скачать книгу бесплатно
Она давно когда-то передачи
Ему носила в зону восемь лет.
Старухин взгляд язвительно-горячий
Встречал людей, которых нынче нет.
В семнадцать лет статья «недонесенье»,
Вот из чего там всё и проросло.
И ранний сумрак, тускло и осенне
Вливавшийся в домашнее тепло.
Пустырь за домом в жёлтых пятнах дрока
И тупика трамвайного петля,
И лёгкий ветер, дуновеньем рока
Во двор входивший, ветви шевеля.
«Медлительно-плавной, как местная речь…»
Медлительно-плавной, как местная речь,
Дорожкою спустишься к скверу,
Где сможешь на каждой скамейке прилечь,
Уж если ты выпил не в меру.
Но, если покуда стоишь на ногах
И в жилах звенит мукузани,
Пройди к перекрёстку, где ветер и страх
На свет вызывают сказанье.
Здесь юношей кровь пролилась, клокоча…
Но прочь от давнишней печали!
От дома, где память еще горяча,
Как в пыточной ночью кричали.
Вот в русле безводном лихой островок,
Где пили князья и поэты,
И столько нетленных проносится строк,
Омытых стремлением Леты.
Но – дальше над мутной рекой по мосту,
Пустынному в позднюю пору!
И скоро в живую нырнёшь темноту,
Неспешно всходящую в гору.
Ночных чаепитий мелькнёт череда,
И отклик минувшего гулок.
Давно уж всё стало чужим навсегда…
Давай же, сверни в закоулок!
К пекарне, где хлеб для тебя испекут
Минуты за три, иль четыре,
И вечного пламени алый лоскут
Ещё шевелится в тандыре.
«Могла бы медведица, или река…»
Могла бы медведица, или река
Меня унести, затянуть в облака.
То ржавые щели, то зыбь озерца…
Овчарки гремели и ружья жреца.
Я был ненасытен и молод, и груб,
А ты бы писал, отложив ледоруб,
Что был благороден и так даровит.
О, знать бы, что в жизни ещё предстоит!
Что спутники сгинут, враги набегут…
Сходящей лавины мне чудится гуд.
Я вижу коротенький свой некролог.
Но ты пособил и подняться помог.
Я мог бы сорваться в туман под горой,
Иль просто замёрзнуть в одежде сырой.
Всё снова скитаюсь в хевсурских горах,
И выхода нет в этот холод и прах.
Вино
Памяти Мориса и Розиты Поцхишвили
Часовой стоит у входа,
Гроздья давят за стеной,
Запах винного завода
Протекает в жгучий зной.
В людный город по уклонам
Сквозь пьянящую волну
Вдохновлённым и влюблённым
От вина идёшь к вину.
Дань отдать сердечной буре,
Прокатиться кувырком
По густой литературе
Сочинённой под хмельком.
Это юность в свежей славе,
Нежность, дружба, теплота,
Это горечь саперави,
Что повсюду разлита.
Грусть и яркость Пиросмани,
Мукузани, хванчкара,
Ахашени, телиани
И тбилисская жара.
Грузинки
Всё же отважные эти грузинки
Братьев умней и мужей.
И при знакомстве в немом поединке
Взгляды острей и свежей.
Глянуть в лицо из семейного плена,
Тронуть пылающим льдом
И разгадать чужеземца мгновенно —
Гостем вступившего в дом.
Гостя в святое везти захолустье,
Родиной милой гордясь.
Дарит так много веселья и грусти
И бестелесная связь.
Где не уступит мужчина мужчине
И униженья не снесть,
Там покориться Тамаре и Нине,
Это и доблесть, и честь.
– Вами, болельщицы и шахматистки,
Я восхищаюсь и чту
Чуткость поклонницы, прелесть артистки
И артистичность в быту.
Вашу отзывчивость и бескорыстье,
Смелость в любовных делах,
Сладостных, как виноградные кисти…
Лишь перед матерью – страх.
Эта старуха суровая в черном,
Зная все эти дела,
Дочерью правит с упрямством бесспорным,
Ибо такой же была.
Зар-зар[10 - Зар-зар – кавказское название игры в кости.]
Средь лиц, оттиснутых чеканно,
Вслепую и наверняка
Бросались кости из стакана,
Мелькало счастье игрока.
Что деньги! Он, хлебнув чифиру,
Здесь прожил жизнь и не одну,
И проиграл уже квартиру,
И чьи-то серьги, и жену.
Но ведь и так бы с ней расстался,
С безумной от его игры.
Вот куш сорвал, но зря остался,
Всё вновь вращаются миры.
Отыгран браунинг, и хватит,
О, этот друг не подведёт,
И скоро все долги оплатит
Чаеразвесочный завод.
Теперь усушка и утруска
Сполна ответят за базар,
А если не удержишь спуска,
То и в тюрьме пойдет зар-зар…
И у меня игра такая,
Держу лишь слово на кону,
И звук взывает, завлекая
Под набежавшую волну.
Из книги «Устье»
(2018)
Воспоминания о Вадиме
В.Л.
Сквозь жизнь пройдя почти что невредимо,
Высвобождая пленную тоску,
Всё вспоминаю циркача Вадима,
В отеле он учил меня прыжку.
Недавно прыгал он с фуникулёра,
Лодыжку подвернул, и – хоть бы что!
Вновь радостно лицо и ясновзоро,
Овеянное вихрем в шапито.
Всё это бред и дикая причуда.
Открыв окно, в глубокий двор глядим.
– Вон там упасть на дерево не худо,
И – вниз по веткам! – говорит Вадим.
Горячий день, грузинская столица,
