скачать книгу бесплатно
– Хорошо. Как звать тебя?
– Хейно.
– Гм… Какое странное имя. Я бы на твоём месте взял псевдоним, Хан или Херувим. Имя при твоей должности должно внушать страх и уважение.
– Меня и так боятся, – сказал парень, переступая с ноги на ногу и косясь вбок.
Проследив за направлением взгляда, Боронок увидел жареную картошку в большой сковороде – стынущий ужин Хейно. Момент для визита гостей был явно неподходящий.
Желание покоя и статус коменданта придали смелости Хейно.
– А какая у вас специальность? – спросил он, загораживая собой ужин.
– Шефы, – ответил Боронок.
– Шефы? Вы, наверно, ошиблись адресом. Наша путяга готовит краснодеревщиков, плотников и столяров.
– Профиль – деревообработка? – уточнил Боронок.
– Да.
– Тогда мы по адресу.
– Но я про вас ничего не знаю.
– А как ты можешь что-то знать про нас, если мы никогда не встречались? Ты здесь, мы там, между нами города. Зато сейчас мы, наконец, встретились. Проблем много, они копились и зрели не один день, будем их решать.
– Нет никаких проблем.
– Слышь, ты, – вдруг подал голос Горыныч, – не мути воду, разуй глаза, нас к тебе послали.
– Кто? – подозрительно посмотрел на него Хейно.
Не зная, что ответить, Горыныч беспомощно уставился на Боронка.
– Не будь Буратино, Хейно, – сказал тот. – Ты же умный парень. Расслабься. И поверь на слово. Мы – свои, спецы-древоточцы, работаем без отходов.
– А документы ваши можно посмотреть?
– Можно. Только сейчас они у директора твоей путяги. Уговорил оставить, вроде как в залог – не поверил счастью своему. – Боронок вздохнул. – Жаль, командировка маленькая, три дня всего. Первый раз такое. Но ничего, придётся собраться, попытаемся научить вас уму-разуму и за это время.
Горыныч, подтверждая, закивал головой.
Не давая коменданту опомниться, Боронок ласково, по-отечески, взял его за грудки.
– Я решил остановиться здесь, в общаге, – тоном, не терпящим возражений, сказал он. – Хочу быть ближе к молодёжи. Со мной ещё четверо, все – мастера. Подумай, куда нас устроить. И давай без комплексов. Мы хоть и старики, а радоваться жизни ещё не разучились. Сегодня отметим наше знакомство дискотекой.
– Дискотекой? – переспросил Хейно, облизывая пересохшие губы. – У нас в общаге для таких мероприятий нет условий.
– Естественно. Общага есть общага. Но ты не переживай. Для дискотек в Таллине имеется гостиница «Виру». Слыхал про такую?
– Да.
– Всё заказано. Иллюминация, звук. Ждут нас к девяти. А пока давай-ка разомнёмся.
И Боронок подмигнул Горынычу. Кивнув, тот бросился к сумке, расстегнул её и обнажил неисчерпаемый походный источник пива в бутылках.
Лицо Хейно расплылось в довольной улыбке. Дело принимало совершенно иной оборот. Где же вас носило раньше, мастера?
Весть о необычных гостях молнией облетела всю общагу. В мгновение ока комната Хейно пережила массовое нашествие рабочей молодёжи. Желающих обзавестись личным знакомством с ленинградцами было не счесть. Освобождённая пенная жидкость, изливаясь наружу, пошла по кругу.
Святилище деревянных идолов гуляло. Невидимый резец искушённого мастера встречался с замкнутыми оковами, вскрывал их, пробивался сквозь оболочку и достигал живых душ, обнажая их во всей скрытой доселе первозданной красе. Боронок работал виртуозно, с полной отдачей, ладно и гладко, как и обещал – без отходов. Отзываясь, раскрепощаясь и сбиваясь в единый коллектив, узники были готовы на всё, любую смену личности и жертву, лишь бы не возвращаться с этого праздника жизни назад – в свои глухие опостылевшие норы.
В начале девятого разношерстная толпа вышла из чертогов общежития на улицу. Спаянная и электризованная общей переменой – навстречу пляскам до зари.
Часы показывали четверть десятого. Уже более часа компания топталась у гостиницы, ожидая Боронка. Пытаясь согреться, Чет, Нечет и Степан по очереди заводили одну и ту же бесконечную шарманку из смешных историй, анекдотов и легенд – по мере усиления холода всё более пустую и бесмыссленную.
Дневной свет давно угас. Чернея с каждой минутой, ночь подступала со всех сторон. Гостиница оживала светом окон. Счастливые постояльцы спешили мимо поодиночке, парами, группами, стремясь скорее добраться до своих номеров и окунуться в мир вожделенного искусственного тепла. Тёмных окон становилось всё меньше.
Надежды на благоприятный исход таяли. Ощущение неотвратимости страшного конца – ночлега под открытым небом, леденя кровь, закрадывалось в душу.
Внезапный свист прервал мучения. Оглушительный, дерзкий, неистовый. Полный силы жизни глас спасения. Все повернули головы в его сторону. Спустя минуту из темноты показался Боронок. И не один – во главе ополчения.
Опознав себя, он остановился, сунул пальцы в рот и свистнул снова – на сей раз условным сигналом Чету.
Откликаясь, Чет немедля устремился ему навстречу.
Несколько минут общения и посвящённый в план общих действий Чет вернулся. Согласно плану компания разделилась. Девушки в сопровождении Степана направились в сторону гостиницы, братья – к Боронку.
Укрепив передние ряды Четом и Нечетом, Боронок двинулся навстречу свету. Его ждали. На ступеньках непоколебимой преградой стояли швейцар и два милиционера. Ответная реакция на дневной визит любера.
– Мест нет! – крикнул швейцар, желая остановить нашествие.
Боронок поднял руку. Гвардия остановилась. Он отделился от неё и продолжил путь вперёд один.
– Мест нет, – повторил швейцар, встречая его. – Руководство гостиницы просило передать свои сожаления.
Боронок остановился, сорвал кепку и с силой бросил её наземь.
– Тогда спать будем прямо здесь – под окнами, – заявил он. – Любера не сдаются!
Швейцар замер.
– Слушай, парень, – вмешался один из милиционеров, – это гостиница, а не приют комедианта. Давай обойдёмся без шума.
– Это как? – спросил Боронок.
– Так – разворачивайтесь и дуйте отсюда.
– Куда?
– А мне всё равно. Хоть на кудыкину гору.
– Покажи дорогу, – предложил Боронок. – А ещё лучше – присоединяйся. Комедия смех и грех – ночь под открытым небом.
– Ты знал куда едешь? – вскипел другой милиционер. – Да ещё с такой оравой! Заранее надо было оформлять жильё, беспокоиться.
Боронок нагнулся, поднял с земли кепку.
– Я побеспокоился, – сказал он, отряхивая головной убор. – Второй раз здесь. У меня бронь. Вот этот фрукт подтвердит.
Милиционеры, недоумевая, уставились на швейцара. Того поразила немота. Клин вошёл меж сплочённой троицы.
– Дайте мне потолковать с товарищем наедине, – предложил Боронок, наслаждаясь общей растерянностью и одевая кепку. – Утром мы были друзья. Напомню ему о наших договорённостях.
Единый монолит защитников гостиницы разрушился.
– Толкуй, – махнули руками милиционеры, отходя.
Боронок подошёл вплотную к швейцару. Обнял его. Привёл в чувство.
– Дружище, – задышал он ему в лицо, – у меня есть запасной вариант, но за этот подлый обман я вынужден потребовать сатисфакции.
– Какой такой обман? – пролепетал швейцар. – О чём вы говорите?
– О нашем с тобой общем желании пожить вместе.
– Не было такого желания!
– Что? – угрожающе произнёс Боронок. – Не было? А посмотри, сколько у меня свидетелей за спиной!
Швейцар посмотрел на толпу, затем на милиционеров. Ему вдруг стало невыносимо страшно и одиноко. Всё перевернулось с ног на голову. Помощи ждать было неоткуда. Бандит в кепке, заваривший всю эту кашу, воплощал единственную надежду на спасение.
– Не надо шума, – еле слышно вымолвил он. – Давайте разговаривать.
Боронок удовлетворённо кивнул.
– Вы сказали – у вас есть запасной вариант?
– Да. Поселишь четырёх девчонок.
– Так нет же мест.
– Тогда остаются сорок парней.
Швейцар вздохнул.
– Других вариантов нет?
– Нет.
– Надо сообщить руководству. Я на вашей стороне, но решение принимать ему.
– Давай, сообщай, – согласился Боронок.
Швейцар отсутствовал несколько минут. Томительно было ожидание. Но возвращение переговорщика окупило всё с лихвой.
– Немедленно освободите территорию, – потребовал он. – Руководство выделило вам один номер.
Пока Горыныч на улице сдерживал нетерпение молодёжи, Боронок, Степан и братья в холле гостиницы желали своим подругам спокойной ночи. Проводив их наверх, они сделали по телефону контрольный звонок в номер, услышали живой довольный щебет и покинули гостиницу.
Проходя мимо милиционеров, краем уха Боронок услышал обрывок их разговора.
– Вот и главный любер.
– Куда он свою ораву уведёт?
– Его дело.
– Представляешь, что они там у себя на родине вытворяют?
– Да-а-а…
Боронок улыбнулся. Победа ликовала в его душе. Он взял штурмом крепость, принял капитуляцию и на правах победителя вселился в павшую твердыню всем своим ценным обозом. Теперь можно наслаждаться свободой. Вместе с войском. Вот они, перед ним, потешные дублёры люберов. Все как один достойные благодарности. Сподвижники победы. И Боронок, не в силах сдержать чувств, с короткого разбега прыгнул на них, подминая собой и валя с ног целый клин. Оказавшись на снегу, не успокоился и закувыркался, умножая число отблагодарённых. Обессиленный, упал на спину, раскинул руки, зачерпнул горстями снег и умылся им. Вскочил на ноги, выбежал из гущи, двинул сжатым кулаком в небо и закричал во всю мочь:
– Даёшь дискотеку!
– Даёшь! – подхватили десятки голосов.
В мгновение ока образовавшийся единый живой энергетический поток устремился в ночь – прочь от гостиницы.
Гостиница светилась множеством окон. Одно из них было необычайно оживлено – добровольные пленницы, провожая, желали доброго пути своим мужчинам.
Внизу, покидая свой пост, один милиционер повернул голову к другому.
– Я понял, – сказал он. – Эти любера здесь не случайно. Ребята отчаянно нуждаются в отдыхе.
Милиционер был прав. Ребята встретили рассвет на окраине Таллина. Дискотека бушевала внутри них. Окружающую тишину распугивала песня всех пропавших без вести:
– Это Кара-Кара-Кара, Каракум…
Все вместе они встретились вечером следующего дня в общежитии. Едва переступив порог комнаты, Илона увидела яркое пятно. Большие сиреневые ромашки – герберы. Сердце замерло. Она присела, завороженно смотря на цветы, боясь потревожить и спугнуть это чудо, не видя и не слыша ничего вокруг.
Букет был общим для всех девушек, иначе и быть не могло. Каждая могла любоваться им, считая по праву своим. Однако в нём была сокрыта сокровенная тайна – личное послание ей одной. Не было нужды задавать извечный животрепещущий вопрос «любит-не любит» и отрывать со вздохом лепестки по кругу, гадание здесь было неуместно, все лепестки были изначально красноречивы как один.
А ведь мог бы пройти мимо витрины, не заметив или сделав вид, что не заметил. Нет, заметил, пустил шапку по кругу, сумел достучаться до парней, вернулся тайком и купил. И ради чего? Чтобы порадовать её неожиданным праздником.
Илона взглянула на него, своего белокурого любимца. Подтвердила всё без слов. Замороженный прошлым днём, отлучённый, он остался прежним, тем самым, достойным места рядом и отогрева. Возвращайся, поманила взглядом она. И, оживая отражением редкой сиреневой герберы, дала волю чувствам.
