скачать книгу бесплатно
Привет, Хрень-Хреновина!
Станислав Мальцев
Весело и беспечно живёт молодой художник Петя Снегирёв со своей почти женой Нюткой. Он большой любитель рассказывать старые анекдоты. И вот однажды рассказал такой, где на помощь Земле прилетают инопланетяне. И они прилетели! Мужчины Ван и Ту, женщины Фо и Фай. Оказалось, это две однополые семьи, и Петя решил исправить это дело. Ему это почти удаётся, но неожиданно для себя он влюбляется в Фай, уговаривает её остаться на Земле с ним…
Привет, Хрень-Хреновина!
Станислав Мальцев
© Станислав Мальцев, 2017
ISBN 978-5-4485-6569-4
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Глава первая
1
– Ну ё-моё! Ну, бляха-муха прилетела! Кругом амбец-пипец! Никто мой зелёный круг не понимает! – громко сказал, почти крикнул Петя. – Он в сто раз лучше чёрного квадрата Малевича! Тогда мужик заорал всем мозги и сам смеялся-ржал! А теперь на нём ушлые прохиндеи какое бабло рубят! Вот увидите – забью я свой шедевр за миллион какому-нибудь придурку, разбогатею, сразу отхвачу клёвую тачку – «Мерседес» или даже «Феррари»!
Манюня, его бывшая первая почти жена, сразу высказалась весело и доброжелательно:
– Нихрена! Это мимо! Тыщу лет будешь ждать, и ничё не обломится! Если за Малевича такое бабло дали, значит это вещь! Настоящее искусство! А у тебя чё? Кружок твой просто коровья лепёшка. Глянешь – и сразу в сортир тянет.
Произнесла свою речь и заулыбалась ехидно, ведь многое не могла простить своему бывшему почти мужу.
Петя, конечно, не смог промолчать, услышав такие глупости.
– Дура ты, Манюня, дурища стопроцентная! Разве ценность картины – те бабки, которые всякие придурки за неё платят? Нет, никогда! Самые великие сначала не стоили ни копья! И только потом те же придурки начали расчухивать, что к чему!
Тут и Нютка, нынешняя его почти жена, тоже выступила в защиту своего почти мужа, хотя все Петины рисунки и за копейку бы не купила, но промолчать не смогла, и тоже сказала ласково:
– Ты, Манюня, как всегда херню несешь, и заткнись! В сортир хочешь, беги бегом скорее, всё лесом! Дорогу знаешь! Была там прописана какое-то время. Петина зелёная лужайка просто класс! Так и тянет на ней голышом позагорать и любовью заняться, от души потрахаться досыта!
В ответ на такую явно завышенную оценку творчества Пети Манюня от злости просто позеленела.
– Ты сама дура! И живо туда чеши, пока не поздно! Дорогу тоже разнюхала! – она ещё могла бы много рассказать интересного и поучительного, но Петя закричал:
– Девки! Заткнитесь! Ничё в живописи не понимаете – и закройте быстро свои хлеборезки!
2
Вот такую высокоинтеллектуальную беседу о святом искусстве вели трое: хозяин квартиры Петя Снегирёв и две вышеупомянутые особы женского пола, его бывшая почти жена и новая, тоже временная, супруга. Все они недавно учились в местном колледже искусств на художественно-оформительском отделении. После его окончания Петя имел в разных фирмах заказы на рекламу, но у Манюни и Нютки их не было, рисунки не нравились заказчикам. И обе они обитали у родителей в ожидании принцев на белых конях. Но принцы эти где-то задерживались и не торопились. Скорее всего, перехватили другие девки-пройды.
Сам же Петя удобно и беспечно жил-обитал в двухкомнатной хрущёвке, устроился там очень даже просто замечательно. А именно – без всякого труда находил среди студенток колледжа желающих временно разделить с ним тяготы быстротекущей жизни на определённых условиях. Каких же? Предоставляет им бесплатное жильё и питание, они убирают квартиру и готовят кормушку. Но главное – выполняют обязанности жены ночью, и не только ночью, но и в любое время суток, стоит ему только моргнуть; однако моргал Петя не часто, чем иногда вызывал упрёки своих временных жён.
Сразу ставил девицам железное требование – никаких беременностей и абортов! Таблеточки анти-бэби продаются в любой аптеке, и будьте любезны, не забывайте их пить регулярно. На эти условия все сразу соглашались и мирно сосуществовали, пока не разбегались по-хорошему.
Петя Снегирёв отнюдь не был каким-то нехорошим Дон Жуаном и никого не соблазнил. Зачем? Желающие сами приходили и просились. Выбирал по своим понятиям – грудь должна стоять если и не горой, то внушительной горушкой, попка соответственно плотной и существенно круглой. Как говорится, чтобы было на чём глазу отдохнуть, и не только глазу. Спокойно и равнодушно относился к тому, что они довольно часто уходят и приходят.
Почему-то считал – так и должно быть. Знал даже одного человека, который при живой жене встречался одновременно ещё с тремя женщинами. Самое странное – все были довольны, даже жена, хоть и догадывалась, но особо не возникала. Наверное, время такое, собачье-собачачье, когда все гоняются за баблом, и бабы тоже, не хуже мужиков, а может, что-то меняется в природе человека, и не в лучшую сторону. Какая тут к чёрту любовь-морковь, голый расчёт крутом! Девки выбирают жениха по марке машины, если безлошадный – гуляй мимо! Старики женятся на соплюшках-школьницах, и это никого не волнует…
3
Сидела эта троица в небольшой комнатке в одно окошко, обстановка была весьма бедная, как и полагается истинным художникам: старый, продавленный во всех местах диван, возле большая тумбочка и узкий высокий шкаф для одежды. В него почему-то были вбиты гвозди, на которых висели пальто неопределённого коричнево-зеленоватого цвета и красный, очень старый, дырявый во многих местах халат.
Стулья в комнате старые и разные: два гнутых деревянных, когда-то коричневых, а теперь почти белых, один полумягкий, с красным, засаленным и прожжённым сигаретами сидением, и ещё два из металлических труб с квадратами черного пластика для задницы, их Петя успешно спёр из соседнего кафе, когда те стояли на тротуаре. Чуть подальше, на специальном невысоком столике, располагалась – трудно поверить! – детская железная дорога. Рельсы вытянутым кругом, маленький домик вокзала с медным колокольчиком, рядом стоял и ждал команды красный тепловоз с тремя зелёными вагончиками.
Игрушку эту, кстати, весьма недешёвую, Петя приобрёл из своих первых гонораров за рекламные рисунки и не случайно. Ведь мечтал о ней всё детство, видел во сне. Но увы! Тогда не получилось, зато сейчас частенько – для вдохновения! – нажимал кнопку на пульте и подолгу глядел, как бесконечно кружится тепловоз и вагоны. Иногда нажимал другую кнопку, и тогда тепловоз нёсся быстрее и… И слетал с рельс вместе с вагонами.
Ближе к окну возвышался мольберт, на нём сияла-сверкала мечта и надежда Пети – тот самый зелёный круг на голубоватом фоне. Рисовал его бесконечно долго, делал зелень то невозможно яркой, то матовой, и фон сначала был синим. И всё равно казалось что не так, надо по-другому.
Знакомые художники особого восторга по поводу картины не высказывали, Петя был уверен – из зависти, хотел было повесить на стенку в кинотеатре – не разрешили. И с продажей тоже ничего не вышло, в художественном салоне отказались взять даже на пробу. Но он особо не огорчался, был уверен – шедевру надо, как хорошему вину, полежать, дождаться своего времени, тогда шире отбывай карман для бабок!
Глава вторая
1
Был Петя Снегирёв ещё совсем молодым человеком, c густыми, довольно длинными волосами, чуть кудрявыми на концах. Волосы свои любил и подстригался редко, был уверен – такую гриву и должен носить настоящий художник, К тому же длинные волосы выполняли важную задачу – надёжно скрывали его малость оттопыренные уши, В школе он из-за этого переживал до слёз, даже прибинтовывал их на ночь к голове, но не помогало. В старших классах отрастил волосы, и проблема была решена.
Костюмы не носил, да и не было их у него, всегда широкая рубашка, очень длинная – ширинку закрывала надёжно, если вдруг забудет застегнуть. Лице у Пети обычное, ничем не примечательное, только вот губы, пожалуй, чуть великоваты и тонкие, поэтому создавалось впечатление, что всё время улыбается. Но так и есть на самом деле – он человек весёлый, хлебом не корми, только дай похохмить.
А вот жёны у него были совсем разные. Манюня, она же по паспорту Маргарита, худая, высокая, прежде черноволосая, а последний месяц отчаянно рыжая, косая чёлка набок и закрывает ухо, платье-полухалат непонятного цвета, на ногах что-то вроде тапочек. С ней Петя жил тут почти полгода, но вдруг возникли серьёзные разногласия во взглядах на абстрактную живопись, сразу же проявилась сексуальная несовместимость, и она вернулась к родителям. Но иногда наведывалась к нему в гости.
2
С Нюткой – она же Анюта – у Пети творческих разногласий на живопись Малевича, её оценку как стопроцентную халтуру, не было совсем и сексуальная совместимость оказалась на высоте. В отличие от Манюни Нютка одевалась изысканно: была сейчас в ярко-красных узеньких брючках чуть ниже колешек и бледной короткой полупрозрачной кофтюшке, сквозь неё отлично просматривались вполне симпатичные груди в сексуально-открытом лифчике. На ногах же имелись невозможно синие туфельки на невероятно высоком каблучке. Ей кто-то когда-то сказал, что женщины на таком каблуке на целых десять процентов успешнее решают все свои проблемы, и она не снимала их с утра до вечера, а иногда – в особо ответственные моменты! – ложилась в туфельках в кровать. И помогало! Была в этом уверена, имела некоторые основания.
Нютка заметно красивее Манюни, её главное богатство – весьма симпатичный носик с чуть задранным кончиком, при взгляде на него у всех – почти! – сразу возникало желание этот кончик поцеловать.
Особое слово о её голове. Причёску делала в салоне «Мечта» у мастера Николя, человека с весьма бурной фантазией. Он туманно намекал всем, что имеет отношение к Парижу, хотя на деле родился и долго жил в деревне в соседней области и по-французски знал только «о-ля-ля!». Запомнил из кино про мушкетеров и повторял сто раз в день.
Причёски этот Николя изобретал самые сногсшибательные, такие, что и сам удивлялся, но Нютке они нравились, ходила гордо то с башней на голове, то с львиной гривой из добавленных чужих волос, а во время любовных утех всегда надевала на голову шапку-колпак, чтобы Петя не помял её красоту. Но его не интересовали верхние волосы Нютки…
Ну и все другое у неё тоже было на должном уровне. Как сказал один знакомый – ты товар первый сорт! Жаль, что принцы этих слов не слыхали, уши у гадов заложило. Нютка скоро усекла этот печальный факт и железно решила сосредоточиться на Пете – ведь маленькая рыбка лучше, чем большой таракан.
И вот сейчас Нютка уже почти готова перебраться к нему на постоянное место жительства, но пока малость смущала его легкомысленность – как бы не пришлось напрасно туда-сюда свои вещички таскать.
Сам же Петя смотрел на женские хороводы вокруг себя спокойно и просто – пусть всё идёт, как идёт, и будет то, что будет, а девки всегда под рукой и – иногда – под ногой.
3
Манюня и Нютка вполголоса собачились-ругались – было бы желание, а повод всегда найдётся, а Петя произнёс своё любимое резюме:
– Ё-моё! Ну бляха-муха! Девки, кончайте свою фигню! Гляньте, какой фокус-покус! – сунул руку под стол и вытащил бутылку вина тёмного стекла, ловко открыл и разлил по гранёным стаканчикам, на покупку бокалов денег всегда не хватало. И добавил громко:
– Выпьем за святое искусство!
За это как не выпить. Все и глотнули бодро, до дна. У Манюни личико перекосилось – рот залез на лоб, а глаза на его место, сразу заверещала:
– Ой-ой-ой! Какая кислятина! Ослиная моча!
Тут Нютка вскочила так быстро, словно её чем-то кольнули в задницу, закричала очень громко, и очень весело-радостно: Ведь давно ждала, как бы получше унасекомить соперницу, хоть и бывшую.
– Точняк! Узнала – ты же большой спец по такой моче! Все перепробовала, и ослиную и лошадиную, и даже от верблюда! Поделись опытом, какая слаще?
Манюня ей только кулак показала и с трудом вернула на свои места рот и глаза. Петя тоже скривился малость, но не очень – ведь потреблял такой полууксус довольно часто и привык, сказал добродушно:
– Девки, тихо! Вопрос, конечно, интересный, но его решение отложим до лучших времён, продолжим наши игры!
И снова вытащил из-под стола бутылку, Манюня так и ахнула:
– Нихрена себе! Ты просто работаешь волшебником!
И Нютка добавила со знанием дела:
– У нас там под столом целая коробка! Пузырь всегда будет.
Хозяин дома любовно держал и гладил бутылочку, словно Нютку в определённые моменты жизни, зачем-то встряхнул.
– Какая красивая! Дизайн первый сорт! Коробку взял из-за этого и пока бабки были! Горя звать не станем! Любой кризис нам по большому фигу! Пусть все враги нам завидуют и от этой зависти удавятся! – открыл бутылку и разлил снова по стаканам. Казалось бы, пей и радуйся жизни, но Манюне ничем не угодить, всё равно заворчала:
– Водочки бы лучше глотнуть соточку…
Нютка её сразу обрезала:
– А ты не пей! Присосалась, не оторвать!
Манюня словно не слышала и продолжала развивать сортирную тему:
– У меня мочевой пузырь слабый! Кислое не терпит!
– Скорее беги! Как бы чего не вышло и не закапало! – весело крикнула Нютка. – Сортир по коридору и налево, знаешь ведь, была там прописана. Открыто круглосуточно и бесплатно!
Конечно же Манюня никуда от такого большого и соблазнительного пузыря не побежала, усмирила свой мочевой орган и сидела, глядела во все глаза на бутылку, даже облизывалась, как голодная кошка!
Глава третья
1
И тут случилось страшное – от всего этого циркового представления у Пети вдруг заболел зуб! Не очень сильно-смертельно, однако довольно чувствительно чего-то в нём задёргалось. Сразу забегал по комнате вокруг стола, даже выскочил в коридорчик и вернулся, Манюня и Нютка испуганно глядели на него, не знали, что делать, хоть скорую вызывай, может, крыша поехала и шарики за винтики в голове заскочили.
Но всё обошлось благополучно без врачебного вмешательства. Беготня Пете помогла классно, зубик притих в засаде, ждал своего часа. Вытер пот со лба, сказал сердито:
– Девки! Кончайте грызню! Не надо поднимать друг другу давление, как сказал доктор Айболит. Давайте жить дружно! Иначе всем точняк наступит амбец-пипец!
Но такой страшно ужасной угрозы они не испугались, а Манюня даже захихикала.
– Петушок! Ты просто кот Леопольд!
Он заулыбался, возражать не стал.
– А чё? Зверюга хороший, я его люблю. Вообще от кошек одно сплошное удовольствие – не лают, не кусаются, не рычат, если, конечно, на хвост не наступать. Вот этого они не переносят, могут цапнуть будь здоров, полноги оттяпают.
Тут Нютка со значением произнесла:
– Никому не нравится, когда на хвост наступят, – и поглядела на Манюню, словно намекала на что-то. Но у той хвоста не наблюдалось, и слова эти на свой счёт не приняла, повернулась к Пете, сказала почти ласково:
– Повеселил бы нас анекдотиком!
Петя сразу расцвёл – анекдоты рассказывать очень любил, хоть и не умел – ведь это большое искусство. Иной так выдаст самый клёвый анекдотец, что не смеются, а плакать хочется. Он приготовился, надул щёки, но Нютка вдруг испортила всю обедню. Съехидничала весьма неосмотрительно и даже опасно для себя:
– Они у него все с бородой до пола! Удивительная способность вываливать старьё! Слушаешь – и хоть стой, хоть падай!
2
Петя глянул на неё серым волком-разбойником. Ведь наступила на больную мозоль, на его огорчение и на радость Манюне. Хотел уже было послать по известному адресу свою новую почти жену, да и старую за компанию, но сдержался, очень уж хотелось ему порадовать публику. Встал, опёрся о спинку самого надёжного железного стула двумя руками и громко начал:
– Ладно, так и быть – слушайте сюда! И очень прошу больше не возникать, ведь классика не стареет, пора бы знать. Вопрос армянскому радио: когда кончится у нас бардак? Ответ: есть два варианта решения проблемы, первый реальный – прилетят инопланетяне и помогут; второй фантастический – когда у нас начнут стрелять жульё!
Выдал байку и заулыбался от удовольствия, осуществил своё пламенное желание, можно даже предположить, что наступило у него что-то вроде оргазма, как бывает при любовных объятиях прежде с Манюней, а теперь с Нюткой.
В ответ на его пламенную речь Манюня проявила весь свой подхалимаж: закатила глазки под лобик, захихикала громко, как грузовик при подъёме в гору, и увидела с радостью – Петя смотрит на неё с улыбкой. Этого пройда-девка и добивалась!
Нютка же по дурости своей молчала, ведь байку эту слышала лет сто, а может, и больше, назад и в гораздо лучшем исполнении. Кто исполнял и что затем последовало – покрыто мраком неизвестности. Конечно, надо было бы ей тоже похихикать погромче, польстить своему как бы мужу, но не допёрла, бедолага. Зато Манюня не задержалась, сразу принялась ковать железо, пока горячо.
– Петенька! Помоги мне картину на выставку пробить, ты ведь всех в выставкоме знаешь, а я буду тебя обнимать-целовать! – вскочила со стула, нацелилась поцеловать своего бывшего почти мужа прямо в губы, но промахнулась, попала в щёку.
3
От таких её странных и, скажем прямо, агрессивных действий у Пети душа провалилась в пятки и там притихла испуганно. Подскочил на диване и оказался в продавленной им же самим – и ещё кое-кем – солидных размеров ямке.
– Манюня! Ты чё? Крышу у тебя снесло? Чердак сдвинулся? – ведь её поцелуи нужны были ему как рыбке зонтик. Однако по природной доброте и растяпитости попробовал бы помочь своей бывшей почти жене, если бы та картина чего-то стоила. Но нет, видел её и знал – не стоит нифига! Шансов нет ни на копейку! Поэтому ответил очень осторожно, чтобы не задеть творческое самолюбие художника-создателя:
– Ничё не выйдет, поздно, выставка собрана, долго чесалась, надо было бы пораньше, упустила сама свой шанс.
Манюня стояла опасно близко и уже вытянула губы, явно собираясь повторить атаку, он хотел уже кинуться к дверям, чтобы сбежать, но она опередила, перекрыла дорогу.
– Ты мне обязан помочь! Пробивай, и всё! Знать ничё не знаю! Ведь была твоей женой почти полгода, сколько раз меня поимел бесплатно! Давай рассчитывайся!
Тут у Нютки тепение кончилось, до этого сидела, молчала, а теперь просто завопила:
– Заткнись, сучка! Никакой ты ему женой не была! Потрахалась бесплатно, и будь довольна! А теперь катись колбаской по Малой Спасской! – сказанула так, хотя и представления не имела, что это за Спасская улица, да ещё и Малая.
Понятно, Манюня в долгу не осталась, крикнула ещё громче.
– Ты, дура, хлебало открыла зря! Мечтаешь, он тебя в загс поведёт? Не надейся! Это только после дождичка в четверг! И то едва ли! Не вышла ни мордой, ни жопой!
4
