скачать книгу бесплатно
– Ну и не без моего участия все произошло… Операция была бескровной, но эффективной. Что же касается твоего положения, Дашенька, то хорошая надежда для тебя и твоего малыша будет полезнее, чем плохая действительность.
– Вы правы, Аристарх Владиленович, я согласна поступить так, как предлагает Полина.
Ай да дедуля, ему все-таки удалось вырвать у нерешительной Даши согласие! Я удовлетворенно вздохнула, отошла на цыпочках чуть назад, а затем громко потопала к двери.
– А вот и фрукты!
Дарья приняла мой план, но с одной оговоркой:
– Я не стану первой начинать разговор о том, что навсегда ухожу к другому мужчине. Но если Ковалевы снова начнут обвинять меня в распутстве, то это будет хорошим предлогом, чтобы огорошить их такой… новостью.
– Ладно, – согласилась я, – пороть горячку не стоит. Ты пока начинай потихоньку паковать свои вещи. Чтобы твой уход выглядел натуральным, надо их забрать.
– Все-все-все? Даже мебель? Я вот сама выбирала трельяж, он так хорошо вписывается в спальню, потом кресло…
– Нет, мебель вывозить не стоит.
– Но мне дороги эти вещи!
– Даша, дорогая, ты же очень скоро вернешься обратно. Паковать надо одежду, обувь, косметику, фотоальбомы и те вещи твоего мужа, о которых мы с тобой говорили. Поняла?
– Поняла.
Я дала Даше еще кое-какие инструкции, и она отправилась домой. А я поехала в город. Сначала я решила навестить Дашиного отца. Может, этот человек уже выпил отведенную ему меру алкоголя и живет теперь спокойной жизнью среднестатистического гражданина? Если нет, то этому типу следует устроить хорошенькую встрясочку. Даша назвала мне его адрес, так, между прочим, стараясь подчеркнуть, в какой дыре она когда-то жила. Этот микрорайон, состоявший из пятиэтажных «хрущоб» и двухэтажек барачного типа, находился на заводской окраине города и именовался в народе Пролетаркой. Его достопримечательностями числились мусорные свалки и огромные колдобины на дорогах. Разок-другой брякнувшись на них подвеской, я поняла, что мой «Мини-Купер» не приспособлен для такого брутального бездорожья. Пришлось припарковаться около небольшого продуктового магазинчика и отправиться дальше пешком.
Моим ориентиром являлась сортировочная станция, в доме напротив которой и жила когда-то Даша. Она говорила, что всякий раз, когда мимо дома проезжал состав, дребезжали не только окна, но и посуда в шкафу. После смерти мамы Даше часто снился один и тот же сон, в котором она спала на верхней полке вагона и падала вниз при экстренном торможении. После того как погибли мои родители, мне тоже снились жуткие сны. Я просыпалась в ужасе и лежала, прислушиваясь к себе и силясь понять, сон это был или явь, лежала до тех пор, пока в комнату не врывался новый день…
Расспросив прохожих, я довольно быстро нашла интересующее меня двухэтажное строение, точнее, то, что от него осталось. Одна часть дома обрушилась, а вторая, как ни странно, производила вполне жилое впечатление. Жалкое, но все же жилое. На окнах висели занавески, кое-где на подоконниках стояли цветы. Из подъезда вышла сухонькая старушка и высыпала на асфальт семечки. К этой кучке зернышек мгновенно слетелись воробьи и принялись жадно клевать корм. Я подошла поближе и спросила:
– Скажите, пожалуйста, Засухины в этом подъ-езде живут?
– Тута, – кивнула старушка и уставилась на меня изучающим взглядом. – Из всех Засухиных один Сашка и остался. Неужто он тебе нужен?
– Да, – подтвердила я. – Вы не подскажете, в какой квартире он обитает?
– Подскажу. Только Сашки дома сейчас нет.
– Он на работе? – уточнила я.
– Если считать сбор стеклотары и металлолома работой, то так и есть, – старушка охотно поддержала разговор. – Варька его с утра до вечера гоняет.
– А кто такая Варька?
– Сожительница его. А вот кто ты такая будешь? – глаза старушки сузились, превратившись в щелочки.
– Мы с его дочкой, Дашей, вместе в колледже учились, – объяснила я.
– Понятно, значит, ты ее здесь разыскиваешь… Давно вы с ней встречались?
– После защиты диплома – ни разу.
– Можешь больше ее и не увидеть.
– Почему? Она уехала из Горовска?
– Не знаю, милая, не знаю. Надоело девке на пьяную рожу отца родного любоваться, вот она и съехала, а куда – неизвестно. Сашка и не больно-то горевал. Пил и пил без просыпу, а потом его Варька Кравцова охмурила и переехала к нему жить. Она в той части дома раньше жила, – старушка махнула рукой в сторону развалин.
– Отчего же дом разрушился? – поинтересовалась я.
– Газ взорвался. К счастью, никто не помер. Двум семьям квартиры дали, потому как они льготы имели, остальным – комнаты в общежитии, только Варьке – шиш. Это ведь в ее квартире-то утечка газа произошла! Могли и посадить ее, да, видать, она и на зоне никому не нужна, – старушка мне попалась с чувством юмора. – Варька быстро Засухина окрутила, всех его дружков отвадила и теперь живет в его квартире на правах хозяйки. Сашка ее боится, потому и слушается. Если Даша объявится, то Варька ее даже на порог не пустит. Я слышала, она так грозилась, а Сашка молчал.
– Плохие дела, – вздохнула я.
– Вон, гляди, Сашка тащится, – бабулька махнула рукой направо и тут же ретировалась обратно в подъезд. Я даже не успела поблагодарить ее за информацию.
Дашин отец произвел на меня самое удручающее впечатление. Маленький, тщедушный, он шел, сгорбившись под тяжестью двух сумок. Лицо сильно загорелое, как у человека, который проводит весь световой день на улице. Его очень поношенная, несвежая одежда, вероятно, когда-то принадлежала совсем другим людям. Брюки были ему слишком широки и фалдили от складок, собранных ремнем на талии. На рубашке морщилась нашивка «Российские железные дороги», а Дашин отец, насколько мне было известно, никогда не трудился в этом ведомстве.
Пока я ехала сюда, в моей голове роились мысли: надо бы как-то проучить Засухина за то, что он вынудил родную дочь уйти из дома. Теперь же, увидев его, я испытала брезгливую жалость. Этот человек уже был сурово наказан жизнью. Он окончательно потерял собственное «я», им помыкала ушлая бабенка, оставшаяся без собственного жилья. Пока ее сожитель еще в силе, Варька его потерпит, а вот когда он уже окажется не в состоянии собирать по грязным дворам и помойкам вторсырье, она просто выгонит его в шею.
Как он обошелся с дочерью, так и его сожительница обойдется с ним. Кесарю кесарево, а слесарю – слесарево.
Я вернулась к своей машине и поехала в центр Горовска, проведать Алинкину квартиру. На прошлой неделе моя подруга скоропостижно сбежала к маме в Испанию от некоего Анатолия. Алина была знакома с ним несколько месяцев и даже успела принять его предложение руки и сердца, после чего выяснилось, что жених – вдовец, воспитывающий двух детей. Нечаева поняла, что она не готова стать мачехой, и не придумала ничего лучшего, как сбежать за кордон. По пути в аэропорт она заскочила ко мне, отдала ключи и попросила периодически поливать у нее дома цветы, а также вынимать прессу из ее почтового ящика.
Алинка всегда с удовольствием помогала мне во всех моих начинаниях, поэтому я решила поселить Дашу в ее квартире, не спрашивая на то разрешения у хозяйки.
Почтовый ящик моей подруги ломился от корреспонденции. Я открыла дверцу и достала целый ворох газет, писем и квитанций. Бегло просмотрев последние, я поняла, что у Нечаевой образовался солидный долг за телефонные переговоры и интернет-услуги, о котором она рассказать мне постеснялась. Если эти счета не оплатить в ближайшие же дни, то телефон могут отключить, чего я допустить никак не могла. Мысленно ругая свою болтливую подружку, я вошла в ее квартиру и бросила все бумаги на полку под зеркалом. Один конверт упал на пол. Я подняла его, перевернула и увидела одно-единственное слово, написанное крупными печатными буквами: «МАМЕ».
Конверт был не запечатан, и я какое-то время боролась с желанием заглянуть в текст. Зуд любопытства оказался сильнее привитых мне правил хорошего тона. Я вынула из конверта письмо. На мятом листочке в косую линейку, с кучей орфографических ошибок, какой-то ребенок писал о том, как он мечтает поскорее познакомиться со своей новой мамой. Наверное, отец этого чада был уверен, что Алина прочитает сие послание и расплачется от умиления. Я и сама была сиротой, но Анатолия не понимала. Не тот он выбрал путь, не тот! Очаровал девушку, сделал ей предложение, а уж потом сообщил ей, что у него имеются двое малолетних деток, нуждающихся в материнской заботе. И Нечаеву жалко, и детишек… Похоже, папочка им красивых сказок про новую мамочку понарассказывал на ночь, и вот они ждут не дождутся, когда же чудо свершится наяву. А чтобы как-то его приблизить, ребята пишут письма. Только чудо уехало в солнечную Испанию и возвращаться пока не собирается.
Квартира была в жутком состоянии. Алина перед отъездом вывалила свои шмотки изо всех шкафов, выковыряла из них самое яркое тряпье, а остальное убрать обратно забыла или не успела. Так же, как и вымыть грязную посуду. По-хорошему, сюда надо бы вызвать бригаду из фирмы «Гертруда», но я решила сэкономить на клининговых услугах. Уж лучше оплатить счета за телефон и Интернет.
Когда я закончила приводить в порядок комнату, в дверь позвонили. Я тихонько вышла в прихожую и посмотрела в глазок. Перед дверью стоял мужчина с жидким букетом садовых ромашек. «Анатолий», – догадалась я, но распахивать перед ним дверь не спешила. Мужчина был настойчив, он вновь и вновь давил пальцем на кнопку, будто знал наверняка, что в квартире кто-то есть. Чтобы в будущем избежать недоразумений по поводу Даши, я решила открыть дверь и поговорить с Анатолием.
– Здравствуйте, – сказал мужчина, крепко, с каким-то отчаянием сжимая в руках букет. – Могу я увидеть Алиночку?
– Не можете, – коротко ответила я.
– Почему? Я знаю, что она дома. Мне очень надо с ней поговорить!
– Вынуждена вас огорчить, ваша знакомая здесь больше не живет. Она съехала.
– Что значит – съехала?! Куда?!
– Не знаю. Алина снимала у меня квартиру.
– Что?! – отчаянно выкрикнул Анатолий. – Снимала квартиру? Неужели я потерял ее навсегда?!
– Сожалею, – я попыталась закрыть дверь, но мужчина выставил руку с букетом вперед. – Простите, но у меня совсем нет времени.
– Вот, возьмите, пожалуйста, – Анатолий протянул мне ромашки, наверное, в качестве взятки. – Девушка, на вас – моя последняя надежда. Помогите мне найти Алиночку! Дети так ее ждут, письма ей пишут!
– Насколько мне известно, она уехала из Горовска, – сказала я.
– Вот, значит, как… – мужчина повернулся к лифту и нажал на кнопку вызова. Кабинка все еще стояла на этом этаже, поэтому дверцы распахнулись практически сразу.
– Прощайте, – бросила я вслед Анатолию, и тот издал громкий вздох разочарования.
Несколько часов у меня ушло на уборку кухни и ванной. Я едва успела сбегать в сберкассу, чтобы заплатить за Алинкин телефон. Вернувшись домой, я спросила у Ариши, не звонила ли Даша.
– Нет, не звонила. Надо полагать, Ковалевы ее сегодня не слишком доставали. Боюсь, у девочки духу не хватит сыграть роль, которую ты ей придумала.
– Даша далеко не девочка, она вот-вот станет матерью. Ради того, чтобы ребенок жил в человеческих условиях, ей следует немного потрудиться. Не все же Даше сидеть у окна и лить слезы!
– Я-то с тобой не спорю. А вот Даша, хоть и согласилась, но в душе, по-моему, она все еще колеблется. Ладно, время все расставит по своим местам. Свекруха, наверное, копит силы для нового выпада, не сегодня, так завтра она вновь начнет изводить Дашу. И чего только этой сумасбродной бабе надо?
– Загородный дом ей нужен. В городе-то, вон, столько пыли! – Я вспомнила об Алинкиных подоконниках, потом о ее несостоявшемся женихе. – Еще у нас – охраняемая территория, посторонние люди в поселке не шляются.
– Я и без тебя знаю обо всех плюсах загородного жилья. Только вот не понимаю, чем Ковалевы займутся, когда Даша от них уйдет? Кому они тогда нервы трепать примутся?
– Наверное, друг другу.
Глава 3
На следующий день Даша заглянула к нам в гости.
– Я ничего не понимаю, – растерянно говорила она, – Татьяна Владимировна вдруг резко изменила свое отношение ко мне! Она стала лезть ко мне с советами, насквозь пропитанными фальшью: «Дашенька, тебе надо больше гулять… Попей молочка… Я купила диск Моцарта, его полезно слушать беременным…» Хотела бы я знать, что это значит?
– Дашенька, а почему ты ищешь во всем этом подвох? Может быть, Татьяна Владимировна опомнилась, поняла, что она скоро станет бабушкой? – не очень-то уверенно спросил Ариша.
– Это слишком хорошо, чтобы быть правдой. Мне кажется, что свекровь затеяла какую-то игру.
– Согласна с тобой, – сказала я, примерив на себя чужой образ мыслей, – неправдоподобно ласковое поведение твоей свекрови-злыдни имеет свое объяснение. Даша, когда ты нашла разбитый градусник, то вызвала сотрудников МЧС, так?
– Так, – кивнула наша гостья. – Они сказали, что я перестраховалась, в таких малых количествах ртуть не слишком опасна.
– Неважно, главное – ты вынесла сор из избы. Татьяна Владимировна поняла, что ты способна и в милицию обратиться, вот и решила сменить тактику, стала изображать из себя заботливую бабушку – пошла в женскую консультацию, втерла там всем очки, а теперь и тебе пыль в глаза пускает. Не удивлюсь, если она еще что-то новое замышляет.
– Скажи, Даша, а как твой свекор себя ведет? – уточнил Ариша. – Больше к тебе не пристает?
– Я его в будние дни почти не вижу. Он на работе сидит с утра до вечера. Ромы теперь нет, без него Виктору Николаевичу приходится туго. Он ведь успел набаловаться…
– У меня есть идея, – сказала я. – Надо поставить в доме «жучки», такие маленькие электронные штучки.
– Зачем? – удивилась Дарья.
– Если твоя свекровь что-то затевает, то мы очень скоро об этом узнаем.
Даше не слишком понравилась моя идея, но мы с дедом убедили ее в том, что сделать это необходимо. Я вручила Даше три «жучка». Один должен был «поселиться» в спальне Татьяны Владимировны, другой – в комнате Виктора Николаевича, а третий, крошка, – в стационарном телефоне.
Уже вечером дала о себе знать одна прослушка. Мужской голос, вероятно, принадлежал Ковалеву, только он был очень тихий. Наверное, Даша где-то слишком далеко от аппарата пристроила «жучок».
– Это я. Чем занимаешься, Галочка?… Телевизор смотришь?… Ну конечно, из дома, вот, приехал с работы и сразу тебе позвонил. Днем виделись, а я уже скучаю… Я понимаю, но это не только от меня зависит… Да, очень скоро мы будем вместе. Я тебе обещаю… Да, я с Татьяной практически все уладил… Нет, точную дату я назвать не могу, но обещаю, что все произойдет совсем скоро. Целую тебя! – Голос бензинового короля приобрел отчетливый сексуальный оттенок.
Виктор Николаевич разговаривал по мобильнику со своей любовницей, в этом не было никаких сомнений. Я уже знала, что он бабник, и только что прослушанный звоночек это подтверждал. Жаль, что не было слышно Галочкиных слов, тогда я бы яснее представляла, что ее заботит. Перемотав пленку, я воспроизвела их разговор. Неужели Ковалев решился на развод? Немного подумав, я пришла к выводу, что он просто пудрит своей подружке мозги. Если бы он серьезно относился к Галочке, то не стал бы приставать к беременной не-вестке.
Я пыталась оценить меру безнравственности Виктора Николаевича до тех пор, пока не заработал другой «жучок».
– Еще не спишь? – притворно-слащаво спросил тот же мужской голос.
– Только не говори, что ты пришел пожелать мне спокойной ночи, – не слишком приветливо ответила ему Татьяна Владимировна. – Витя, говори прямо: что тебе надо?
– Я пришел спросить, ты не передумаешь? – робко уточнил ее супруг. – Ты понимаешь, о чем я.
– Витя, все зависит только от тебя самого. Если ты сделаешь все так, как надо, то получишь то, что хотел, – сказала Ковалева, заставляя меня гадать, о каком же их уговоре идет речь.
Виктор Николаевич немного подумал, потом тихо спросил:
– Таня, а что, если это все-таки наш внук?
– Я тебя умоляю! – усмехнулась его жена. – Как все-таки мужики наивны! Что ты, что Рома… Ладно, успокойся! Я была на днях в женской консультации и поинтересовалась, какой точный срок.
– Ну и?
– Как я и предполагала, Дашка обманула нас на пару недель, – уверенно заявила Татьяна Владимировна.
– Раз так, то мы поступаем правильно.
– Ну естественно! Я не позволю ни ей, ни ее выродку…
– Тише, тише, – осадил супругу Виктор Николаевич. – Не хватало, чтобы она тебя услышала!
– Ой, что-то у меня голова разболелась… Ты, Витя, иди и не забывай о том, что надо быть с Дашкой помягче, по крайней мере, до субботы. А уж потом все встанет на свои места.
– Ладно. Спокойной ночи! – сказал Ковалев, и скрипнувшая дверь дала понять, что он вышел из покоев жены.
Все-таки правильно я сделала, что решила поставить в доме Ковалевых «жучки»! Теперь совершенно ясно – там готовится заговор против Даши. Его идейным вдохновителем является свекровь, а свекор вынужден подчиняться жене, так как находится в зависимом положении. Чем же она его так прижала? Разоблачила очередную интрижку своего любвеобильного супруга? Пожалуй, это как-то мелковато… А что, если Татьяна Владимировна дала свое согласие на развод, но при условии, что Виктор Николаевич ей подыграет? Да, похоже, так и есть. Эта парочка уже давно не делит одну постель. Как говорила Даша, они и в городской квартире спали в разных комнатах, а здесь поселились даже на разных этажах. Она заняла комнату для гостей, а он, за неимением свободных площадей, устроился в кабинете покойного сына. Покупая коттедж, Роман не рассчитывал, что в нем будут жить его родители. Но вот в своем завещании Ковалев-младший, напротив, упомянул только маму и папу, о жене там не сказано ни слова, как и о ребенке. Впрочем, тогда Даша еще не была беременна…
Кстати, о сроках. Татьяна Владимировна сказала мужу, что она посетила женскую консультацию и удостоверилась, что Даша забеременела уже после смерти Романа. Она действительно была в поликлинике, медсестра случайно проговорилась об этом. Но еще не факт, что «заботливая» свекровь узнала там именно то, что и хотела выяснить. Она уже настроилась на то, что малыш при ее активном содействии не появится на свет. Он – наследник по закону, значит, конкурент. История знает много случаев, когда один родственник убивал другого из-за наследства. Надеюсь, Татьяна Владимировна не имеет никакого отношения к смерти собственного сына…
Я хотела поделиться своими соображениями с дедулей, уже направилась было в его комнату, но с запозданием вспомнила, что он в казино. Карточный зуд оказался нестерпимым, и Ариша не побрезговал зайти в «Крестового короля» с черного хода. Игра в преферанс была для него тем занятием, от которого он никогда не уставал, поэтому ждать дедулю было бесполезно. Он мог вернуться домой только под утро. Сидеть дальше с наушниками тоже не имело смысла – в квартире Ковалевых стояла полная тишина. Похоже, они все уже заснули. Я разобрала постель, приняла душ и легла спать.
Разбудил меня какой-то шум в недрах дома. Неужели к нам забрался вор? Я встала, на цыпочках подошла к двери и чуть приоткрыла ее. Тревога оказалась ложной – это Ариша вернулся домой слегка подшофе.
– Полетт, ты почему не спишь?
– Ты меня разбудил. Топаешь, как Каменный гость!
– Извини, я не хотел. Налетел на что-то в прихожей, – начал оправдываться дедуля. – Впрочем, ты молодая, бессонницей не страдаешь, поэтому снова ляжешь и быстренько заснешь.
