скачать книгу бесплатно
– Восхитительно, не правда ли? – спросила Селна, повернувшись ко мне и сложив ладони вместе. – Слава Подводным богам за то, что они защищают наш остров.
В изумлении я поднесла ладонь ко рту, не в силах вымолвить ни слова.
В центре фойе, расположенного под куполом, возвышалось раскидистое дерево, его темные ветви простирались в разные стороны, словно руки. Они указывали на многочисленные этажи здания, идущие от фойе. Все его ветви были изогнутыми, в отличие от прямых и острых металлических обломков на Эквиноксе.
В воздухе стоял незнакомый запах.
– Здесь нет соли! – воскликнула я.
Я сделала глубокий вдох, наслаждаясь чистым воздухом, который позволял мне дышать полной грудью. Круглый год из-за огромной влажности мы все дышали словно через марлевую повязку. А здесь я чувствовала себя легко и радостно, как во время погружения.
Устремленные вверх белые колонны были увиты цветами, так же как и облицованные плиткой сверкающие стены. Интересно, мама здесь срывала для меня цветы? Сквозь крону дерева в стеклянном потолке мелькнуло голубое небо. Как в давно забытом прошлом – небесная синева и зелень деревьев.
Такая же, как у моего растения.
– Как? – спросила я, приподнявшись. – Как это дерево смогло уцелеть?
Селна лукаво улыбнулась.
– Вы все узнаете из ознакомительного фильма.
И, не дав мне больше глазеть по сторонам, она отвела меня в слабо освещенный зал.
Едва я вошла, на экране появился первый кадр со словами, написанными красным цветом. Умирающая планета.
Вокруг меня грянула музыка.
– Присаживайтесь, – прошептала Селна, указывая на свободное кресло. В кинозале сидели еще несколько людей и не отрываясь глядели на мерцающий экран.
В начале фильма показали трагедию Великого потопа, который чуть не уничтожил современное общество. Здания были разрушены, все технологии забыты, животные исчезли, а нам пришлось пытаться построить новый мир поверх океана из того, что осталось.
Однако нельзя назвать Новый мир жестоким.
Услышав это, я усмехнулась. Скажите это моим родителям, сестре и всем погибшим в результате разбушевавшихся волн.
Когда уровень океана поднялся, появилась новая власть. Подводные боги. Они благословили наш остров, подарив Палиндромену, и предложили нам новую жизнь. Смерть больше не означала конец всего.
Я уже слышала эти истории. Поздно вечером мама с папой часто ожесточенно спорили об этой вере, возникшей на Палиндромене, связанной с тем, что мы должны благодарить Подводных богов за то, что можем оживлять тех, кто утонул. Отец утверждал, что он ни разу не видел доказательства существования этих богов, которые, по заверениям ученых Палиндромены, защищали остров от разрушения. Папа считал, что он существует благодаря науке, и ничему более.
Я подумала, интересно, было ли у них время вспомнить о Подводных богах, когда их катер перевернулся, а сами они пошли на дно? Или же их последние мысли были о предавшей их дочери? А было ли у них время подумать обо мне?
Оставшаяся часть фильма была посвящена всем стадиям горя и тому, что я почувствую, встретившись с дорогим мне человеком, который оживет на короткое время. Но в нем не было ни слова о том, как на самом деле проходит процесс оживления. Хотя я и так знала, что специальная вода в резервуарах не давала телам разлагаться.
После фильма Селна оставила меня одну в комнате рядом с «палатой», где должно было пройти оживление Элизии. На стенах висели картины счастливых, улыбающихся людей. Воссоединившихся семей. Любящие люди снова вместе. Я отвернулась, почувствовав головокружение и шум в голове. Неужели действие таблеток закончилось?
Я недолго была в одиночестве, через несколько минут в комнату вошла светлокожая блондинка с короткими волосами, правильными чертами лица, высокими скулами и большими голубыми глазами. Она была невероятно красивой, но при этом довольно строгой на вид.
Она расправила складки на белом пиджаке.
– Темпеста Алерин, – промолвила она. – Я не видела тебя с тех пор, как ты была вот такой маленькой. – И она дотронулась до пояса черных брюк.
– Прошу прощения?
– Ты не узнаешь меня?
Я помотала головой.
– Прости, – она сжала губы. – Должно быть, ты была слишком мала, чтобы запомнить. Я работала с твоими родителями.
Мама с папой брали меня сюда?
– Я Нессандра, – добавила она. – Директор Палиндромены.
– Правда? – Когда родители говорили о своей начальнице, я представляла ее с обветренной кожей и белыми волосами, женщиной-ученым в белом халате.
Однако было видно, что она совсем не бывала на солнце. А значит, ей не приходилось проводить целые дни в катере, ныряя за остатками прошлой жизни. Судя по всему, Палиндромена процветала, зарабатывая на мертвых, как когда-то мои родители.
– Правда, – улыбнулась она. – Мне повезло, я самая главная на этой станции. – Она явно гордилась этим, так как ее голос стал мягче, а на щеках появился румянец.
– Ох! – растерялась я, не зная, что ответить. Я не ожидала встретить директора всей Палиндромены. Надеюсь, она не догадается, что я не просто убитая горем сестра. Вряд ли допросы с пристрастием были частью политики компании.
– Как только мне сообщили о твоем прибытии, я решила тебя поприветствовать, – сказала она, взяв меня за руки. – Прими мои соболезнования.
Я чуть было не спросила, по поводу кого она решила выразить соболезнования, но спохватилась, подумав, что она вряд ли оценит мой черный юмор.
– Спасибо.
– Уверена, что здесь ты найдешь то, что ты ищешь. – Я в недоумении уставилась на нее. – Залечишь свои раны.
Мне было неуютно под взглядом ее голубых глаз, внимательно изучавших мое лицо. Я вынула руки и сложила их на груди.
– Ты ожидала другого, не так ли? – И она жестом показала вокруг. – От Палиндромены?
– Нет. – Я уже забыла о том, что я уже когда-то была здесь в детстве, хотя, судя по всему, это правда. Выходит, что все мои сны про лес были воспоминаниями об этом дереве и о полях с культурами?
– Ах! – Она заметила, что мой взгляд устремлен на дерево за открытой дверью. – Оно прекрасно, не правда ли? Последний двухцветный эвкалипт, которому более пятисот лет. Мои родители построили станцию вокруг него, они – основатели Палиндромены, – сказала она, и по глазам было видно, что ее захлестнул поток воспоминаний. – Пятьдесят лет назад они обнаружили в коралле протеин, который не только предотвращает разложение мертвой органической материи, но и обладает восстанавливающими свойствами. Его лечебный эффект увеличивается в десять раз, если начать новый жизненный цикл организма, запустив сердце.
Она улыбнулась мне, думая, что я все поняла. Но она ошиблась.
– Ты знаешь, что у деревьев есть пульс? – спросила она.
– Разве у них есть сердце?
Нессандра по-доброму засмеялась.
– Нет, но у некоторых из них есть сердцебиение. – Нессандра положила руку на грудь. – Так же, как по нашим жилам течет кровь, так и по дереву циркулируют соки в течение суточного цикла. Все это контролируется командным центром из клеток, схожим с нашим мозгом. При попытке реанимировать погибшие растения родители обнаружили, что, когда они восстановили пульс у дерева, его командный центр тоже ожил. А значит, его «мозг» исцелился. Однако они увидели, что новая жизнь деревьев длится всего один суточный цикл, которого не хватает для созревания плодов, – рассмеялась она снова.
Когда я не поддержала ее веселья, она продолжила.
– Тогда родители начали думать о другой области применения, в которой двадцать четыре часа были бы на вес золота, а не считались разочарованием. Мы по-прежнему не сдаемся и продолжаем искать способ сделать так, чтобы смерть не повторялась. Пока речь идет о растениях, но, возможно, однажды мы добьемся этого с нашими пациентами.
Выходит, что и Палиндромена, и рифы хотели одного: выращивать съедобные плоды там, где повсюду вода, но ни у кого пока не получалось.
– Но ты ведь не за этим сюда прибыла, не так ли? – уточнила директор. Было видно, что ей нравится рассказывать эту историю, несмотря на то, что она делала это очень много раз. – Ты готова к началу самых ценных суток в твоей жизни? – И она указала на дверь с номером шестнадцать.
Я не знала, что ответить.
– Разумеется, готова! – улыбнулась она, но при этом ее глаза оставались серьезными. Возможно, мое молчание ее слегка нервировало. – Твой смотритель будет здесь с минуты на минуту, он останется рядом с тобой на двадцать четыре часа. Его зовут Рэйлан Бассан. Он с Эквинокса, как и ты. Возможно, вы с ним знакомы. Раньше он был подводным охотником, – шепнула она заговорщическим тоном, будто это должно было произвести на меня впечатление. – Причем одним из лучших.
Я не знала никого по имени Рэйлан. Мы с Элизией почти не общались ни с кем из детей после того, как бросили школу после смерти родителей. Как бы то ни было, я не хотела, чтобы кто-то был рядом во время моего разговора с сестрой. Я хотела поговорить с ней наедине.
Видимо, Нессандра поняла мое молчание по-своему.
– Тебе нечего бояться, Темпеста.
Я пожала плечами и кивнула.
– А сейчас, – сказала она обеспокоенным голосом, – обещай, что твоя сестра не узнает, что она умерла.
– Почему? – спросила я, хотя это не входило в мои планы.
– Так будет спокойнее для всех участников, – ответила Нессандра. – Представь, что бы ты почувствовала, узнав, что тебе осталось жить всего сутки.
– А что она подумает о том, что произошло? Наши родители работали на Палиндромене. Думаете, она не догадается?
– Когда она очнется, врачи скажут ей, что произошел несчастный случай, после которого она несколько дней находилась в коме. А теперь ей нужно остаться под наблюдением в больнице на Эквиноксе. В ее комнате все сделано так, будто она не покидала рифа.
– И это сработает? – Я не могла в это поверить, ведь все на Эквиноксе знали про Палиндромену. – Она не заподозрит, что это обман?
– Мы оживляем людей со всего света, – пояснила Нессандра. – Большинство не знают о том, что мы делаем, за исключением жителей Эквинокса. Тем пациентам, которые проживали неподалеку, мы даем лекарства, чтобы они забыли свои самые последние воспоминания. Они не вспомнят последние часы их жизни. Элизия не будет знать о том, что она утонула. Поверь мне.
Я надеялась, что она вспомнит ту ночь, когда погибли родители. А иначе какой в этом смысл?
– А если она все же догадается?
– Тогда сотрудники дадут ей снотворное, чтобы избежать паники. Естественно, нам бы этого не хотелось. Мы бы предпочли, чтобы вы провели как можно больше времени вместе. Для всех будет лучше, если она не узнает правду, но уверяю тебя, мы готовы к любому развитию событий. Нам важно облегчить твое горе. – И она тепло улыбнулась. – Надеюсь, наступит тот день, когда мы полностью победим смерть, чтобы на земле больше не было страданий. – Я поняла, что она тоже кого-то потеряла, увидев боль в ее глазах.
Хотела бы я жить в таком мире.
– Жди здесь, – сказала она изменившимся голосом. – Твой смотритель скоро появится.
– Спасибо.
Затем Нессандра пожала мне руку.
– До чего же ты похожа на маму! – Видимо, она хотела подбодрить меня, но я вновь почувствовала грусть от того, что ее больше нет.
– Спасибо, – повторила я.
Она понимающе кивнула.
– Темпеста, скоро начнется твое приключение на Палиндромене.
Глава пятая
Лор
Понедельник, 11:00
За час до оживления
Понедельник. Наступил тот день, когда я наконец-то выйду из сумрачного Аквариума. Только если смогу уговорить себя встать с постели.
Я не стал подниматься, когда Нессандра оставила возле входа миску с ягодами. Она всегда приносила мне еду перед началом работы, зная, что я не хожу наверх в столовую для сотрудников. То, что я прятался в подвале, не означало, что я одобряю то, чем занимается ее компания. Поэтому, когда она пришла, я притворился спящим.
Я избегал общения с ней на протяжении почти двух лет после того, как она заставила меня пройти церемонию оживления с Каленом, уверяя, что это даст нам возможность проститься – ведь у нее не было такого шанса с ее родителями. Ужас в глазах Калена, когда он понял, чем все закончится, будет преследовать меня до конца моих дней. Осознание того, что каких-то двадцать четыре часа отделяет тебя от вечного сна, сложно принять спокойно.
Последним, что он чувствовал, был страх. Можно было бы винить во всем Нессандру, но на самом деле я сам виноват.
Сегодня я нарушу клятву, данную самому себе два года назад. Я обещал оставаться в подземелье вместе с мертвецами до последнего вздоха, чтобы искупить свою вину. Однако Рэй обратился ко мне за помощью. На этот раз я решил помочь ему, поставив благополучие друга выше своих интересов, как я должен был поступить с Каленом. На этот раз у меня получится.
Поскольку в компании было всего около пятидесяти смотрителей и меня легко могли вычислить, вчера вечером Рэй сам участвовал в процедуре подготовки к оживлению с учеными. Они настроили специальный эхопорт для оживления и выдали ему цифровой планшет с подробной информацией о смерти пациентки. Рэй оставил оба устройства у меня. Я спрятал их под подушку, надеясь, что утром их там уже не будет, а наш уговор окажется всего лишь страшным сном.
Но я так и не смог уснуть, а вещи под подушкой никуда не исчезли.
Наконец я сел на кровати и достал их из укрытия. Несколько секунд смотрел на иссиня-черный экран эхопорта, пытаясь собраться с силами, чтобы его включить. Я понимал, что после этого пути назад не будет. В замешательстве я держал эхопорт над запястьем, а внутри меня шла борьба. До этого я надевал его лишь однажды – когда навсегда прощался с Каленом.
Когда-то я верил в программу оживления и в Подводных богов. Поскольку я вырос на острове и слышал только о чудесах Палиндромены, я ни разу не ставил под сомнение то, что они делают. Однако после несчастья на Священной горе я не мог смириться с тем, через что здесь приходится пройти людям. Я бы хотел разбить эхопорт на тысячу кусочков.
Но сейчас речь шла не обо мне, я заметил, какой затравленный взгляд у Рэя, и не мог позволить, чтобы он стал таким, как я: грустным, ожесточенным и одиноким. Сегодняшний день был очень важен для него. Мне показалось, что он оставил всякую надежду на исцеление, но ведь только она помогает нам пережить очередной день.
Я стиснул зубы, когда два шипа с нижней стороны браслета прошли через кожу прямо в кровоток. По краям экрана зажегся синий свет, а значит, эхопорт подключился к моему пульсу.
До Великого потопа на всей земле использовали электричество – для освещения домов и улиц. Но сейчас осталась только энергия солнца, ветра и воды, а также наших тел.
Пытаясь оживить утонувших людей, ученые Палиндромены обнаружили, что люди тоже несут в себе электричество. Внедрившись в кровоток, можно было использовать пульс не только для поддержания жизни, но и как источник питания для небольших устройств вроде эхопорта. Это было надежнее солнца. Разумеется, пока вы были живы.
Я не хотел долго смотреть на экран, сделав вид, что это обычное украшение. Затем я надел бежевую футболку, которую взял для меня Рэй, и положил планшет в задний карман, за книгой.
Вчера перед уходом Рэй сказал, что если я буду вести себя тихо, то все пройдет отлично. Но мне с трудом в это верилось.
Я напомнил себе о том, что делаю хорошее дело. Рэй больше всего на свете мечтал вернуться к подводной охоте. Это было у него в крови. Примерно десять лет назад его отец поймал громадного панцирника-тюленя, которого хватило, чтобы накормить ужином всех жителей Эквинокса. А остатки отдали на Палиндромену в обмен на ценные лекарства вроде таблеток для рекомпрессии. В тот день отец Рэя в одночасье стал героем.
В детстве Рэй так часто слышал эту историю про тюленя, что она стала частью его собственных воспоминаний. Поэтому я уверен, что ни у кого бы язык не повернулся обвинить его в том, что он забылся, заметив тень левиафана глубоко на дне под лодкой. Он так заинтересовался этим чудищем, что поздно заметил приближающееся судно.
Я надеялся, что сегодня Рэй сможет начать новую главу своей жизни. Конечно, я понимал его желание вернуться в прошлое. Я бы тоже хотел снова оказаться на той скале два года назад, но это было невозможно, а начать жизнь с нуля я не мог. Однако при всем при этом сегодня я все же собирался сделать шаг во внешний мир.
Здесь, под землей, было проще забыть, что я натворил. Даже несмотря на то, что вокруг меня были одни мертвецы. Но стоит мне выйти наружу, как я сразу вспомню прошлое. Как я считал дни до выходных, когда встречусь с Каленом и его друзьями с Эквинокса. Как мы мчались на вездеходах по песку, жарили рыбу на костре на берегу и сидели далеко за полночь, болтая о мире, который простирался за островом. Тогда я мечтал о том, чтобы увидеть разные места или по крайней мере покинуть этот остров. А сейчас я даже боялся выйти из подземелья.
