скачать книгу бесплатно
Стихотворения Христа
Дмитрий Игоревич Соловьев
Стихи, простершиеся над гладью вод и земными просторами, через вечность истории и душевные устремления трепетной души. Время свивает свиток бессмертия души сквозь тишину прозрачных будней или через гармонию борьбы. Автор – житель планеты, солдат армии Христа – для него не существует границ и искусственных разделений, он одинаково трепетно чувствует и красоту родной земли, и прелесть Японии, Востока, Египта, Китая или Британии.
Тонкая, прозрачная лирика льется подобно светлому ручью в задумчивой грусти через благодать природы, в душевных терзаниях или в порыве борьбы, устремленной к бессмертию непостижимости поэтической тайны, звучит подобно журавлиному крику или тихому птичьему говору, оставляя читателю мгновения постижения вечности. Вновь смерть идёт по пятам к воскрешению в людской памяти. История и лирика природы дополняют друг друга для неспешного наслаждения чтением.
Поэт с легкостью переходит от стихов в традиционном европейском стиле к японским танка или элегиям, наполненным очарованием Востока или посвященным Петербургу. Сонеты, пасторели, стансы, песни – изощренный читатель найдет в книге стихи, ласкающие слух самого предвзятого поклонника стихотворного изыска.
Дмитрий Соловьев
Стихотворения Христа
Если бы Господь жил, он написал бы именно такие стихи.
Посвящается маме.
Мне у ног бы сидеть твоих, Господи,
Задыхаясь, слезами боля:
Мне у ног бы сидеть твоих, Господи,
Рану слов мне собой бередя.
И иных и не надо мне радостей,
Только видеть, Господь, мне тебя
И молитву звучную петь тебе,
Пред тобой на коленях моля.
Ты прости этот мир, и нас грешных в нём,
Все мы любим, мы любим тебя,
Вот о чём и хотел и просить тебя,
Пред тобой на коленях моля.
Быть с тобою, и видеть тебя,
Как ты рад, или сердцем моля,
И иных и не надо мне радостей,
И осанна, теперь мне твоя.
Не предавай значения этих слов,
Здесь каждый камень о бессмертье точит.
Здесь каждый вздох о гибели пророчит,
Не говоря о нём ненужных слов.
* * *
Я храню тебя, Нотр-Дамский собор,
И сплетенье коленей вплетаю в узор.
Но не криком, не словом, молчанье приму
И тебя не отдам, никому, никому.
А под шорох и шёпот заснеженных вех
Там, где судьбы вломились устами у всех,
Я тебя никогда не приму, не прощу,
Отойди, отойди, отойди в старину.
Германии
Бессмертья своего не заслужил,
А смертным нам не долго оставаться.
Кого же ты любил, кого простил?
А смерть придёт – и надо расставаться.
И не успел из чаши ты испить
Полынной, горькой, сладостной отравы,
И не успел познать, зачем ты жил,
В обманной сытости всегда мы пьяны.
В суровой чистоте вдоль Рейнских берегов
Твоей суровостью, Германия, утешен.
Но буду я когда-нибудь воскрешен
Иль прах мой отойдёт к наследию веков.
Прощения не просишь никогда,
Из глубины, Господь, к тебе взываю.
Здесь Рейн течёт, прозрачная вода,
И чистота небес, от края и до края.
Посвящается моему брату –
Соловьёву Михаилу
И прощает мне брат мой и Кёльн, и Париж.
И простил мне долги, от которых не спишь.
Ничего, ничего, не простил я себя,
Что не дал ничего, чего нет у меня.
Не простил я те ночи, что лежал я в бреду,
Не простил я людей, что не верят в мечту.
Но по глади воздушной, по небу скользя,
Не простил, не простил, не простил я себя.
И мгновенья пройдут, и ночи, века,
Только я не меняюсь нигде, никогда.
И зачем мне и Лондон, и Кёльн, и Париж.
Если в нашей квартире ты тихо не спишь.
В суровой скупости бессмысленных словес
Прости, мой друг, я не могу иначе,
Оплакиваю тех, кто ныне плачет
И кто страданьями сам в себе воскрес.
* * *
В суровом ребячестве Верлена
Остановись, мгновенье, ты прекрасно.
Французский выговор и шёпот лёгких струй
Поют о жизни ежечасно.
Но не дано тебе постичь слова
А только шёпот их, в движении, в звуке,
Французский выговор и шёпот лёгких струй,
И не в движении их, а в муке.
* * *
Прощаю юности ошибки,
Прощаю юности мечты.
И я зову тебя, как прежде,
Во славу дня и красоты.
Но тайный есть предел страданий,
Нам не дано его постичь,
В небрежном отзвуке мечтаний
Иди, в сомнении борись.
И вечность уж звала меня туда,
Пленила слепотой небесных кудрей,
Но дороги мне Рим и Кёльн, Москва,
И тишина прозрачных будней.
И чем прозрачней лес на берегу реки,
Но стерегу мгновенья эту вечность,
Не подходи – прохожая беспечность
Ты не готов к служению естества.
Автобиография
В пленительном узоре чистых крыл
Ты серафимом был, а ангелом остался,
Прощение своё ты заслужил
И ничего на свете не боялся.
И так прожита жизнь,
Как птицы у окна,
Как журавлиный крик в покорной стае.
Прощение своё ты заслужил,
А уж прощён,
То это лишь
Едва ли.
* * *
И церкви, Лаодикийской напиши.
Господь среди людей был безутешен
И был распят, и снова был воскрешен,
И в мир снова пришёл, чтобы спасти.
Из Хаяма
Путник, остановись на время,
Больше мы останавливаться не сможем.
Я опьянел от тяжести веков,
Которые давят мне на плечи,
Чужой язык других чужих наречий
Запомнил я. Прости меня.
Забудь.
Я к этой тяжести в сомненье не привык,
Но сомневаться буду непрестанно.
И совести взлохмаченный язык
Не только тяжело, но и порою странно.
Ну, а сомненье время победить
Даёшь мне ты, тобою я прощаю,
И вечности дарами обещаю,
Что краткий миг и сон
Не наяву.
* * *
Волна находит на волну
И отдаётся в берег дальний.
В час незабвенный, в час печальный
Непостижимо я живу.
И не дано понять слова,
А лишь движенья их и звуки.
Храни протянутые руки
И отдавай свой нищим кров.
Узнаешь свет, познаешь мир,
Кумир крылатый собеседник,
Ты не напрасен был наследник,
Душа нацелена в эфир.
* * *
Сии живые сны,
Сии живые воды.
Не правду говорил
Под каменем свободы,
Какую Бог нам дал,
А дал нам никакую.
Ни прямо не пойдёшь,
Ни косо, ни вкривую.
О западе ни речь,
А речь о покаянье
Молитвой вознесись
Не спрашивай в молчаньи.
* * *
Грустна осенняя природы благодать,
И воздух чист и свеж, и напоён прохладой.
Задумчиво стоит покорный лес,
