скачать книгу бесплатно
Главное, вспомнить, как всё было год назад, и попробовать ощутить те же эмоции. Картинки поплыли, и я поняла – смогу!
– Я узнала даурианцев в том перелёте год назад, великий. И знаете, они не выглядели душками, – сообщила я, разведя руками. – К нам они относились как к отсталой расе, меня называли древней курицей, а моего сына дикарёнком. С чего нам их любить? И с чего бы им учить моего сына своей письменности и раскрывать название своего звездолёта? Мы всю дорогу просидели в лекарском отсеке.
– Это похоже на правду, – усмехнулся великий.
– А это и есть правда, – окрылилась я успехом, и голос мой зазвенел где-то под крышей. – Я вам больше скажу о причинах своего недовольства: я и осколков о спасении не просила. Я летела с сыном в отпуск. Почему я должна доверять вам?
– Кстати, откуда у вас такие огромные для переселенки деньги? – прервал мой звёздный час дар.
Что? Он знает? Мои денежки уже прихватизировали? Жесть! Просто жесть. Не жили богато, нечего и начинать. Захотелось плакать.
– Ну так если вы уже взломали мой чип и вывели со счёта екчи, то историю их появления тоже должны знать, – сказала я горько, всхлипнула и прикусила губу.
Обидно так стало! Ужас просто.
– Да. Взломал и вывел, – не стал отпираться великий. – В истории получения говорится о продаже монет с Земли перекупщику с Лигоса, но мне опять интересно, а почему вы ему не все свои сокровища продали, Таисия, а часть продолжаете возить с собой?
Несколько мгновений я не понимала, а потом меня как током прошибло! Вот же гадское общество!
– Пенни обыскивала мои вещи? – прошипела я. – Она приставленный вами тюремщик, а мы, выходит, пленники?
– Заахар, теперь я понял, как ты получил свою силу духа. Ты прошёл хорошую школу в прошлой жизни, – на полном серьёзе сказал великий наставник бывшему и похлопал в ладоши.
Это он намекает, что я невозможная стерва? Скорее всего.
– Великий наставник, вы заблуждаетесь. Тая очень рассудительная и спокойная женщина, просто сейчас она в стрессе. Может, нам прийти на аудиенцию ещё раз?
Дар усмехнулся. А я удивилась, что Звягинцев ему возразил.
– Да нет, капитан, она не в стрессе. Она что-то скрывает и боится. И теперь мне необходимо узнать, чего именно боится твоя женщина. А ну-ка достань мне то, что она прячет на груди под одеждой. Я хочу это видеть.
Убью заразу Пенни, эту высокотехнологичную! Вырву провода и поставлю под воду стукачку! И Захару достанется!
Глянула на бывшего мужа, как на предателя.
– Я сама достану. Не трогай меня, – предупредила зловеще.
Вытащила записку и с силой сунула в раскрытую ладонь даурианца. Хотела на пол швырнуть, но не стала изображать из себя партизана на допросе. Вместо этого тут же обняла Тошку и прижала к себе. Что-то сейчас будет… Ох, Ра, где же ты?..
Великий наставник развернул листок и внимательно на него уставился. Смотрел с минуту и протянул записку Звягинцеву.
– Что там написано? – требовательно спросил он Захара.
Ох, правильно! Он же ничего не разобрал! Писала-то я на русском, и слишком великому дару его не понять. Да и вообще мало кто во Вселенной поймёт мой почерк. Кроме меня только двое, и оба они здесь. Тошка умел разбираться в моих каракулях, потому что я иногда писала ему напоминалки. И Захар, потому что в школе списывал.
Вот и что теперь с нами будет?
Сжала зубы и принялась про себя молиться.
– Великий, моя жена врач, а они пишут на своём, совершенно не понятном простым людям языке. Я не могу разобрать, – повинился Захар.
Хотелось вскинуть на него недоверчивый взгляд. Да ладно?! Решил меня не предавать? Только поздно уже. Мог бы предупредить что Пенни – шпионка.
– А ты, Платон, можешь прочитать, что тут написано? – ласково спросил дар у сына.
Он не сдавался.
Я напряглась, но подавать очередные сигналы Тошке уже не решилась. Этот великий всё подмечает. Абсолютно всё! Стояла и не дышала.
– Могу, – с готовностью кивнул сын, и Захар нехотя протянул ему записку, – тут написано: что нас не убивает, то делает сильнее.
Уверенно без запинки выдал сын, и я чуть в голос не завопила: чего-о?! Нет там такого. Но вовремя спохватилась. Боже, какой же он иногда у меня бывает умный!
– Что это обозначает? – требовательно спросил дар.
– Это сказал старинный земной философ, великий наставник, – тут же пояснил Захар.
– Обозначает, что трудности нас закаляют, – подключился Платон, – вот я сильно не хотел в развивающий шатёр, когда меня дети дразнили бледным, но пошёл и не умер…
Ох, я частенько это выражение повторяла, и недавно – незадолго до появления в нашей жизни раненого Ра – Платон заинтересовался его значением, и я ему растолковала. А он, гляди-ка! Запомнил и понял.
– Я догадался о смысле выражения и без вас! – рявкнул дар. – Я не понял смысла его ношения у сердца. Зачем оно там, Таисия?
Взгляд его сделался по-настоящему страшным. Я нервно пожала плечами:
– Боюсь летать, великий. Я всегда обвешиваюсь самодельными амулетами, когда предстоит это проделывать. Мне так спокойнее.
– Мы продолжим разговор завтра. Мне надо подумать, – заявил великий наставник, надел капюшон, развернулся и отчалил без «до свидания».
А мы ещё с минуту стояли молча и пялились вслед, не в силах поверить, что получили отсрочку.
– Пройдёмся по городу, – первым отмер Захар и заявил не терпящим возражений тоном: – Неподалёку есть детский парк. Платон проиграет, а мы поговорим.
Настроения гулять не было, но поговорить надо было. Особенно в таком месте, где поблизости нет никакой техники. Я уже не могла быть уверена, что прослушка не установлена даже в «кастрюле» бывшего мужа.
– С удовольствием, – зловеще процедила я, забрала свою записку, спрятала обратно и потащила Тошку к ступеням.
Мы выехали из синего треугольника и последовали за Захаром через площадь.
– Мам, а это был хороший дар? – задумчиво спросил сын, спустя пару минут.
– А тебе как показалось?
Я не имела привычки вешать на людей, ну и на инопланетян тоже, ярлыки и навязывать Платону своё мнение. Поэтому всегда предлагала составить своё собственное.
– Я не знаю. Не могу точно сказать, – пожаловался сын.
– Я тоже не знаю. Давай посмотрим на него ещё и разберёмся.
– Великий наставник не зря зовётся великим, – встрял в наш разговор Звягинцев, – он превосходный организатор и заботится о населении Феникса, как о родных детях.
В голосе Захара было столько фанатичной преданности, что это пугало.
– Дорогой, а тебе это ничего не напоминает? – спросила ехидно. – У вас случайно комиссия по домам не ходит, чтобы проверить, хорошо ли заботитесь о портрете своего любимого лидера?
– В этом нет нужды. Наши домашние роботы обо всех вещах заботятся просто превосходно, – пробурчал Захар. А я подвисла: я вообще-то пошутила, а он серьёзно? – Но изображений великого нет. Ни у кого. Это запрещено.
То, что не придётся каждое утро молиться на портрет великого – отличная новость, конечно, но всё равно жесть. Напоминает тотальную диктатуру.
Мы прошли по вылизанной улице мимо больницы и свернули в переулок – по пути не встретили ни души. Ещё минут пять шли по аллее, свернули в её конце ещё раз и оказались перед парком с обещанной детской площадкой. Слава богу, оттуда доносилась музыка, а между редкими деревьями виднелись фигуры живых гуманоидов – непривычная пустота меня напрягала. Тошка высвободил руку и глянул на меня вопросительно.
– Беги, но так, чтобы я не теряла тебя из виду, – разрешила я.
– Все развлечения бесплатные, а машины тщательно следят за безопасностью, можешь не волноваться.
Я не стала говорить, что сама разберусь, кому мне доверять ребёнка, а кому нет – решу сама. Потому что хоть и была очень зла на Захара, но ссориться с единственным на этой планете знакомым и даже почти родным человеком посчитала неразумным и, пока добирались до парка, немного успокоилась.
Тем более Тошка определился с аттракционом – детей сажали на механическую живность, которая скакала по игровому полю, а наездники палили из оружия по мишеням. Естественно, оружие было игрушечное – типа лазерной указки, а свалиться с «коня» невозможно, даже если очень захочется.
Убедившись, что волноваться не о чем, я отошла от забора и села рядом с Захаром на лавку.
– Тая, почему ты так агрессивно отреагировала на великого наставника? – строго спросил Захар, будто я его десятилетняя дочь.
– То есть ты считаешь, что рыться при помощи Пенни в моих вещах – это нормально? – ответила я вопросом на вопрос.
– Конечно! Ты новый на Фениксе человек. Тебя проверяли. Что в этом такого?! – праведно возмущался Захар. Я поверить не могла, что он так изменился, и вытаращилась на него во все глаза! – Благодаря тому, что население нашей планеты знает о том, что оно под постоянным присмотром, у нас спокойно и нет преступности. Но ты так остро отреагировала на проверку… Тебе есть что скрывать? Что за тарабарщина была написана на том листке?
– Записка! Любовная! – с вызовом сообщила я, глянув на Захара злобно сощурившись.
– У тебя кто-то есть? – ревниво вопросил бывший, повысив тон.
– А что в этом удивительного, Захар? У тебя вообще жена и дети! Кстати, сколько их?
– Двое. Две дочки. Но какая разница, ты мне зубы не заговаривай. Кто он? – требовательно, как будто имел на это право, задал вопрос Звягинцев.
Я устало вздохнула:
– Прекрати этот цирк, Захар, – процедила. – Мы не о том сейчас говорим. Я хочу, чтобы этой шпионской техники рядом со мной не было. Ещё хочу, чтобы нас выпустили с Феникса, и я даже согласна оставить деньги, которые вы у меня украли. Помоги мне… пожалуйста…
– Нет, Тая, это невозможно. Привыкай к новым порядкам. Скорее всего, завтра великий назначит тебе работу. Ну а Пенни… Пенни встроена в дом, и без неё он попросту перестанет функционировать. К тому же распределение продуктов ведётся только через домороботов. Ты без Пенни с голоду умрёшь.
– Предлагаешь мне жить, зная, что я под постоянной слежкой? – уточнила обречённо.
– Не волнуйся так, нет никакой постоянной слежки. Это была ознакомительная акция, – успокоил Захар и погладил меня по руке.
Дурдом! Хотелось рычать и рвать на себе волосы!
– Знаешь, Звягинцев, ты сейчас делаешь меня по-настоящему несчастной, так и знай! – сообщила я бывшему, уже ни на какую помощь от него не рассчитывая.
– Ничего, я это исправлю, обязательно, – с воодушевлением пообещал Захар.
Он явно намекал, что намеревается воскрешать нашу любовь и брак.
Честное слово, он дождётся, что я совсем перестану его жалеть и попрошу Ра хорошенько начистить бывшему мужу лицо! Только поскорее бы дар за нами прилетел!
***
Мы пробыли в парке ещё полчаса, но разговор больше не клеился. Захар попробовал окунуться в воспоминания и под этим предлогом меня приобнять, но я строго на него глянула и отрезала, что не имею дел с женатыми мужчинами.
– Но я женат на тебе, Тая! – возразил бывший.
– Нет, Захар. Мой муж погиб, да и той меня уже тоже нет. В этой жизни я свободная женщина, а у тебя семья. И покончим с этим.
Я поднялась с лавочки, и ему не осталось ничего другого, как последовать моему примеру. На улице совсем стемнело. Пора было заканчивать этот бесконечный день.
Захар довёз нас до дома, но внутрь я его не позвала. Закрыла дверь перед носом. Хватит с меня тут и вражины Пенни.
– Есть? Душ? Кино? Спать? – выплыла она нас встречать, едва услышала звук открывающейся двери.
– Скройся с глаз моих и не подсматривай, – приказала я роботу, но не тут-то было.
– Пенни – дом хозяй, вы – гости, – важно сообщила мне машина, – что будет гость? Еда, сон, душ, игра?
М-да, встряли по полной. И главное, я понимала, что Пенни – робот, бездушная техника, но поделать с собой ничего не могла. Злилась, как на живую.
– Тош, ты что хочешь? – кое-как смирившись с неизбежным, спросила сына.
– Глаза закрываются, мам.
Ну ещё бы! Набегался в парке, да и вообще впечатлений получил массу. Конечно, он уже хочет отдохнуть.
– Тогда мыться и спать, – пробурчала я своё решение Пенни, – присмотри за ребёнком.
– Пенни рада это дело, – отрапортовала та.
Они отправились в комнату Платона, а я в свою. Мне тоже хотелось спать, ну и поплакать в одиночестве, а так как всюду глаза и уши, лучше всего это делать под душем.
В санузле разделась и, запустив в волосы руку, погладила затылок – чип молчал. С того раза больше от Ра ни одного сообщения не приходило, и я очень боялась, что он меня больше не чувствует и не слышит из-за маскировки осколков.
Включила воду, развернула бумажку и произнесла вызов ещё два раза. В ответ – тишина. Тогда я с чувством выполненного долга встала под воду и немного поплакала. Полегчало, поэтому я смогла убедить себя, что отчаиваться рано, и пошла пожелать сыну спокойной ночи.
Но Платон, убаюканный кроватью и мини-роботами, сладко спал. Поцеловала его в щёчку и вернулась к себе. Не успела положить голову на подушку, как бытовая техника без спроса принялась укачивать и меня.
Проснулась я утром, когда на улице вовсю светило солнце.
Правда, разбудило меня не оно, а пристальный взгляд Пенни – излучатели осуждения у неё в глазах, что ли?
– Что? – буркнула я недовольно и потянулась.
