скачать книгу бесплатно
– Поверь, мне все равно, что из тебя получится, станешь ли ты величайшим мастером или скатишься до бездарности. Четыре года – это очень маленький срок, но за это время ты можешь твердо встать на путь самостоятельной работы над самим собой.
Далее он сказал, что у меня нет времени на то, чтобы расслабляться, и обратной дороги у меня тоже нет. Я вынужден был признать этот факт.
– Да, мой друг, от себя никуда не денешься, – со смехом сказал Конотопов, похлопав меня по плечу, и предложил продолжить работу.
Я не возражал и машинально уступил ему место. Учитель с удивлением посмотрел на меня.
– Ну, ты тип, – со смехом протянул Конотопов. – Вместо того чтобы самому продолжить работу… Ну, хорошо, – согласился он.
Конотопов сел на мое место и в очередной раз стал проверять работу. После того как учитель ввел несколько исправлений, он неожиданно прекратил писать и минуту сидел молча. Я ожидал объяснений. Наконец не выдержал и спросил, что он думает о моей работе.
– Дело не в твоей работе, а в твоем отношении к ней, – объяснил Конотопов и продолжил: – Все построения форм начинаются с тебя. Твои чувства работают, но то, что ты чувствуешь при широком взгляде, не всегда отражается на твоем холсте. Бывает, что ты верно ведешь работу, но в процессе тебя заносит из крайности в крайность, и ты на палитре и холсте вносишь тот же хаос, что создаешь в самом себе.
Я спросил его, о каких крайностях он говорит. Конотопов сказал, что я при работе постоянно отвлекаюсь на личные проблемы.
– Какие-то вопросы повседневной жизни уводят тебя от основной цели, и ты забываешь о рисунке, – пояснил он.
Я вынужден был признать тот факт, что всякий раз, как только он берется проверять мою работу, всегда в ней угадывает каждый мой шаг. Конотопов рассмеялся и сказал:
– Все дело в том, что по рисунку можно не только проследить поэтапность работы ученика, то есть узнать, с чего он начал и как вел рисунок, чем закончил, но и характер человека. Но это все придет к тебе после того, как сам научишься находить тончайшие отношения между всеми формами мира.
– А какое отношение имеет знание рисунка к психологии? – осмелился спросить я.
– Самое прямое, – ответил учитель, а затем продолжил: – Познавая рисунок с помощью широкого взгляда, мы познаем себя. А познавая мир через себя, мы познаем тайны бытия.
Мне тогда была непонятна его эта странная формула познания.
Мы сидели и смотрели друг на друга. В его глазах присутствовало лукавство. Он едва сдерживал улыбку.
– Не хочешь ли ты узнать, что произошло с тобой при работе в рисунке? – спросил меня учитель.
Мне было ужасно интересно. Из-за своего волнения я не смог выдавить из себя ни одного слова. В знак согласия кивая головой, вновь уступил ему место. Конотопов, реагируя на мою реакцию, был на грани смеха.
– Ты перестал искать большие отношения из-за разглядывания одного предмета за другим, в результате чего твоя работа стала терять свою целостность, – сказал он таким серьезным тоном, что я всем своим существом превратился во внимание.
– А от чего зависит целостность в живописи? – спросил я.
– От твоего внимания в работе с большими отношениями между формами. Чем выше внимание при широком взгляде к большим отношениям, тем яснее и четче строится форма, – ответил Конотопов.
– А каким образом целостность потерялась в моей работе? – задал я очередной вопрос.
– Важно то, что произошло с твоим вниманием, – поправил меня Геннадьевич и продолжил: – Это происходит не только с тобой, но и со мной, с другими.
Конотопов объяснил, что, пока мы пользуемся чувствами при широком взгляде, мы видим все формы в отношении между собой, но как только нас что-то отвлекает, мы теряем это внимание и начинаем разглядывать все формы «в упор». В результате увлекаемся деталями, которые дробят форму, и работа теряет свою целостность.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
