Жилбос. Девушка из будущего

скачать книгу бесплатно


И он бы немедленно приступил к реализации своего плана по моему укрощению, если бы в их компании у него не было конкурентов, а в частности, не менее бронебойно выглядящий тип, гориллообразной наружности, выступивший с более щадящим для меня предложением (но для типа с татуировками это был вызов).

– Сдаётся мне, что мы тут и щелбаном обойдёмся. – Выдвигает своё предложение гориллообразный тип, демонстративно для всех разминая пальцы на своей руке, от вида которых мне уже стало темно в глазах. Тип в татуировках, однозначно восприняв эти показательные пальцевые движения гориллообразного типа, как вызов его авторитету, напрямую не идёт на обострение конфликта, а действует умно, используя меня.

– Мне, кажется, что мы должны дать шанс этому охламону. – Указывая на меня, говорит тип в татуировках.

– Что ты имеешь в виду? – спрашивает его соперник.

– Пусть он первый поставит тебе щелбан. – Озвучивает своё предложение тип в татуировках. Гориллообразный тип бросает на меня взгляд и, вроде не заметив во мне ничего скрытного, что могло бы его неприятно удивить, сбитого с ног щелбаном, даёт своё согласие. Но у меня, как вдруг мной выяснилось, есть чем его и неожиданно себя удивить. У меня во внутреннем кармане пиджака, как мной сейчас обнаруживается, находится молоток. Но его вид в моих руках только вызывает смех у всей этой компании и особенно у этого гориллообразного типа, как сейчас выясняется, зовущегося в этой компании Лбом (домашние, скорей всего, его так не звали).

– Ну, Лоб, держись. – Принялись закатываться от смеха приятели Лба, указывая на молоток в моих руках, вынудив меня с подозрением посмотреть на молоток и даже рукой пощупать его на предмет настоящего. Лоб же отсмеявшись, приближается ко мне и, уперевшись взглядом в меня, до печёнок пронизывающим голосом говорит. – Смотри не промахнись. – Что вызывает новый всплеск веселья у остальной компании, тогда как мы со Лбом остаёмся серьёзными. – И ещё одно, – добавляет он, – знай, что это только укрепит мою уверенность добиться своего. – И так жутко на меня с молотком в руках смотрит, что мне становится жалко молоток, а затем самого себя, чья судьба уже предопределена в глазах Лба – я займу место выбитой ручки молотка; и он все свои силы приложит, чтобы меня вбить вместо ручки в его головку.

И так бы вскоре случилось, но тут к нашей со Любом полной неожиданности, между нами влезает Рыжая, и в один незаметный для меня момент перехватывает у меня из рук молоток. После чего она с такой безжалостной целеустремлённостью смотрит в глаза Лба, что он не выдерживает и, дрогнув, идёт на попятную.

– На держи! – возвращает мне молоток Рыжая и, усмехнувшись, со словами: «Наша сила в слабости», идёт дальше. А я значит, вслед за ней. Когда же мы минуем эту мускулистую компанию, так и не нашедшую подходящее слово, чтобы зацепив меня, остановить (что поделать, со словами у них большой напряг), а я не собирался им помогать и не дал повода, то я говорю Рыжей, как мне думается, внимательно за мной следившей и анализировавшей каждый мой, совсем чуть, чуть сбивающийся шаг. – Они оттого привлекают к себе внимание, что такие как они, не обыденность, а не часто встречающаяся достижимость. И если бы все так мускулисто выглядели, то никто бы этого не замечал. А так как природой в нас такое развитие, изначально, как данность не заложена, то нужно попыхтеть в спортзалах, чтобы добиться такого результата. Вот парни и стараются, чтобы выделиться из толпы. – Рыжая на этом месте останавливается, поворачивается ко мне лицом, демонстративно обдаёт меня взглядом и говорит. – Интересное обоснование своей не компетенции в физическом плане, а простыми словами, хилости.

– Ну, не такой уж я и дохляк. – Сказал я, немного раздасованный её не объективностью. Правда я понимаю, почему она так рассудила – всё из-за этих качков, относительно которых я не так предпочтительно выглядел. – А, впрочем, у каждого есть свои отличительные характерности. И я такой, какой есть. – Утверждающе заявляю я. А вот это моё указание на отличительные особенности человека, вызывает заинтересованность у Рыжей. – Вот как, – говорит она, вслед задав свой вопрос, – и какие у меня?

Я же, честно сказать, уже давно за ней приметил некоторые отличительные особенности, но я этого ей не скажу сейчас и даже вида не покажу. А я изучающе на неё посмотрел, – а она видно волнуется, вдруг я что-то такое в ней сейчас усмотрю, что она перед зеркалом столько времени пыталась спрятать, тот же прыщ, и, не делая ей поблажки, укажу на него: «У тебя прыщ!», – и как будто только сейчас приметил, кивая в сторону её уха, говорю. – Твоя серёжка.

– А что в ней не так? – рефлекторно ухватившись рукой за мочку уха и серёжку на ней, спросила она.

– Она одна. – Говорю я. – И своей асимметрией невольно привлекает к тебе внимание встреченных тобой на пути людей. Ведь мир создан и живёт в симметрии, а всякое отклонение от неё, как в твоём случае, не может не привлечь внимания.

– А ты, я смотрю, приметливый. – Сказала она. – Надо с тобой быть начеку. – Добавила она. – А мне больше нравится фраза «глаз да глаз за тобой нужен». – Не могу сдержаться я.

– И чем она лучше? – спрашивает Рыжая.

– Всегда буду в поле зрения твоих глаз. Разве это плохо? – со всем вниманием к ней сказал я.

– Ладно, посмотрим. – Усмехнулась она, выдвинувшись дальше. Но я её посыл отлично понял (зря что ли она наделила меня этим своим пониманием, да налаженную прямую связь между нами не нужно сбрасывать со счетов) – будет не только смотреть на меня, как миленькая, а будет к тому же присматривать за мной.

– Ну так ты идёшь? – до меня доносится голос Рыжей, уже достаточно ушедшей от меня, задумавшегося над её словами, а может решившего удостовериться на практике, как она держит слово. И как выясняется, то я был на сто процентов прав, когда сделал предположение, что она будет за мной присматривать – вон стоит, обернувшись ко мне, и нетерпеливо смотрит на меня. – Иду! – откликаюсь я и скорым шагом следую к ней. Она же не дожидается меня и, повернувшись, следует дальше. Ну а я сразу сообразил, что она хочет поиграть со мной в игру под названием передача мыслей на расстоянии. И я, сократив с ней расстояние до трёх, четырёх метров, перейдя на шаг, пошёл вслед за ней шаг в шаг.

Ну а Рыжая, как мне, смотрящему ей в спину, увиделось, вначале не сообразила, почему я там так долго её догнать не могу, хотя сама и подбила меня на эту игру, и оттого напряглась в спине, так и порываясь оглянуться назад. Но она уже раз оборачивалась назад и второй раз она этого не может себе позволить (почему, то кто знает, откуда берутся все эти предубеждения и суеверия). Так что она идёт и пытается сообразить, где я и что я там задумал. А так как я это сумел по ней прочитать, то одно очко в свой адрес я могу без сожаления записать.

Впрочем, Рыжая быстро собирается со своим разумением насчёт меня и начинает прислушиваться к исходящим из-за её спины звукам – она стала мягче вступать на землю, что в её случае было делом весьма нелёгким. А оттуда, как бы я вслед за ней мягко не начал вступать на асфальт, всё равно какие-то звуки да доносятся. Что Рыжей легко считывается, – вон какие у неё большие локаторы в виде ушей по бокам, – и она, коварно улыбнувшись (не знаю, как я это смог прочитать по её спине, но у меня не было никакого сомнения в том, что она именно вот так сейчас улыбнулась), принялась разрабатывать план, как меня сбить с прямого пути.

– Значит, предпочитаете заходить к девушке с тылу? – с провокационнейшего вопроса начала своё наступление на меня Рыжая, чуть не сбив у меня дыхание от возмущения. Но я вынужден признать, что я нахожусь не в том пространственном положении, чтобы отрицать очевидность. – Я не вижу в этом ничего плохого. А вам и вовсе грех жаловаться. – Защищаюсь я.

– Это вы про что? – спрашивает Рыжая.

– Оказаться на вашем месте, посчитала бы за счастье любая девушка, кто со своими тылами заодно. – Как-то уж совсем заговорился я. Что немедленно было замечено Рыжей, посчитавшей, что я себе слишком много позволяю. – А вот вы и раскрыли своё истинное лицо похабника, которое вы тщательно скрывали от меня. Но всё тайное всегда становится явным, и чему как раз и способствует вот такое скрытное поведение в тылах. Ты думаешь, что тебя из-за спины никто не видит и начинаешь позволять себе такое, что никогда бы не позволил на людях, и это как раз и выдаёт тебя, похабника, со всеми твоими потрохами. – Тут Рыжая резко останавливается и, развернувшись ко мне, задаёт вопрос: Верно, я говорю?

Я же, чуть не наткнувшись на неё, всё же сообразил не соглашаться с ней, к тому же и соглашаться не с чем было, и говорю: Нет.

– А вот это мы сейчас же и выясним. – Таким тоном, как будто мне есть что-то скрывать и я это тщательно скрываю, а она всё равно обо мне это знает и даже больше, говорит мне Рыжая. После чего переводит свой взгляд чуть в сторону от меня и говорит: «Нам туда». Я перевожу свой взгляд по направлению её взгляда, и вижу прежде всего самое обыкновенное здание, а затем вывеску предваряющую вход в помещение на первом этаже, отведённое под разного рода предпринимательскую деятельность. И в нашем случае, предприимчивость этих людей не знала границ и их деятельность, судя по вывеске, где на тебя смотрел ствол револьвера, а из него бездонная дисперсия ока, с названием «Окольт», была связана чёрт те знает с чем. Но у меня были свои предположения – с оккультными науками, а простыми словами, они там гадали.

– Туда? – не просто так переспрашиваю я Рыжую, а я призываю её опомниться. Но куда там, Рыжая на своей волне. – У тебя, – говорит она, – как я думаю, всё равно есть крупицы сомнения в том, что я тебе сказала. И чтобы их окончательно развеять, а также объективности ради, мы сюда и зайдём.

– Ну, если объективности ради, то я не против. – Говорю я, и мы направляем наш ход прямиком в эту обитель людей, недовольных собой, жизнью и главное своей любимой. Но мне кажется, что им всё-таки движет не это, а они по своей сути азартные люди и им нравится делать ставки на то или иное событие, вот они и спускают последние деньги, ставя на ту или иную карту. Ну а в прибыли, как бы это не неожиданно не прозвучало, всегда остаётся владелец этого фигурального казино, работающего по тем же принципам, что и настоящее казино, со ставками наудачу и холодным расчётом крупье.

– Так что же мне делать, крупье? – взмокнув весь от волнения, где прилипшие ко лбу волосы есть только самое видное внешнее проявление игрока по жизни, а так у него и рубашка прилипла к спине, носки сползли к пяткам, а в голове один сумбур, вопрошает крупье из этого судьбоносного салона очередной клиент, гоняющийся за недостижимым. – Кого мне выбрать? – Ну а заданный им вопрос не нов, все отчаявшиеся игроки, делают ставки, либо на чёрное, либо на красное, а в случае с этим клиентом, на блондинку или брюнетку.

– Как карта ляжет. – Взамен фразы «куда шарик упадёт», с непроницаемым лицом говорит хозяйка заведения и по совместительству крупье или потомственная ворожея, а, по мнению некоторых несознательных граждан, у которых ни к чему и ни к кому доверия нету, потомственная врунья и по крови ближайшая родственница самому чёрту, леди Соня (честно сказать, до чего же страшная тётка, так что уснуть в первую ночь не сможешь, после посещения её салона). Пока же леди Соня тасует колоду карт, а всё это она делает в соответствующей для такого рода занятий обстановке таинственности, с приглушённым светом («На всём гадина экономит, – полны скептицизма на её счёт всё те же несознательные граждане, – да и там, откуда она родом (из ада), не любят лишний свет»), нервно себя ведущий клиент, решил отдать откуп пальцам своей руки свою и судьбу этих знакомых ему дам. Он принялся загибать пальцы руки, выискивая плюсы и минусы у объектов его спорного внимания.

– Анжела слишком красива, а это меня беспокоит. – Пробубнил себе в нос нервный клиент, покосившись на свои часы на руке, где своё отражение совсем его не порадовало. И он даже нащупал ответ на то, что его может беспокоить насчёт Анжелы. – Либо она близорука в глазах, либо слишком на мой счёт дальновидна. – Сделал вывод нервный клиент, отогнув обратно палец руки, который был согнут в плюс Анжеле, когда она была клиентом вспомнена в своём красивом качестве, и к тому же она блондинка. – Ну а что же Катерина. – Хмыкнул нервный клиент. – Она неприхотлива, послушна, – начиная с мизинца, начал загибать пальцы нервный клиент, – смирна, – здесь он в запарке сбил порядок загиба пальцев и вместо указательного загнул большой, – полезна. – Добавив, загнул указательный палец нервный клиент, и так у него это получилось концептуально, что на это стоило посмотреть, где на нервного клиента смотрела фигура из трёх пальцев. – А не есть ли это знак с небес? – вопросил нервный клиент, потрясённый увиденным предзнаменованием. А тут ещё и карты подоспели.

– Карта треф. – Озвучивает итоговое решение ворожея и лгунья, по мнению несознательных и когда выпьют, то не дисциплинированных граждан, леди Соня.

– И что это значит? – вопрошает нервный клиент, глядя на карту.

– Не дрейфь. – Подталкивает к решению нервного клиента леди Соня, а меня Рыжая, кольнув пальцем в бок. Ну а я и не собирался таким способом дрейфовать (в этом случае вроде бы так склоняется слово не дрейфь), а так же не собирался выказывать почтение хозяевам шарлатанам этого заведения и поэтому мой весь вид выражал и выказывал сомнение в их роде деятельности. – Я мол, не единому вашему слову не верю и не поверю, сколько бы вы меня в этом не убеждали. А если вы спросите меня, почему я тогда сюда пришёл, то, во-первых, какие из вас ясновидящие, если вы этого не знаете, и, во-вторых, то я вам так уж и быть это скажу: по воле независящих от меня обстоятельств. – Вот примерно такую заготовку я приготовил в ответ этим шарлатанам, если они захотят выказать мне претензии. Типа мы для тебя тут стараемся, шары судьбы крутим, карты в пасьянсы раскладываем, а ты морду кирпичом сделал, и никак не реагируешь.

И вот с таким ярым предубеждением против этого бесовского племени и сомнением во всём себе и особенно отчётливо оно было видно на моём лице, я захожу в эту обитель, полную шарлатанов и игроков на нашем доверии, где нас отчего-то приветливо (это я уже потом догадался о причине её столь приветливости, Рыжая ей хорошо приплатила) встречает та самая леди Соня, страшная как чёрт.

– А я вас, знаете, ждала. – Явно намекая на подтекст своего заявления, типа я это уже предвидела, раскидав карты, говорит леди Соня. Но кого она решила дурить, чертовка. Разве по моему каменному лицу не видно, что меня на такие уловки не поймаешь. – Тьфу, на тебя леди Соня. Ни одному твоему слову не поверю. – Своей непробиваемостью отмёл я все позывы леди Сони обаять меня своим гостеприимством. – Ты, леди Соня, лучше не тычь в меня свой, как у бабы-яги, длинный нос, и вообще на меня не смотри. – С жёстким посылом я смотрю на леди Соню, которая к моему нарастающему беспокойству, вдруг взялась за дурную привычку смотреть на меня и обращаться только ко мне. – Ты, леди Соня, смотри, чего там себе не надумай на мой счёт. Я человек крепких, без всяких там, суеверных убеждений, на которые ты ссылаешься, глядя на мир, и меня вот так просто не сглазить. – А эта леди Соня, а по мне так первая ведьма и баба-яга в своей сути и во плоти, в общем, я близок к мнению тех несознательных граждан, видящих эту ведьму леди Соню в её настоящем свете, в ответ на мой независимый от её карточных манипуляций взгляд на неё, в упор упирается в меня своим мутным глазом и с видимой только мне усмешкой, – Рыжая пока отвлекалась, взяв в руки прозрачный шар, внутри которого осыпаются снежинки, – начинает посылать мне прямо в мозг сигналы.

– А ты, милок, слишком не важничай и не ерепенься, – мерзопакостно и кровожадно ухмыляясь, еле заметно кивая головой, мол, всё именно так, как ты понял, одними своими мутными глазами говорит леди Соня, – ты сейчас полностью в моей власти. И что я захочу, то и будет. – С чем я кардинально не согласен, что я ей, хмыкнув, и даю понять. – Видал я ещё и не таких страшил, как ты, – хотя тебе надо отдать должное, ты занимаешь в их ряду особенно противное место, – кто слишком много думал и важничал на свой счёт. И знаешь, где они теперь? – через ухмылку задаю я свой вопрос.

– Где? – определённо заинтересовавшись, спрашивает меня баба-яга, леди Соня.

– А я думал, ты всё знаешь о своих поганых родственницах. – В удивлении пожимаю я плечами. Что выводит из себя леди Соню, и она, сорвавшись на гнев, приступает к угрозам. – Ты, как я вижу, ещё не понял, где находишься и с кем связался. – В злобном оскале озвучила эту свою мысль, гнилая в зубах леди Соня. – А стоит мне только захотеть, а я уже начинаю в себе чувствовать нестерпимый зуд и уже хочу, то ты будешь на веки мой. Как собачонка будешь бегать за мной, в ожидании подачки. – Меня в один момент в отвращении передёрнуло, когда леди Соня сладко облизнулась на мой счёт, а когда озвучила свои намерения сделать из меня цепного даже не пса, а собачонку, то я её уже был готов прибить. Правда, на пути к этому имелись свои, практически непреодолимые осложнения, в виде, что за ужас, физиономии леди Сони. А тут ещё леди Соня начинает свои провоцирующие на дрожь во всём себе нападки.

– А общем, я уже решила, и ты скоро будешь моим. – Нахально так, до чего же самоуверенно заявляет она, глядя на меня вожделенным взглядом. И от такого непревзойдённого по своей наглости нахальства и прямо-таки убеждённости в себе, я даже на время теряюсь и неуверенно вопрошаю. – А как же судьба, разве она допустит такой произвол с вашей стороны? – А леди Соню моя неуверенность только распаляет и она с дьявольской ухмылкой говорит мне. – Ничего, я с ней договорюсь. Она у меня в долгу по некоторым делам, так что в твоём случае, ты можешь не переживать, она пойдёт мне навстречу. И ты теперь хорошенько подумай, прежде чем мне сказать что-либо против, и с этого момента каждое твоё слово будет инициировано мною к воплощению в реализацию. И как ты понимаешь, в зависимости от того, как я решу твои слова интерпретировать.

– Да откуда ты такие невозможные слова-то знаешь, нахалка?! – чуть было не вырвалось из меня, но я удержался, – сейчас злить леди Соню, не разобравшись в её возможностях, было бы неразумно и глупо, – и, сжав, что есть силы зубы, принялся судорожно соображать над создавшейся ситуацией. А леди Соня, меж тем, не даёт мне сосредоточиться на своих мыслях, сбивая меня с толку своими провокационными заявлениями.

– Ну так что скажешь, милок, в ответ на моё лестное предложение, быть моей ручной собачкой? А превращу я тебя в болонку и буду звать Фунтик. – Похихикивает от своего кровожадного удовольствия эта, до какой же невозможности настырная провокаторша и гадина в одном бабы-яги лице, леди Соня, уже потирая руки, в которых зачесалась колода карт. Но я креплюсь, догадываясь, чего она в итоге добивается – моей однозначно и моих друзей прицепом погибели. И теперь я не имею права разбрасываться словами, не подумавши, ведь от моего ей ответа будет зависеть судьбы многих людей.

– Но что же ей ответить? – размышляя, нахмурил лоб я, при этом отлично понимая, что моё молчание будет ей воспринято, как знак согласия. И что-то мне подсказывает, что леди Соня захочет этот свой успех отметить не тихо, в узком кругу своих родственников из числа вампиров и вурдалаков, а непременно пожелает с размахом закатить дьявольский пир, пригласив на него, не только всех своих знакомых шарлатанов и жуликов всех мастей, а она не посчитается с расходами и выпишет из-за границ местных мистификаторов, престидижитаторов, а по-нашему самых обычных проходимцев, но с иностранными и из-за акцента громко звучащими именами. – И всё как бы за мой счёт. Нет уж, я не доставлю тебе такого удовольствия! – переполнившись возмущением на такую подлость леди Сони, с ещё с большим рвением принялся я соображать над тем, как разрушить эти грандиозные планы леди Сони, отъявленной бабы-яги, обязательно пожелающей похвастаться мной перед кощеем, самым главным шарлатаном и мистификатором, и пригласить его на этот праздник её души.

– А если ей сказать просто нет? – сделал предположение я.

– А почему? – звучно протягивая слова, поинтересуется у меня леди Соня.

– Это моё дело. – Как отрежу, скажу я.

– Тогда моё дело, как хотеть понимать этот твой ответ. – С явной угрозой, хрипло проговорила леди Соня и, давая мне понять, как она может понять этот мой отказ отвечать на поставленный ею вопрос, плотоядно посмотрит на ничего не подозревающую Рыжую. – Вот посмотри на неё в последний раз, – так и говорили её бесовским огнём горящие глаза, – скоро ты её больше не увидишь, а всё по причине твоей не сговорчивости. – И так картами при этом в руках обошлась, что у меня и сомнений не возникло в том, что она сумеет что-нибудь подобное устроить.

– Тогда я не должен ей так отвечать. – Отмёл напрочь первый вариант ответа я. – А я должен её с толку сбить, атаковав её. – Решил я и мысленно применил против неё другой ответ. – А ты на себя-то смотрела, чтобы предлагать мне такие варианты? – с долей презрения и собственной значимостью заявлю я. И как мне покажется, то мой напор мысли достиг своей цели – леди Соня вдруг вся поникнет, опустив свою голову вниз вслед за своими плечами и начнёт перебирать руками на себе свою драную и всю в пятнах одежду, в поисках и не пойми чего. Правда вскоре ею отыскивается искомое и это, как и предполагалось мной (я иногда очень догадлив), было замызганное зеркальце, с потрескавшимся окном в мир себя. При этом леди Соня не сразу лезет в него заглядываться всей своей невозможностью наличия какой-нибудь красоты, а она смачивает пальцы своей свободной руки, в общем, смачно в неё плюёт, и затем ими наводит лоск на своей голове, после чего рукавом вытирает с лица крошки и какие-то странные жировые наслоённости и только после того, как концентрирует на своём лице внимание к себе, заглядывает в зеркало. Откуда на неё, надо заметить и подчеркнуть, не смотрит ничего нового, а всё тоже самое, что и в прошлые разы смотрело, как впрочем, всегда и с каждым из нас случается.

Ну а ответная реакция на своё изображение в зеркало, как правило, зависит и находится в компетенции нашего оптимизма насчёт себя. И если вы не большой насчёт себя оптимист, то вы можете и покачать головой, глядя на это обычное недовольство собой, а можете и плюнуть в лицо всё тому же невероятно нервному лицу, ну а если в деле оптимизма вы преуспели, то можете, как это сделала леди Соня, баба-яга местного разлива, напугать ещё больше зеркало своей расплывшейся улыбкой и, подмигнув мне в отражение зеркала, отчего я пошатнулся в ногах и чуть было не сбрендил в мыслях, приторно сладко обратиться ко мне.

– А ты что думаешь, я не в курсе того, какое впечатление я произвожу на не оперившихся духом юнцов, в которых ходит большая часть людей в штанах. – Омрачает мой ум своей ядовитой приторностью слов леди Соня. – Но дело ведь в том, – с такой безнадёжностью говорит это леди Соня, что у меня от нехорошего предчувствия внутри всё похолодело, – что не мне с моего лица воду пить … – леди Соня на этом месте специально делает кульминационную паузу и вдруг обрушивает на меня такое, что я и слов не могу найти, как это безумие назвать. – А тебе! – с языком наружу на выдохе, ором заявляет это леди Соня, дьявол в драных юбках и квинтэссенция всех моих страхов и ужасов в одном лице.

И я, покачнувшись на ногах, в оторопи от неё, только одно и смог, как вымолвить не в полном составе знаковую фразу: Твою ма…

Когда же я пришёл в себя, то я немедленно отмёл все словесные варианты ответов: «Ни за что я при таких условиях пить не буду, если вообще когда-нибудь захочу пить!», которые все вели к такому страшному для меня итогу. – Но что же тогда делать? – уже весь вспотев, вопросил я самого близкого к себе человека, то есть самого себя. После чего я, покосившись, смотрю на такую беззаботную и так увлечённую собой Рыжую, с чьего лица бы пил бы и пил, и мне вдруг в страшном предчувствии, на которое наводит неимоверное коварство и подлость леди Сони, стало до невероятного опасливо боязно и страшно за Рыжую, такую беззащитную перед вызовами современности в лице той же леди Сони, – а там, в будущем, откуда Рыжая, уже победили всю эту коррупцию и ржавчину человеческой души и опасность представляют только полукиборги и роботы, с кем ведётся беспощадный бой; ну и расчётливые недобитки типа Наум Наумыча.

– А эта грымза, леди Соня, – в момент окатило меня понимание стратегических планов леди Сони, – если на прямую от меня ничего не добьётся, то обязательно возьмёт Рыжую в заложники и начнёт посредством неё на меня давить. – Леди Соня со своей стороны видимо уловила это моё понимание её коварных планов насчёт Рыжей, и раз все карты раскрыты, обращается ко мне.

– Ну и что теперь ты скажешь? – пока что фигурально держа Рыжую в заложниках, вопрошает меня леди Соня.

– Тогда может быть, пройдём к столу. – Уже вслух озвучиваю своё решение я. – Почему бы и нет. – Многозначительно посмотрев на меня, сказала леди Соня, приглашая нас с Рыжей за стол. После чего мы все занимаем свои места за столом, – леди Соня с одной стороны, а мы друг напротив друга по левую и правую руку от этой ведьмы, – и каждый по своему начинаем свои приготовления к тому, для чего мы все здесь собрались. И если я и леди Соня, в общем-то, уже внутренне приготовились к будущему противостоянию и нам нужно-то было, всего лишь устроиться поудобней и переглянуться между собой, то находящаяся в беспечной неизвестности Рыжая, на всё смотрела с открытыми глазами и не спешила занимать своё место на стульчике, по пути к нему разглядывая всякую всячину, развешанную на стенах этой гадальной комнаты.

Когда же она, наконец-то, заняла своё место за столом и с озорным видом, под нашими хмурыми взглядами выложила перед собой свои ручки на стол и начала их, сбивая нас с мыслей, крутить, то леди Соня, явно завидуя, даже не молодости и красоте Рыжей, а той её беззаботности, с которой она смотрит на окружающий мир и на неё в том числе, чего ей никогда не достичь, а смотреть на всё это и на то, что она на неё смотрит без предубеждения на её ведьмовской вид, у неё нет больше сил, обращается ко мне с вопросом. – Ну так что?

– Ну так что? – делая непонимающий вид, переспрашиваю я её. Леди Соня с раздражение смотрит на меня и детализирует свой вопрос. – Так с чего начнём? – спрашивает она.

– А какие у вас есть предложения? – спрашиваю я её, хотя отлично зная, что она может предложить – один только обман и себя в качестве основного приза. Где первым она постарается накормить Рыжую, а вот главный приз предназначен для меня. С чем я категорически не согласен и мне придётся напрячь все свои силы, чтобы оставить леди Соню со своим собственным огромным носом. Ведь ввести в заблуждение клиента насчёт его носа, есть одновременно цель и инструмент воздействия у всей этой шарлатанской публики. А когда знаешь алгоритм работы этого шарлатанского инструмента, то есть шанс, как минимум, не быть обведённым вокруг собственного носа.

Между тем леди Соня нагоняет на себя загадочности, что право лишне при её близком к вурдалакам виде, и начинает озвучивать те области запредельного, с какими она имеет прямую, косвенную и другого рода (как я понял, через кошек) связь, а также с кем она может работать – здесь она уж дала волю своему тщеславию и по секрету нам сообщила, что может быть близка с самыми известными мужчинами из прошлого. – И если вы мне не верите, – играя возмущение на нашу публику, выказала негодование леди Соня, – то я готова прямо сейчас вызвать в качестве свидетеля Казанову.

– Мы вам верим. – Заранее предупреждая желание Рыжей пойти на поводу своего любопытства, за которое её хочет подловить леди Соня, срезаю я Рыжую на подходе к своему согласию. Леди же Соня, видно мне, еле сдерживается от эмоционального всплеска, до которого я её довёл своим отказом и, блеснув в мою сторону взглядом: «Ничего, я тебе ещё отомщу!», прокашливается и, с трудом удерживая спокойный тон, озвучивает способы гадания, к которым можно прибегнуть с помощью карт.

– А вот это нам подходит. – На этот раз вставляет свой слово Рыжая, когда леди Соня в своём перечислении способов и на что можно погадать, останавливается на мужских мыслях. Я бы, конечно, предпочёл другой вариант, противоположный этому и даже нашёл подходящие для объяснения слова: «Разве они что-то значат, когда последнее слово всегда за вами», но сейчас я запросто могу быть не правильно понят Рыжей, а леди Соня обязательно подбросит своих дровишек в огонь её сомнений, и я с беспечным видом соглашаюсь. – А почему бы и нет. – А все этому только и рады. И я даже не знаю, кто больше, Рыжая или леди Соня, у которой уже руки зачесались, и она принялась колоду тасовать.

– Ну теперь, милок, у тебя нет шансов. – Глядя на меня с таким зрительным посылом, леди Соня принялась, как мне виделось, кровожадно и достаточно ловко манипулировать картами в руках. После чего она откладывает эту колоду карт в сторону и достаёт из выдвижного ящика не такого и простого стола, запечатанную пачку карт. Которая в раз ею разрывается и она приступает к новому тасованию (любит она это дело, догадался я). Когда же карты растасованы по своим судьбоносным для себя и меня местам, в общем, находятся в своей логической неизвестности, леди Соня кладёт колоду перед собой на стол и своим внимательным взглядом на меня, переводит внимание всех сейчас находящихся за столом людей в ту же самую точку, то есть на меня.

Я же со стороны посмотрев на себя несколько неважно выглядящего и кто-то, а я знаю кто эта паршивка, может сказать, что испуганного, перевожу свой взгляд вначале на колоду карт, которая у меня сразу же вызывает сомнения и подозрения в некой нечестности и наличии подвоха со стороны леди Сони (как минимум краплёные), после чего смотрю на ухмыляющуюся леди Соню и спрашиваю её. – И что от меня требуется?

– Всего лишь сдвинуть. – Таким небесным голоском говорит мне это леди Соня, что мне последнее, что хочется сейчас сделать, так это собственной рукой сдвинуть себе приговор. Но у меня, видимо, нет другого выхода, и мне придётся сдвинуть карты. Но только после того, как она мне объяснит правила её игры с нами, названной ею гаданием.

– И в чём суть? – спрашиваю я её. Леди Соня ничего не имеет против того, чтобы ею приговорённый клиент знал, каким изощрённым способом его будут линчевать и она без всякого сожаления, рассудительно и со знанием дела, начинает вводить нас с Рыжей в курс моего будущего приговора.

– Всё на самом деле очень просто, – начала своё объяснение леди Соня, и в этом я ей поверил, для леди Сони вынести приговор человеку раз плюнуть, – раздаётся по порядку шесть карт. Первая карта покажет нам, что у него на уме, – кивнув на меня, сказала леди Соня, вызвав во мне ответную, полную негатива реакцию: «Ах ты, сволочь, в голову ко мне залезть хочешь! Чтобы значит переформировать мой мозг и я сам, без всяких подсказок с твоей стороны, пришёл к решению бросить Рыжую и остаться с тобой. А это ты видела!», – в собственном запале я и не сообразил, что я ей фигуральным образом показал, но по тому, как она округлила глаза, было понятно, что я её сумел ошарашить. «А без карт слабо сказать, что я про тебя сейчас думаю», – добавляю я. И видимо леди Соня не такая могущественная ведьма, и вообще, она только с виду такая страшная и бесстрашная, тогда как на самом деле, она страшная трусиха и оттого она не осмелилась всё это мне вслух сказать. И ей даже сглотнулось, когда я мысленно озвучил то, что я о ней сейчас подумал (чтобы она своими картами подавилась).

Тем временем леди Соня, не совсем поняв, почему ей вдруг икнулось, – какая сволочь ещё меня вспоминает, – продолжает свой ликбез. – Вторая карта объясняет, что есть на сердце человека нас интересующего. Третья карта предсказывает ближайшее будущее. Четвёртая – исполнение желания. Пятая – имеющиеся опасения. И Шестая – указывает на настоящее. Надеюсь, я всё доступно объяснила? – по оконцовке спросила леди Соня, на этот раз обращаясь к Рыжей. Когда надо было спрашивать меня, так как этот карточный расклад касался меня. Хотя я уловил, почему она так пренебрегла мной и моим мнением – она, таким образом, показала мне, что я всего лишь объект для изучения, подопытная мышь, чьё мнение никого не волнует, и все решения на мой счёт будут принимать они.

– Так я и знал, что эта стерва, леди Соня, что-нибудь такое выкинет. А ведь она ещё не начала раздавать карты, где она всё обязательно на мой счёт переврёт и выставит перед Рыжей в самом жутком свете. – Догадался я.

– Он не просто человек с бесчисленным количеством недостатков, – как уверенно представилось мне, даже не по секрету скажет, а раскроет на меня глаза Рыжей, леди Соня, – что может и терпимо, а у него есть один такой достаток, который все недостатки перекрывает, и вы с ним, я уверена, не сможете сжиться.

– Что же это такое?! – в крайнем волнении, с придыханием тихо спросил Рыжая. Леди Соня посмотрит по сторонам и, никого там не заметив, – а меня она с этого момента в упор не видит, – сглотнув набежавшую слюну, сообщает Рыжей эту страшную новость. – Он женат и при этом без права на развод. – Рыжая, услышав эту до глубины души потрясшую её новость (а мне вот, совсем не понятно, с чего такое удивление, если она у меня об этом не интересовалась, а то, что у них в будущем не принято общаться между собой людям с разным семейным положением, то это их проблемы, о которых я тоже не знал), вся бледнеет и в головокружении начинает хватать ртом воздух. Но затем всё-таки собирается с силами и спрашивает леди Соню. – А как это понимать, без права на развод?

– А это ты его спроси, почему он не хочет разводиться. – Переводит стрелки на меня эта подлейшая из леди, леди Соня. Рыжая разворачивается в мою сторону, хотя она и до этого не сводила с меня бокового взгляда и держала меня в поле своего зрения, и с полными надежд глазами (они, было видно, набухли слезами и готовы были в любой момент, приход которого зависит от меня, вместе с надеждами начать расплёскиваться) смотрит на меня, ожидая для себя решения всей её жизни. А я, как это бывает в таких заводных случаях, когда тебе и одуматься не дают, нажимая на твои самолюбивые болезненные точки, и ты готов идти на рожон безрассудства лишь бы не идти на поводу своего противника, а он как раз этого и добивается и ты, в общем, идёшь на его провокационном поводу, хочу прямо-таки отвергать очевидность. При этом, я сколько себя помню, ни с кем не был связан такими суровыми обязательствами, а потому что не готов и безответственен, – и я, отталкиваясь от данностей, которые мне приписала леди Соня, – я нашедший себя в семье однолюб, – желаю опровергнуть все эти её голословные утверждения о моей несамостоятельности.

– Это правда? – еле сдерживаясь от своего умопомрачения, с замершим на мгновение сердцем, спрашивает меня Рыжая. А я раззадоренный леди Соней, которая специально не перестаёт на меня смотреть, чтобы держать меня на взводе, уже готов уронить её в слёзы, заявив даже не ей, а этой подлюке, леди Соне, что это всё так и я не боюсь в этом признаться, но в самый последний момент, когда эти жестокие к чувствам Рыжей слова, уже приготовились сорваться с моего языка, я вдруг замечаю руки Рыжей, которые своими пальцами вцепились в стол и только благодаря им Рыжая ещё удерживается на своём месте, и это всё решает для меня.

– Это не так. – Ровным голосом говорю я и баба-яга, леди Соня, повержена, а Рыжая, что за рёва, всё же разревелась, но это были слёзы радости. Я же не расслабляюсь, зная какую огромную опасность представляет из себя леди Соня, и пока Рыжая наполняется радостью, обливаясь слезами в платок, я бросаю вызов леди Сони через свой знаковый взгляд.

– Я понял, – говорит этот мой категоричный взгляд, – что значит этот ваш карточный расклад. Это есть ряд испытаний со своими уровнями сложностями, которые ты, баба-яга, а не какая-то там леди Соня, со своим подельником, кощеем, а на самом деле его зовут Наум Наумыч, – здесь леди Соня дёрнулась в глазу, чем признала мою правоту, – от скучности своего существования в бессмертии, и придумали для меня. И пройдя которые, я в итоге освобожу из ваших рук свою Рыжую принцессу. Всё так, ведьма?! – устремив на леди Соню свой принципиальный взгляд, я, таким образом, вопросил её.

– Всё именно так. – Усмехается леди Соня. – И если уж тебе знаком Наум Наумыч, то знай, что он о тебе, ничтожный человек, думает: Я о нём и думать не собираюсь, так он мне своим ничтожеством противен. – Что и говорить, а сумела леди Соня меня опять завести этой своей провокацией, нацеленной на то, чтобы я всю свою злость перевёл на Наум Наумыча, а её, если уж так получится, что я пройду все испытания, пожалел. В общем, страхуется ведьма.

– Надо будет сыграть на их дьявольских противоречиях. – Под прикрытием своей рассерженности на Наум Наумыча, не такого уж разумного человека, как он мне представлялся, рассудил я про себя.

– Что ж, приступим. – До меня вдруг доносится голос леди Сони, и я, будучи на своей волне, согласно киваю головой и сдвигаю колоду карт, подняв часть колоды и, отложив её в сторону. После чего в карточный расклад вступает леди Соня, беря из первой пачки карт сверху по карте и называя её значение: «Что у него на уме», кладя в ряд перед собой рубашкой верх. Когда шесть карт занимают свои места на столе, ровно в ряд, леди Сони кладёт руки перед собой на стол и в ожидании решения Рыжей, смотрит на неё. Рыжая со своей стороны пристально смотрит на карты и что-то там у себя в уме соображает, и как мне видится, совсем не берёт меня в расчёт. А меня, между прочим, весь этот расклад в первую очередь касается (я уже вроде по этому поводу возмущался).

– И что теперь? – спрашивает Рыжая леди Соню.

– Раскрывать карты и читать их значения. – Сказала леди Соня.

– Я хочу внести небольшое изменение. – Сказала Рыжая. И по тому, что леди Соня не стала возражать, я понял, что она была в сговоре с Рыжей. И тогда спрашивается, какой во всём этом смысл, если всё подстроено заранее и в карточный расклад не заложен элемент случайности, который только и делает его легитимным. Хотя вполне возможно, что здесь не всё так просто. И не есть ли это первое испытание для меня, придуманное однозначно Наум Наумычем. – Этот неразумный человек ещё до первого карточного испытания будет повержен. Вот так я его обведу вокруг своего носа этой хитростью. Ставлю на такой исход дела щепотку своего лучшего нюхательного табака. – Вот так этот Наум Наумыч не во что меня не ставит, а щепотку табаку он поставил, чтобы окончательно унизить меня и от смеха обчихаться, когда будет занюхивать свой выигрыш в пари. – Не говори «гоп», пока не перепрыгнешь, Наум Наумыч. – Жёстко послал я этот зрительный сигнал через леди Соню Наум Наумычу, как мне решилось, наблюдающим за всем этим процессом расклада карт за столом, через мутный глаз леди Сони.

Между тем Рыжая достаёт из сумочки жирный маркер, – Ещё одна заготовка, догадался я, – и, приподнявшись со своего места, пододвинувшись к разложенным на столе картам, принялась согласно их очередности раздачи, ставить маркером на них цифры. – Вот теперь не перепутаем и будем знать, с чем каждую из них связывать. – Вернувшись обратно к себе на место и, убирая маркер, сказала Рыжая. Леди Соня меж тем ничего не предпринимает, а ждёт команды от Рыжей. И она следует. – Давайте начнём с последней карты, – говорит Рыжая, – она, если я не ошибаюсь, рассказывает о настоящем. А это наиболее нам сейчас ближе. – Сказала Рыжая, знаково посмотрев на меня.

– Вы не ошибаетесь. – Говорит леди Соня и под нашими взглядами берёт карту с цифрой шесть на ней и переворачивает её лицевой стороной. Откуда на нас смотрит шестёрка пик. Леди Соня на этот раз бросает говорящий взгляд на меня: «Что я и говорила, никуда ты не денешься от нас. И всё идёт по плану», после чего смотрит на Рыжую и даёт свою расшифровку этой карте. – Карта указывает на то, что вы находитесь в пути и вас ждёт дальняя поездка. – Что не может устроить Рыжую, как и любую другую девушку на её месте, и ей нужны подробности. Как будто она не понимает, что в таком деле как гадание, подробности если и добавляются, то они ничего не имеют общего с реальностью и ещё более усложняют понимание нагаданного. Но разве ей сейчас до понимания всего этого. Нет, конечно. И Рыжая начинает задаваться вопросами.

– И что это за поездка? – с нахмуренным взглядом посмотрев на меня, как будто я чего-то недоговариваю или даже скрываю от неё, спрашивает Рыжая леди Соню, как по моему мнению, то специально спровоцировавшая этот между нами разлад, указав на какую-то там поездку, о которой я знать не знаю и вообще я домосед.

– Единственное, что могу сказать, – сказала леди Сони, начав смотреть на карту, как будто в ней что-то новое появилось, – она совсем скоро состоится. – Добавляет леди Соня и бросает на меня смешливый взгляд. – На чистом глазу врёт, ведьма! – всё во мне возмущается на такой поклёп с её стороны. Правда в моё это утверждение закрадывается неточность – у леди Сони в глазах всё мутно – и оттого я не могу её в этом обвинить. А тут ещё Рыжая живо так ко мне обернулась и не моргающим взглядом на меня смотрит, пытаясь рассмотреть во мне то, что я от неё скрыл о своей очень скорой поездке, и она даже догадывается к кому – к моей, неизвестной никому, кроме леди Сони, супруге.

И у Рыжей, явно впопыхах, не подумавши о наделении их разумностью, один за одним начинают рождаться вопросы, которые она пока что не озвучивает вслух, но мной они легко читаются по её глазам. – Далеко, надолго и вообще, ждать ли мне тебя, если ты, подлец, не собираешься из этой своей поездки возвращаться, оставшись там, со своей женой?

– Да какая к чёрту поездка?! – всё во мне переворачивается от таких невозможных подозрений на мой счёт. Но я, что есть силы храню на своём лице хладнокровие, зная, чего от меня добивается леди Сони. Я сейчас вспылю и сам пошлю Рыжую по тому же направлению, а ей только этого и надо, чтобы остаться тут со мной. – Никуда от тебя я не уеду. – Даю я понять Рыжей и она мне верит к раздражению леди Сони. И Рыжая, ободрённая моим ответом, возвращается к леди Соне, бросает на неё странный взгляд, затем смотрит на оставшиеся в ряду карты, и со словами: «На сегодня достаточно», начинает их складывать в свою отдельную колоду.

Когда карты оказываются сложенными в одну, она протягивает их мне и говорит. – Пусть будут у тебя. – Что ж, я не против, и я протягиваю руку к картам. Но мне они сразу не даются, а Рыжая, задержав карты в руке, с внимательной настойчивостью глядя на меня, наставительно говорит мне. – Я надеюсь на твою честность. Ты понимаешь, о чём это я. – И я, конечно, мог бы схитрить, сославшись на то, что не так её понял, но мне самому этого не хотелось делать и даже претило, и я искренне кивнул ей, давая согласие на то, что даже в минуты особой расхлябанности и безответственности не буду заглядывать под карточную рубашку. Что я и продемонстрировал, когда убирал в карман карты, даже краем глаза не взглянув на нижнюю карту, посмотреть на которую было само собой разумеющимся движением глаз.

Рыжая, проводив карты в мой карман, переводит свой взгляд на леди Соню и спрашивает её. – И с какого момента начинает действовать предсказание?

– С первого шага по выходу из дверей моего заведения. – Даёт ответ леди Соня.

– Что ж, всё понятно. – Сказала Рыжая, приподымаясь со своего места. – На первый раз, я думаю, с нас достаточно. – Добавила Рыжая, и уже было собралась окончательно выйти из-за стола, но тут её взгляд останавливается на сдвинутой мной колоде карт и её, как мне думается, осеняет некая взбудоражившая её мысль.

– А мне можно одну карту для сердца? – спрашивает леди Соню Рыжая. И по мне так, она могла бы и не спрашивать, если ответ очевиден, леди Соня на всё готова расстараться, чтобы внести раскол в наши отношения с Рыжей. – Берите. – Говорит леди Соня, пододвигая к Рыжей снятую мной колоду карт. Рыжая задерживает свой взгляд на верхней карте, – она, скорей всего, представляет себе, что там от неё скрывается, – и с выдохом протягивает к ней руку и скрытно от всех берёт карту – она пальцами руки сдвигает её с колоды на стол и катит к себе по его поверхности. Когда же карта оказывает у края стола, то лишь тогда она берёт её в руки и подносит к своему лицу. После чего она, сохраняя на своём лице полную невозмутимость, смотрит на карту, затем приподнимает взгляд и смотрит на меня. И мне от её холодного взгляда, если честно, то не очень по себе. – И что она такого ещё там увидела?! – всё во мне вопросило в сторону леди Сони, единственная, кто был заинтересован в таком взгляде Рыжей на меня и кто мог всё это подстроить с помощью карт.