Наше право на бессмертие

скачать книгу бесплатно

Наше право на бессмертие
София Конар

Как далеко я смогу зайти в этой борьбе? Когда чувство того, что пора сдаться, оставит меня? Хватит ли у меня сил, чтобы добиться желаемого? Как крепко смерть может ухватиться за наши горла? Имеем ли мы право на бессмертие?

Наше право на бессмертие

София Конар

© София Конар, 2016

ISBN 978-5-4483-5234-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пролог

Мне было 12 лет. Я училась в средней школе и вела жизнь обычного подростка. Как и у всех детей, у меня были трудности, успехи, провалы и взлёты. Но вот один мой провал изменил многое в моей жизни.

Мне было 12 лет. Меня убили. Выкинув меня из окна 17 этажа, убийца рассчитывал исправить свою ошибку, но это не спасло его.

Я летела вниз, смотря на серое и хмурое небо, которое наблюдало за мной, как за ягодкой, упавшей с ветки куста. Перед моими глазами не пронеслась вся жизнь и света в конце туннеля я тоже не видела. На земле я чувствовала острую боль и нехватку воздуха. А потом я оказалась в странном и грустном месте.

Это было «Седьмое Небо», рай для таких людей, как я. Но мне не дали там освоиться. Очень скоро я почувствовала, что возвращаюсь на землю. Последнее, что мне удалось сделать наверху, это пожать чью – то руку, которая показалась мне очень тёплой и дружелюбной. Но чья была эта рука, я так и не узнала.

Меня вернули с небес на землю. Вылечили, поставили на ноги и сказали, что пора жить дальше.

Но как это сделать, когда уже почувствовал вкус рая? Как я могла жить дальше, зная, что кто – то там пожал мне руку?

После этого я точно знала, что моя жизнь не станет прежней.

Глава 1. Я вижу!

На улицах моего города снова правил дождь. Музыка в комнате перебивала мысли, да и думать – то особо не хотелось. Я чувствовала усталость и лёгкую боль в сердце. В комнате раздавался телефонный звонок, но мысль о поднятии трубку, была мне противна. Кроме мамы мне никто не звонил, а все фразы от неё я знала наизусть. Это давало мне возможность, подходить к зеркалу и передразнивать её, но больше в этом не было никакого смысла. Я считала, что никогда не вырасту, а время на самом деле совершенно никого не щадит.

Я люблю вспоминать. Слушая музыку из прошлого, вспоминаю о том, как всё было Может быть, это такая болезнь, которая заставляет всё помнить, иначе, непременно, что – то случится, и ты перестанешь быть самим собой. Мне говорили, что людям страшно меняться, они готовы уцепиться даже за свои дурные привычки, только бы «быть теми, кто они есть».

Звонок в дверь совершенно выбил меня из моей ностальгии. Заставил подняться, открыть дверь, обнаружить вымокшего Матвея. Сегодня тот самый день, когда я должна помогать ему с уроками, чтобы после сдачи экзамена, он смог поступить куда хочет.

Матвей младше меня на два года. Рост у него, из ряда вон выходящий, но шишек на голове у него пока что не было. Светловолосый, голубоглазый, сам из себя симпатичный. Девушки за ним готовы были на край света идти, и он бы пошёл с ним, если бы не одно «но». Матвей был гомосексуалистом. И вообще – то он не очень от этого страдал. Может быть, потому что пара у него была или оттого, что проблем с общественностью по этому поводу у него не возникало. Почти.

У Матвея был полный завал по математике, он всё еще не понимал элементарных вещей. На нашем занятии мне приходилось выключать музыку и закрывать окна, потому что он вечно мёрз, а мою музыку просто не мог переносить без затычек для ушей. Оставив его приготавливаться, я пошла готовить чай, так как причиной его заболевания стала бы именно я, а не дождь или его тонкая футболка с бестолковыми кедами. И дело не столько в моей вине, сколько в том, что его парень будет ненавидеть меня еще больше. А мне не нравится, когда меня так яро ненавидят.

– Нет, тут будет отрицательное число, потому что ты перенёс. Нет, корень не извлекается, считай так или возводи в квадрат. Ты можешь ввести еще одну переменную, но тогда тебе придётся еще раз считать в конце, то есть подставлять в начальную формулу. Вот тут. Нет. Ты должен будешь и там посчитать, где вычитал. Ты не можешь взять число из воздуха, если прибавил его, то вычти. Видишь, тут будет ноль. Нет, так не должно быть. Нельзя так делать. Матвей!

– Я, кажется, понимаю…

– Но ты не решаешь правильно.

– Они все такие разные – начал своё привычное нытьё парень.

– Они однотипные, на одно и то же правило. Экзамен меньше, чем через неделю. Ты собираешься школу со справкой закончить? Ты ведь не собираешься в 10?

– Нет. По – твоему я ненормальный? У меня уже есть планы на жизнь. И всё было клёво, если бы не этот экзамен.

– Тебя обрадует тот факт, что экзамен тебе тоже не особо рад? – «попытка пошутить»

– Как ты его вообще сдала?!

Матвей стукнул по столу и приблизился ко мне так, что наши носы находились в нескольких миллиметрах друг от друга. Он пристально смотрел на меня, рассчитывая найти в моих глазах решение всех задач. Мне стало не по себе от того, что он так близко, но это всего лишь неловкость. Мысленно я хватаю лампу и разбиваю её об его бестолковую голову, потом с победоносным выражением лица прячу труп. Но на самом деле, я закатываю глаза и отвечаю на его вопрос:

– Всё просто. Я могла пользоваться магией. В те времена, это разрешалось.

– Посмотрим, как ты используешь её в этом году.

Он отстранился, вернулся в прежнее положение и принялся допивать свой чай, делая при этом вид, будто он читает задачу.

Наш урок математики продлился еще час, и мой «ученик» собрался уходить. Матвей пытался запихнуть тетрадки и учебники всем скопом в рюкзак, но у него ничего не получалось, и тетрадки падали на пол, открываясь в самых нежелательных местах. Лучше бы мне не видеть эти отвратительные рисунки на полях страниц.

Он всегда уходил от меня недовольным, но это даже забавляло. В конце концов, он был упрямым человеком. Редко слушал мнение других, всё время ошибался и был ужасно вспыльчивым. Часто случалось, что он доказывал всему миру свою правоту, а потом, когда оказывалось, что он не прав, начинал ненавидеть всё вокруг. Его ненавистью можно было бы заполнить весь свет, если бы этот самый «свет» и так не был ею переполнен. Матвей не был эгоистичен, так только казалось, на самом деле он пытался помочь, всем и всему. И у него это так и не получилось. Наверное, любое слишком хорошее дело, в котором есть капелька вреда для кого – то вынуждено пасть на колени перед бездной отчаяния. Но Матвей не сдавался, даже, когда надо бы. По крайней мере, мне так казалось. Я хотела верить, что этот парень хороший, даже, когда все факты говорило об обратном.

– До завтра, да? – промямлил он у выхода, завязывая шнурки.

– Ага. Буду ждать тебя с нетерпением.

– Еще чуть – чуть и ты метнёшь в меня молнию.

– Уходи уже, а.

Когда он отвернулся от меня, то я почувствовала то, что испытываю всегда, когда моя сила даёт о себе знать. Давящую мглу. Я замерла на месте и начала видеть картинки происходящего. Часы, минуты и секунды захватили меня в плен, и моё тело не могло пошевелиться, как бы мне не хотелось. Глаза мои не желали закрываться, как бы сильно я им этого не приказывала. Всё, что я могла это видеть. Видеть и снова видеть. Молча осознавать, что произойдёт.

По утрам у меня у меня всегда ломит кости. Иногда из – за этого вставать просто не хочется. Будучи ребёнком, я накупила маленьких рыбок в каком – то магазинчике и повесила их на потолок, с помощью ниток и пластилина. А потом было время ремонта, и потолок стал морским дном. Теперь по утрам я могу наслаждаться видом моря и совершенно ни о чём не думать. Наверное, это одна из причин моей любви к нашей квартире.

Мама уже давно проснулась и ушла на работу. Никогда не понимала, почему она туда так спешит. Может быть, я вырасту и стану такой же, как она. Всегда думала об этом. Как бы сильно мы не считали, что наши родители не правы, потом, мы становимся чуть ли не такими же. Когда – то приходится встать на их место.

До лета осталось еще два дня, но я уже чувствую всю его тяжесть на своём теле. Это время года я недолюбливала больше всего. Эта жара просто выводила из себя, а ночь становилась слишком короткой. Если так взять и подумать. За что так укорачивать ночь? Пора купить шторы плотней и еще один вентилятор. Может закидать тут всё снежком, а потом купить лодку?

У меня скоро экзамены, а после них, можно сказать, что какая – то часть свободы в руках. Но на самом деле меня ждёт рутина. Всю мою жизнь. Если я хочу жить честно, то я должна быть рабом системы. Прогибаться под начальника, под учителей, профессоров, правительство. В любом случае нужно постараться и сдать всё на высший бал. Боюсь, что я снова обману всех. Но ведь я делаю это не специально.

С утра болел живот, а это верное предзнаменование, что – то случится, хотя это не одна из моих способностей. Иногда мне хочется, чтобы всем нам при рождении давалась одна способность, та, которой мы могли бы управлять на 100%. Но всё произошло не так, как хотим мы, а так, как хочет Бог. Я не о том Боге, которому молятся обычные люди, а о том, который дал нам силы.

Когда – то нас называли ведьмами и колдунами, но потом, мир сумел понять, что, скорей всего, ведьмы и колдуны, это всего лишь шарлатаны и сказки. Ведь мы ими не являлись. Тут мы были обычными людьми. Нам приходилось скрывать наши силы по мере возможностей. Это было одним из наших правил, потому что, как бы люди иногда не нуждались в волшебстве, мы не можем вмешиваться в их судьбу своими способностями.

На самом деле, несколько лет назад было сделано послабление, и теперь мы можем рассказать одному человеку о наших силах, но если он расскажет кому – то еще, то будет убит. Это стало правилом номер два. Каждый год правила корректируется.

Но, что есть год для нас. Мы не совсем умираем. Уже очень давно был создан специальный мир для тех из нас, кто якобы отжил свою жизнь в человеческом теле. Как бы это ни было забавно, этот мир называется «Седьмое небо». Умирая, за нашими душами приходят и отправляют их наверх или вниз, что происходит с телами неизвестно. Точнее, известно, но каждый раз особенный. Тело может исчезнуть, остаться, сгнить, сгореть, а может с ним и ничего не произойдёт. На «седьмом небе» жизнь продолжается. Всё, как и прежде, только вот живут там только умершие. Простых людей нет, нет и живых. Зато мы, люди с силой, можем их навещать, но только один раз в месяц. Почти, как заболевших родственников в больнице, только такие больные никогда не поправятся и состояние у них стабильное.

У моей мамы была знакомая, у которой умер брат, и она постаралась обойти это правило. Она ходила к нему 12 дней подряд, обещав, что в течение следующего года не ступит к нему и ногой, а потом она убила себя.

Это было правилом №3.

У врат «Седьмого неба» обычно работали те, кто обладал силой бессмертия и воскрешения. Их называли Хранителями. Правило №4, мы не может воскрешать людей, только животных. К сожалению, во всём мире нас насчитывалось около 7000. Конечно, это ничтожно мало, по сравнению с прошлыми столетиями, но что поделать, мы вымирали. Разумеется, мы не могли умереть все. Так как такое уже было. В 1731 году умер последний из нас. И тогда, настал кошмар на «Седьмом небе». Всё покрылось кровью. Наши души начали тонуть, а потом будучи, неспособными спастись начали гнить и страдать. И крик их наполнил всё. Тогда, Бог, что создал нас и наделил силами, решил действовать. Он выбрал 50.000 эмбрионов и дал им силы.

Именно так написано в книгах, которые посвящены нам.

Каждому из нас даётся две силы. Одной мы можем управлять, а другая живёт в нас сама по себе. Мы разбиты на небольшие и большие семьи. В моей семье шесть человек, включая меня. Мама, три брата и сестра. Я появилась в семье третьей, когда уже была старшие брат и сестра. К тому времени в нашей семье уже не было отца. И мне почти никогда и никто не рассказывал о нём. Поэтому я старалась узнавать всё самостоятельно.

С ними я сразу подружились. Они все заботились обо мне, как о родном человеке, но в любом случае, они были моей семьёй по силам, а родила меня моя родная мать, даже не подозревая, что я необычный ребёнок. Потом появились близнецы. Я ненавидела их за ужасную схожесть, когда они были мелкими. Но в средней школе мальчики, наконец – то стали различимыми и стали менее жестоки в своих шутках. Так вышло, что в обеих семьях, у меня только одна мать.

Как получилось, что у меня две семьи? У всех людей с силой две семьи, кроме тех, кто уже является взрослым человеком. Когда нам исполняется шесть лет, то мы опускаем свою руку в чащу «Сомнения» и она определяет, в какую семью мы будем входить. Приводит нас к этой чаше прил. Прилы – это существа, которые принимают форму того, в ком мы нуждаемся больше всего. Каждые пять лет они меняют форму. Видимы они только для нас, простые люди их даже не ощущают, пока не становятся для нас угрозой. Вот, когда обычные человечки становятся опасны для таких, как я, тогда прилы могут и нанести вред за нас. Поэтому мой прил – Казира, кошка. Когда я была маленькой, она была огромным галемом. Так я могла ничего не бояться. А когда наступил мой пятый День Рождения, она обратилась девочкой, с которой мне всегда было весело. Тогда моя родная мама сказала, что это не так уж и плохо иметь воображаемого друга, но мы обе понимали, что реальней Казиры, нет ничего на свете. Прилы рождаются вместе с нами, но растут они быстрее, и, как правило, они сообразительней нас, ведь их создали для нашей защиты или чтобы мы не были одиноки. Но, когда человек перестаёт нуждаться в приле, то он остаётся один. Я так и не поняла, что происходит с этим существо, наверное, оно просто покидает человека. Навсегда.

Я не видела Казиру уже дня два, но ей не обязательно быть рядом, если что – то со мной случится, она это почувствует. Казира уже почти 10 лет в образе кошки. Даже не знаю, изменится ли она, когда мне станет 20.

Сегодня суббота. Я обещала помочь Варнии, моей маме по силе. Обычно мы её зовём Марина, но настоящее имя Варния. У нас не принято называть в тесном кругу члена семьи по человеческому имени, но люди достаточно странно реагируют на нас, услышав настоящее имя. Поэтому в паспортах у нас обычные имена и фамилии. Всё, как у всех. Но в уютной домашней обстановке, мы – это мы. Со своими именами, со своими силами и манерами. Мне нравятся наши настоящие имена. Мою старшую сестру по силе зовут Кролин, а по – человечески Агнесия, вот и выбирай какое имя лучше, ей оба нравятся. Вскоре, натянув джинсы с рубашкой и балетки, я потащилась к маме. Я же могла быть более женственной и аккуратной, но мне было лень. Честное слово, мнение окружающих меня людей волновало меня в последнюю очередь, а семьи мои никогда мне не делали особых замечаний.

Варния слишком добра со мной. Она ни разу на меня не накричала и не ударила, хотя я не подарок. Но по сравнению с остальными я достаточно спокойная. Мама работает в цветочном магазине. И вообще – то это её магазин, но ей нравится находиться в этой атмосфере и она сказала, что даже и не думает нанимать кого-то, ведь у неё есть мы. Мой старший брат, Зем уехал в другой город на обучение. Ему очень хочется стать хирургом, но честно говоря, с его неуправляемой способностью лучше в морге работать. Он убийца. Мама с ним, да и некоторые Главные намучились. Говорят, что с такой способностью было всего лишь 5 человек. Одна из них убила себя, потому что не смогла справиться с этим бременем. Стоит Зему разозлиться и посмотреть кому – то в глаза, кровь в жилах замирает. В прямом смысле этого слова. Человек умирает. И Зем никак не может с этим справиться, поэтому мы его не злим. Мы решили, что лучше не испытывать судьбу. Поэтому в нашей семье всё тихо и спокойно. Брат звонит почти каждый вечер, говорит, что всё в порядке, что даже смог завести себе одного друга, но всё равно проводит время в одиночестве. В любом случае, он не станет рассказывать ему о своей силе, ведь даже если он это сделает, то друг никак не сможет ему помочь. Когда близнецы были маленькими, они всё время вешали на Зема табличку: «Осторожно, злой брат». Уши бы им за это оторвать.

Тем не менее, Зем видит человека насквозь. «Он был бы хорошим врачом», говорила мама. Когда у нас кто – то что – то ломал, то Зем сразу же нас осматривал на переломы. Всё никак не могу представить, какого это видеть ходячие скелеты. Но я всё еще не сломала ни одной косточки. Это моё достижение, но, Глумир говорит, что у меня все еще впереди.

Глумир – один из близнецов. Он старший, на несколько минут или секунд. Впрочем, близнецы никогда не спорили на этот счёт. Всё это было на документах, да и у них были дела интересней. Например, донимать всё, что попадалось им на глаза. Как – то Зем сказал, что неплохо бы было завести кошку, но мама посмотрела на братьев и отрицательно покачала головой, в ответ на их коварные улыбки. Казира сказала, что мышей в доме нет, то есть мы не нуждаемся ещё в одной хвостатой из семейства кошачьих. Да, Казира говорит, как и любой прил. Говорящая кошка тут, уже никому не в новинку. Привыкайте.

Когда я зашла в магазин, то сразу попала в плен кучи приятных ароматов, от которых у меня обычно чешется нос и кружится голова. Варния выбирала диск с музыкой, которая сегодня будет наполнять это помещение. Обычно это была классика, но иногда я приносила свою музыку, например Enigma, Sting, которого я недолюбливала. Но это было редкостью.

Я услышала, как чьи – то пальцы упали на клавиши, и по помещению разлилась музыка. Мелодия медленно обволакивала все лепестки, землю, корешки, меня, маму. Потом я ощутила мамины руки на себе. Она крепко и в то же время нежно обнимала меня. Каждый раз она проделывала это как – будто в первый или последний раз. Словно любви в ней было так много, что через эти объятия она делилась ей со мной, наполняя меня этой любовью. Будто она чувствовала всё, что творится у меня внутри и пыталась утешить. Она обнимала меня и тем самым говорила: «Не расстраивайся. Я всегда жду тебя».

Я очень её любила. Моя родная мать не была такой. Совсем не такой. Может быть, это было из – того, что с мамой по силе мы виделись намного реже. Вместе мы нежили. Она растила меня больше в плане моей силы и самоконтроля. Варния была какой – то подругой, которая всегда ждёт и поддержит. Но всё равно, я звала её своей мамой. Эти отношения были сложными и запутанными, когда – то я просто решила принимать всё, как есть и плыть по течению.

– Как хорошо, что ты, наконец – то пришла, моя сонная принцесса.

– Ну, я же просила не называть меня так. Я сегодня и так встала раньше обычного.

– Прости, прости. А я, между прочим, кое – кому купила новую рыбку на потолок. Угадай, кто эта счастливица?

– Рыбка? Мне? Правда? А я думала, что это день ничто не сможет сделать радостным.

– На прилавке в коробочке, у кассы. Но возьмёшь её после того, как поможешь мне. По рукам?

– Будто у меня есть выбор. Чего делать – то?

– Ну, давай веселее. Для начала нужно бы вымести, а я пока полью цветы в горшках, или хочешь наоборот? А еще минут через 15 привезут свежие цветы, но близнецы мне с этим помогут. Посидишь на кассе до обеда?

– Слушаюсь и повинуюсь, моя госпожа. Где же моя злосчастная подруга метла? Куда же она подевалась? Ох, неужели её похитили?

– Нет, не может быть. Такого еще не случалось в моём заведении. Так – так. Метла, ко мне!

Варния повела рукой, и метла оказалась у неё. Это была её управляемая способность. Она могла притянуть к себе предмет в радиусе 50 метров, но только если она хорошо его представляла или имела часть от этого предмета. Поэтому дома ничего не терялось, а от неё нельзя было убежать. Конечно, если бы она больше тренировала свою силу, то и не такое могла бы.

А смешные спектакли были нашим с ней хобби. Кролин, смеясь над нами, говорила, что нам бы в актёры, а сама она давно работала репетитором по математике и физике на дому.

Мне часто приходилось сидеть на кассе, подметать и поливать цветы. В общем – то это была достаточно приятная и лёгкая работа. Моя родная мама считала это моей подработкой, но деньги, что я получала от Варнии, были карманными или мне просто стоило их у неё попросить. Хотя в глубине души я считала, что честно заработала эти деньги.

После обеда мама отпустила меня восвояси. Дала пару дежурных советов, которые я, как обычно, не выполню, и поцеловала меня в щёку.

Разумеется, я отправилась домой с хорошим настроением. Мама меня всегда вдохновляла, и мне было спокойно на душе. В наушниках громко играла музыка, и я уже была на своей улице, как тут меня резко схватили за руку, дёрнули назад, пытаясь остановить, и я упала на землю, больно ударившись ладонью, и наверняка содрав кожу. Не успела я опомниться, как меня уже поднимали и извинялись, отряхивая мою одежду и одновременно опираясь на моё плечо. Передо мной стоял Франд.

Младший близнец и мой брат по силе. Глумир, Франд и Матвей учились в одном классе, и всем им нужно было сдавать экзамены, только вот мои братья, как и многие из нас отличались умом и хитростью. Я не сомневалась в том, что они оба сдадут экзамен, как делать нечего, особенно Франд, ведь его прил была живой библиотекой и воплощением ума, но уж слишком стеснительной и неразговорчивой.

Мои братья могли каждый день валять дурака, изредка приходив на консультации. Но Франд был ужасно ответственным и достаточно спокойным, он всё делал, как надо. Для того, чтобы он прибывал сейчас в таком всполошённом состоянии, должно было произойти что – то действительно серьёзное. Это интригует, но на моём лице, как обычно, 100 оттенков равнодушия и незаинтересованности.

– Извини, что уронил тебя. Я не рассчитал силы. Прости.

– Должно быть, тебе всё еще не надоело извиняться за ту силу, которую ты не можешь контролировать. Выбросы твоей мощи – это нормально. Что случилось?

– Матвея. Матвей. Убили. Он мёртв. Там. Скоро прибудут Главные. Сестра, нам…

Я не дала ему договорить. Схватила его за руку и побежала на остановку. Всё время, что мы ехали в автобусе, я никак не могла поверить, что его убили. Смотрела на засохшую кровь на ладони и размышляла о произошедшем. Это шокировало.

Матвей, он же Орлинас, не мог быть убитым. Я еще могла поверить, что, когда он проходил сквозь стену, что – то пошло не так, но убийство. Кто мог его убить? Неужели его семья воевала с другим семейством? Но ведь 50 лет назад это было запрещено. Семьи могли молча ненавидеть друг друга, но не убивать. Бог был за мир во всём мире, разве нет? Это было наказуемо. Зачем? Зачем такой бездарь и шут кому – то понадобился мёртвым. А что теперь будет с его мальчиком? Он же с ума сойдёт. А, может быть, его убили не из – за си? Может быть, нашёлся какой – то человек с гомофобией?

Когда мы приехали и вошли в квартиру, я сразу почувствовала запах крови. А еще в помещении было холодно. Франд исказил лицо от вида крови, а мне стало слишком жарко и слишком холодно. Матвей был, в самом деле, убит. Он лежал на полу, полностью голый, с кровавым месивом в груди. Значит, его застрелили из ружья. Варварские методы. Хотя, правило гласит, что мы не можем убивать друг друга своей силой. Причинять вред, да, но не убивать. Из этого следует, что убить его мог, как смертный, так и человек с силой. Круг подозреваемых не сократился.

А тем временем, в квартиру вошла высокая женщина со слезами на глазах, два взрослых мужчины и девушка, до такой степени тонкая, что мне показалось, будто её не кормят. Анорексия, может быть, хотя мы слишком редко болеем. Так редко, что в этом плане, наши родные родители могут быть спокойны. Тонкая девушки кинулась к Матвею и начала рыдать. Её даже не волновало, что она испачкалась в крови. Франд взял меня за руку и очень близко, так, что я ощущала его не ровное дыханье у себя на затылке. Для него всё это было больше, чем шоком или стрессом. Он был поражён до такой степени, что искал защиту во мне. Я провела рукой по волосам, приводя свои мысли и силы в порядок, и тонкая девушка воспарила в воздухе. Она быстро поняла, что это моя управляемая сила и просто продолжила плакать, но уже в воздухе.

– Сейчас уже поздно плакать. Франд помоги семье Бланк, если будет нужно.

– Спасибо – ко мне подошла высокая женщина – Мы справимся. Я чувствую, что Главные уже рядом. Спасибо, я благодарна, что ты пришла сюда. Твоя семья всегда нам помогала. Спасибо.

Высокая женщина заплакала, ей правда было тяжело сдерживаться. Мужчины пошли открывать окна и снимать занавески.

Таков был обычай. Если человек умирал в доме, то окна должны были быть распахнуты. Навстречу «Седьмому небу». Так мы это называли.

Один за другим Главные вошли в комнату. Я почувствовала мощный удар силой внутри моего тела и поняла, что нас всех отшвырнули к стене. Мы не должны были мешать им.

Главные не были Богами. Бог просто дёргал ими. У них были все возможные силы, но они были куклами, которые диктовали нам правила, разбирались в ссорах семей, читали и организовывали собранья и давали нам выбор. Они были что – то вроде верховного суда. Они назывались Главными, потому что нас Бог, не дёргал за ниточки. Он дал нам жить, как мы хотим, нас Он оставил. А с ними… с ними Он, наверное, прибывал рядом.

Главные стояли около Матвея и молча лицезрели. Они проводили своё расследование. Все такие из себя серьёзные: в чёрных накидках, с закрытыми лицами, одинаковые позы, не отходят далеко друг от друга. Кажется, что они хорошие, но это не так.

Сильный ветер дал о себе знать, одно стекло разбилось и осколки полетели на пол, разбиваясь повторно при соприкосновении с паркетом. Франд вздрогнул, а женщины продолжали плакать. Начался мощнейший ливень, который застилал собой всё за окном. Не было видно, ни города, ни неба. Молния одна за другой ударяли в точки входа на «Седьмое небо». Тело исчезало. Кровь, ошмётки одежды и душа. Все исчезало на наших глазах. За считаные минуты исчезло всё, что напоминало о Матвее. Вот как это произошло с моим знакомым. Главные поклонились нам и смылись. Дождь усилился, хотя казалось, что хуже некуда. Теперь он будет идти, как минимум час. Как минимум. Ливень оплакивал новую душу на «Седьмом небе», это было так сентиментально.

Отчаяние вновь охватило этот мир. Франд сполз по стене на пол, поджал к подбородку колени и уставился в пространство. Ливень продолжал идти, не давая забыть о произошедшем. Это был конец очередной истории юного парня, который, на самом деле, хотел жить.

Матвей открыл дверь и готов был выйти, но, как только всё окончилось, я схватила его за локоть и втянула в квартиру.

Это было видение.

Моя неуправляемая способность: видеть будущее. И плевать какое. Абсолютно. Я бы так хотела от неё избавиться. Притащив Матвея обратно в комнату, я посадила его за стол. Ему не нужны были вопросы и ответы, для того, чтобы понять, что я что – то видела.

Значит, завтра он умрёт. В такой хороший день, он должен умереть. Почему? Что делать? Главное не впадать в крайности, как однажды.

У меня уже могли быть проблемы с Главными из – за того, что я нарушила их планы. Но в тот раз всё обошлось предупреждением на свитке, который они бросили в почтовый ящик Варнии. Нужно что – то делать.