скачать книгу бесплатно
Поколение сирот по свету идёт,
Новорусь нас родными – не признаёт.
1999
«Жили-были, и всех любили…»
Жили-были, и всех любили…
Невзаимности не стерпя,
Мы, беспомощно молодые,
Все уходим…
Уходим в себя!
2000
Прошлогодние листья
Прошлогодние листья, гонимые ветром,
Не летят, не ползут, но скользят, словно тени.
Молчаливые духи бесчисленных предков
Поколения-nехt… Поколения-зелень.
Не боясь, – листопад испытал их на прочность,
Не сумев подкупить ни за медь, ни за злато, —
Легендарные предки слюнявых листочков
Углубившись в себя, уплывают куда-то.
Удаляются прочь, от весеннего чуда,
Не приняв очевидного шанса воскреснуть.
Их за это простят, и, конечно, забудут
Те, что скоро займут их укромное место.
Как положено духам, – идут, не касаясь
Ни воды, ни земли… Ни чего-то конкретно…
Ни о чем не жалея, и не удивляясь
Неожиданной силе попутного ветра.
2016
Поезд, едущий из А в Б
Про крестины и про свадьбы
Был бы долгим разговор.
Только поезд с точки А в Б
Так и едет до сих пор.
Так и тукают колёса
Над бетонной зеброй шпал.
Так и едет. Так и вьётся.
Так и врёт, что опоздал.
Так и думает про то же
Продолжая делать вид,
Что вообще летать не может,
Потому и не летит.
Ни как муха, ни как птица,
Ни на небо, ни к тебе.
И вообще он не стремится
Ни в какую точку Б.
Так и будет там болтаться…
Он и вечность – тет-а-тет.
На вокзале Ленинградском
На него билетов нет.
Ни единственного шанса.
Разве только по волшбе!
На фиг он тебе, признайся,
Дорогая точка Б?!
2016
Борьба за жизнь
Понаехавшие
Табор
Заблудшие мерцают огоньки.
Шатры раскинув, время в чистом поле
Без сожаленья топчет васильки,
Уснувшие ромашки беспокоит.
Поют гитары, скрипки голосят.
Без вопля нет ни выдоха, ни вздоха.
Цыганочки-минутки как дитят,
В цветные тряпки кутают эпохи.
В рубахе красной, узел на груди,
Пустился в пляс повеса-век под бубны…
Скажи, гадалка, что там впереди?
Какие черти выбелят мне кудри?
Людские судьбы – стайкой босяков —
Играют, разбегаются в потёмках…
Сорвется табор. Да и был таков.
И вечный путь порвётся там, где тонко.
2006
Твой город
Коренные жители столицы —
предрассудки, вросшие корнями
в нежные чувствительные души
гордых паранойей москвичей.
Город твой отчаянно боится
женщин из Тамбова и Рязани,
ситцевых оборочек и рюшей,
бубликов, галушек и борщей.
Город твой совсем не доверяет
телогрейкам, ватникам, ушанкам.
Дерзости сияющих румянцев
мрачный потерпеть не может взгляд..
Морщат нос в маршрутках и в трамваях
жители Лосинки и Таганки.
Почему водитель едет зайцем? —
благородным волкам не понять.
Город твой отчаянно стыдится
нелюбимых родственников дальних.
Хмурые как пропасти вокзалы
холодно встречают поезда…
Грают галки: курица не птица.
Пахнущий нуждой провинциальной
пассажирский поезд из Казани
пропускать не следует сюда.
Город твой, сверкающий неоном,
с ленточкой удушливого МКАДа,
накрепко повязанной на шею,
скалится бульдогом на гостей.
Нежно полюбивший миллионы,
к золотых тельцов примкнувший стаду,
бедного отечества отшельник…
Но – столица Родины моей.
2008
Приглашение в столицу
Копи рубли. Приедешь – поглазеешь
На чудо-град, расцветший средь пустыни,
Соцветьями магнолий и камелий,
Узорами полипов и актиний…
Воочию увидь его причуды —
Молчат красноречивей икебаны
Довлеющие каменные груды
Воздвигнутые жалкими рабами.
Переходи на хлеб ржаной и воду,
Стяни ремень, чтоб не урчало пузо
Копи, чтоб посмотреть на слуг народа
Блаженствующих в мраморных джакузи.
Невиданной красы к ним входят девы,
Приносят гроздья спелых виноградин…
Прелестней самых дивных сновидений
Волшебные сюжеты чудо-града.
Носи семь лет рубаху из рогожи,
Не балуй чад заморским апельсином,
Копи, и ты когда-нибудь, быть может,
Увидишь настоящую Россию.
Которую твой род не дал в обиду.
Дедовской кровью чудо-град политый…
Сам сатана тебе послужит гидом,
Он прописался здесь со всею свитой…
2006
Донос
Чиновнику отдам кулёк ирисок, —
за взятку-сладку пусть подсуетится:
весна живёт в столице без прописки,
в помойных ямах с кошками ютится.
Цветочками торгует в переходах,
перегоняет снег на самогонку,
на площадях болтает про свободу
и про слезу бездомного ребёнка.
Убогою прикинувшись и сирой,
морочила богатых и женатых.
Она, как все хохлушки – за квартирой.
Она, как все еврейки – за караты.
Сдавала, шельма, паспорт свой в химчистку —
божественную меточку стирала.
Она, как все «не наши» – террористка —
