скачать книгу бесплатно
– Я это просто… чувствую.
– Вот и посмотрим, – проговорил Холисс с набитым ртом. – Я бы с удовольствием полюбовался на то, как Корди расшибет себе нос.
Первый танец закончился, курсанты и воспитанницы отступили на противоположные стороны залы, заняв исходные позиции для следующего акта. Воздух заполнился перешептываниями и девичьим хихиканьем.
Выдержав небольшую паузу, достаточную, чтобы запыхавшиеся танцоры могли перевести дух и быстренько промочить горло, оркестр грянул снова.
– Корди вырывается вперед! – комментировал происходящее Исвер, которому с высоты его роста была прекрасно видна вся зала. – Обходит одного соперника, второго… он рвется прямиком к цели… есть!
– Ну и? – Холисс привстал на цыпочки, не выпуская из рук бутерброда.
– Он и вправду пригласил на танец леди Дэлери!
– Кто бы сомневался, – вздохнул, не оборачиваясь, облокотившийся на стойку Лайс.
– Наверняка сейчас опять мимо нас продефилирует, чтобы похвастать своим трофеем, – Холисс яростно впился зубами в бутерброд, словно тот был повинен во всех его несчастьях.
– Вот уж вряд ли! – друзья даже чуть отстранились, когда Лайс вдруг громко рассмеялся. – Не дорос он еще до того, чтобы Верховной указывать! Танец – ее стихия, здесь и сейчас всем заправляет она, и горе тому, кто вздумает ей перечить.
– Тогда у Корди серьезные проблемы, – Исвер снова бросил взгляд на залу, отыскивая обсуждаемую пару. – Действительно, выглядит так, будто леди Дэлери гоняет его по паркету, точно нашкодившую собачонку. И довольным он при этом отнюдь не выглядит.
– Наконец-то наш таран нашел себе достойную крепостную стену! – Холлис буквально сиял от злорадства. – Не таким представлял он себе миг своего торжества.
– Это стоит отметить! – Лайс подхватил с подноса новый бокал, и троица, торжественно чокнувшись, подняла тост за восстановленную справедливость.
Вскоре закончился и второй танец, после которого Кордок вернулся к остальным курсантам буквально пунцовым. Глядя на его лицо, расспрашивать о подробностях никто не решился, опасаясь взрыва, хотя сдержать ехидные улыбки оказалось весьма непросто. Он схватил с подноса полный бокал и одним махом, как заправский алкоголик, опрокинул его в рот. Лайса даже слегка покоробило от столь пренебрежительного отношения к явно недешевому вину, выделенному Священной Канцелярией для их торжества.
– Твои планы на вечер остались неизменны? – после двух-трех выпитых бокалов инстинкт самосохранения у Холисса, похоже, полностью отключался.
– Разумеется! – почти прорычал Кордок. – Завоевать ее теперь для меня – вопрос чести!
– Мне кажется, что к некоторым намекам все же стоит иногда прислушиваться.
– Засунь свои грязные намеки себе в…
Кордок не договорил, поскольку в этот момент оркестр разразился открывающим аккордом следующего танца, чем, возможно, уберег не в меру разговорчивого Холисса от назревавших неприятностей. Незадачливый кавалер еще некоторое время угрюмо наблюдал за однокашниками, отправившимися выбирать себе пары, после чего демонстративно отвернулся, сосредоточившись на столе с угощениями.
Его депрессия, впрочем, продолжалась недолго, и на следующий раунд Кордок отправился полный решимости отыграться, и не преминул в очередной раз пронестись мимо Лайса сотоварищи, продемонстрировав таким образом, что у него все снова под контролем.
Понаблюдав за его печальным опытом, никто из курсантов теперь не решался даже помыслить о том, чтобы пригласить Верховную на танец, и она коротала вечер с бокалом в татуированной руке, окруженная несколькими выпускницами. Лайс время от времени ловил ее взгляд, направленный в их сторону, в котором читалась немного печальная усмешка. Дэлери выглядела явно разочарованной и, возможно, размышляла над тем, не перегнула ли она палку.
В очередной раз проверив инструменты, музыканты грянули новую мелодию, заметно более бодрую, нежели предыдущие.
– О! Это же «Пылающий вечер»! – воскликнул Исвер, более прочих преуспевший в изучении музыки и прочих изящных искусств. – На сей раз дамы будут приглашать кавалеров!
– Ну что ж, давайте посмотрим, что из этого выйдет, – Лайс крутанулся на табурете, с любопытством наблюдая за пришедшими в движение выпускницами Пансиона.
Изрядная их часть, ожидаемо устремилась чуть левее, туда, где стоял Шимаэл. Другие, менее амбициозные, предпочитая синицу в руке парящему высоко в небе журавлю, направились к сгрудившимся у стойки курсантам.
Хотя было заметно, что хмурая раскрасневшаяся физиономия Кордока несколько охлаждала их первоначальный пыл.
Но основное внимание, несомненно, приковывала к себе Верховная, выступавшая впереди, точно ледокол, возглавляющий караван проводимых им судов. При ее приближении абсолютно все кадеты, вне зависимости от количества выпитого и съеденного, дружно вытянулись по струнке, не желая ударить перед нею в грязь лицом. Даже Холисс, ни на что особо не претендовавший, на время перестал жевать и торопливо спрятал руку с недопитым бокалом за спину.
– Ну что, мальчишки, – Дэлери остановилась перед ними, осматривая притихших выпускников, – кто хочет немного развеяться?
Лайс понимал, что совершенно бессовестно на нее таращится, буквально пожирая глазами ее фигуру, но ничего не мог с собой поделать. В Интернате Дэлери вела у них занятия по истории и юриспруденции, но там, облаченная в строгий костюм или тем паче в черный форменный плащ, она воспринималась исключительно как строгая и требовательная наставница. И в те моменты, когда она находилась рядом или даже касалась его плеча, Лайсу и голову не приходило воспринимать Верховную как женщину.
Но сегодня что-то неуловимо изменилось, и дело было вовсе не в дразнящем красном платье. Дэлери словно активировала дремавшую до сего момента функцию «сексуальность», выплеснув Лайсу в мозг ведро крутого кипятка.
Строго говоря, Дэлери своей ширококостной комплекцией на юную балерину походила мало, и назвать ее силуэт точеным не поворачивался язык, но вовсе не по причине каких-либо излишеств, нет. Все знали, что Верховная регулярно посещает спортзал с бассейном, и даже при большом желании в ней сложно было отыскать хотя бы грамм дряблости. Так что кое в чем она могла дать изрядную фору даже некоторым юным выпускницам. Да она и не пыталась строить из себя молодку, прекрасно осознавая, что зрелость и опыт порой оказываются привлекательней зеленой невинности.
И именно здесь таились истоки ее обаяния. Дэлери просто наслаждалась тем, какая она есть, не пытаясь что-то изображать или кого-то обманывать. Она прекрасно знала себе цену и не испытывала ни капли ложной скромности по данному поводу.
– Ну же, не тушуйтесь! – продолжала она подтрунивать над мнущимися курсантами. – Я не кусаюсь, а сегодня как-никак праздник!
Ее озорной настрой, однако, вызывал только обратный эффект. Все видели, как утонченно-унизительно Верховная обошлась с Кордоком, публично преподав ему запоминающийся урок, хотя внешне все выглядело вполне пристойно и аккуратно. А потому никто не горел желанием повторить его эксперимент.
– Ладно, тогда уж не серчайте, – Дэлери резко повернула голову, точно хищная птица, внезапно заприметившая добычу. – Лайсиндор?
– Что? – Лайс вздрогнул и непонимающе уставился на вытянутую в его сторону руку.
– Потанцуем? – тонкий указательный палец поманил его. – И поторопись, а то танец уже скоро закончится.
– Не тупи же! – прошипел сзади Холисс, и его кулак ткнул Лайса в спину, подтолкнув навстречу ожидающей партнерше в красном платье.
Тот, с трудом переставляя негнущиеся ноги, подошел к Дэлери и, учтиво поклонившись, как того требовал этикет, взял ее за руку. Его уже слегка затуманившийся от выпитого вина мозг лихорадочно пытался думать о нескольких вещах одновременно.
«Пылающий вечер», «Пылающий вечер»… а, вспомнил! И… ох, черт!
В голову Лайсу влили еще одно кипящее ведро.
По мере того, как публика разогревалась и входила во вкус, бал планомерно мигрировал от неспешных и даже чопорных мелодий к более энергичным и зажигательным ритмам. А данный танец, помимо того, что сам по себе считался довольно сложным, так еще и отличался изрядной откровенностью, требуя порой весьма тесного контакта между партнерами. И хотя занятия по хореографии у Лайса, в отличие от того же Холисса, никогда особых сложностей не вызывали, мысль о том, что ему придется держать в объятьях саму леди Дэлери, заставляла окружающий мир плыть перед его глазами.
– Расслабься, Лайс, – вполголоса проговорила Верховная, направляясь вместе с ним в центр зала. – Если что – я подскажу.
– Рисунок-то я помню, – он проглотил застрявший в горле комок, – просто… волнительно немного.
– Странно. Волноваться следовало на экзамене, но тогда ты выглядел вполне спокойным.
– Так еще неизвестно, что страшней. Там-то все было известно и знакомо.
– Говорю же – я не кусаюсь, – они остановились, и Дэлери развернулась к нему лицом. – Кроме того, никогда не поздно открыть для себя что-то новое. Так что отдайся танцу и не дрейфь.
Лайс вздохнул и на секунду прикрыл глаза, прислушиваясь к музыке и соображая, на каком такте они сейчас находятся. С удивлением и легкой досадой он внезапно обнаружил, что оркестр, откровенно жульничая, все это время топтался вокруг вступления, давая танцорам возможность спокойно занять исходные позиции. Столь непростой и ответственный танец не следовало начинать с бухты-барахты. Оно, конечно, правильно, но с надеждой отделаться по-быстрому пришлось расстаться. Отдуваться придется по полной программе.
Три, два, один… ну, погнали!
И дальше весь мир для Лайса съежился до череды шагов, поворотов и прочих пируэтов. В голове гулко тикал метроном, отсчитывавший такты и напоминавший о последовательности переходов между нужными па.
Сказать, что Верховная танцевала великолепно – ничего не сказать. Лайс и сам не понимал как, но она умудрялась еле заметными намеками направлять его и корректировать неизбежные огрехи. Однако чувствовалось, что Дэлери ждет от него большего, не оставляя попыток раскочегарить своего партнера.
– Вы там все это время что, компот пили? – прошептала она ему в ухо во время очередного подхвата. – Больше жизни! Больше страсти! Не думай!
И тут у Лайса в мозгу словно что-то щелкнуло. Он вдруг понял одну простую истину: танец – не математика, танец – поэзия! И пытаться исполнять его, руководствуясь безжизненными чертежами и таблицами – что дышать по расписанию. Нельзя подхватывать партнершу, контролируя воображаемой рулеткой, на какую высоту ты ее приподнял, нельзя смотреть ей в глаза только потому, что так написано в инструкции. Тут уж одно из двух – либо ты чувствуешь танец и живешь им, либо не сложилось. Так какого черта! Если и открывать что-то новое, то почему не сейчас? В конце концов, если что пойдет не так – ему подскажут.
Музыка взлетела на новую высоту, и Лайс мысленно отпустил вожжи…
Как он позже ни пытался, но так и не смог сложить свои воспоминания в единую цельную картину. Раз за разом все распадалось на отдельные яркие вспышки, опаляющие разум и заставлявшие вздрагивать при каждой попытке разглядеть их повнимательней.
Развевающееся красное платье… тонкая татуированная кисть, пролетающая перед его глазами… задевающие лицо бронзовые волосы … плотная, упругая талия в его руках… тяжесть отнюдь не невесомого тела… декольте, в какой-то момент оказавшееся прямо перед носом Лайса… едва ощутимый терпкий аромат духов…
Но странным образом глубже всего в память врезалось то мгновение, когда он, поддерживая ладонью обнаженную спину Дэлери, чувствовал своими пальцами, как движутся под теплой бархатной кожей ее острые лопатки… Да еще немного удивленный взгляд Жрицы, которым она его одаривала в те моменты, когда танцорам предписывалось смотреть друг другу в глаза.
Всего лишь миг – и несколько минут танцевальной страсти истекли, взорвавшись громким финальным аккордом. Пары остановились, отступив друг от друга на шаг и благодаря партнера за прекрасный танец. Лайс также поклонился, жадно хватая ртом воздух, и ему показалось, что ответный реверанс Верховной выглядел не таким уж и формальным. Она действительно была ему благодарна и, похоже, даже сама немного раскраснелась.
– Ну ты даешь! – восхищение Холисса выглядело абсолютно искренним и неподдельным. – Вы там носились как самый натуральный черно-красный ураган! Когда ты успел так наловчиться?
– Я тут ни при чем, – Лайс, не особо заботясь о том, как он сейчас выглядит, подобно Кордоку залпом опрокинул в рот первый же подвернувшийся бокал. – Это все ее заслуга.
Он привалился к стойке, тяжело дыша и чувствуя, как прямо под рубашкой струйки пота сбегают по его разгоряченному телу. Для Верховной Жрицы подобное упражнение выглядело, небось, всего лишь легкой разминкой. Данная ей Сиарной сила позволяла выдерживать стократ более тяжелые нагрузки. Тот же ритуальный Танец любого обычного человека попросту разорвал бы на куски. Однако здесь, на балу, ей волей-неволей приходилось соизмерять свои возможности с пределами выносливости партнера. Иначе бы Лайс отдал богам душу еще на полпути.
Даже любопытно, как бы выглядел «Пылающий вечер» в исполнении Дэлери и Шимаэла?..
– Больно было? – участливо поинтересовался Исвер, подсев к нему с другой стороны. – Ты там себе ничего не вывихнул?
– Еще не знаю, – Лайс только сейчас задумался над тем, какой ценой дался ему этот непростой танец. Без регулярных тренировок он вполне мог закончиться порванными сухожилиями или вывернутыми наизнанку суставами, – надо бы ревизию провести.
Он отставил пустой бокал и пару раз крутанулся на табурете, опасливо прислушиваясь к своим ощущениям. Вопреки опасениям, его конечности не заявили никакого протеста и не попытались немедленно отвалиться.
– Ну и как оно… вообще? – высказал Холисс общий вопрос, крутившийся на языках у всех, кто столпился вокруг.
– Нормально, – Лайс предпочел обойтись одним словом, нежели выступать перед слушателями с пространной поэмой. Но в самый последний момент его вдруг разобрало на озорство, – даже не знаю, чем именно Корди остался так недоволен?
Последовал дружный взрыв смеха, и только Кордок насупился, вновь наливаясь краской. Шпилька Лайса вполне могла обойтись ему весьма дорого, но тут опять грянул оркестр, и общее внимание переключилось на зал.
– Знаете что, – протянул задумчиво Исвер, – а раздери вас всех Анрайс!
Отодвинув в сторону стоявших перед ним курсантов, он решительно зашагал по паркету, направляясь прямиком к Верховной. Та, слегка удивленная таким поворотом, все же приняла приглашение, взяла Исвера за руку, и через несколько секунд они уже кружились в танце.
– Вот те на! – присвистнул кто-то.
– Пропал человек! – со вздохом заключил Холисс. – Эх, Лайс, умеешь же ты научить людей плохому…
Ну а после Лайсу особо отвлекаться стало уже некогда. Манерные ритуалы к тому моменту оказались отброшены, и все приглашали друг друга в совершенно произвольном порядке, и вот тут-то женская половина, словно опомнившись, обратила на него свое пристальное внимание.
Даже за право потанцевать с Кордоком юные выпускницы, пожалуй, так не дрались. Разве что за Шимаэла, да и то сомнительно. Статус Верховного Советника все же создавал вокруг него некую ауру, удерживавшую значительную часть воздыхательниц на почтительном расстоянии. А вот Лайса защитить было некому, и вся дамская любвеобильность обрушилась на его голову пронзительно верещащим водопадом.
Так что еще где-то с полчаса он отплясывал почти без передыху, хотя, надо сказать, большого удовольствия и не получил. Скажи Лайсу кто-нибудь еще месяц назад, что сокурсницы будут чуть не таскать друг друга за волосы ради возможности с ним потанцевать – рассмеялся бы в голос. Но сейчас он внезапно обнаружил, что не испытывает при этом ничего, кроме уныния и скуки.
Как он ни старался их растормошить, все их движения так и оставались насквозь шаблонными и мертвыми. Лайс чувствовал, как музыка и ритм текут сквозь него, заставляя тело следовать танцевальному рисунку, при этом все партнерши воспринимались как бесполезная гиря, которую ему приходилось таскать за собой по всей бальной зале. В итоге он жутко измотался и весь взмок, но так и не смог добиться от них даже бледной тени той гармонии, что на короткий миг объединила их с Дэлери.
И когда оркестр собрал свои инструменты и удалился, уступив место современным ритмам, вырывающимся из мощных акустических систем, Лайс, наконец, вздохнул с облегчением, радуясь возможности утолить накопившуюся жажду.
– Думаю, теперь тебе стоит опасаться мести Корди, – заговорщическим тоном пробормотал примостившийся рядом Холисс. – Ты отбил у него почти всех девчонок!
– А Исвер прибрал к рукам остальных, – усмехнулся Лайс, оглянувшись на своего долговязого приятеля, на лице которого царило выражение полнейшего блаженства. – Страдать от одиночества сегодня ночью он определенно не будет.
Вообще, отношения между воспитанницами и кадетами никогда не обставлялись какими-либо строгими правилами, оставляя весьма широкий простор для вольностей, но Выпускной Бал всегда стоял особняком. По умолчанию предполагалось, что тот, кто сумел выдержать несколько суровых лет учебы в стенах Интерната, имел полное право на подобающую награду, включая внимание противоположного пола. А уж тот, кто смог произвести впечатление на саму Верховную, заслуживал самого пристального внимания. А потому в этот вечер абсолютно все закрывали глаза на происходящее в бальном зале и за его пределами.
Что ни говори, а всегда полезно наладить доверительные отношения с потенциальным Советником или будущей Жрицей. Кто знает, вдруг пригодится в будущем. Уж если сама Верховная называла данное мероприятие «охотой»…
Лайсу понадобилось несколько секунд, чтобы осознать произошедшие вокруг перемены. Музыка продолжала грохотать, как и прежде, но в непосредственной близости от стойки, где он сидел, вдруг образовался пузырь мертвой тишины.
Снедаемый любопытством, он развернулся вместе с табуретом, продолжая держать в руке початый бокал…
…обнаружив перед собой Верховную, демонстративно присевшую на табурет рядом так, чтобы ниспадающее платье расступилось в стороны, обнажив ее ноги. Мало у кого оставались сомнения по поводу того, зачем она пожаловала в самую гущу их междусобойчика. Бал постепенно близился к завершению, и Дэлери начинала присматривать себе счастливчика, которого заберет с собой в спальню. Ну а о том, какие приключения его там ожидали, ходили бесчисленные легенды, где реальность тесно переплеталась с воспаленными юношескими мечтами.
– Мне почему-то кажется, что в этом углу немного недостает веселья, – непринужденно заметила она в то время, как присутствующие курсанты чуть ли не домкратами поднимали свои взгляды выше, на ее лицо. – Что за заботы вас тяготят?
– Мы тут грустили исключительно в ожидании вашего появления! – воспрянул духом Кордок и протянул ей бокал. – Позвольте вас угостить!
– Какая прелесть! – Верховная уставилась на бокал как на настоящее откровение. – Ты пытаешься произвести на меня впечатление, угощая бесплатными напитками?
Если кто-то и пытался скрыть смех, то получилось это у них откровенно неважно. Тем не менее, Дэлери приняла бокал у Кордока, кивнув ему и повернувшись к остальным кадетам.
– Тяжелый выдался год, я понимаю, – ее негромкий хриплый голос вынуждал всех умолкнуть и податься вперед, вслушиваясь в каждое слово, – но оно того стоило, поверьте.
Лайс застыл наравне со всеми, жадно ловя тончайшие нюансы речи Верховной. Его всегда восхищало, как едва заметная игра интонаций и тембра способна играть на эмоциях аудитории, и сейчас он воочию мог наблюдать за тем, как это искусство работает в реальности.
Да, он знал, что опытные Жрицы способны лишь незначительными нюансами голоса возбуждать в людях любые эмоции. Знал, что лишь несколько движений Танца могут свести человека с ума. Но здесь и сейчас Верховная Жрица не пользовалась столь грубыми и прямолинейными методами, предпочтя напрямую обратиться к душам слушателей.
– Время нынче непростое и неспокойное, вы знаете, – продолжала она, – а потому Священной Канцелярии кровь из носу нужны новые и верные Служители. Десятки миров пали к нашим ногам, но их усмирение и приручение требует еще многих и многих усилий. Нам всем предстоит еще очень много тяжелой работы, но я верю, что вы с ней справитесь. Вы, ребята – наша надежда и наше будущее. За вас, парни!
Дэлери вскинула свой бокал, и к ней навстречу устремились руки курсантов, вдохновленных ее словами. Спохватившись, Лайс также подался вперед, чтобы в общей суете все же чокнуться с Верховной, хотя его внутренний голос не уставал напоминать, что внешние ритуалы мало что значат в суровой реальности, и соприкосновение двух стеклянных сосудов – лишь формальность, которая по большому счету ничего не решает.
– Ладно, мальчишки, – она с легким сожалением поставила пустой бокал на стойку, – время уже позднее, а у меня завтра насыщенный день. Пора закругляться. Вы тут отдыхайте, у вас еще вся жизнь впереди, ну а мне пора на боковую.
– Спасибо, Кордок, спасибо, Исвер, – Дэлери последовательно кивнула всем кадетам, с кем ей довелось потанцевать, и повернулась к Лайсу, протянув ему татуированную руку. – Надеюсь, вы не сочтете за труд проводить даму до ее покоев?
Он далеко не сразу сообразил, почему все вдруг притихли и обратили на него свои взгляды. Мысли Лайса все еще парили где-то далеко, снова и снова возвращаясь к тому самому танцу, который запомнится ему на всю жизнь. Даже когда он понял, что речь идет о его персоне, блаженная улыбка еще некоторое время блуждала на его лице. И только потом начала медленно сползать.
– Я? – испуганно пискнул он, чувствуя, как стремительно выветривается из головы выпитое вино.
Удивительно, но как только на него свалилось воплощение самой чаемой юношеской мечты, Лайс вдруг заметался, лихорадочно изыскивая возможность улизнуть от оказанной ему чести. На ум ему немедленно полезли жуткие истории о несчастных, зацелованных Верховной до смерти. Теперь он уже не был уверен, что сделанное ему предложение – большая удача. Как бы не наоборот!
– Но кто-то же должен помочь мне накинуть плащ на плечи! – Дэлери озорно приподняла одну бровь. – К вечеру изрядно похолодало, а в хорошей компании это все же не так заметно. Пойдем, прогуляемся.
– Как вам будет угодно, моя госпожа! – поскольку все пути к бегству оказались отрезаны, Лайсу ничего не оставалось, кроме как послушно повернуться и подставить ей свой локоть. – Я всегда к вашим услугам!
