скачать книгу бесплатно
Нас называли «спекулянты».
Вагон гремел, вперёд летел…
Двадцатый век, такой бесстыжий
Нам крылья оборвать хотел.
И кто-то сдался, кто-то выжил.
1997
ОЖД
ОЖД – Октябрьская Железная
Нить меж Петербургом и Москвой.
Поезда поют простые песенки
О судьбе-скиталице людской.
Две полоски жизнь твою озвучили.
Между ними шпалы – как лады…
Счастье есть, да только не обучено
Находить чутьем твои следы.
Ожиданье. Книжка с расписанием
Не учла задержек и отмен.
Может, это просто испытание,
Или пресловутый судный день.
Может, это просто наказание
За попытку жить не так как все…
ОЖД – жестокое призвание,
Вечный бег по взлётной полосе.
Смотришь вдаль с надеждой бесполезною.
Чужды оба города тебе.
Смотришь вдаль с надеждою железною,
Самый верный спутник ОЖД.
Смотришь вдаль, земную и небесную,
Всё сбылось бы, если б, да кабы…
ОЖД – Октябрьская. Железная.
Обручем вокруг твоей судьбы.
1997
Вокзал
Я не уеду с этого вокзала
Ни в Ленинград, ни в Мурманск. Никуда.
Я здесь затем, чтоб жадными глазами
Смотреть на скоростные поезда.
Ни с кем не обнимаясь, не целуясь, —
Встречаю, провожаю, даже жду
«Стрелу», «Сапсаны», «Ласточки» и «Юность»,
В девятом отменённую году.
Я здесь затем, чтоб грустно улыбнуться,
И голову немного наклонить,
Подслушав обещание вернуться,
И клятву никогда не разлюбить.
Звенят пути, железные как нервы.
Свистит гудок, насмешливый, как дрозд.
Я здесь затем, чтоб как-нибудь проверить,
Зачем вокзалу надо столько слёз?!
Служебный долг, – отслеживать мгновенья,
Присматриваясь к вечности тайком,
Ловить! И продавать как коробейник,
Бессовестно вломившийся в вагон.
2016
Соната
Да это же не рельсы! Это струны!
И не пути железные, а лютня…
И никакие ветры не задуют
Меня своим дыханием попутным!
И никакие не погубят раны,
Какой бы ни была судьба жестокой, —
Я – огонёк, играющий с огнями
Потопленными в сумерках эпохи.
Гореть. Звучать. Будить. Терзать. Тревожить.
Скрести когтями ваше шито-крыто.
Я – музыка для заживо оглохших, —
Надежда в землю заживо зарытых.
Сквозь стук колёс, гудки, зубовный скрежет
Расслышишь не меня, а шелест сердца:
– Особый путь, – наверное железный.
И никуда от этого не деться!
Приезжие. Лимитчики. Бродяги…
Не-средний класс: рабочий и крестьянка…
Хромой чертяка и пропащий ангел,
Ушедший от охотника – подранком.
Здесь не пути железные, а лютня…
Не шпалы, а октавы звонких клавиш…
А я – соната про людские судьбы
И жизнь, которой ты не замечаешь.
2016
Железнодорожная колыбельная
У этой песни колыбельной
Нет ни мелодии, ни слов,
А только ритм и вдохновенье,
И обещанье сладких снов.
Однообразно… Монотонно…
Как будто с сердцем в унисон…
Стучат колёсами вагоны.
То ни о чём. То обо всём.
2012
Призрак капитализма
Лихие девяностые
Молитва
Прости России, Господи
Лихие девяностые.
Любовь к зелёным фантикам,
Бандитскую романтику.
Бродяг, барыг, инфляцию,
Провал приватизации.
Прорыв канализации,
Проезд в ковчеге зайцами,
Прохвостами и лисами,
Пронырливыми крысами,
Провоз пиратских коконов
В Прекрасное Далёкое.
2016
Аншлаг
Во дни войны, во дни чумы
Горою пир… А как иначе?
Который век идёт Шекспир.
Смеётся зал. Актёры плачут.
Толпа, кровавый, лютый зверь,
Страшна без масок и без грима.
Который век идёт Мольер.
Смеются все. Но над другими.
Самим себе простив грехи,
Карают грешников с задором.
Который век идёт Эсхил.
Смеются все. Смеются хором.
Они за смехом прячут страх,
Себе сознаться в том не смея.
Который век у них аншлаг
В несокрушимом Колизее.
2004
Улица советская
Заколочена изба, опустело стойло.
Сказка ложь, да в ней намёк на дела житейские:
Вышивает смерть крестом русские раздолья.
Зарастает бузиной улица Советская.
Плачет баба, плачет дед – внуков не дождаться.
Ни один из трёх сынов царства не наследует:
Старший – в цинковом гробу спит в тени акаций,
Младший – крепко водку пьёт, писем нет от среднего.
Плачут-стонут старики, поминают хлопцев.
Златоглавых сорванцов, маленьких-удаленьких.
Много утекло воды, высохли колодцы.
Деревянный журавель сломленный да сваленный.
Плачет-стонет чернозём: где мои работники?!
