скачать книгу бесплатно
– Ничего себе! Вот это будущее, вот это я понимаю!
А потом, спустя несколько секунд, Сергей осторожно так спросил:
– А нанопластик для людей не вреден?
– Для людей этот материал абсолютно безопасен.
Парень снова занялся чтением. Он постепенно узнавал другие буквы, а затем и слова. Продолжал упражняться в произношении. А потом как-то задал роботу вопрос:
– Почему при таком уровне технического развития вы пользуетесь настолько примитивными способами хранения и передачи информации, как книга? Даже у нас в прошлом были уже более совершенные устройства. Там компьютеры, смартфоны всякие….
– На самом деле, мы не пользуемся книгами в таком виде, – ответил робот, – что касается того, почему мы предоставили их тебе, это потому, что мы решили как можно точнее воспроизвести обстановку того времени. Если мы в чем-то ошиблись, попытаемся исправить. Но об этом тебе стоит поговорить с наставником. С ним ты встретишься завтра.
Глава 6. Наставник
Перед встречей робот велел Сергею надеть медицинскую маску, которая просто появилась в шкафу для одежды. Выглядела эта маска практически так же, как и в его время. Такая же марля и лямки. Разве что цвет какой-то розово- оранжевый. И материал на ощупь странный, словно куча тонких паутинок, скользящих между пальцами. Сам наставник, когда вошел в комнату через раздвинувшуюся стенку, был в такой же маске. Несмотря на то, что лицо вошедшего было наполовину закрыто, парень почему-то сразу понял, что это мужчина. Он был одет в нечто подобие белой рубашки и комбинезона. А в ушах странная серьга в форме пульсирующего шарика.
Незнакомец что-то сказал на своем языке, и робот тут же перевел:
– Приветствую тебя, человек из прошлого. Меня зовут Рагнар, я твой наставник.
– Очень приятно. Сергей. У вас принято по этикету на «ты»?
– Наставник и его ученик да, обращаться на «ты», – ответил он.
– Первый раз я был за стеклом, а люди ходили в скафандрах. Сейчас мы уже общаемся через медицинские маски. Означает ли это, что меня скоро выпустят? – прямо с ходу задал вопрос попаданец.
– Твоя биоадаптация подходит к концу, – сказал Рагнар, – поэтому карантинные меры мы постепенно ослабляем. Но тебе еще предстоит социальная адаптация: выучить наш язык, нашу культуру, правила поведения в обществе. А еще нам надо убедиться, что ты не опасен. Без обид, но ты человек очень далёкой эпохи. Две тысячи лет разделяют наши эры.
– Хм, – промычал Сергей, – а что будет, если я окажусь опасным? Вот чисто гипотетически?
– Мы создадим для тебя нечто вроде заповедника. В нем буду максимально комфортные и приближенные к вашей эпохе условия.
– То есть, я буду жить как обезьяна в клетке?
– Скорее, не в клетке, а в большом вольере…
– Ну, хотя бы на том спасибо…. Что хоть не в клетке.
Они некаторе время молчали. Наставник присел на краешек кровати и выжидательно уставился на Сергея.
– Может быть, у тебя есть какие-то пожелания по обустройству твоего жилища? –спросил он, – мы, конечно, постарались воспроизвести знания в том виде, в котором они были доступные в твою эпоху… но, судя по информации от электронного помощника, в чем-то просчитались.
– Вообще, мне не хватает компьютера, – сообщил попаданец, – но я как-то не осмеливаюсь просить о нем.
– Почему?
– Ну во-первых, думаю, что вы вряд ли сможете его воссоздать в том виде, как в наше время. У вас, конечно же, другой язык, другая операционка, другой Интернет, если он у вас вообще есть.
– Это да, – согласился Рагнар, если мы поставим к тебе компьютер, то ты вряд ли сможешь получать по нему информацию. Поэтому мы пошли простым путем и создали книги. В ваше время, если не ошибаюсь, они уже были.
– Ага, были. Кстати, а почему книги на замке?
– Замки будут открываться по мере твоей готовности их прочесть. Ты еще не знаешь нашего языка, поэтому сейчас тебе доступен только букварь.
– Ну а зачем тогда выставлять книги на полку, если я пока их все равно не могу прочесть? Почему бы не выдавать их по мере моей готовности?
– А это чтобы подогреть твой интерес к знаниям, – наставник хитро подмигнул.
Повисла некоторая паузка. Сергей углубился в своим мысли и задумчиво почесал затылок. Рагнар терпеливо ждал вопроса.
– Ты можешь рассказать мне о мире там? – попаданец неопределённо махнул рукой.
Наставник на некоторое время задумался, и вот теперь уже Сергей смотрел на него выжидательно.
– Наши города описывать не буду, – сказал Рагнар, – ты сам все увидишь. Об устройстве нашего общества, о правилах поведения ты прочитаешь в книгах. Хотя… я могу рассказать и то, что ты потом прочитаешь. Так ты лучше усвоишь информацию. Думаю, стоит начать с описания жизненного пути нового члена общества.
Наставник сделал паузу и начал рассказ:
– Рождается младенец. В наше время он может быть рожден разными способами. Например, выращен в инкубаторе. Но иногда новая жизнь может быть дана человеку и естественным способом. Не спрашивай пока, почему так. В последствии поймешь. Дальше. Младенец живет в специальном заведении для выращивания младенцев, где о нем заботятся.
– Э… это надо так понимать, что при естественных родах ребёнка отнимают от матери?
– Не отнимают, а берут на себя заботу о нем, – поправил Рагнар, – потом ребенка переводят в детский сад. Там дают начальное воспитание и обучение. Определяют его психологический профиль и будущую профессию. Исходя из этого идет дальнейшее распределение. По мере взросления, развитие нового человека направляют наставники. У каждой личности процесс становления индивидуальный. Но есть и ряд общих моментов. В частности, прежде чем стать полноправным членом общества, необходимо пройти испытание кругами Инферно.
– Что такое Инферно? – перебил Сергей.
– Это довольно сложное понятие, – ответил Рагнар, – но если говорить очень упрощенно, то, можно считать синоним к этому слову слово «ад».
– Ад? – переспросил попаданец, – это где черти грешников на сковородке жарят?
– Нет. Понятие Инферно не то же самое, что примитивный религиозный миф. Для того, чтобы стало понятнее, можно подобрать другой синоним: «зло». По сути, все живые существа, пока не достигли состояния Просветлённого разума, находятся в Инферно. В эру разобщенного мира люди тоже находились в Инферно. Чтобы не оказаться там снова, новых членов общества приходиться учить сопротивляться процессу скатывания в Инферно.
– Ничего не понял, – честно признался Сергей.
– У тебя еще будет время почитать на тему Инферно и поразмыслить об этом, – сказал наставник, – а пока я продолжу. После испытаний, как правило, человек занимает свое место в социуме. За ним еще некоторое время продолжает наблюдать наставник. Затем новый член общества начинает жить самостоятельно. Так часто бывает, что через некоторое время у него наступает духовный кризис, и снова требуется помощь наставника. Этот момент может стать переломным в его жизни, вплоть до кардинальной смены деятельности. Как правило, таких итераций в жизни бывает семь. Иногда больше, иногда меньше. Затем обычно наступает кризис конца миссии. Часто в этот момент человек решает, что ему пора заканчивать свою жизнь. Обычно к этому моменту человек уже прожил более, чем полтора века. Тогда он сначала спрашивает у наставника благословения и оправляется в Храм Смерти для перезагрузки.
– Что? Отправляется в Храм Смерти для перезагрузки? Это как?
– Не перебивай, сейчас все расскажу. В Храме Смерти людей сначала погружают в специальный анабиоз. Теоретически, они могут храниться в этом состоянии несколько веков. Практически же эту технологию разработали только сто лет назад. Но пока больше двадцати лет в анабиозе никто не спал. Анабиоз нужен для того, чтобы человек мог без привлечения разума, который в это время спит, обдумать свое решение. В таком состоянии размышляет подсознание. Обычно по выходу из анабиоза люди начинают второй жизненный цикл. Так получается, что в состоянии анабиоза что-то забывается, человек как бы немножко очищает свой мозг от ненужного груза воспоминаний. Иногда в анабиозе человек принимает решение уйти из жизни. Тогда его мозг извлекают из тела и подключают к системе жизнеобеспечения, а компьютер транслирует ему виртуальную реальностью. Это такая техническая реализация посмертного существования, в которое в ваше время верили религиозные люди. Теоретически мозг может храниться в такой «банке» тысячи лет. По желанию пациента мозг может быть отключен и от виртуальной реальности и погружен в длительный сон без сновидений. Но никаких необратимых отключений не производиться, даже при желании самого пациента. Ибо человеческая жизни является наивысшей ценностью. А еще по желанию пациента может быть проведена техническая реинкарнация. Ее суть в том, что центр сознания и некоторые участники мозга пересаживают в растущий эмбрион. И человек как бы получают новую жизнь, сохранив некоторые воспоминания о старой жизни.
– Очешуеть! – воскликнул Сергей, когда Рагнар закончил рассказывать.
– Не очень позитивное слов, – заметил наставник, – советую тебе отказаться от его употребления. Хотя… выучив земной язык, ты будешь в любом случае говорить только позитивные слова, так как ругательств там попросту нет.
– А как вы тогда ругаетесь?
– Никак, – улыбнулся Рагнар.
– Подожди, – сказал вдруг Сергей, когда наставник собрался уходить, – я забыл спросить… кроме меня кого-нибудь еще оживили? Я имею в виду с того самолета?
– К сожалению, пока нет, – ответил Рагнар.
Глава 7. Политэкономика
С переводом в комнату жизнь Сергея поменялась. Теперь он целыми днями штудировал букварь, и лишь иногда обращался за помощью к электронному советнику. Кормить тоже стали по другому. Теперь вместо приторно складских батончиков ему давали полноценную еду, хотя слегка экзотическую: сине-фиолетовый суп с плавающими там белыми шариками, окутанными розовой паутиной. На вкус оказалось чем-то вроде водорослей, которые он ел в своей прошлой жизни, когда был во Вьетнаме. Еще в рацион включали пюре ярко красного цвета с кусочками странной серой субстанции, напоминающего желе. Тоже оказалось вполне съедобно, только чересчур острое. Иногда блюда менялись. Однажды дали настоящие макароны. С кусочками мяса. Почти как настоящие. Только вот на вкус это было не мясо. А что-то очень соленое и экзотическое. Трудно даже описать, какой у него был вкус. Сергей долго пытался понять, на что же это похоже. Но таки не смог.
Иногда попаданца водили на процедуры, во время которых он сидел в кресле, на голову были нацеплены датчики, а женщина в белом халате и медицинской маске задавала ему вопросы, которые робот переводил на русский язык. При этом она что-то активно набирала на компьютере. Сергей к тому времени выучил уже почти весь букварь даже несколько слов и пытался подсмотреть текст на экране. Надо сказать, что алфавит в этом мире был довольно причудливый: треугольники, кружки, квадраты, крестики и их разнообразные сочетания. А вот цифры были точно такие же, арабские.
Женщина заметила попытки Сергея разглядеть экран, и просто повернула его так, чтобы он ничего не видел. А потом сказала:
– Я заметила, вы часто щуритесь? У вас плохое зрения?
– Кстати, да, – ответил он, – я все время забываю попросить очки, видимо, потому что пока мне не приходиться смотреть вдаль.
– Очки? – переспросил она, – ах да, в ваше время были такие искусственные хрусталики. Здесь вам они не нужны. Мы исправим ваши глаза.
Через несколько дней Сергей заметил, что книгу читать стало как-то не очень комфортно. Сначала он не мог понять, в чем дело. А потом, когда пришёл наставник, и он обратил внимание, что видит его из другого конца комнаты необыкновенно четко. И при том без очков.
– Вау! – вскрикнул попаданец, – они действительно исправили мое зрение. И я даже ничего не заметил….
– Я слышал, в ваше время тоже делали операцию по устранению близорукости? – сказал Рагнар, – вы не сделали, потому что испугались побочных эффектов?
– Да, – кивнул тот, – в то время не всегда операции проходили успешно
– Как у вас продвигается обучение? – поинтересовался наставник.
Вместо ответа тот кивнул на полку, где были открыты уже три книжки. Замки, которым книги закрывались, можно было открыть специальным кодом, который можно было узнать, только прочитав предыдущую книгу. Такой вот своеобразный квест.
– Вижу, ты времени зря не теряешь…. Мы проанализировали твой психологический профиль. И, пришли к выводу, что ты вполне можешь в ближайшее время вписаться в наше общество. Разумеется, после небольшой ценностно-ориентированной когнитивной психокоррекции.
– Это как?
– Ну, для начала, тебе следует отказаться от идеи денег и от идеи любого обмена материальными ценностями между людьми. Наше общество построено совсем по другим принципам. И тебе, возможно, очень трудно будет к этому привыкнуть.
– Не совсем понимаю, что ты имеешь в виду?
– Ну вот смотри. В прошлом человек производил товар для того, чтобы обменять его на что-то другое. Например, рыбак может часть улова съесть сам, часть обменять на одежу, чтобы не замерзнуть. Так как товаров большое разнообразие и найти нужную цепочку обменов сложно были изобретены деньги. Ну сам посуди. Сапожник наделал сапоги, решил обменять их на хлеб, мясо и вино. Но ни хлеборобу, ни мяснику, ни виноделу его сапоги не нужны. Хлеборобу нужна мотыга и рыба, мяснику надо сюртук, виноделу нужен табак. Ну, допустим, сапожник смог часть своих сапог выменять у кузнеца на мотыгу. А вот портному сапоги тоже не нужны. Ему нужны ножницы….
– Стоп стоп. Это я все и так знаю и понимаю. Я экономику изучал.
– Ну, тогда ты понимаешь, почему денежная система не эффективна?
– В смысле не эффективна? Она гораздо лучше, чем натуральный обмен.
– Не в этом дело, – сказал наставник, – вот смотри. Один человек усердно трудился и заработал какую-то сумму денег. Другой не трудился нисколько, а деньги украл. Оба получат на свои деньги материальные блага. Это справедливо?
– Нет конечно. Но вор рискует быть пойманным и наказанным. Это некоторых сдерживает.
– Да, верно. Но это не устранит тот ущерб, который вор нанес обществу.
– Почему не устранит? А если вора заставить вернуть украденное?
– Ну, возможно, – согласился Рагнар, – если, он еще не истратил их и если с него есть что взять. Но сколько людей вынуждены трудиться, ради того, чтобы вор возместил ущерб: судьи, полиция, приставы, юристы всевозможные. А ведь они могли бы быть заняты в это время производительным трудом. Но на самом деле это только один, и далеко не самый существенный недостаток денежной системы. Есть и более серьезные побочные эффекты. Например, конкуренция.
– Хм, – перебил Сергей, – а я думал, конкуренция – это благо.
– Поясню, – продолжил свою мысль наставник, – возьмем двух ученых из эпохи капитализма. Оба работают в разных корпорациях – конкурентах. Будет ли между ними свободная передача знаний?
– Нет, конечно, – ответил попаданец, – оба будут держать свои знания в секрете.
– Ну вот, прямой ущерб экономике. Так что, конкуренция – это не так уж и хорошо, как кажется на первый взгляд.
– Но с другой стороны, а как еще заставить предприятия производить дешевый и качественный товар, кроме конкуренции? Если не будет конкуренции – будет монополия, значит, единственное предприятие будет диктовать свои условия, придется втридорога покупать вещи паршивого качества.
– Ну вот видишь, – сказал Наставник, – ты настолько пропитан идеологией своего времени, что просто не можешь помыслить, что мир может быть устроен иначе. Тебе кажется дикостью ходить на работу и не получать за это деньги. Пусть даже при том при всем, что общество удовлетворяет все твои важные потребности.
– Ну почему дикость? – возразил Сергей, – я бы с удовольствием выполнял интересную работу. Не вся работа в тягость.
Наставник хихикнул и хитро прищурился, а потом спросил:
– А кто при этом будет выполнять неинтересную работу?
– Э… протянул Сергей, – не знаю… Может, роботы?
– А кто будет делать роботов? Кто их будет проектировать? Кто будет нудно и скрупулёзно отлаживать их программный код? Кто будет чинить роботов, в конце концов? Да и не всю работу могут делать роботы.
– Тогда не знаю, – сдался Сергей.
– Ну, вот видишь, ты растерялся. В ваше время эту проблему решала денежная система. Пусть криво, неэффективно, но решала. Но проблема на самом деле в самой человеческой природе. Нам пришлось переделать человека, чтобы отказаться от денежной системы.
– Ты сказал: «пришлось изменить людей»? – настороженно спросил Сергей, в голове которого тут же рухнула радужная картина коммунистического рая, и вместо нее воображение нарисовало мрачную антиутопию, где людей чипируют и превращают в зомби.
Видя реакцию своего подопечного, наставник поспешил успокоить его:
– Не стоит так пугаться, никто лоботомию людям не делал и не учинял над ними какого-либо насилия. Преобразование началось с внедрения новых, прогрессивных методов воспитания. Это привело к поколению новых, сознательных и высоконравственных людей.
– А что стало со взрослыми?
– Поскольку бессмертия тогда еще не изобрели, взрослые постепенно вымерли. Собственно, и дети, воспитанные по новой методике, тоже потом умерли от старости. Но они оставили после себя еще более прогрессивное поколение. Собственно, ты прочтешь это в одном из учебников истории, который находиться на твоей книжной полке.
– Если я правильно понял, – прямо в лоб спросил Сергей, – для того, чтобы меня выпустили, мне нужно каким-то волшебный образом стать высоконравственным прогрессивным человеком, как все?
– Да, – коротко ответил наставник.
– И как же мне это сделать?
– Учиться, учиться и еще раз учиться, заниматься самосовершенствованием, работать со своим разумом. Я, как наставник, тебе в этом помогу, – сказал Рагнар, – но никто не обещает, что будет легко. В ваше время в одной отдельно взятой стране уже пытались переделать людей. Эксперимент, насколько я знаю, длился семь десятков лет и закончился неудачей, ибо человечества сущность сильно сопротивляется изменениям. Человек меняется только в том случае, если сам захочет меняться.
