявлена тяжелая форма ревматоидного артрита. Видимо, организм просто не выдержал перегрузок. Мы ему говорили: «Вадим, сбавь обороты!» Но он нас не слушал. Его родные жили далеко от Казани, в другом городе, и первым ему на помощь пришел Ильдар. Каждый день носил в больницу все, что нужно: еду, бумаги (он и здесь продолжал работать) и многое другое, не оставлял его, пока болезнь не отступила.
И. Г. Салихов с профессором З. И. Малкиным
Ординатуру Ильдар Салихов проходил на кафедре факультетской терапии, которой заведовал профессор Залман Израилевич Малкин. Ильдар всегда с восторгом рассказывал о работе в клинике, о своем руководителе. Залман Израилевич был удивительным человеком, со своим подходом к людям и особенно пациентам. Всегда внимательно, вдумчиво выслушивал, выстраивал с ними доверительные отношения, досконально узнавая все о недугах. Сбор анамнеза – один из ключевых моментов в отношениях с больным, и это искусство он в полной мере передал Ильдару Салихову. В то время мы не располагали такой медицинской техникой, как сейчас, и формирование подобных подходов было жизненной необходимостью. Сегодня врачи все больше полагаются на инструментальные методы исследований, многое пытаются стандартизировать, но значимость изучения истории больного и формирования доверительных отношений с ним от этого не становится меньше.
По окончании ординатуры Ильдар Салихов стал ассистентом кафедры факультетской терапии. Это было большой честью для молодого врача, и то, что он был приглашен на кафедру, говорит о его способностях. Вообще, Ильдар Газимджанович был талантлив во всем, а не решаемых задач для него просто не было. И это касалось не только врачебного дела. Как-то мы отдыхали в институтском спортивно-оздоровительном лагере. В одном из его корпусов стоял старенький бильярдный стол. Я предложил ему сыграть партию и с удивлением понял, что и здесь он является профессионалом.
2010 год. М. В. Кормачев, И. Г. Салихов, А. Л. Зефиров.
В 1970 году в Набережных Челнах активно шло строительство Камского автомобильного завода, и Ильдара Салихова отправили туда, возложив на него руководство оказанием лечебной помощи строителям автогиганта, в том числе высшему руководству. Ответственность была высочайшая – на всесоюзную стройку постоянно приезжали первые лица страны. Работа велась в полевых условиях, на стройплощадке стояло несколько вагончиков со специалистами различного профиля, работать нередко приходилось круглосуточно. В месяц до 350 преподавателей и студентов нашего института приезжало в Челны, чтобы обеспечить всех строителей медицинской помощью.
У Ильдара Газимджановича Салихова сразу же сложились хорошие отношения с генеральным директором «КАМАЗа» Львом Борисовичем Васильевым. Медиков он мог принять и днем, и ночью. Обсудив текущие вопросы, любил сразиться с Салиховым в шахматы. Лев Борисович – сильный шахматист, и Ильдару Газимджановичу далеко не всегда удавалось переиграть его. Но в ответственный момент он мог сконцентрироваться, и в сложной ситуации, казалось, сами шахматные фигуры приходили ему на помощь. По окончании строительства Ильдар Салихов получил знак ударника строительства «КАМАЗа», а теплые отношения с коллегами из Набережных Челнов у него остались на всю жизнь.
Одно из важнейших качеств врача – уметь принять решение, от которого зависит жизнь больного. Как правило, в сложных ситуациях для выбора тактики лечения собирается консилиум, и здесь самое сложное – взять на себя личную ответственность за исход лечения. Ильдар Газимджанович умел это делать. И полагался он всегда исключительно на свои обширные знания, богатейший опыт и мнение коллег. Показателен в этом отношении случай, который произошел, кажется, в 1974 году в Самаре на совещании представителей медицинских вузов СССР. Участвовали делегации 95 институтов страны, каждый из которых был представлен ректором, секретарем парторганизации и проректором по учебной работе. И вот во время проведения этого масштабного мероприятия нашему секретарю парткома стало плохо. Самарские врачи поставили ему диагноз – инфаркт миокарда. Срочно был вызван Ильдар Газимджанович. Он приехал, несколько дней наблюдал за состоянием больного, а потом сделал заключение об отсутствии инфаркта миокарда. Больному было разрешено вернуться назад вместе со всеми членами совещания.
В 1983 году Ильдару Салихову исполнилось 42 года, и ректор Ханиф Сабирович Хамитов назначил его руководителем кафедры внутренних болезней №1. Нужно сказать, что для того времени такое назначение было буквально сенсацией. На моей памяти до этого никто моложе 50 лет не становился заведующим, особенно терапевты, ведь основа их работы – это многолетняя практика, опыт, а у Ильдара Газимджановича все это было. И здесь он проявил себя как талантливейший руководитель. Работа любой кафедры ведется в трех направлениях – лечебном, учебном и научном. Кафедра, которую возглавлял Салихов, была одной из самых больших в нашем вузе. Он смог так организовать ее работу, что ни одно из этих направлений не было забыто. Каждый преподаватель остался практикующим врачом, одновременно ведя научную работу.
За годы его руководства кафедра обрела большой авторитет в медицинском сообществе, получив множество наград. Главным же показателем стало то, что студенты всегда стремились попасть в интернатуру, ординатуру, аспирантуру к Ильдару Газимджановичу Салихову. Все знали, что здесь предъявляются очень высокие требования, и возможностей для получения практического опыта будет много. При этом к любому молодому врачу Ильдар Салихов относился как к своему коллеге, на равных.
Несмотря на напряженный график работы, большую научную деятельность, Ильдар Газимджанович находил время побыть с близкими, любимой женой, дочерью, внуками. Примерный семьянин и надежный друг – и это тоже про него.
Он был личностью, вокруг которой всегда кипела жизнь, рождались интересные идеи, формировалось новое поколение талантливых молодых ученых. Всё его огромное наследие осталось с нами как завещание, как наказ особенно молодому поколению медицинских работников – честно служить людям, стране.
Дилявер Зубаиров. Когда наука в крови[13 - «Здоровье нации» (Healthy Nation) №1 (34) – январь 2020 – https://www.tartaria.ru/Culture_GUMAN/Memori/zubairov_HN_1(34)2020.aspx (https://www.tartaria.ru/Culture_GUMAN/Memori/zubairov_HN_1(34)2020.aspx)]
Всю жизнь Д. М. Зубаиров посвятил исследованию одной научной темы – проблемы свёртываемости крови. Но эта проблема оказалась настолько глубока, что из неё в рамках созданной научной школы выросло 12 докторских и 32 кандидатских диссертации.
Легенда
Министерство здравоохранения Республики Татарстан в 2008 году учредило почётное звание «Легенда здравоохранения Татарстана». Одним из первых это звание получил профессор Дилявер Мирзабдуллович Зубаиров. Диплом ему вручал президент республики Минтимер Шарипович Шаймиев.
Владимир Тимербаев, профессор, д.м.н.: Мы встретились с ним в сентябре 1961 года. Я был третьекурсником, а он ассистентом кафедры фармакологии. Через два месяца он мне предложил заняться небольшим студенческим исследованием, которое потом переросло в пожизненное сотрудничество. Отличительной особенностью Дилявера Мирзабдулловича был высочайший интеллект, который позволял ему высоко подниматься над проблемой и широко охватывать взаимосвязи. Он, конечно, в работе ориентировался на мировой уровень, но в то время и в стране была высокая конкуренция. Со всеми конкурентами он всегда с ними сохранял дружеские отношения, за что его очень уважали. Но сам всегда шёл своей дорогой.
В 1966 г. Д. А. Зубаиров блестяще защитил докторскую диссертацию на тему «Физиологические и патофизиологические механизмы регуляции свертываемости крови» и был избран заведующим кафедрой биохимии.
Кафедра
С приходом Д. М. Зубаирова на кафедре было восстановлено традиционное направление научных работ в области изучения структуры и функций белков, при этом объектом исследований стали белки системы свёртывания крови.
Алексей Агафонов, д.м.н., завкафедрой оперативной хирургии с топографической анатомией КГМИ (1973 – 1991), Заслуженный деятель науки РТ: Это был человек незаурядной интеллигентной внешности: стройный, крупная голова идеально правильной формы. За высоким куполом лба – обширное пространство для мозга. Черты лица правильные, чёткие, и если бы не добрая открытая улыбка, могли показаться аскетичными и даже суровыми. Одежда Дилявера Мирзабдулловича были неизменно европейского склада, о таких людях можно сказать – «он всегда в галстуке». Зубаиров носил шляпу, это подчёркивало его интеллигентность и некоторый внешний консерватизм.
Новый завкафедрой начал свою деятельность с укрепления материальной базы кафедры. Необходимо создание приемлемой для тех лет научной лаборатории. Была оборудована холодная комната, в числе первых лабораторий в стране были внедрены методы гель-фильтрации, ионообменной и аффинной хроматографии, электрофореза в гелях, автоматический аминокислотный анализ. Существенную помощь в оснащении кафедры оказали безвозмездно научные и лечебные учреждения Ленинграда, Киева, Бугульмы. Современное высокопроизводительное импортное оборудование приобрести, к сожалению, не удалось ввиду отсутствия средств. Выполнение научных исследований в связи с этим было сопряжено с очень серьёзными трудностями, подчас приходилось развивать не самые перспективные направления.
Свое направление[14 - №3 (6) -2011 http://healthynation.ru/51-rubriki-zhurnala/legendy-zdravookhraneniya/189-vydayushchijsya-uchenyj-blistatelnyj-pedagog (http://healthynation.ru/51-rubriki-zhurnala/legendy-zdravookhraneniya/189-vydayushchijsya-uchenyj-blistatelnyj-pedagog)]
Изучение механизмов гемостаза и прикладные разработки в этой области науки определили направление развития и научные интересы Д. М. Зубаирова и его школы на многие годы. Исходя из концепции непрерывного свертывания крови, выдвинутой Д. М. Зубаировым в 1961 году, были получены прямые доказательства зависимости метаболизма фибриногена от активности протромбина и выявлено участие РЭС (ретикулоэндотелиальной системы) в катаболизме данного белка. На основании этих доказательств Д. М. Зубаиров создал теорию о непрерывном свертывании крови. Эта работа была высоко оценена академиком АМН СССР, Героем Социалистического Труда Л. Персианиновым, А. Макацария и А. Мельниковым: «Правильной трактовке внутрисосудистых расстройств во многом способствовала теория о перманентном внутрисосудистом свертывании крови, успешно разрабатываемая в нашей стране профессором Д. М. Зубаировым».
Многие годы на кафедре продолжалось изучение инициальных механизмов внутрисосудистого диссеминированного свертывания крови, причиной которого, как впервые было установлено Д. М. Зубаировым, И. А. Андрушко и А. Л. Сторожевым (1974), является образование микровезикул крови. Это открытие с тех пор стало главным направлением исследований сотрудников кафедры. Дилявер Мирзабдуллович придавал особое значение исследованиям микровезикуляции, считая, что микровезикулы играют важную роль не только в процессах свертывания крови, но и в общебиологических, физиологических и патологических процессах, о чем свидетельствуют результаты работ Д. М. Зубаирова и его учеников.
Многие работы Д. М. Зубаирова далеко опередили научную мысль ведущих мировых научных школ, занимающихся проблемами свертывания крови, что подтверждают многочисленные публикации последних 3—5 лет, посвященные, в частности, роли микровезикул в регуляции свертывания крови в норме и патологии. Это одно из интереснейших направлений исследований Дилявера Мирзабдулловича, так и неоцененных по достоинству в настоящее время.
Доктор биологических наук Л. Н. Тарасова (Киров, 2001) пишет: «Профессор Д. М. Зубаиров является основателем теории непрерывного свертывания крови в организме, которая окончательно сформировалась во второй половине ХХ века в противоположность бытующему до того взгляду: в физиологических условиях кровь остается в жидком состоянии по той причине, что ферменты свертывающей системы не активируются из-за ингибирующего действия физиологических антикоагулянтов. Доказательства новой теории, приведенные автором, неоспоримы: это и местные травмы кровеносных сосудов, вызываемые на протяжении жизни физическими, химическими, бактериальными и вирусными воздействиями на клетки их эндотелия (при нарушениях метаболизма, инфекции и т.п.), и патологические воздействия, повреждающие клеточные мембраны».
