скачать книгу бесплатно
Евгений Карпухин: «Я знал Якова Георгиевича с 1966 года. В министерстве была прекрасная команда из двух руководителей. Министром был Ильшат Мухутдинов – настоящий интеллектуал, спокойный, уравновешенный, он принимал стратегические решения, решал вопросы с вышестоящим руководством, добивался финансирования. А рядом с ним – активный, горячий Яков Павлухин, вокруг которого всё крутилось и вертелось. Он прекрасно знал практическое здравоохранение, и при всей своей импульсивности почти никогда не ошибался, принимая те или иные решения. В те годы отрасль очень хорошо развивалась: строились новые ЦРБ, участковые больницы. Транспортом тоже он заведовал: машины поступали централизованно, ведь без них ни одна больница не может нормально функционировать. Не только „скорая помощь“, но и участковые педиатры, и терапевты выезжали на дом к больным на авто. Поэтому и на „скорую“ нагрузка была меньше».
1980 г. Ю. А. Анисимов и Я. Г. Павлухин на базе отдыха.
В стране в целом и в Татарстане особенно здравоохранение развивалось скачкообразно: заново возводились целые города – Набережные Челны, Нижнекамск. Строились огромные республиканские больницы – ДРКБ, РКБ. Велась большая работа по искоренению массовых инфекций. Яков Павлухин возглавлял Республиканский штаб по борьбе с венерическими заболеваниями. Врачи работали в тесном контакте с другими заинтересованными ведомствами: милицией, прокуратурой, образовательными, культурными учреждениями, общественными организациями. В результате показатель выявления больных сифилисом вырос до очень высокого уровня – 74%, а число больных с 720 в 1978 году упало до 111 в 1986-м. Опыт Татарстана перенимала вся страна.
Наиль Садыков, в прошлом директор Казанского медицинского училища, заместитель министра здравоохранения ТАССР): «Павлухин курировал и подготовку среднего медицинского персонала. По его инициативе были открыты Зеленодольское и Нижнекамское медицинские училища. Мы с ним познакомились в 1972 году, когда меня назначили директором Буинского медицинского училища. Это была идея Якова Георгиевича. Училище уже собирались закрывать из-за плохой материально-технической базы, но мне как начинающему руководителю дали возможность попробовать сдвинуть дело с мёртвой точки. Благодаря поддержке Якова Георгиевича и Минздрава я смог довести стройку до конца. После этого меня перевели в Казань – тоже директором медучилища. Его здание на Большой Красной, 45 было аварийным – стена в полтора кирпича треснула с четвёртого до второго этажа. Вместе с Павлухиным мы добились, чтобы училище закрыли на капитальный ремонт, а параллельно занялись подготовкой строительства нового здания на Мавлютова, 34. Строили днём и ночью. Помню, что 31 декабря в 11 часов ночи мы были ещё на стройке. Это сейчас отдыхают три дня до праздника и три дня после. А нам отдыхать было некогда. Зато в 1986 году училище уже въехало в новое здание».
Погружение в историю
После выхода на пенсию Яков Павлухин работал заместителем председателя Республиканского совета ветеранов войны и труда, помощником народного депутата РСФСР.
Лукман Закиров (писатель): «Руководители Совмина явно поторопились отправить Павлухина на заслуженный отдых. Яков Георгиевич с его неуёмной энергией не мог, конечно, сидеть, сложа руки, и начал потихоньку готовить материалы для своей книги о земских врачах. Собирать сведения столетней давности – дело архисложное. Он искал их везде, где можно, даже на свалках архива. Помню его почти детскую радость по поводу очередной „находки“ у кремлёвской стены в день коммунистического субботника. В те дни, когда он собирал скудные сведения о давно умерших врачах, некоторые его недоброжелатели откровенно посмеивались над тем, что бывший босс Минздрава занимается никому не нужным делом».
1978 год. Члены коллегии Министерства здравоохранения ТАССР. Верхний ряд: Б. Л. Якобсон (замминистра, главврач СЭС), М. Х. Вахитов, А. В. Гапоненко (замминистра), Ю. А. Анисимов (начальник горздравотдела Казани), Р. Х. Круглова (начальник планово-экономического отдела Минздрава), М. К. Зиева (замминистра), М. В. Буйлин (главврач РКБ). Нижний ряд: Я. Г. Павлухин (замминистра), А. Н. Гурьянова (замминистра), И. З. Мухутдинов (министр), Ф. Х. Фаткуллин (замминистра)
Наиль Садыков: «Министр Хабриев, будучи депутатом ВС РСФСР, пригласил его стать своим помощником. Яков Георгиевич вернулся в Минздрав и начал писать книги. Он много работал в архивах. Мне как бывшему подчинённому он давал задания, и я тоже начал собирать материалы. В 1997 году он издал книгу «История медицины Татарстана в лицах». Это был беспрецедентный труд, такого ещё никто не делал. Книга оказалась очень востребованной, и позже, в 2005 году, вышла ещё одна – уже в соавторстве с К. Ш. Зыятдиновым – «Очерки истории медицины Татарстана (до 1917 года)».Лукман Закиров: «Замечательная книга «История медицины Татарстана в лицах» стала сенсацией для работников здравоохранения, так как наглядно, в датах и фотографиях, впервые представила преемственную эстафету учителей и учеников казанской медицинской школы. Насыщенность издания фотографиями (а их там около тысячи) придаёт ему особую ценность, и открыв книгу, читатель непременно прочтёт её до конца, хотя она насчитывает 408 страниц. В «Истории…» сжатыми до предела анкетными данными запечатлены самые разные судьбы людей. Например, С. В. Курашов, окончив КГМИ, впоследствии стал министром здравоохранения СССР. А другой выпускник того же КГМИ – Ш. Н. Хусаинов, получив диплом врача в 1953 году, до конца жизни работал участковым врачом поликлиники, причём последние 35 лет – одной и той же».
Оставить след
Яков Павлухин сам стал олицетворением целой эпохи в истории здравоохранения Татарстана.
Наиль Садыков: «Яков Георгиевич у нас был легендой. Очень общительный, он в то же время оставался требовательным. Говорил скороговоркой и легко находил точки соприкосновения в общении с собеседником. Умел и похвалить, и поругать, одёрнуть, направить. Его уважали».
Лукман Закиров: «Павлухин действительно был „боссом“. Ни один министр, а их за 26 „павлухинских“ лет сменилось несколько, без его согласия и одобрения не решал ключевых вопросов здравоохранения. Яков Георгиевич в этих вопросах был дока. Его вполне можно назвать ходячей энциклопедией здравоохранения Татарстана. В застойные времена, когда многие начальники его ранга „доставали“ всё, что надо, и более того, Павлухин вёл своё собственное хозяйство – держал на даче кур, разводил кроликов. Об этом даже анекдоты ходили. Но он оставался верен себе».
Евгений Карпухин: «Его можно было назвать „человеком-мотором“. Импульсивный, энергичный, при необходимости жёсткий. Он курировал строительство, развитие сети здравоохранения – и в этой сфере очень уместна была быстрота, с которой он принимал решения. Его знала буквально вся республика, не только медики. Яков Георгиевич и его супруга были очень гостеприимными людьми. Многие главные врачи бывали у него дома. Нам казалось, что он знает о нас всё. Его деятельность очень позитивно отразилась на развитии здравоохранения республики. Он ушёл, но его все помнят. Особенно мы – старожилы. И я хочу, чтобы его помнили все медицинские работники, в том числе молодые. Ведущие учреждения Татарстана, где сегодня работают наши врачи, – это и есть след, оставленный Яковом Георгиевичем. И пусть сегодня в медицине многое изменилось, в ней осталось то, что остаётся ценным во все времена, – честность, искренность, готовность отдать всего себя работе. Эти качества были присущи Якову Павлухину и всему поколению врачей, которые работали рядом с ним. Это то, что нужно хранить как наследие этой личности нашим молодым руководителям».
Юрий Калинин. Профессиональное кредо: объективность[5 - №1 (20), 2015 год, http://www.healthynation.ru/pdf/issues/hn_apr_15_01_20.pdf (http://www.healthynation.ru/pdf/issues/hn_apr_15_01_20.pdf)]
12-кратный чемпион РСФСР по академической гребле, эффективный организатор здравоохранения, эксперт, с мнением которого считались самые высокие инстанции, учитель, создавший целую команду продолжателей своего дела, – и всё это об одном человеке, талантливом враче и герое нашей постоянной рубрики.
Лидер
Юрий Калинин возглавил Республиканское бюро судебно-медицинской экспертизы (РБ СМЭ) в 1984 году, когда оно переживало не самые лучшие времена. Раздор среди руководства бюро расколол прежде дружный коллектив, потянулись разбирательство за разбирательством, комиссия за комиссией. И вот в эпицентр этого конфликта из Мамадыша приехал новый руководитель – цветущий, («Совсем не выглядит на свои 45 лет», – отметили женщины.), спортивного телосложения, чрезвычайно обходительный с людьми, начитанный, и в то же время по-мужски надёжный, сейчас бы сказали «брутальный».
«Есть такие люди, которые улыбаются окружающим, несмотря ни на что, умеют перевести сложную ситуацию в шутку, – вспоминает Ростислав Туишев, бывший главный врач горбольницы №15. – Иные начальники ориентированы на результат и не обращают внимания на то, что думают о них люди. Юрий Петрович был руководителем другого плана – он работал с коллективом и через него добивался результатов. Он достаточно быстро влился в состав главных врачей республики, стал заметной фигурой среди коллег, организаторов здравоохранения ТАССР».
«Юрий Павлович резких перемен не делал, а постепенно входил в новую для него сферу деятельности, – рассказывает Людмила Ломовцева, в ту пору заведующая отделом „живых лиц“ РБ СМЭ. – По основным вопросам, касающимся коллектива, он всегда советовался с сотрудниками, с заведующими. Не навязывал нам свою позицию, а считал нужным её аргументировать. И делал это превосходно».
За короткое время Юрий Калинин наладил работу бюро, стал для коллектива авторитетным руководителем и защитником от любых внешних влияний. Главное, что он требовал от своих сотрудников, – это постоянно помнить о том, что от результата работы судебных медиков зависит судьба, достоинство, а подчас и жизнь человека.
Он руководствовался в своей работе принципами:
• «Не утверждайте того, чего не можете доказать!» и
• «Лучше пусть будет не наказан виновный, чем пострадает невинный!».
Истоки
Умение мобилизовать коллектив и настроить его на победу пришло к будущему руководителю бюро в молодости, когда параллельно с учёбой на лечебном факультете КГМИ он всерьёз занялся академической греблей. Ежедневные тренировки, пробежки по 10 км в любую погоду, участие в многочисленных соревнованиях закалили юношу, сделали его сильным, выносливым и дисциплинированным. В составе экипажа четвёрки распашной с рулевым капитан Калинин стал 12-кратным чемпионом России, трёхкратным чемпионом Спартакиады России, мастером спорта международного класса, первым чемпионом Большой московской регаты и Регаты балканских стран.
После окончания мединститута Юрий Калинин учился в аспирантуре на кафедре нормальной физиологии, а затем был направлен на работу в Мамадышскую ЦРБ, где проработал 16 лет в должности врача-невропатолога, психиатра, а также районного судмедэксперта по совместительству. Именно здесь он приобрёл огромный опыт клинициста и организатора. Уже в те годы он пришёл к выводу: «Нет лучше школы для врача-клинициста, чем работа в сельском здравоохранении».
Помимо лечебной работы Юрий Павлович как заместитель главврача ЦРБ принимал участие в улучшении материально-технической базы здравоохранения района. При его непосредственном участии в Мамадыше была построена типовая центральная районная больница на 400 коек, 4 участковые больницы, увеличен кадровый состав.
Эксперт
Чтобы после 16 лет работы невропатологом решиться возглавить республиканскую судмедэкспертизу, надо иметь немалую смелость и готовность учиться новому. В течение всего нескольких лет Юрий Калинин прошёл первичную специализацию, тематическое повышение, стажировку в Ленинградском ГИДУВе, в Ереване, Москве.
«Приехав из Ленинграда, Юрий Павлович пришёл к выводу: для того, чтобы успешно руководить коллективом, необходимо знать все службы и владеть всеми методами в судебной медицине, – вспоминает Людмила Ломовцева. – И он встал за секционный стол. Работал по субботам. Он брал на себя исследование самых интересных случаев, вскрывал и падение с высоты, и скоропостижную смерть, и отравления».
Был показательный случай: в одиночной камере скоропостижно умер убийца, приговорённый к высшей мере наказания. Признаков насилия не было обнаружено, сердце оказалось здоровым. Казалось, расследование зашло в тупик, но коллективная мысль бюро судмедэкспертизы нашла выход. Общая химическая экспертиза тогда была очень трудоёмкой, но точно определив группы веществ для исследования, эксперты назвали причину смерти – летальная доза фенобарбитала. Когда следственные органы узнали об этом, они чуть ли не всем составом, вместе с руководителями следственного изолятора, приехали для получения разъяснения. В итоге было установлено, что осуждённому, в связи с жалобами на головные боли и плохой сон, медсестра давала каждый день по таблетке фенобарбитала. Он накопил горсть таблеток и выпил их все, приговорив себя к смерти от отравления.
Отношение Ю. П. Калинина с работниками правоохранительных органов всегда были, с одной стороны, деловыми и профессиональными, а с другой, – доверительными, многие вопросы могли решаться при общении «тет-а-тет». Хороший контакт у него был с главным прокурором республики Кафилем Амировым, министром МВД РТ Асгатом Сафаровым, его заместителем Рафилом Нугумановым.
«Его кредо было – объективность и ещё раз объективность, – рассказывает Валерий Спиридонов, ныне заведующий кафедрой судебной медицины КГМУ, д. м. н. – Он требовал от нас, чтобы мы никогда не шли на поводу у следствия, суда, разных обстоятельств. За это его и уважали. У него был дар убеждения, он умел вести за собой. Даже в сложных ситуациях, как это было при падении самолёта в Бугульме, зимой, с массой погибших, – никто не был к этому готов, но он взял на себя ответственность. Юрий Павлович был заинтересован в творческом росте своих сотрудников, создавал все условия для их развития. То, что я теперь доктор наук и заведующий кафедрой – тоже его заслуга. И ещё одна его особенность: у него был богатый опыт лечебной работы, и он это клиническое мышление внёс в экспертное сообщество».
Так, как-то при осмотре потерпевшего с кровоподтёком в области век правого глаза Юрий Павлович, несмотря на отсутствие жалоб неврологического характера, настоял на осмотре невропатологом. Потерпевший отказывался, ссылаясь на занятость и незначительность травмы, но эксперт подробно описал ему возможные последствия. Когда описанные симптомы начали появляться, мужчина обратился к специалисту и был вовремя прооперирован по поводу субдуральной гематомы. Заключение экспертизы было изменено с лёгкого на тяжкий вред здоровью.
Ученый
Подобные случаи стимулировали научную деятельность Юрия Калинина, который избрал своим приоритетом одну из наименее изученных областей медицины – судебно-медицинскую и судебно-психиатрическую экспертизу потерпевших с повреждениями головы, повлёкшими психические расстройства.
До Юрия Павловича вопросы душевного состояния потерпевших от насилия, перенёсших физические травмы, сопровождавшиеся оскорблениями, стыдом за произошедшее, изучались недостаточно полно. Телесные раны заживают быстро, но часто на фоне посттравматического стресса появляются различные соматические заболевания, которые не поддаются лечению обычными средствами. О том, чтобы связать болезнь непосредственно со стрессовой ситуацией, никто всерьёз не задумывался. И Юрий Павлович почти в 60 лет садится писать диссертацию по этой теме. Поиск критериев оценки психической травмы проводился совместно с психиатром, профессором Каусаром Яхиным и профессором, д. м. н., в то время завкафедрой судебной медицины КГМУ Георгием Хариным. Диссертационная работа Юрия Павловича «Пограничные психические расстройства у потерпевших с травмой головы (принципы экспертной оценки тяжести вреда здоровью)» и в настоящее время актуальна не только для судебных медиков, но и для психиатров.
Научные интересы Юрия Павловича распространялись не только на медицинские и биологические дисциплины, но и касались юридических специальностей. Так, он явился рецензентом Справочника следователя «Судебно-медицинские аспекты процессуально-следственных действий на месте происшествия», 2004 г., составленного прокурором РТ К. Ф. Амировым и завкафедрой судебной медицины КГМУ Г. М. Хариным; справочник, выпущенный под грифом Прокуратуры РФ и Министерства здравоохранения РФ, неоднократно переиздан.
Организатор
Колоссальная трудоспособность, организаторские умения, знание психологии людей были вложены Юрием Павловичем в решение профессиональных и бытовых проблем РБ СМЭ. С 1992 по 2000 г. были построены два трёхэтажных пристроя к основному зданию бюро, отремонтировано и оснащено помещение КазхимНИИ, в которое переехало судебно-химическое отделение.
«Когда Юрий Павлович привёл меня показать будущие „апартаменты“ химического отделения, я была шокирована состоянием помещений и стала упорно отказываться, – вспоминает Р. Г. Мансурова, бывшая заведующая судебно-химическим отделением. – Но он проявил недюжинный талант психолога и начальника, убеждая меня в необходимости проведения ремонта и дальнейшего освоения этих развалин, набитых рухлядью. В течение трёх лет каждый четверг, несмотря на свою занятость, он ходил со мной в КазхимНИИ, общался со строителями, вносил предложения. В конечном счёте судебно-химическое отделение получило в своё распоряжение великолепные помещения, отвечающие всем современным требованиям».
«Мы как головная организация проводили большую работу с районными судебно-медицинскими отделениями, – рассказывает Людмила Ломовцева. – Вспоминая совместные командировки, поражаешься, как мы все успевали: за сутки могли объездить почти половину региона, проверить всё, начиная с журналов и кончая заключениями, пообщаться с экспертами и всем коллективом, посетить прокуратуру, МВД, суды. Это всё было возможно благодаря способности Юрия Павловича выделить главные и второстепенные задачи. Он чётко распределял обязанности проверяющих, за собой оставлял администрацию района и первых лиц – прокурора, начальника милиции, председателя суда. Работа была плодотворной. Поучений не было – была учёба у старшего коллеги. Мы могли работать без обеда, никаких изысканных приёмов, сберегая время для работы».
«Юрий Павлович спрогнозировал возможные риски для судебно-медицинской службы республики, – вспоминает Алла Хромова, заведующая судебно-гистологическим отделением. – Поэтому много сил и времени отдавал наращиванию штатов учреждения, подготовке специалистов, их профессиональной защищённости, созданию новых структурных подразделений, внедрению в практическую работу
современных методов исследования (генетических, биохимических, гистохимических, иммуногистохимических)».
Память
Марат Тимерзянов (начальник ГАУЗ «Республиканское бюро судебно-медицинской экспертизы МЗ РТ»): «Лучшей памятью Юрия Павловича является коллектив профессионалов с большой буквы, девизом работы которого является преемственность, доказательность, динамичность».
Венера Буреева во время памятных мероприятий, посвящённых его 75-летию, отметила, что «эстафета памяти Юрия Павловича не заканчивается, а передается новым поколениям судебных медиков». В здравоохранении республики в настоящее время успешно работают его дети: Наталья и Владислав Калинины. А Венера Ивановна ведет активную педагогическую деятельность.
Ростислав Туишев: «Юрий Калинин был человеком, который много ездил, много видел, был разносторонним и очень начитанным, очень бережно относившимся к слову, к русской речи. Многие его фразы стали крылатыми, и люди до сих пор их вспоминают».
Профессор Дмитрий Красильников: «Когда разговариваю с кем-либо, вспоминаю Юрия Павловича, и задумываюсь, а правильно ли я ставлю ударения?» А юмор у него был особенный, его любимые выражения подхватывали и цитировали все сотрудники бюро. Если кто-то из экспертов слишком далеко отклонялся в область предположений, Юрий Павлович говорил: «При чём здесь рыжие ботинки?» Другой его любимой фразой была: «Каждый должен нести свой чемодан».
В личном деле Юрия Павловича есть анкета, которую он заполнил в 1999 году. Вот всего два вопроса из неё:
– Что вы цените в людях?
– Честность, порядочность, исполнительность.
– В чём, по-вашему, смысл жизни?
– В служении и ощущении нужности людям.
Александр Гришин. Врач, строитель и артист[6 - №4 (23) 2015 http://healthynation.ru/83-rubriki-zhurnala/pamyat/948-san-sanych-vrach-stroitel-i-artist (http://healthynation.ru/83-rubriki-zhurnala/pamyat/948-san-sanych-vrach-stroitel-i-artist)]
Профессионал в самых различных ипостасях – он состоялся и как лидер и реформатор стоматологической службы Республики Татарстан, и как руководитель театрально-эстрадного андеграунда, выросшего из студенческой самодеятельности КГМИ.
Кипучая натура стоматолога
В юности Александр Гришин блистал в постановках школьного драмкружка – настолько ярко, что после выпускных экзаменов был приглашён в качестве актёра в штат Музыкально-драматического театра Саранска. Но когда речь зашла о выборе профессии, родители (отец – стоматолог, мать – невропатолог, заслуженный врач РСФСР) уговорили молодого человека поехать в Казанский мединститут, куда он и поступил в 1959 году на стоматологический факультет.
Специальность увлекла юношу, и он начал заниматься наукой под руководством профессора Г. Д. Овруцкого, но любовь к театру сохранил на всю жизнь. А кипучая натура и талант организатора вскоре выдвинули его на роль руководителя Студенческого клуба института.
Лев Шер, стоматолог-ортопед, заслуженный врач РТ:
«Я поступал в КГМИ уже будучи профессиональным музыкантом Марийской филармонии. Узнав об этом, декан стоматологического факультета Г. Ф. Тихонов тут же вызвал Гришина и радостно воскликнул: „К нам художественный руководитель филармонии поступает!“ Так всё и началось. Сценарии мы писали вместе с Владимиром Лавришко, а бессменным режиссёром-постановщиком, костюмером, сценографом, гримёром и героем-любовником был Сан Саныч».
Владимир Лавришко, терапевт, нарколог, член Союза писателей России:
«Моё вступительное сочинение вызвало смех всей приёмной комиссии. Так я оказался в команде весёлых и находчивых под капитанством Сан Саныча Гришина, которому подошла бы какая-нибудь более «вихреобразная» фамилия. Ибо он был вечно крутящимся мотором, вдохновителем и организатором как всех наших вдохновенных побед,
так и таких же вдохновенных поражений. Несмотря на свою весьма представительную фигуру, он был стремителен и лёгок в движениях. Ероша свою шевелюру, он генерировал идеи со скоростью ста штук в минуту. Исполнение этих идей возлагалось на нас. Мы старались, как могли. Но даже все вместе конгениальны капитану не были. Помню, мы проиграли в финале КВН команде КАИ. Сан Саныч был жутко этим опечален. Но ненадолго. Буквально назавтра он появился сияюший и изложил нам свою «эврику», отчего мы проиграли каистам: «У них там СТЭМ!» (Студенческий театр эстрадных миниатюр.) У нас в медицинском своего театра не было, в то время, как слава СТЭМа КАИ гремела по всему городу. Сан Саныч тотчас усадил нас с Лёвой Шером сочинять сценарий для первого представления собственного студенческого театра, который он тут же назвал ВТЭКом. Что можно было расшифровать и как «врачебно-трудовая экспертная комиссия», и как «врачебно-театральный эстрадный коллектив». Мы с Лёвой что-то такое сочинили. Пожалуй, не особо гениальное. Но Сан Саныч пришёл в восторг и тут же стал вербовать нас в артисты, дабы мы ещё и разыгрывали то, что сочинили. Лёва как более умный сумел от актёрства уклониться. Со мной же начались репетиции».
Вдохновение созидания
В жизни всё взаимосвязано, и участие в самодеятельности оказало серьёзное влияние на служебную карьеру Александра Гришина.
Лев Шер:
«Поскольку он уже в студенческие годы показал себя как активный организатор, то по окончании института в 1965 году Министерство здравоохранения направило его главным врачом ЦРБ в Высокую Гору. Увидев состояние больницы, он сразу же начал строительство новой поликлиники и показал себя чрезвычайно изобретательным человеком в этом новом для себя деле. Поскольку денег в здравоохранении не было, он поехал по всем колхозам, подключил к этому делу председателей и буквально за год-два выстроил поликлинику. Он изучил все тонкости процесса, установил контакты со строительными организациями, так что Минздрав понял, что нашёл в его лице человека, которому можно поручать ответственные задачи. Как раз в этот момент, в 1968 году, освободилось место главного врача Республиканской стоматологической поликлиники. И там он построил огромную клинику – самую большую не только в нашей стране, но и в Европе».
Роза Богоудинова, секретарь Вахитовского райкома КПСС, ныне профессор кафедры инженерной педагогики и психологии КНИТУ-КХТИ:
«Помню нашу первую встречу с Александром Гришиным. На тот момент я только приступила к партийной работе, придя из комсомола, а он уже был маститым руководителем. Запомнилось его поведение на планёрках. Иные руководители ведь шумели и накаляли страсти перед представителями райкома, а он молчал. Это меня удивляло. Но когда он начинал говорить, то его слова были настолько увесистыми, настолько точными, что всем становилось ясно, что и как надо делать. Но планёрки в поликлинике проводились нечасто – он как-то умел сам спокойно и методично решать все насущные вопросы. И стройка не была авральной. Другой важной особенностью его работы была необходимость наладить жизнь в коллективе, где было много известных в республике специалистов. Это было непросто, тогда врач не мог просто уйти и открыть свою частную практику, каждому приходилось подчиняться коллективным требованиям и стандартам. К тому же здравоохранение функционировало в условиях постоянного недофинансирования, хотя мы тогда это принимали как само собой разумеющееся, и, несмотря ни на что, необходимо было обеспечить хорошее обслуживание населения».
Построить здание в центре Казани, конечно, было непросто. Для того чтобы вписать его в тесную существующую застройку, нужно было получить все разрешения, финансирование, войти в план «Главтатстроя». Всю привязку проекта, размещение отделений, детали интерьера Александр Гришин продумывал сам. Многое делалось, как тогда говорили, «хозспособом». То есть часть коллектива оказывала помощь пациентам, а часть выходила на субботник. При этом сам главврач не только руководил, но и таскал балки и кирпичи. В 1975 году коллектив переехал в новое трёхэтажное здание, а в 1986-м закончилось строительство четырёхэтажного пристроя для централизованной зуботехнической лаборатории.
Изменилась и структура учреждения. Как главный стоматолог Минздрава Александр Гришин сумел доказать, что стационар необходимо перевести в РКБ, чтобы стоматологи могли работать в тесном взаимодействии с челюстно-лицевыми хирургами, что чаще всего необходимо при травмах, и другими смежными специалистами. В эти годы создаётся организационно-методический кабинет для оказания методической помощи стоматологическим учреждениям республики. Активно развивается сеть стоматологической помощи, особенно в нефтяных районах республики и в стремительно растущих Набережных Челнах и Нижнекамске.
С тростью и бабочкой
Став главврачом и отвечая за всю стоматологическую помощь в республике, Александр Гришин умудрялся отдавать искусству много внимания, времени и сил.
Михаил Рокицкий, член-корреспондент РАМН, завкафедрой детской хирургии КГМУ, депутат Государственной Думы РФ:
«По окончании института Саша создал группу «Представители медицинской общественности». К вопросам искусства он подходил гораздо серьёзней меня. Мне было достаточно сочинить стишок, а он, даже если это была не постановка чеховских миниатюр, а просто капустник для кого-то из друзей, всегда требовал репетиций, чтобы актёры знали текст. Моя жена Вера часто с ним выступала, но когда она пела по бумажке, совершенно искренне возмущался. Не было случая, чтобы он опоздал на репетицию. Саша, как правило, представал в образе Бубы из Одессы – в канотье, с тросточкой. Он прекрасно танцевал, пел, доставляя удовольствие и другим, и себе. Притом, что характер у него был непростой: кто-то хорошо сказал, что он был добрый, но свирепый. Во имя грядущего творения он мог и наорать на человека. Но в его устах это было не обидно, даже мат звучал иронически, не пошло. Когда он умер, я написал в память о нём песню:
Саша Гришин, милый, добрый друг,
Пусть летит душа твоя во мгле Вселенной,
Не забыть пожатья наших рук.
Наша дружба, как душа, нетленна!
И в кулисах стоя, как тогда,
Видим, как выходишь ты на сцену.
Ты в «Профессор-шоу» навсегда
Вместе с нами рядом, неизменно!»
Вадим Кешнер, актёр Казанского русского театра им. Качалова, народный артист России:
«Всё начиналось с Клуба медработников на углу Маяковского и Бутлерова. Там мы впервые с Санечкой встретились в 1959 году, и там началось настоящее творчество. Он создал коллектив единомышленников той группы крови, к которой сам принадлежал, говоря медицинским языком. Причём это было на два шажка раньше, чем СТЭМ, раньше, чем КВН. Надо отметить, что вкус у него был безукоризненный. Его репризы, его выступления, его ведение концертов были настолько индивидуальными, эмоциональными, интеллигентно вкусными, что это не могло не подкупать. И никакой пошлости, подачи на „ха-ха“. Он обладал необыкновенным тембром голоса, очень выразительным. И, конечно, энергетика, желание самовыражения, самовыявления – он не мог не заразить этим своих соратников. Как великолепно было вечное соревнование КАИ и мединститута! И невероятно несправедливый ранний его уход – я считаю, что этот человек был запрограммирован и заделан на больший срок и на дальнейшие свершения».
1978 год. Париж. В туристической поездке по Франции
ЖИЗНЬ И ШОУ
Роза Богоудинова: «Когда я пришла на «Профессор-шоу» в оперный театр (это были уже 90-е годы), они вышли на сцену – Гришин, Шер, ещё кто-то из стоматологов – и из зала раздался голос: «Вот стоматологи стоят, как зуб не вырвешь – так и их!» Это, конечно, было
явление в городе. Как это было остроумно и талантливо! Это было высокоинтеллектуальное представление. Просто так сидеть и хихикать с ними не получилось бы. В их интермедиях, сценках, песнях, шаржах была мысль, и зрителю надо было думать. И я порой недоумевала, как же это всё в них совмещается? Только что на сцене человек пел, танцевал, играл на гитаре – и вот он уже с портфелем идёт на работу, будет лечить, учить, руководить. Наверно, это определялось глубиной их понимания, они не считали, что это как-то повредит их авторитету или статусу. Им было интересно так жить».
Когда-то великий Вильям Шекспир отметил, что весь мир – театр, а люди в нём – актёры. Фразу эту знают все, а иллюстрировал её всей своей жизнью Александр Александрович Гришин. В его жизни всё было артистично – студенчество, строительство, дружеские вечеринки и научные конференции, поездки в районы, где его все обожали, или хождение по высоким инстанциям, где его привечали не меньше. И только он мог бы сказать, каким был жанр его жизни – музыкальной комедией или оптимистической трагедией. Одно жаль – нет в жизни репетиций, всё, что происходит, – это раз и навсегда.
Николай Медведев. Путь к сердцу[7 - №4 (19) – 2014 http://www.healthynation.ru/index.php?view=article&id=834 (http://www.healthynation.ru/index.php?view=article&id=834)]
Он создал казанскую школу кардиохирургии. Надо было обладать большой смелостью, жизнелюбием и сочувствием к страданиям пациентов, чтобы в 60-е годы начать оперировать на сердце.
Становление
Судьба будущего хирурга складывалась трудно. Дед и отец его считались зажиточными крестьянами, хотя всё нажили только своим трудом. Николай закончил начальную школу в 1931 году, но дальше образование продолжить не смог – детей кулаков не брали в школу рабочей молодёжи. Спасаясь от репрессий и высылки в Сибирь, семья переехала в Ульяновск к тётке, а затем в Баку. Впоследствии образование удалось продолжить и даже поступить в Казанский авиационный техникум. Но авиазавод был режимным предприятием, куда социально чуждых не принимали, поэтому после третьего курса техникума юноше посоветовали поступать в медицинский институт. Война застала Николая Медведева студентом четвёртого курса лечебного факультета, после ускоренного выпуска он был призван в армию и направлен на работу в эвакогоспиталь №4492 Казани ординатором-хирургом.
Вот как сам Николай Петрович описывает военные годы в своей книге «Путь к сердцу»: «В Казани все школы в короткий срок были приспособлены под госпитали с операционными, перевязочными, санпропускниками. В монастыре бывшие монашеские кельи превратили в палаты. Среди врачей были педиатры, терапевты, гинекологи, фтизиатры. Но ни одного хирурга – оперировать некому. Приходится удивляться, что на хирургию и ныне отводится мало часов. Видимо, учебную программу составляет тот, кто не видел в жизни войны. Наш госпиталь обслуживал раненных в грудь. Оперировали в сутки до 20 человек, в основном удаляли пули и осколки гранат. Очень уставали, но молодость брала своё, после короткой передышки снова брались за скальпель».
В госпиталь приходил консультировать профессор Б. Г. Герцберг. Молодой хирург ему понравился, и он сразу же дал ему научную тему по лечению ран, что вылилось в первые публикации. А после войны профессор пригласил Николая Медведева ассистентом к себе на кафедру общей хирургии. И только в 1946 году выяснилось, что преподавать Медведев не имеет права, так как диплома мединститута так и не получил. Ректор настаивал на увольнении, но Герцберг встал стеной за своего ассистента, пригрозив, что тоже напишет заявление об уходе. Остановились на варианте срочной сдачи экзаменов за полный курс мединститута экстерном.
В 1959 году Николай Петрович защитил докторскую диссертацию под руководством А. Д. Адо и Г. В. Выгодчикова на стыке иммунологии и патофизиологии – в эксперименте и клинике изучал реактивность организма при стафилококковой инфекции. После утверждения диссертации был приглашён на заведование кафедрой общей хирургии в Саратов. В 1961 году после смерти И. В. Домрачева вернулся в Казань, где по конкурсу занял кафедру хирургических болезней №2 КГМИ.
Николай Петрович был хорошим преподавателем, читал лекции неторопливо, обстоятельно, чтобы все успели записать – ведь учебных пособий было мало. Как председатель комиссии на госэкзаменах был в меру строг. Его любили студенты и особенно студентки. Доброжелательность, жизнелюбие и природное чувство юмора притягивали к нему людей. А жизненных историй и анекдотов он знал столько, что мог «разбудить» любую аудиторию или дружескую вечеринку.
Например, однажды на ночном дежурстве он осматривал на кушетке пожилую женщину с непроходимостью кишок, когда появился пьяный с незначительной царапиной на лице, которая кровоточила и приводила его в неистовство. Когда на его требование: «Хватит возиться со старухой!» последовало вежливое предложение подождать, хулиган попытался ударить врача табуреткой, но Николай Петрович уклонился и одним ударом отправил забияку в угол, добавив для находившихся здесь студентов: «Иногда приходится не только лечить, но и учить!» Хулигана осудили на два года.
Первопроходец
Жить наследием известного предшественника, профессора И. В. Домрачева, новый завкафедрой Н. П. Медведев посчитал неправильным, хотелось создать свою школу, и в качестве нового перспективного направления была выбрана хирургия сердца. Три месяца стажировки у А. А. Вишневского в Институте хирургии Академии медицинских наук дали необходимую базу. Но в организационном и техническом плане начинать приходилось практически с нуля.
Роин Джорджикия, заведующий кафедрой хирургических болезней №2 КГМУ, профессор, д. м. н.: «Сердечная хирургия, которую он фактически основал здесь в Казани в 60-х годах, развивалась не так легко – в то время не было опыта, диагностического оборудования. Общий наркоз только зарождался, и первые операции на сердце очень тяжело протекали. Летальность была высокая, но это тоже надо было иметь мужество перенести. Не все врачи задерживались, многие уходили. Николай Петрович старался оснастить клинику – доставал, «пробивал». Через нефтяников в Альметьевске закупили аппарат искусственного кровообращения – таких тогда и в Москве было всего несколько штук.
