скачать книгу бесплатно
– А теперь, – подхватила Мизуки, – компанию возглавляю я. Отец слишком стар, мать в могиле.
– А брат?
– Ну… У него другие интересы.
Она отвела глаза. Бондарев сразу почувствовал какую-то фальшь в ее голосе. Женщина лгала или что-то утаивала.
– Какие? – уточнил он.
– Разные, – уклончиво ответила японка и поспешила сменить тему разговора. – Скажите, мистер Железняк, когда вы увидели меня, сколько лет вы бы мне дали?
Бондарев решил, что не стоит баловать ее комплиментами раньше времени.
– Лучше вы скажите, миссис Такахито, как вышло, что вы не удивились моему ночному визиту? Я ведь не должен был появиться у вас раньше завтрашнего утра.
– Мне звонил Макимото. Он мне все рассказал, – пожала плечами Мизуки.
– Понятно. Что ж, тогда вернемся к главной линии нашей истории. Почему вы попросили помощи у Борового?
– Это было непростое решение. В прошлый раз, когда мы беседовали с Юрой по телефону, он сказал, что ушел на пенсию, но я ему не поверила. Такие люди остаются в строю до конца жизни. Служат своему государству, как верные псы. А тут были затронуты интересы России, вот я и решила, что Юра захочет во всем разобраться.
– Почему интересы России?
– Ну как же? – удивилась Мизуки. – Кое-кто обвиняет русских во взрыве на моей фабрике. Разве вы не знали?
– Знал, – буркнул Бондарев, сердясь на себя за рассеянность.
– Честно говоря, я надеялась, что Юра приедет сам.
«Ага, больше полковнику Боровому делать нечего, как навещать подруг своей бурной молодости!»
– Извините, что разочаровал вас, – бросил Бондарев.
– Вы меня неправильно поняли, – покраснела японка.
– Хватит об этом. Давайте о деле.
Тогда Мизуки поведала, что инженеры ее компании запустили в производство серию дедов-морозов, рассчитанных для огромного рынка России и разговаривающих по-русски. Кроме того, они умеют загадывать загадки, рассказывать сказки, шутить, ходить, танцевать и многое другое. Эти игрушечные роботы должны были прийтись по вкусу не только детям, но и их родителям, как это было в Америке, куда компания поставила более десяти миллионов санта-клаусов. Они способны быть друзьями, учителями, механическими слугами. Огромное количество функций делает их незаменимыми.
– И сколько же стоит это чудо техники? – поинтересовался Бондарев.
– Мы еще не подсчитали окончательно, но игрушка не будет слишком дорогой.
– И какой-то русский бизнесмен, выпускающий обычных ватных дедов-морозов и снегурочек, решил уничтожить вас? У вас есть какие-нибудь факты?
– Так полагает мой управляющий, Хато Харакумо, – нахмурившись, сказала Мизуки. – Он повсюду твердит об этом. И я опасаюсь, что, если по городу поползут слухи, это может испортить отношения между нами и вами.
– Вами и мной? – переспросил Бондарев.
Хихикнув, Мизуки покачала головой:
– Между Россией и Японией.
– Ну, по-моему, нынешние отношения трудно чем-то испортить.
– Если у нас начнутся антироссийские демонстрации, Кремль в отместку заставит ваших бизнесменов расторгнуть со мной контракты. И куда я тогда дену дедов-морозов?
Бондарев хмыкнул, глядя на собеседницу. Похоже, при своей красоте и прочих достоинствах она не слишком блистала умом. Как можно было поверить в этот бред про российских конкурентов, подсылающих террористов в Японию? Про Кремль, управляющий игрушечными бизнесменами?
– Все это чушь, – заявил он. – Полная ерунда. Какой достоверной информацией обладает ваш Хато Харакумо? Он что, видел русских на фабрике? А вы рассматривали другие версии?
– Нет, – тихо произнесла Мизуки. – Мне достаточно того, что говорит мой управляющий. Он очень компетентный и уважаемый человек.
Ну да, японцы всегда преклоняются перед авторитетами. Такой же древний обычай, как продавать собственных дочерей. Или тут кроется нечто иное?
– Скажите, Мизуки, – заговорил Бондарев, наблюдая за тем, как возрастает нервозность его собеседницы, – что вам известно об организации, именующей себя «Хозяевами»?
Ее молочно-белая кожа сделалась еще белее. Пальцы впились в колени. Голова наклонилась, предоставив заколке-бабочке искриться и сверкать изумрудными лучами.
– Горе мне! – прошептала она трагическим тоном. – Я ведь чувствовала, что не следует звонить Юрию.
– Что вы имеете в виду? – насторожился Бондарев.
Она подняла на него глаза, переполненные слезами.
– Я имею в виду, что своим звонком я подписала себе смертный приговор. И вы, Константин, станете причиной моей смерти.
10
Немного поплакав, японка поддалась на уговоры и рассказала о Хозяевах.
Это была террористическая организация, созданная в Хиросиме, но действующая на территории всей страны. Ее врагами являлись все россияне без исключения. За тридцать с лишним лет от рук Хозяев погибло не менее полусотни российских туристов и было закрыто несколько десятков японских фирм, торговавших с Россией. И это только вершина айсберга!
Они называли себя Хозяевами северных территорий. Их вендетта против СССР, а потом и Российской Федерации началась 7 февраля 1981 года, когда впервые отмечался ежегодный День северных территорий.
«Хоппо рёдо но хии» – вот как это звучало по-японски.
– Что за День северных территорий? – поинтересовался Бондарев.
– Праздник в честь заключения Симодского трактата, – пояснила Мизуки. – Это договор о торговле и границах между Японией и Российской империей. Он был заключен еще в девятнадцатом столетии. По нему Японии принадлежала большая часть островов Курильской гряды. Но по итогам Второй мировой войны все они перешли Советскому Союзу.
– А потом России…
– А потом России.
– И что же, – спросил Бондарев, – Хозяева желают пересмотреть итоги Второй мировой?
– Да, – неохотно подтвердила Мизуки. – И каждый год седьмого февраля они обязательно устраивают какие-нибудь акции.
– Что-то припоминаю такое. Пару лет назад ваши националисты мочились на российский флаг у нашего посольства. Полиция, если не ошибаюсь, отказалась проводить расследование.
– В этом году Хозяева забросили в окно посольства гранату. Погибли два человека. И снова полиция бездействует.
– Выходит, они заодно?
– Половина японцев ненавидит вас из-за этих проклятых островов, – призналась Мизуки. – А ваш президент, как специально, раздразнил всех, когда снова посетил Курилы. Наш посол отозван из Москвы, вы знаете об этом?
– Нет, – пробормотал Бондарев. – Впервые слышу.
– Так знайте. И будьте настороже.
– Да уж приходится.
– Я не хочу, чтобы вас убили.
– Знаете, тут наши желания совпадают, – усмехнулся Бондарев. – Интересно, почему Боровой не предупредил меня о Хозяевах?
– Юра ничего о них не слышал. Они действуют тайно, а массмедиа молчат об их существовании. Это заговор, настоящий заговор. Хозяевам сочувствуют не только полицейские и журналисты, их поддерживают простые люди. И еще один важный момент.
– Какой?
– Хозяева, – пояснила Мизуки, – запугивают, шантажируют или просто уничтожают людей, которые становятся у них на пути. Если бы они узнали, что я звонила в Россию, а теперь откровенничаю с вами… они могли бы убить не только меня, но и членов моей семьи. Отца, брата, дальних родственников. Они ни перед чем не остановятся.
– Понимаю. А вам не приходило в голову, что взрыв на вашей фабрике могли устроить как раз Хозяева северных территорий?
Это казалось невероятным, но темные глаза японки потемнели еще сильнее.
– Харакумо говорит, что это невозможно. Он обвиняет русских. На месте взрыва были обнаружены фрагменты взрывчатки российского происхождения.
Бондареву не хотелось грубить этой красавице, но обычно женщины другого языка просто не понимают.
– Плевать мне, что говорит Харакумо, я хочу знать, что думаете лично вы!
В который раз за вечер Мизуки опустила голову. Слезинка, сорвавшаяся с ее щеки, оставила темное пятнышко на светло-голубом кимоно. Бондареву было жаль ее, потому что он знал ответ. Мизуки Такахито мялась и выкручивалась, потому что ей угрожали Хозяева.
– Вы сообщили в полицию о том, что вам угрожали? – спросил он.
– Кто сказал, что мне угрожали? – побледнев, дрожащим голосом проговорила она.
Бондарев тяжело вздохнул. Мизуки не хотела говорить правду. Тогда он решил зайти с другого боку:
– А что думает полиция по поводу взрыва на фабрике? Что показала экспертиза?
– Мы не вызывали полицию.
Ее ответ потряс Бондарева.
– Почему нет? – взревел он.
– В уважаемых компаниях принято держать такие вещи при себе. Ни к чему терять лицо, признаваясь в своей уязвимости. Хато решил, что лучше будет скрыть происшествие. Он обещает во всем разобраться. Ведь это просто промышленный шпионаж.
– Промышленный шпионаж, – повторил Бондарев. – Просто. Поэтому я здесь. Ладно. Все же почему вы не сообщили в полицию об угрозах Хозяев?
– Это невозможно, – печально покачала головой Мизуки. – После того как Россия наотрез отказалась пересматривать договор о Курильских островах и ваш президент трижды побывал там, словно насмехаясь над Японией, японцы настроены к вам… э-э, не слишком дружественно.
– Враждебно?
– Многие – да. В том числе и полицейские. Даже если бы мне действительно угрожали и я обратилась бы в полицию, они могут предупредить Хозяев, и тогда… – Японка умоляюще посмотрела на Бондарева: – Но вы должны верить мне, Константин. Мне никто не угрожал.
– О’кей, – поморщился Бондарев. – Не хотите говорить, не надо. Но на следующий вопрос вам придется ответить.
– Какой вопрос?
– Кто знает о вашем звонке Боровому? Кто знает, что я приехал сюда под видом бизнесмена Константина Железняка?
– Я никому не говорила.
– Неужели?
– Никому. Я даже поселилась в отеле «Ориентал», чтобы позвонить в Россию оттуда. Вы же знаете, как легко отслеживаются звонки с мобильных телефонов.
Бондарев знал. И прекрасно помнил отель «Ориентал» с его злополучным номером 1009.
– Но кто-то знал, – настаивал он. – Вы уверены, что никому не проговорились? Например, своему замечательному управляющему Харакумо?
– Абсолютно уверена.
Ее губы плотно сжались, образовав тонкую красную линию, но Бондарева это не остановило.
– А ваша секретарша? Наверняка у вас есть секретарша, ведь так?
– У меня и Хато Харакумо одна общая секретарша. Ее зовут Кйоко Шурингари. Она молода, но работает в компании с шестнадцатилетнего возраста. Мы оплатили ее обучение и…
– Отлично, – оборвал японку Бондарев. – Рад за девушку. Но я здесь не ради нее, я здесь ради вас. И я хочу знать, кто знал о ваших отношениях с Боровым.
– Думаю, никто, – произнесла Мизуки после краткого раздумья. – И секретарша ничего не знала.
– Тогда как насчет Макимото? Вашего вице-президента? Уж он точно что-то знал. Не зря же мне было поручено вступить с ним в контакт по прибытии в Токио. Он снабдил меня оружием. Значит, знал? Как много? Что именно?
На этот раз японка покраснела, а не побледнела.
– Не нужно подозревать Макимото, – выпалила она. – Он один из самых надежных людей в моем окружении. Известно ему очень мало. И он ни за что не предаст меня. Для этого… для этого есть причины.
– Какие?
– Не важно.
Бондарев предположил, что смазливый вице-президент является любовником Мизуки, и не стал углубляться в эту тему. Вместо этого он спросил:
