banner banner banner
Принцип мести
Принцип мести
Оценить:
Рейтинг: 0

Полная версия:

Принцип мести

скачать книгу бесплатно

Принцип мести
Сергей Иванович Зверев

Наемник
Бывший спецназовец Дмитрий сменил на гражданке немало профессий. Но одно он умел делать особенно хорошо – драться. Потому и работал в последнее время личным телохранителем жены председателя правления крупного банка. Жизнь текла своим чередом, и Дмитрий даже не подозревал, что слава о его бойцовских навыках распространилась столь далеко, что его уже долгое время «пасут» заинтересованные люди из ФСБ. Вскоре ему делают предложение, от которого невозможно отказаться даже при всем желании. Дмитрия нанимают на роль самого настоящего гладиатора, чтобы он отправился в чрезвычайно опасную командировку в Тибет и принял там участие в боях без правил, в которых ставка – собственная жизнь. И все это для того, чтобы разоблачить международного преступника Богуславского, который, по данным ФСБ, и организует кровавые схватки...

Сергей Зверев

Принцип мести

Часть 1

Я взглянул на свои командирские: цифра в окошке показывала, что до конца света, если верить предсказаниям астрологов, осталось всего одиннадцать дней. Стрелки часов замерли где-то в районе пяти. Это означало, что до конца смены целых два с половиной часа. Я готов был безжалостно вычеркнуть их из своей жизни, даже ценой приближения апокалипсиса.

Служба в офисной, или, как ее еще называют, «столбовой», охране весьма муторное дело. Весь день ты стоишь на входе, словно каменное изваяние, а мимо тебя снуют посетители и клерки, едва ли подозревающие о том, что ты существо одушевленное, но опасливо тебя обходящие, поскольку идол, караулящий «калитку», вооружен. Мне говорили об издержках этой профессии, и с течением времени я стал ощущать их на себе: настроение мое перед заступлением на пост падало, затем наступала «агрессивная депрессия»: я проваливался в какую-то черную пустоту, и бороться с этим состоянием было практически невозможно.

Но мне не приходилось выбирать. После неудачи с «Приват-сервисом» у меня уже не было никакого желания тащить на себе такой неподъемный груз, как детективное агентство. Попытка открыть охранное предприятие также не увенчалась успехом: мои спарринг-партнеры по школе боевых искусств уже заполнили эту нишу – часть из них стала «чохами», частными охранниками, часть подалась в криминал, остальные, такие же неприкаянные, как и я, в поисках возможности хоть как-то подзаработать, соглашались на все. «Крыш» было так много, что если бы какой-нибудь художник вдруг задумал графически изобразить, к примеру, систему безопасности «Лира-банка», в котором я подвизался, у него получилась бы пагода.

Место охранника я получил случайно: как-то, зайдя в валютный отдел, чтобы поменять на рубли последнюю сотню баксов, я столкнулся в дверях с начальником секьюрити и попросил у него закурить. Надо сказать, после известных событий на теплоходе «Гермес» лицо мое изрядно пострадало, превратившись в наглядное пособие для кружка челюстно-лицевой хирургии; многочисленные шрамы и отметины придавали ему своеобразный криминальный шарм, отчего моя природная ласковость едва ли угадывалась за угрюмым фасадом, а слегка вздернутый нос говорил не о чувстве юмора, а о садистских наклонностях. Поэтому, когда я обращался к незнакомым людям с вопросом или какой-нибудь пустяковой просьбой, реагировали они, как правило, нервно.

Начальник секьюрити торопливо полез в карман за сигаретами, а потом вдруг спросил, где я работаю и не хочу ли пройти собеседование на предмет трудоустройства. После беглого изучения моих анкетных данных он предложил мне войти в штат «столбовой» охраны с зарплатой 150 – 200 долларов в месяц. Для меня это были приличные деньги, и я без всяких предварительных условий согласился, хотя, как выяснилось позже, любая операционистка «Лира-банка» получала на порядок больше.

А потом потянулись серые безликие дни, стояние на часах и невыносимо долгое ожидание какого-то хронически запаздывающего чуда. Или катастрофы. Ведь отсутствие перемен к лучшему чем-то сродни катастрофе.

Я в который раз взглянул на часы и постарался абстрагироваться от окружающей меня действительности. Еще два часа. И одиннадцать дней. Весьма утомительное это занятие – ждать конца света. Даже если он действительно наступит и предсказательский зуд многих поколений облечется в библейское пророчество. Но сколько было их, предсказаний, полчища Нострадамусов предвещали тьмы апокалипсисов, а «Лира-банк», чтоб ему лопнуть, как стоял, так и стоит. Атака Юпитера кометой Шумейкера закончилась ничем. Последняя надежда на метеорит, который, по последним научным данным, должен шлепнуться на головы беспечных парижан. Учитывая погрешность в расчетах, можно предположить: в самый последний момент он круто изменит свою траекторию и по закону подлости рухнет на наш многострадальный город...

Я поймал себя на мысли, что уже почти хочу этого. Чего угодно, лишь бы не торчать истуканом перед дверью и не пялиться на плакат с надписью «Соразмеряйте свои потребности со своими возможностями», на котором изображен рыбак с удочкой, восседающий на огромной рыбине, заглатывающей крючок.

Да, сегодня мир готов ко второму пришествию Христа меньше, чем когда бы то ни было, но больше, чем когда бы то ни было, готов к Армагеддону.

Я боролся с пустотой, пронизывающей меня, подобно болезнетворным бактериям, всеми доступными мне способами, но все было тщетно. Афоризмы не рождались, легкость и изящество слога, тонкая лисья усмешка на кончике пера – все эти вольтерьянские штучки не вытанцовывались. Когда-то мне удавалось совмещать чтение Библии с торговлей бананами в подземном переходе, однако в банке было строжайше запрещено заниматься самообразованием в службное время, и потому любая литература автоматически попадала в разряд крамольной. Единственным моим собеседником, оппонентом и психоаналитиком был я сам. «Будь глубже своего ума, – советовал я себе, – мудрее своего характера, дальновиднее своей интуиции. Ты не можешь допустить, чтобы с тобой случилось несчастье, постигающее всех – быть одним из многих. Будь Вселенной, себя познающей...»

Мимо меня, мимо Вселенной, себя познающей, протопали, даже не взглянув, два гиппопотама при галстуках.

– Недавно Демидович провел тендер между пятью фирмами, торгующими фанерой, – сказал один из них.

– Пошел ты со своим Демидовичем и со своей фанерой в задницу, – беззлобно отозвался другой. – Я хочу отдохнуть хоть пару недель...

У всех свои проблемы. В августовскую жару пик деловой активности, как известно, спадает. А проблемы остаются – как обнаженные ребра коралловых рифов. Кому-то они не дают покоя даже в отпуске. Большие деньги – большая радость.

Я подошел к зеркалу и попытался придать своей хмурой физиономии оттенок самодостаточности, присущей швейцарам и охранникам крупных фирм. Образина, взглянувшая на меня из зеркала, обдала меня такой смертной тоской, что мне сразу расхотелось гримасничать. Хорошо быть мертвым и лежать на пляже.

Из умывальника, расположенного в коридоре, вышла смазливая операционистка. Ее крохотные ладошки работали как пропеллеры.

– После мытья рук нельзя стряхивать воду на пол, – сказал я, – меня еще бабушка учила.

– Это почему же? – холодно осведомилась она неожиданно низким грудным голосом.

– Есть такая примета: от этого черти плодятся.

Она пренебрежительно пожала плечами и, ни слова не говоря, удалилась в операционный зал. Я еще не совсем освоился с банковской табели о рангах. Что ж, эта фея из компьютерного домика прозрачно намекнула мне, кто есть кто. Соблазнить ее на ближайшем междусобойчике было делом моей чести. Думаю, жена одобрила бы мой выбор и сочувственно отнеслась к побудительным мотивам, которыми я при этом руководствовался.

Не в силах более находиться в душном закрытом помещении, я вышел на свежий воздух и остановился на гранитных ступенях, ведущих к главному входу. Над моей головой ослепительно сияла золотая лира. Прохожих было мало. По противоположной стороне улицы пробежала длинноухая дворняга. Возле маленького продуктового магазинчика собака замедлила ход и посмотрела на висящий снаружи замок. «Закрыто», – подумала она. «Почему так рано?» – задался вопросом я, но ответа не нашел. Какая-то пожилая женщина с внешностью домохозяйки спросила меня, как пройти в народный суд.

– Насчет алиментов, – зачем-то уточнила она. – Сноха замудохала.

Я объяснил ей. Она ушла. Затем из-под помпезного античного портика служебного входа выскочил председатель правления банка, востроносый господин с вытянутой шеей, и прямиком направился к своему автомобилю – «Мерседесу» цвета индиго с круглыми фарами. Дюжие телохранители бежали за ним, как юные натуралисты за редким экземпляром местной фауны. Глава «Лиры» обошел машину и с удовольствием покачал ее, опершись руками о багажник. Казалось, еще немного, и он приступит к подготовительным ласкам с тем, чтобы в дальнейшем довести ее до оргазма. Я давно заметил: есть такой тип мужчин. Отношения с женщиной они склонны проецировать на личный автотранспорт. Их жены почти стопроцентно ревнивы.

Банкир не удостоил меня своим драгоценным вниманием: он нечасто снисходил до обслуживающего персонала и уж тем более не опускался до общения с простыми охранниками. Когда «Мерседес», удивленно взирая на мир выпученными глазами, укатил, я вновь погрузился в душевную кому. Обычное состояние обычного человека – безмыслие, в лучшем случае манипулирование озвученными картинками ближайшего прошлого или воображаемого настоящего. Я давно заметил: процесс мышления начинается только по принуждению или по конкретному поводу. Председатель правления банка Дробышев Алексей Дмитриевич со своей навороченной тачкой занимал меня мало. И вообще, плевать я хотел на его тачку.

Я ничего не жду, ни на что не претендую. Просто хочу понять, куда я попал тридцать три года назад. В моем возрасте сын плотника из Назарета создал величайшую религию на земле, а Будда уже совершил большую часть своих аскетических подвигов. Впрочем, я не об этом. Человечество есть волна, бегущая к земле обетованной...

За моей спиной раздался характерный щелчок. Кто-то снял пистолет с предохранителя? Моя рука машинально потянулась к наплечной кобуре. Я медленно повернул голову и увидел слегка подержанную, но все еще привлекательную блондинку с пышными волосами, которая тщетно пыталась добыть огонь из зажигалки со сбитым кремнем. К ее полным чувственным губам, накрашенным ярко-красной помадой, прилипла сигарета. Наверное, если бы Мэрилин Монро благополучно вышла замуж, она выглядела бы такой же усталой. Хотя и менее вульгарной. Наверное, всю жизнь эта блондинка мечтала купаться в роскоши, а когда ее мечта осуществилась, обожралась своим счастьем. Небрежно висящее на бретельках слегка помятое «простенькое» платьице за тысячу долларов подтверждало мою догадку.

– Чего уставился? – не презрительно, а как-то даже полупрезрительно проговорила она. – Помоги даме прикурить.

– Эта сигарета очень идет вам, – сказал я, не обращая внимания на ее тон. – Но если бы я был волшебником, я превратил бы ее в орхидею.

Черт меня дернул флиртовать с ней. От бесконечного стояния в «привратницкой», от этого постылого времяпрепровождения сатанеешь настолько, что готов уже на все, даже на заигрывания с богатой женщиной бальзаковского возраста. Лень – двигатель прогресса, скука – двигатель любви. Впрочем, в моем случае это чувство в его наиболее распространенной – поверхностной – форме имеет под собой несколько иное основание: если я осмеливаюсь любить, то я бросаю вызов той жизни, которая каждый день склоняет меня к ничтожеству.

Блондинка смерила меня долгим изучающим взглядом, повертела сигаретой и, немного подумав, бросила ее на тротуар.

– Почему ты торчишь на улице, а не внутри, как это положено по инструкции? – вдруг поинтересовалась она неожиданно властно.

– А вы что, новый начальник службы безопасности?

– Не твое дело.

После этой фразы мне окончательно расхотелось флиртовать с ней. Пусть годзилла выдумывает для нее комплименты и упражняется в галантности. Кто она такая? И почему так разговаривает со мной?

– Я иногда спрашиваю себя: а что, распоряжение начальства разве не повод задуматься? И прихожу к печальному выводу. Увы, не всегда.

На всякий случай я решил быть необидчивым и предельно толерантным.

– Это почему же?

– Внутри помещения обзор ограничен. Чтобы владеть обстановкой, мне нужно видеть все.

– Ладно, расслабься, – милостиво разрешила она. – Духота какая, с ума сойти. На меня жара действует отупляюще. Вообще жаркая погода.

– А на меня всякая погода действует отупляюще.

– Вижу, парень ты неглупый, проехаться по ушам умеешь. Ты давно здесь работаешь?

– Ваши документы...

– Что? – опешила она.

– Должен же я знать, кому выбалтываю секреты фирмы. Может, вы промышляете финансовым шпионажем или готовите покушение на моего шефа. У вас в корсете нет отравленного кинжала?

– Значит, ты здесь недавно, – усмехнулась она. – А кем до этого работал?

– В графе «Разное». Вообще-то моя основная специальность – ваятель женских грез. Я помогаю ненадолго забыться. На большее в этой жизни рассчитывать нельзя.

Она взглянула на меня по-новому, сквозь нежную дымку своих серо-голубых глаз.

– А телохранителем ты когда-нибудь был?

– Да. Уитни Хьюстон осталась мной весьма довольна. Мы с ней даже снялись в фильме с одноименным названием. Ладно, пойду немного по коридору погуляю, от рук отобьюсь, – сказал я, открывая входную дверь с эрмитажной ручкой.

– Стой, ты куда пошел? Ты не туда идешь. Садись в автомобиль.

Она уже диктовала мне свою волю. Кому это может понравиться?

– Попрошу обращаться со мной, как с ценным железнодорожным грузом, – сказал я спокойно и одарил ее вежливой ледяной улыбкой.

– То есть?

– Не переправлять толчками, не пропускать через горки.

– Не ершись. Я просто хочу знать, что ты собой представляешь.

– Мне известна разница между контрольным выстрелом и предупредительным.

С этими словами я закрыл за собой дверь. Перед зеркалом мне захотелось продублировать свою вежливую ледяную улыбку, но получилось совсем не то, что я ожидал увидеть. Я назвал бы эту мимическую композицию «рабочим оскалом секьюрити». Глупый разговор. Да и как еще может вести себя мужчина со слаборазвитой инфраструктурой (дом – работа без вариантов) с богатой женщиной? Обычный выпендреж, натужное остроумие и мучительное желание казаться значительнее, чем ты есть на самом деле. Но я не выгибал спину, не заискивал, когда меня гладили по головке, не бросался на все блестящее и не ловил вожделеющим взором волшебный миг удачи. Может быть, это и есть то, что мы называем достоинством.

* * *

Как говорил знаменитый сыщик Ниро Вульф, распоряжаться событиями мы не можем, но должны делать так, чтобы они происходили. Оказывается, пять минут досужей болтовни с состоятельной дамой могут значить для карьеры рядового охранника больше, чем годы упорных тренировок и все его предыдущие заслуги. Мои профессиональные качества не интересовали никого – решающую роль в продвижении по службе сыграла моя способность говорить женщинам приятные, ласкающие слух вещи. Поэтому когда на следующий день я занял свой пост, начальник службы безопасности огорошил меня известием:

– Ты здесь больше не работаешь.

И ухмыльнулся – широко и многозначительно.

– То есть как? – спросил я, испытывая нарастающую внутреннюю потребность встать на дыбы.

– Ты переведен в «личку».

Это означало, что с сегодняшнего дня я стал телохранителем со всеми вытекающими отсюда последствиями – новый босс, новая зарплата, новый график работы, ну и, конечно же, новые заморочки.

– И знаешь, кого ты будешь оберегать от дурного глаза?

– Начальника валютного отдела? – предположил я в шутку.

– Бери выше. Жену Дробышева.

Услышав фамилию председателя правления банка, я сразу сообразил, с кем имел дело вчера и кому так опрометчиво представился «ваятелем женских грез».

– Получать будешь от пятисот и выше. Но дамочка не подарок. Никто больше двух недель не выдерживает.

– Если она попросит потереть ей спинку в джакузи, я возьму расчет...

– Нет, тут другие прибамбасы. Очень капризный характер. И самое главное – у нее куча денег и масса свободного времени. Баба просто с жиру бесится – магазины, презентации, казино... Сам понимаешь, дорвалась до сладкой жизни.

– Понимаю, – сказал я, не зная, радоваться мне или печалиться ввиду такой перспективы.

– Что я должен делать? Куда бежать, за что хвататься?

– Езжай прямо сейчас по адресу...

Начальник службы безопасности протянул мне желтый приклейной листочек с домашним адресом и пожелал ни пуха ни пера.

Спустя полчаса я подошел к огромному, напоминавшему нагромождение сказочных теремов дому, построенному по спецзаказу нескольких сверхбогатых семей, и нажал кнопку домофона. Дверь мне открыл вахтер с бицепсами Шварценеггера. По внутреннему телефону он связался с госпожой Дробышевой и, получив подтверждение, предложил мне подняться на третий этаж. На лифте.

– Спасибо, я пешком.

– Здесь нет лестницы.

– А если я застряну?

– Лифт имеет автономный источник питания.

– Хотел бы я работать в этом доме лифтом...

Жена банкира встретила меня так, словно я был мелким домашним животным, которому не разрешается запрыгивать не диван, лежать на подушках и грызть веточки герани. Своим подчеркнуто пренебрежительным отношением к моей непритязательной особе она сразу поставила меня в определенные рамки, выходить за которые я не имел права.

– Найди музыку, – сказала она, даже не поздоровавшись со мной.

Я мельком взглянул на горы аппаратуры, встроенной в темно-вишневую стенку, и без труда отыскал ручку настройки радиоприемника. На розовом стеганом халате своего «объекта» я старался не акцентировать внимание. Человек, для которого я пустое место, сам является для меня таковым.

– Как говорил один ди-джей, музыка стимулирует работу слухового аппарата, – заметил я мимоходом.

– Дурак твой ди-джей.

Из динамиков полилась медленная расслабляющая музыка изумительной красоты.

– Оставь. Будем считать, что с первым заданием ты справился.

– На сегодня я могу быть свободен? – учтиво поинтересовался я.

На сей раз она жестко сфокусировала на мне свой взгляд. В нем сквозило недовольство. И ни намека на улыбку.

– Будешь шутить, когда выполнишь остальные тридцать три.

Она опустилась в кресло, обитое тканью с узором леопарда (я не удивился бы, окажись она действительно шкурой леопарда), и на миг закрыла глаза. Потом широко распахнула их и судорожно, словно утопающий, заглатывающий порцию воздуха, вздохнув, сказала:

– У нас еще есть сорок минут перед тем, как отправиться в супермаркет и дом моделей. Расскажи мне о себе.

– Зачем? Вы уже наверняка навели обо мне справки.