скачать книгу бесплатно
М.Нинидзе
В мире безмолвном и гулком
Днём и при полной луне
Древним пройди переулком,
Словно в магическом сне!
Там, где блеснёт в новолунье,
Чтобы присниться не раз,
Взгляд бесноватой колдуньи,
Злобное золото глаз.
Или красавицы юной
Нежность тебя ослепит…
Словно бы звук многострунный
В городе этом стоит.
В хоры, застолья, молебны,
В страсти и в сон забытья
Входит хмельной и целебный
Дух твоего бытия.
Батуми
Проходят волны в ровном шуме,
Вдруг пробуждается душа…
Гречанка старая в Батуми
Так благородно хороша.
Из лоджии, плющом увитой,
В своё минувшее глядит…
Отец, в урочище убитый,
У церкви греческой зарыт.
Сказать решившийся, что слабо
Прикрытье западных рокад,
Стратег бессонного Генштаба,
Грузовиком задавлен брат.
Ей снятся предки-мореходы,
Но внятен плеск понтийских вод,
И внук её чернобородый
Однажды в море уплывёт.
Что в этих судьбах мне! Не знаю…
Но вижу кружево перил
И листьев реющую стаю.
Нас только возраст разделил.
Как в Грецию уходят греки
Из говорливой пустоты,
Уходит прошлое навеки,
Горят и плавятся черты.
Вот, словно в беглом коридоре,
Столкнулись жизни и прошли,
И лишь немолкнущее море
Бурлит, как молодость, вдали.
Из книги «Перевал»
(2015)
Грузинское
Я думал о грузинке острогрудой,
Но прежде чем её туманный лик,
Над мглою лет, над их остывшей грудой
Гелатский купол в памяти возник.
И предвещает страстное объятье,
Свиданье там, где нет забот и лет,
Твоих соборов каменное платье,
Собой духовный облекая свет.
Благая весть греметь не перестанет,
Приосеняя зодчего мечты,
И вечно сердце эта стройность ранит
И алчет небо этой остроты.
Ангел
Над городом странным,
Где был молодым,
С лиловым туманом
Сливается дым.
Уже осветились
Дома и дворы,
И тени явились
На берег Куры.
Блеснула обитель
На тёмной горе,
И ангел-хранитель
Уже во дворе.
На лестнице шаткой
Меж ранних огней
Улыбкою краткой
Растаявших дней
В Мингрелии
Шествует походкой чинной
Дикий кот, смурной на вид,
И на выводок утиный
Только искоса глядит.
Отвернулся, хорошея,
Стебли вяло шевеля…
А уже ему на шею
Надевается петля.
Он пленен рукою ловкой,
Кинул взгляд… И в тот же миг
Через речку шест с веревкой
Протянулся и настиг.
Так в Мингрелии и ловят
Камышового кота…
А кругом кувшины ломит
Золотая теплота.
И в густой и синей выси
С переливом камыша
Голосистого Эгриси[9 - Эгриси — средневековое название феодальной Мингрелии.]
Изливается душа.
Эти хоры в небо канут,
И столетья напролёт
Тот, кто жизнью был обманут
В этих звуках отдохнёт.
Архоти
Пьющие в мертвой дремоте
Ночи густой темноту
Древние сакли Архоти,
Вещие травы в цвету.
Отпировали хевсуры
И погасили огни…
Грубых утесов фигуры
Бражникам грузным сродни.
Горные духи с похмелья
Бродят, не ведая сна
И половину ущелья
Заполонила Луна.
Здравствуй, нагая Диана!
Выхвачен властно из туч,
Словно стрела из колчана,
Тонкий, стремительный луч.
Золотом бледным и томным
Тускло горят светляки,
Плеском прохладно-бездомным
Веет от горной реки.
Этот языческий гомон
Годы не может истечь,
Всё подступает кругом он,
Переливается в речь.
«Видел я честолюбье его и чутьё…»
Видел я честолюбье его и чутьё,
Был он мудр и хитер, а со мной и любезен и кроток.
Но однажды в застолье, как будто бы впав в забытьё,
Римским жестом схватил меня за подбородок.
Впрочем, эта привычка и в старой Колхиде живёт,
Если только, как всё, там не вывелась мало-помалу….
Перед властным визирем, участником шахских охот,
Я стоял, почитая и славу его и опалу.
«Ты меня не забудешь!» – внезапно вскричал, просветлев,
А потом, сквозь меня в отдалённость грядущего глянув,
Невзначай превратился в настенный седой барельеф
И названием стал шелестящей аллеи платанов.
Перед поездкой
Приготовившись к объятьям
И целуясь на ходу,
Улыбаясь всем, как братьям,
Этим городом пройду.
Но уже за мглой и дымом
Каждый выступ и подъём
В мире людно-нелюдимом,
Отчуждённом и родном.
Словно след незримой бури,
Пролетевшей в пустоте,
Лишь грузинский шрифт хуцури
Остаётся на плите.
