скачать книгу бесплатно
Антонио выдержал взгляд сержанта.
– Я воевал вместе с американскими солдатами на Ближнем Востоке. Мы оба воевали. – Он кивнул на Кристофера. – Вы нам не враги, вы друзья.
– Вы воевали вместе с американцами? – усмехнулся Крейг. – С чего мне в это верить?
– Капрал, заткни пасть! – рявкнул Раш.
Крейг напрягся, хотя из-за обвисшего живота это было едва заметно.
Раш изучающе смотрел на Антонио, пытаясь понять, не лжет ли он.
– И где вы воевали? – спросил он.
– Полгода в Афганистане в две тысячи шестом. Участвовали в спецоперации по ликвидации «террористической ячейки», как вы их называете.
Антонио опустил детали. Сержанту не следовало знать, что оружие предназначалось для солдат Моретти, прибывающих из Италии. Он взглянул на дробовик Кристофера. Их нынешнее вооружение выглядело довольно жалко.
– Пятьдесят тысяч, – сказал Антонио, передавая сумку.
Раш заглянул в нее и улыбнулся:
– С вами приятно иметь дело, мистер Моретти.
– И с вами. – Пожав сержанту руку, Антонио дал знак «Эскалейду». Желтохвост подъехал и припарковался рядом с «Хамви».
– Я помогу их загрузить, – сказал Раш.
Они с Лино начали перекладывать ящики с оружием и боеприпасами в багажник «Эскалейда». Антонио взглянул на часы. До комендантского часа оставалось сорок пять минут – достаточно, чтобы успеть добраться до дома.
Стоянку осветили фары, послышался рев дизельного двигателя. Раш и Лино оглянулись на приближающийся «Хамви». Кристофер вскинул дробовик, но Крейг нацелил свое оружие на его крючковатый нос.
– Даже не думай, итальяшка сраный, – проговорил Крейг и перевел ствол на Антонио, который потянулся к своему «Глоку». – Я бы на твоем месте этого не делал.
– В чем дело? – спросил Раш, отступая от вседорожника.
– Деловая сделка, – ответил Крейг с дерзкой ухмылкой.
– Ты что, мать твою, творишь, капрал? – сверкнул Раш глазами.
– Использую шанс, – ответил Крейг.
Второй «Хамви» остановился, и из него выпрыгнули четверо бойцов в масках и черной форме АВП.
– Ах ты, сукин сын, – прошипел Раш, потянувшись к кобуре своего M9.
– Не делай глупостей, – предостерег Крейг и указал стволом на «Эскалейд». – Выходи из машины. – И он снова взял на мушку Кристофера, который уже положил свой дробовик на землю.
Желтохвост взглянул на Антонио, и тот кивнул, велев подчиниться приказу.
Еще четверо солдат АВП развернулись веером с поднятыми винтовками.
– Бросайте оружие! – крикнул один.
– Тебя это тоже касается, – сказал Крейг Рашу.
Сержант медленно убрал руку с кобуры пистолета.
Солдаты АВП окружили их, держа на прицеле Антонио, Желтохвоста, Лино и Кристофера.
Никто из них не заметил двух вспышек выстрелов с крыши «Уолмарта». Двое солдат АВП рухнули на землю. Остальные двое повернулись, как раз вовремя, чтобы увидеть вспышки за миг до того, как каждый получил по пуле в лоб.
Антонио вскинул свой «Глок» и дважды выстрелил в грудь ошеломленному Крейгу. Тот повалился на колени, издавая булькающие звуки из-за пробитого легкого. Взгляд широко раскрытых глаз блуждал, пока не остановился на Антонио, который подошел и подобрал брошенный капралом M4.
– Хорошая пушка, – заметил он, передавая Лино автомат.
Антонио наклонился к Крейгу. Капрал изо всех сил пытался дышать поврежденными легкими.
– Мы с тобой не такие уж разные, – сказал Антонио. – Оба используем возможности. К несчастью для тебя, я еще и параноидальный сукин сын. – Он лукаво усмехнулся. – Это у итальяшек золотое правило.
Крейг попытался ответить, но захлебнулся кровью. Он завалился на бок, и Антонио ногой перевернул его на спину, вскинул «Глок» и четырежды выстрелил в жирное брюхо. От пуль его живот затрясся, как желе.
Раш поднял руки.
– Я тут ни при чем, – проговорил он. – Клянусь.
– Я тебе верю, – сказал Антонио, указывая «Глоком» на Раша, – но ты свидетель, и ты знаешь мое имя.
– Ты сказал, что не будешь использовать эти пушки против солдат, – сказал Раш, отступая на пару шагов.
– Ты прав, – согласился Антонио. – Я и не собирался, но вот насчет него я ничего не говорил.
– Прошу, – взмолился Раш. – У меня жена и дети.
– Кончай его, и поехали, – буркнул Кристофер.
К ним подбежали двое снайперов с крыши. У обоих были «Ремингтоны 700» с оптическим прицелом – винтовки со скользящим затвором. Фрэнки и Кармин тоже выжили в день нападения почти восемь лет назад, как и их жены из семьи Моретти. Они не были родными по крови, но верно служили Антонио после переезда в Лос-Анджелес.
У Фрэнки во рту была спичка – он жевал ее, чтобы бросить курить.
Антонио кивнул ему и подошел к Кармину. Бывший снайпер также служил в альпийском полку и нашел сегодня хорошее применение своим навыкам.
– Хороший выстрел, – сказал Антонио.
Кармин сплюнул на землю жевательный табак и гордо ухмыльнулся. У него была ямочка на одной щеке – вторую стер осколок гранаты, которая едва не убила его, оставив на память страшный шрам.
Взгляд Антонио скользнул к американскому флагу на дверце «Хамви», и он вспомнил гордость, которую чувствовал, воюя бок о бок с американскими солдатами на Ближнем Востоке. Сержант, стоявший перед ним, был похож на военных, которых он помнил по тому времени.
– Хочешь новую работу? – спросил Антонио. – Получше этой?
Рашу не нужно было долго раздумывать.
– Да, сэр.
– Хорошо. У меня есть место для такого, как ты, но если перейдешь мне дорогу – закончишь, как этот жирный урод.
Антонио повернулся к своим людям и отдал приказ. Те быстро забрали у мертвых солдат АВП оружие и экипировку.
Фрэнки пригнал еще одну машину и открыл багажник. Послышался сдавленный хрип, и Антонио, подойдя, увидел корчащегося бандита с повязанной вокруг рта банданой.
– Достань его, – сказал Антонио.
Фрэнки и Кармин вытащили парня.
– Это кто еще такой? – спросил наблюдавший за ними Кристофер.
– Подонок из «Суреньос», – ответил Кармин.
Латиноамериканец дергался в их хватке, с разбитого лица капала кровь. Фрэнки не оставил на нем живого места.
– Что ты творишь? – спросил Кристофер.
– Начинаю войну, – ответил Антонио. Он снова вскинул M4 и выстрелил в живот «Суреньо». Фрэнки и Кармин разжали руки, и бандит рухнул на асфальт.
Антонио позволил ему отползти. Нужно было, чтобы все выглядело правдоподобно. Постановка удастся, только если АВП поверят в то, что случилось, и для этого нужно было, чтобы им подыграл Раш.
Бандит переполз через стоянку и, обессилев, замер. Фрэнки подбежал к нему, сорвал бадану со рта и швырнул ее на землю.
Антонио запрыгнул в «Хамви» вместе с Рашем и Кристофером, остальные забрались в другие машины. Странно было вновь оказаться в армейской машине, особенно не под итальянским зелено-бело-красным флагом. Но теперь для Антонио имело значение лишь одно знамя – Моретти.
– Почему ты не рассказал мне, что все это планировал? – спросил Кристофер.
– Потому что ты сказал бы мне этого не делать.
– Тут ты прав, – ответил Кристофер. И полуулыбка брата сказала Антонио, что он, наконец, начинал понимать.
– Когда все это закончится, у нас будет дом в Лос-Серритос, как у Энцо Сарконе, и много чего еще. – Антонио хлопнул Кристофера по плечу. – Вот увидишь, братишка. Вот увидишь.
– 3 —
Доминик смотрел на небо с заднего крыльца своего дома в Дауни, к юго-востоку от Лос-Анджелеса. Скромное жилье было немногим лучше, чем на военной базе, но ему нравилось, что у него есть собственная комната.
И иметь задний двор тоже было здорово. Он стоял там, прислушиваясь к грохоту истребителей. С тех пор как над парком пролетела эскадрилья, Дом опасался, что она вернется и на этот раз сбросит свой груз на невинное население Города ангелов.
И на не слишком невинное тоже…
Жизнь рушилась по всей стране, люди получали увечья и гибли в волнах насилия. И пострадавших становилось все больше и больше. Банды воевали между собой, мирные граждане попадали под перекрестный огонь. Наркоманы умирали на улицах от передозировки. Люди дрались за еду и воду, протестующие вымещали злость на полицейских и солдатах.
На прошлой неделе группа АВП попала в засаду, устроенную бандой «Суреньос». Изувеченные трупы были найдены завернутыми в черные флаги с воронами и подвешенными на эстакаде шоссе, словно летучие мыши. Потом взвод морпехов на контрольном пункте близ порта Лонг-Бич расстреляла группа, связанная с «Нортеньос», – у военных забрали оружие, раздели догола и подожгли.
Жертвами стали люди вроде отца Дома, просто пытавшиеся помочь правительству восстановить контроль над Штатами.
Когда солнце скрылось за горизонтом, вдали послышался хлопок выстрела – словно напоминание о том, что правительство теряло контроль над ситуацией.
Особенно плохо дела обстояли в Лос-Анджелесе. Банды становились все сильнее и продолжали организовываться, особенно «Нортеньос», которые процветали при такой анархии.
Дом глотнул воды из бутылки и обернулся на мать с сестрой. За стеклянной дверью кухни Елена готовила ужин – что-то с восхитительно пахнущим соусом для пасты. Это была не та лапша с домашним соусом маринара, которую они ели раньше, но все равно пахло отлично.
Моника сидела за кухонным столом и читала книгу. Телевизор за ее спиной беззвучно показывал новости.
Не считая нормированного питания и отсутствия отца, обстановка мало отличалась от обычного позднего вечера. Родители, как могли, старались сделать жизнь «нормальной». Купили скромный дом вдали от базы, отправили их учиться и заниматься спортом. Но Дом не был уверен, что все когда-нибудь вернется на круги своя. Слишком многое изменилось в последнее время.
Вместо того чтобы думать о колледже, о подготовке к экзаменам или занятиях в местном спортзале, Дом стоял во дворе с висящим за спиной дробовиком и пистолетом за поясом. Он предпочел бы играть сейчас в баскетбол с Камиллой и Лосем или готовиться к следующему бою в «Октагоне», но был здесь и дежурил на заднем дворе.
Месяц назад, когда Роналдо вернулся из Афганистана, он посмотрел Доминику в глаза и сказал, что оружие теперь принадлежит ему и он – главный мужчина в доме. И как бы Дому ни хотелось этого признавать, он знал: рано или поздно ему придется пройти проверку.
Как он себя поведет, если обстоятельства вынудят его отнять чью-то жизнь?
Большинство молодых людей никогда не задавалось этим вопросом, но Дом над ним размышлял, и очень часто. Город неуклонно скатывался в анархию, и, пока отец отсутствовал, Доминик должен был защищать семью.
Раздвижная дверь скользнула в сторону, и из проема высунулась голова Моники.
– Ты что тут делаешь, Дом? – спросила сестра.
– Ничего, просто думаю.
Моника вышла из дома – девочка ростом в пять футов два дюйма[21 - 157 сантиметров.] с книгой под мышкой. Откинув назад длинные каштановые волосы, она села на плетеный диван и вздохнула:
– Когда папа вернется?
Доминик устроился на стуле напротив нее, чтобы можно было говорить с ней и одновременно смотреть на небо. Вдалеке раздался новый шквал выстрелов.
Моника напряглась, ее карие глаза широко распахнулись.
– Это салют?
– Нет, но ничего страшного, – ответил Дом. – Стреляют далеко отсюда.
Елена подошла к открытой двери. Она кивнула детям, но осталась внутри. Порыв осеннего ветра растрепал ее темные волосы.
Доминик успокаивающе улыбнулся матери.
С тех пор как Роналдо уехал, она казалась… другой. Ссора с мужем в день его отъезда не на шутку потрясла ее. Дом не привык слышать, чтобы его отец кричал, особенно на маму, но угроза апокалипсиса действовала даже на сильнейших.
– Я морпех! Я не могу решать, какие приказы выполнять, а от каких отказываться! – кричал Роналдо, когда Елена отговаривала его от поездки.
Приказы. Долг. Уважение.
Отец научил Доминика всему этому. Но Дом также понимал, почему его мать была против его отъезда. И как бы это ни было эгоистично, он тоже хотел, чтобы отец остался с ними в Лос-Анджелесе. Не потому, что Дом боялся сам заботиться о матери с сестрой, но потому что опасался, что отец не вернется.
