скачать книгу бесплатно
Кузя – черная собака. Сборник рассказов и эссе
Сергий Чернец
Интересные рассказы, взятые из жизни, и рассуждения, эссе тоже о нашей жизни. Написаны для широкого круга читателей. Они несут извечные философские истины, народную мудрость, накопленную поколениями наших предков. И раскрыты они в простой доступной форме.
Кузя – черная собака
Сборник рассказов и эссе
Сергий Чернец
© Сергий Чернец, 2016
ISBN 978-5-4483-1851-1
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Вопрос: о чем пишет писатель?
Вместо вступления
Частенько такой вопрос звучит от обывателей, которые узнают, что человек, встретившийся им на пути – писатель. И этот вопрос ставит в тупик самого писателя и людей его близких, у которых обыватели спрашивают: а о чем он пишет – этот писатель?
Как бы ответил тот, задающий вопрос обыватель на этот вопрос, если спросить о писателях известных всем. Например: о чем писал Пушкин? О любви? – у него есть Евгений Онегин! Сказки писал Пушкин? – у него есть Руслан и людмила! А может про бунт русских людей: у него и Капитанская дочь рассказ, и Дубровский – написаны! Так о чем писал Пушкин?
Еще же, если спросить, – о чем писал Лев Толстой. Про войну 1812 года? А может о несчастной любви? – у него есть Анна Каренина! А может про монаха? Есть у него Отец Сергий рассказ! и другие прочие.
А вот тот же Чехов: о чем же он писал? Про то как Злоумышленник гайки с рельсов скручивал? Или про Вишневый сад? А может про психбольницу? У него палата №6 – знаменитая.
Так и с другими писателями. Нельзя определить резко: тот писатель пишет – о том-то! Есть определенные типы писательской «специализации», и это узкие специалисты: писатели фантасты – братья Стругатские например, писатели сатирики – Трушкин, Задорнов и другие. Есть писатели историки. Но как водится – узкий специалист, не вполне ученый: ученый математик – ничего не знает в биологии, в генетике и наоборот, – ученый биолог – не ориентируется во Неэвклидовой геометрии Лобачевского. Поэтому назваться писателем может не каждый: Оноре де Бальзак, например, написал Божественную комедию, состоящую из более 30-ти романов. И он описал все слои тогдашнего общества. Все професии он описал в точности6 и кожевенное дело6 Шагреневая кожа, и магов и факиров, и дворян и лавочников и торговцев! Как сказать, как ответить на вопрос: о чем писал Оноре Бальзак? – он писал обо всей жизни всего общества, обо всем!!! Вот такой бывает Писатель, писатель с большой буквы. Ну, а к большой букве стремятся все писатели, каждый мечтает стать хорошим в своем деле: плох тот солдат, который не мечтает быть генералом, – сказал известный великий человек.
Рассказы
Скучный и злой
Из классики, стилизация
Часть 1. Скучный человек
Жизнь иногда проходит быстро, так что и времени не хватает всё сделать-переделать. А потом, вдруг, случается затишье, наступает некая «скука-жизни». Как бы надоедает повседневное однообразие дней, похожих друг на друга как один.
Человек обыкновенно встает утром в 7 часов, одевается и пьет чай. Потом идет на работу и выполняет ежедневное свое дело с утра до обеда…. Сегодня делаешь свою работу, а завтра, глядишь, опять надо это же дело делать, послезавтра – «снова-здорово», и так изо дня в день, из года в год. Поначалу, вроде как, шевелится всё… и работается в силу инерции, но инерция затухает в виду «разнообразия», в кавычках.
И заводится друг, с примерно одинаковой жизненной установкой. И жизнь его протекает также однообразно. Но, чтобы не потерять бодрый, здоровый вид, друг этот находит выход в раздражении: если случается, что кто-то протестует, не соглашается с ним или просто начинает рассуждать, то он багровеет, трясется всем телом и кричит громким своим басом: «замолчи… и прочее». Тогда за ним закрепляется «слава», репутация «злого», «психованного».
Друг, однако, уважает скучающего, «скучного» и по виду внешнему унылого своего товарища за образованность и благородство души. Он часто приходит с полторашками пива к нему домой, где они могут откровенно разговаривать, беседовать обо всем на свете.
Приятели садятся в комнате на диване и некоторое время молча курят.
– Ну что ж, открывай бутылочку! – говорит «скучный» Андрей Ефимович, подставляя стаканы поближе к краю стола на сторону «злого», здорового Михаила Антоновича.
Первый стакан выпивают тоже почти молча, только причмокивая и цокая языком, нахваливая вкус: «хорошо!». Разговор всегда начинает «Скучный».
Говорил он медленно и тихо, покачивая головой и не глядя в глаза собеседнику (он и в других разговорах никогда не смотрел в глаза людям).
– Плохо, плохо всё в нашей жизни, жалко даже. В нашем городе совсем нет людей, с кем бы можно было поговорить. Умных и хороших людей не осталось. Это плохо, что люди не общаются, а если и говорят, то одни пошлости и сплетни. Даже интеллигенция опошлилась до невозможности. Видим на ТВ и так, что уровень развития людей образованных, в словах их, нисколько не выше чем у низких слоев.
– Совершенно верно. Согласен, – ответствовал Злой, закуривая очередную сигарету, отхлебнув из очередного налитого стакана. (Он всегда соглашался с людьми умнее его, а если очень многие были умнее его, то соглашался он со всеми почти людьми и к этому привык.) Злился же он на равных себе работяг, хотя и среди них были люди умные, умнее его, но тут решало всё положение в общественной иерархии. Друг его, Скучный, – был на большей должности, чем сам Злой. А Злой был бригадиром строительной бригады. Скучный же работал в офисе строительной фирмы и для Злого, явно, был «начальником».
– Да ты и сам посмотри, знаешь же, что на этом свете всё уже неинтересно, всё уже ничего не значит: всему уже нашлось объяснение научное. Кроме духовных проявлений человеческого ума всё уже известно в мире. Только ум проводит резкую грань между животным миром и человеком. Это намекает на божественность человека, – ведь, что только не творят, как и Творец Творил. Вот оно, творчество и заменяет человеку бессмертие, которого нет в действительности. Творчество сохраняется в веках и сохраняет имя человека, память о творческом человеке долго живо. Исходя из этого, ум творческий служит единственно возможным источником наслаждения. А мы же, простые и не творческие люди, и не слышим около себя умного ничего вокруг, – а значит, мы лишены удовольствия и наслаждения, поэтому жизнь наша скучна. Правда у нас есть книги, творения тех «бессмертных» людей. Но это совсем не то, что живая беседа с человеком и общение. Я могу сделать некоторое сравнение: книги – это лишь как ноты, аккорды, написанные для музыкантов. А вот общение и беседа – это как живое пение живого певца. —
– Совершенно верно – отвечал Злой, не сразу улавливая о чем шла речь.
Наступало молчание. Каждый обдумывал свое.
– Эх! – вздыхал Скучный. – Что ж мы хотим от нынешних людей еще и ума да умных бесед!?!
И он начинал рассказывать, как раньше жилось здорово, весело и интересно. Какие в стране целой были умные, добрые, общительные люди. И были понятия о чести и дружбе. Давали деньги взаймы без всяких проволочек и расписок, помогали друг другу. И считалось позором, если не протянешь руку помощи нуждающемуся товарищу, соседу.
Злой же в ответ, вспоминал: какие были походы, приключения, были стычки и драки один на один, всё по благородному: до первой крови. А какие были товарищи, какие были женщины…. И все всегда отзывчивые и добрые. А как пили – тоже пиво, бидонами, за столиками в беседках во дворах, за игрой в домино. Теперь же на всё запрет! Не только на пиво, на общение запрет наложили! Детей ясно учат – не разговаривать с незнакомыми, – а они вырастают и несут этот запрет во взрослую жизнь: не разговаривают ни с кем. Упадет человек, плохо ему, – все сотни людей пройдут мимо.
Скучный, Андрей Ефимович, слушает Злого, Михаила Антоновича, и не слышит его; он о чем-то думает и прихлебывает пиво.
– Мне часто снятся умные люди, и как будто я с ними беседую, – говорит он неожиданно перебивая Злого. – Знаешь, в наше время было прекрасное образование. Под влиянием идеи «о светлом будущем» мы все стремились к знаниям, читали книги, недаром страна была самая читающая в мире! Я даже ходил в Центральную научную библиотеку, в читальный зал и прочитал кучу литературы фантастической: про будущее, когда будут потрясающие города и общество красивых и добрых, а главное умных людей. Ефремова очень любил, Стругатских и прочих. Но отец у меня был очень практичный человек и поэтому, под его влиянием, я пошел в Строительный техникум. Мне кажется, что если бы я тогда не послушался отца, то теперь бы я находился бы в самом центре умственного движения. Ведь я писал стишки, ходил на факультатив в школе, в кружок литературный. У нас была замечательная учительница литературы, Марь Ванна. Она нам читала с выражением и чувством стихи Есенина: «Ты сама под ласками сбросишь шелк фаты, унесу я пьяную до утра в кусты…» – и краснела при этом, очевидно стесняясь учеников 10-го класса. Как высока была нравственность. А отсюда – любопытство, все девчонки увлекались романами о любви. Конечно, ум тоже не вечен и он упраздняется, как мы можем видеть от поколения к поколению. Но ты уже знаешь, что я до сих пор питаю к уму склонность – я же много читаю. – говорил неспеша Скучный и вновь открытую последнюю бутылку потревожил сам наливая себе в стакан.
– Жизнь есть такая досадная ловушка, – продолжал рассуждать Скучный. – Когда мыслящий человек достигает возмужалости ума и к нему приходит зрелое сознание, то он невольно чувствует себя в ловушке, из которой нет выхода. Впереди ожидает его небытие, смерть всему и его уму тоже. В самом деле, что происходит: вопреки его воли вызван он из небытия к жизни…. Вопрос: зачем? Хочется человеку узнать смысл и цель своего существования, а ему не говорят или же говорят сущие нелепости: как в религиях – для славы Богов, для прославления Бога. Он стучится в научные двери – и тут тишина безответная, не отворяют! Смысла нет, всё – просто так! К человеку приходит смерть – и тоже против его воли. Отсюда выходит казус! И вот, как в тюрьме, люди сидят, связанные общим несчастьем, и чувствуют себя легче, когда сходятся вместе, объединяются в групки, в «семейки», – так и в жизни, люди не замечают ловушки этого «белого света», на который рождаются, когда они, склонные к анализу и обобщениям, сходятся вместе и проводят время в обмене гордых, свободных идей.
– Совершенно согласен, – совершенно не вникая и не пытаясь понять, говорит Злой.
Не глядя собеседнику в глаза, спокойно и с паузами, Скучный, Андрей Ефимович, продолжает философствовать, и говорит об умных людях, которые всегда были, и которые где-то непременно есть сейчас. И как было бы здорово встретить умного человека и побеседовать с ним. А Злой, Михаил Антонович, внимательно слушает его и соглашается: «Совершенно верно».
– А ты веришь в бессмертие души? – вдруг, спрашивает Злой.
– Нет, дружище, не верю и не имею основания верить – отвечает Скучный.
– И я что-то сомневаюсь. А хотя, у меня есть такое чувство, как будто я никогда не умру. Иногда говорю себе сам: Ой, старый хрен, придет ведь пора умирать, ой придет! А в душе теплится голосочек: не верь, не умрешь!… душа, вот та и останется.-
Вечер заканчивается, когда и пиво заканчивается.
Одевая в передней куртку и шапку, Злой со вздохом говорит:
– Однако в какую глушь нас судьба занесла! Хуже всего, что здесь и умирать придется! Эх! – с тем и уходит.
Часть 2. Гастарбайтер
Гастарба?йтеры
Это слово означает, с немецкого языка – Gastarbeiter; дословно: гость-работник – и является жаргонизмом, обозначающим иностранца, работающего по временному найму.
Слово это было заимствовано в конце 1990-х из немецкого языка на русский и получило широкое распространение в СМИ на территории СНГ, сначала в Москве и Санкт-Петербурге, а затем вошло в разговорную русскую речь.
В отличие от таких слов, как «гастроль» (выступление в гостях), «гаст-профессор» (приглашенный для чтения курса в другой ВУЗ), пришедших в русский из немецкого, слово «гастарбайтер» иногда воспринимается не как нейтральное, а имеющее негативную окраску.
Наибольшее число иностранных мигрантов в 2013 году проживало в США (45,8 млн. человек), или 19,8% от их общей численности.
В немецком языке этот термин – «гастарбайтер» изначально имел несколько другой смысл. Он был введён в обиход с целью замены существовавшего до этого термина «Фремдармбайтер» (нем. Fremdarbeiter), который был с нацистских времён, и обозначал работников, привезённых с целью принудительных работ в Германии. Новый термин – гастарбайтер, не нёс негативной окраски старого термина, и обозначал работников, добровольно приехавших для работы в Германию по приглашению немецкого правительства.
В словарях русского языка начала девяностых слово было зафиксировано с ударением на немецкий манер (гаста?рбайтер), но очень скоро в разговорной речи ударение сместилось ближе к концу слова (гастарба?йтер). Довольно часто, особенно в малограмотной социальной среде, используются ошибочные варианты «гастрабайтер» и «гастробайтер», реже – «гастрайбайтер».
Поток мигрантов в СНГ не был вызван приглашениями, как в Германии, поэтому слово гастарбайтер носит иронический характер. Сами гастарбайтеры в СНГ зачастую считают применение к ним этого термина оскорбительным.
https://ru.wikipedia.org/wiki/Гастарбайтер
Михаил Антонович, бригадир комплексной бригады по методу Злобина, ранее работал в Республиканском строительном тресте, который ввиду перестройки, развала страны и перехода от социализма к капитализму и рыночной экономике, – рассыпался на ООО, общества с ограниченной ответственностью, по маленьким управлениям. СУ – стройуправления Треста стали отдельными фирмами, а некоторые развалились и закрылись сразу, распродав свои материальные ценности: технику, здания складов, тем же устоявшим фирмам ООО.
Так случилось и с их ССУ (специальным строительным управлением), где работал Михаил Антонович. Акционерная фирма не выдержала конкуренции и не найдя заказов и тендеров, осталась без работы. Акции фирмы были розданы рабочим и служащим, по которым они получили небольшие денежные суммы. ССУ 8, бывшее управление Треста потерпело банкротство, и сотни рабочих остались без работы.
Вынуждено, пришлось Михаилу Антоновичу искать работу на стороне. И уехал он в крупный город, где еще строительство процветало, а рабочих не хватало, тем более квалифицированных.
Многие рабочие из маленьких городов провинции ринулись в крупные города искать заработки. Они являлись некими «гастарбайтерами». А на этом наживались фирмы посредники. Фирмы-работодатели заключали договора, собирали бригады гастарбайтеров, которым обещали много: и зарплату высокую и жилье…, а на самом деле много было обмана и «кидалова».
Михаил Антонович не попал под явное кидалово, но ошибся тоже, первоначально, приехав с бригадой, собранной фирмой-посредником с громким названием «Профессионалы».
Он пришел в фирму-посредник в конце 90-х, найдя адрес по объявлению в расхожей газете «Из рук в руки». Фирма предлагала обеспечить работой с заработком в три раза больше, чем у них в регионе (примерно: он получал в своей ССУ-8 – 4 тысячи в месяц, а там предлагали 15 тысяч). Обеспечивалось жилье – проживание в общежитии и работа вахтой 15 на 15. Фирма-посредник снимала пару комнат, один кабинет, в здании Управления транспорта (Автотранс управление).
Как принято, официально, Михаилу дали заполнить анкету, где он указал свою профессию и прочее. Через день, у здания Автотранса их ждал автобус, огромный туристический, и повезли 22 человека – бригаду строителей на далекий объект, в пригород крупного города.
По приезду оказалось, что провинциалы строители: каменщики и плотники, не знали и впервые попали на строительство монолитно-бетонного дома. Уже стоял первый этаж небольшого двух подъездного здания. Нужно было из арматуры скручивать каркасы для стен, арматуру вязали проволокой, потом огораживать каркасы щитами и заливать бетоном. Всем пришлось переквалифицироваться, учились «находу».
Плотникам, правда, работа нашлась и по их специальности: изготовлять из фанеры коробки на окна, на двери, и на отверстия для канализации, и маленькие, для розеток электричества. Их, коробки, ставили в опалубку стен вплотную к щитам. Чем и занялся плотник Михаил.
Бригада работала от темноты до темноты, – им сказали: чем быстрее закончат этаж, тем быстрее им заплатят. Жилье было действительно в ««общежитии», устроенном в заброшенном здании закрывшегося в начале 90-х завода. В административном здании с проходной, по длинному коридору второго этажа двери кабинетов. Из кабинетов устроили комнаты общежития: в них поставили двухъярусные кровати, тут же была поставлена электрическая плита для приготовления пищи, выданы были чайники.
На работу ходили пешком, почти строем, рано утром шли по улицам пригорода, пугая прохожих. И на работе устроена была столовая в вагончике, выделен был повар и к нему помощник, которые ходили и закупали продукты на местном рынке и готовили обед. Деньги на продукты получал бригадир, поставленный от фирмы-посредника. Условия были не очень хорошие. Но еще хуже оказалось, что за все надо было платить, о чем им не сообщали до самого конца.
Этаж дома с горем пополам они залили, построили. Но из-за того, чтобы закончить, задержались на 25 дней, вместо 15, обещанных фирмой, смены так и не приехало. Когда же, наконец, был день расчета, получки, деньги привезли в общежитие с охраной омоновцами, омоновцы охраняли бухгалтера фирмы и их работников. Скандал случился довольно большой. Им выдали меньше половины от обещанной зарплаты: высчитали за проживание в общежитии и за питание. И домой их никто отвозить не собирался, нужно было добираться своим ходом. Скандал устраивали особо ретивые рабочие их бригады прямо в общежитии. Но омоновцы «выперли» всех из общежития, которое закрывалось, как было объявлено, аренда помещения не была оплачена фирмой.
Так наш Михаил Антонович оказался на вокзале, в большом городе. Тут было много рабочих «попавших», «кинутых», с которыми он познакомился. Он услышал более страшные истории: как рабочих грабили, избивали и отбирали последние заработанные деньги, выгоняя из вагончиков, в которых жили они прямо возле объектов строительных. Еще хорошо, что он легко «отделался», и кое какие деньги всё же получил.
Трудное было время.
Михаилу, как бы, повезло встретить хорошего человека, который ему помог устроиться в большом городе в настоящую строительную организацию.
Часть 3. Андрей Ефимович Скучный
В молодые годы Андрей Ефимович жил и работал очень усердно. Он принимал участие во всевозможных новшествах и постепенно сделал себе карьеру. Начинал с прораба, потом учился на заочном в Политехе, вечерами сидел над книгами, и стал-таки инженером-строителем. А потом придумал скупать акции предприятия у рабочих увольняющихся и уходящих на пенсию, – так он вошел в Совет директоров Строительной организации и был одним из ведущих инженеров.
И всё было хорошо в его жизни, только за всей суетой в своей карьере, которой он посвящал всё свое время, – он не замечал людей окружающих, близких и родных.
А родные уходили из жизни и все незаметно, как бы «между прочим» для него. Уходили дяди и тети, на похоронах которых он присутствовал только по формальному, убегая «по делам». Так, во время похорон отца он так и не отдал «последнего целования» перед закрытием гроба и опусканием его в могилу: ему позвонили, и срочно, с кладбища, он уехал на совещание, где обсуждали очередной выигранный тренд на строительство крупного объекта. Гроб отца заколотили, и опустили в могилу и закопали без Андрея Ефимовича. Мать ему пыталась несколько раз потом поставить в упрек. Но сама она быстро высохла, сдала и умерла через год после смерти отца. Так остался Андрей Ефимович один одинешенек.
Но в жизни ему всегда было «некогда», он был занят. Читая много технической литературы, он читал еще много литературы художественной, любил и философию и фантастику. В редкие минуты отдыха, дома, он сам про себя философствовал и рассуждал, и даже пытался что-то записывать: типа эссе (читал Мишеля Монтеня).
«Да и зачем мешать людям умирать, если смерть это нормальный и законный конец эволюции природы? Что из того, что старый, измученный болезнями человек проживет лишних пять лет? Только принесет он страдания и беспокойство окружающим его родным и близким! Вот, вроде бы, всякие философии говорят и учат, что страдания ведут человека к совершенству. Но это всё бывает связано с мифами религиозными. До сих пор половина человечества мечтает о счастье в загробном мире, а реальность мира не такова, чтобы жить только мечтами и всё время, печалясь и страдая, поминать близких умерших, – то будет не жизнь. Даже бактерии и мелкие амебы живут одномоментно, сегодня и сейчас. Весь животный мир Земли живет, забывая про смерть!».
И Андрей Ефимович жил согласно своей философии и добивался карьерного роста и благ для себя лично: он жил – «сегодня и сейчас». А потому не гнушался обманывать людей и целые организации, добиваясь себе преференций, он подписывал заведомо ложные и подложные документы и прочее. В строительной организации его, однако, ценили, потому что его «хитрости» приводили фирму к процветанию. На высокие должности Андрей Ефимович, все-таки, не стремился, – не хотел быть ответственным, чтобы не «попасть» в немилость властям.
Невероятный поворот в жизни Андрея Ефимовича сделался при встрече с религией, которую он страстно до этого отвергал. Но и жизнь вернула его с «небес на землю». Всё течет и всё меняется – как говорит отвергаемая Андреем Ефимовичем религиозная философия. Меняется и человек, и не только с возрастом, старея, но и умнея и прозревая, неожиданно, по Воле Свыше.
Всевозможные аферы и обманы фирмы однажды закончились сменой руководства. За махинации и другие противоправные дела всё руководство угодило в тюрьмы, а фирма была «поглощена» – перекуплена более крупной Строительной организацией.
Работников не уволили, но работать пришлось теперь в другом режиме и под новым руководством. Сменилась вся бухгалтерия. Зарплата резко уменьшилась (не стало черной зарплаты в конвертах) и вся «разгульная» жизнь в свое удовольствие у Андрея Ефимовича прекратилась. Закончились посещения ресторанов, «корпоративы и вечеринки», которые раньше устраивались по поводу и без (просто, ради дня рождения одного из сотрудников). Пришел новый ген директор, новые начальники отделов. И к ним, начальником отдела, в котором Андрей Ефимович стал рядовым сотрудником, пришел Сергей Сергеевич, новый начальник.
Это был невысокий толстенький человек с розоватым чистовыбритым лицом, в новеньком костюмчике с галстуком, похожий на депутата больше, чем на строителя. он был немолод и оказалось, обучался в том же Политехе, на том же факультете, что и Андрей Ефимович (заочно), только на вечернем отделении. Они могли встречаться в стенах института, и на этом их знакомство еще не закончилось.
Сразу же, новое начальство поменяло обстановку в офисе фирмы (новая метла…). В углу, в приемной был устроен «киот» – большой образ (икона) святого с висящей лампадой перед ним. Лампаду зажигали только один раз, когда приходил священник освящать офис. Новый начальник Сергей Сергеевич был религиозен и любил благолепие и порядок: на столах и в приемной и в кабинетах стояли теперь вазы с цветами. Цветы были искусственные, чтобы не тратиться на покупку живых погибающих. Начальник еще был невероятно экономным. А в его кабинете на стенах висели портреты не только руководителей страны, но и портреты архиереев, а также вид Святогорского монастыря.
Через несколько дней после знакомства, новый начальник пригласил Андрея Ефимовича сходить вместе на богослужение в Церковь и Андрей Ефимович не смел отказать. Был какой-то церковный праздник и новый начальник, сменивший свой костюм на простенькую курточку, но всё еще в белой рубашке с галстуком, обращался к Андрею Ефимовичу по простому, как к соученику, напомнив, что они учились в одном и том же Вузе, в одно и то же время. Он в полголоса пояснял ход богослужения и значение празднования. Ничего особенно не понимая, Андрей Ефимович только кивал в ответ. А после службы, начальник Сергей Сергеевич подарил ему книгу религиозную, купив её в лавке, тут же на выходе из Храма. С этого всё и началось.
Не прочитать книгу было нельзя, было в нем какое чувство «услужливости», наверное, во всех нас сидит этот червь «раболепия», как же не угодить старшему, как же не послушаться начальства. И он стал изучать всё, что написано было в книге. А книга было «Закон Божий» для семьи и школы. Там на примере Символа Веры пояснялись самые изначальные постулаты Веры Христианской. Не сказать, чтобы сразу Андрей Андреевич стал верующим после прочтения Закона Божиего, но сомнения в своих прежних установках жизненных у него проявились. И тогда он задумался: значит, – всю свою жизнь я только и делал что грешил, и всю свою жизнь я прожил бездарно и никакого добра никому не принес, даже своим самым близким людям: отцу и матери, которые меня так любили и которые все делали для меня. А я для кого же живу, даже жены нет у меня, а возраст уже почтенный… и прочие и прочие ужасные по откровенности мысли стали посещать Андрея Ефимовича. Вот именно с этого времени он и стал «Скучным», новые люди в офисе, находили его, необщительного, именно таким – скучным человеком.
Часть 4. Встреча
Злой и Скучный встретились на вокзале, в закусочной с высокими круглыми столиками, за которыми принято стоять. Разговор начался спонтанно, с пары обычных фраз, а потом с предложения: «пиво будешь», со стороны Скучного продолжился. И тут Злой разоткровенничался, поведав Андрею Ефимовичу о своей беде: что остался без работы и денег, которых едва хватит на обратную дорогу домой, в регион, в провинцию.
Андрей Ефимович решил проявить свою доброту и, узнав, что весь пакет документов у Злого, Михаила Антоновича имеется при себе, – предложил ему проехать с ним в его Строй фирму и устроиться на работу.
«Доброта» проявилась в нем не случайно, ибо приобретая своё прозвище «Скучный», Андрей Ефимович изменился и внешне. А всё это чтение книг религиозной направленности: он, вдруг, начал седеть и плечи его осунулись, то ли размышления в одиночестве, в двухкомнатной квартире и отсутствие общения повлияли. Но наружность его изменилась. Вид его и так был тяжелый и грубый, чисто мужицкий. Своим широкоскульным лицом, плосколежащими волосами и крепким неуклюжим телосложением он напоминал деревенского сибирского мужика. Лицо его стало суровое, покрытое синими жилками между морщин, глаза большие открытые и красный нос – придавало ему вид самоуверенный, крутой. Однако шаги его были тихие и вся походка осторожная, крадущаяся; при встречах в узких коридорах фирмы он всегда первым останавливался, чтобы пропустить и не баском, как ожидалось от крупного человека, а мягким тенорком говорил: «Извиняюсь!». Он перестал носить яркие беловыстиранные рубашки, одевал все серую или синюю однотонные с неброскими галстуками. Вообще, одеваться он стал не по-офисному. Одну и ту же куртку носил уже лет 5. Летом ветровку, тоже серую, которую купил на распродаже, будто поношенную и мятую, как старая. Перестал он рваться на вечеринки и приходил на корпоративы по необходимости, когда начальство обязывало быть всем непременно, ни с кем особенно не общаясь на них. Но всё это не по скупости, а от полного невнимания к своей наружности. Почти половину зарплаты он тратил на книги, так что дома у него одна из комнат заставлена была книжными шкафами. И книги были дорогие, как сборники философов: Шопенгауэра 4 тома и другие. А также на полках стояли книги-основания всех религий. Были и БхагавадГита и Веды буддийские, Конфуций и Даосизм, еврейская Каббала и Йога соседствовали с Житиями Святых и так далее.
В новом своем знакомом Михаиле Антоновиче, «Злом», еще не имевшим такого прозвища, он нашел приятного собеседника, во многом с ним согласного (но как мы знаем, Злой как раз имел такую привычку соглашать почти со всеми, кого считал вышестоящим). И как усвоилось из всех религиозных чтений: твори добро, делай добро, помогай людям, – Андрей Ефимович помог новому «собеседнику» устроиться на работу по специальности, и даже на две ночи пустил его ночевать в свою квартиру.
По последней записи в трудовой, которую оставили в фирме-посреднике, у Злого значилось: плотник-монтажник перекрытий монолитного домостроения. Благо и опыт уже имелся.
Первым делом нового работника поселили в общежитие-гостиницу, половину оплаты за которую вносила фирма. А за отсутствием денег Андрей Ефимович одолжил Михаилу Антоновичу требуемую сумму.
Во-вторых, нужна была регистрация в Большом городе, где милиция на улицах останавливала гастарбайтеров-понаехавших и нещадно обдирала их: 500 рублей при хорошем исходе и «добрых» ментах. Милиция организовывала облавы на объектах, где приезжие жили в вагончиках. И приурочены облавы были к моментам выдачи зарплаты, в начале и в конце месяца. Нагружали полные автобусы рабочих-мигрантов, отвозили их до ближайшего отделения, потом с каждого по 500 рублей и отпускали до следующей зарплаты.
А наш Михаил Антонович устроен был в местную, принадлежащую городу, бригаду. У них в фирму тоже брали приезжих-мигрантов, гастарбайтеров. Но жили они при объектах, хотя им делали регистрацию на месяц за определенную сумму, а многие были без регистрации. Это были отдельные бригады для уборки, подборки, доделки на объектах строительства и они получали на порядок меньше зарплату, считались «дешёвой рабсилой».
А наш Михаил устроен был официально, и как иногороднему ему оплачивали гостиницу, и регистрация была оформлена надолго.
Гостиница, в которой фирма снимала-арендовала комнаты, на самом деле представляла из себя самое настоящее общежитие для приезжих рабочих. В комнатах стояли двухъярусные кровати и возле каждой были тумбочки для жильцов. В комнате из трех двухъярусных кроватей они жили втроем, трое рабочих с одной фирмы.
Первый месяц Михаил Антонович прожил в ужасной экономии, впроголодь, так что у него иногда от голода кружилась голова: не было денег даже на необходимые продукты. Утром он пил чай, заваривая пакетик, иногда два старых пакетика по второму разу, съедал кусочка два от батона, масло для бутерброда закончилось через три дня, после заселения в гостиницу. Сахар экономил, любил он чай сладкий, по две-три ложечки на стакан, приходилось класть одну ложечку. В обеденный перерыв он быстро добегал до ближайшего магазина и брал там пакетик БП – знаменитый Ролтон, который назывался «еда Быстрого Приготовления», или «Бич Пакет». Потом в вагончике, вскипятив в эл-чайнике воду, запаривал эту «китайскую лапшу». И так он питался почти весь месяц, до первой зарплаты. На ужин у него тоже был очередной Бич-Пакет. Поэтому, приглашения в гости от нового друга, Андрея Ефимовича, были для него праздником.
Уже кончались все деньги, так усердно экономящиеся, и тут приехал на объект инженер для проверки и консультации – Андрей Ефимович. Он расспросил бригадира и рабочих, про своего знакомого, которого устроил на работу, узнал, что проявил он себя положительно, даже выбран был звеньевым в бригаде, неким маленьким «командиром», помощником бригадира, узнал и о том, что живет он на одних Б-Пешках. И после работы пригласил он Злого, заслужившего это прозвище, так как работал с рвением.
Вот и стал Михаил Антонович частым гостем дома у Андрея Ефимовича. Там они вместе готовили ужин: варили картошку с тушенкой или жарили рыбное филе, с рожками на гарнир и другое.
Но и в гостинице-общежитии Злой научился экономному питанию от других рабочих, которые жили уже давно. Они отправляли деньги семьям, а сами экономили на продуктах. Например: (Рецепт) покупали явные отходы от производства: когда в супермаркетах готовили филе куриное, то шкурку-кожу не выбрасывали, а продавали отдельно дешево, как отходы: по 20 рублей килограмм. Рабочие брали и нарезали эту куриную шкурку и пережаривали её на сковородке, до выделения жира. Туда же насыпались рожки, макароны из упаковки и пережаривались «на сухую» некоторое время, до того пока они не зарумянятся, потом заливалось это горячей водой из вскипяченного чайника, чтобы вода покрыла рожки – и всё блюдо закрывалось прозрачной крышкой сковородки. Через 10 – 15 минут рожки с куриными «потрохами» бывали готовы. Еще много других рецептов экономного питания узнал в общежитии Михаил Антонович, Злой когда прожил в общежитии более полугода.
