banner banner banner
Последний десантник
Последний десантник
Оценить:
Рейтинг: 0

Полная версия:

Последний десантник

скачать книгу бесплатно

Последний десантник
Сергей Иванович Зверев

Спецназ ВДВ
В одной из среднеазиатских республик произошел переворот. Оставшийся не у дел президент пытается во что бы то ни стало вернуть власть. Для этого он с помощью преданных ему людей разжигает междоусобицу между «северянами» и «южанами», рассчитывая на волне братоубийственной войны вновь подняться на вершину власти. На него работают – за щедрую плату – провокаторы и террористы всех мастей. Нападениям подвергаются и российские миротворцы. Для борьбы с пособниками бывшего президента в республику прибывает майор спецназа ВДВ Андрей Лавров со своей группой. А если легендарный Батяня снова в деле, у его врагов шансов нет.

Сергей Зверев

Последний десантник

Глава 1

Удар! Еще удар!

Высокий атлет в спецназовской куртке нахраписто наседал, его противник – немолодой сероглазый брюнет в десантном тельнике – умело оборонялся. Атлет размахивал резиновой милицейской дубинкой, брюнет был без оружия. Тем не менее ни единый удар дубинкой не достигал цели. Прямые замахи умело блокировались, а от самых коварных сероглазый уходил при помощи отточенных обманных движений. Однако по всему было видно, что десантник уже сильно устал, а вот его враг выглядел свежим и энергичным.

Дрались в темной тесноватой комнате без мебели, и это лишало бойцов свободы маневра. Атлет наседал все уверенней. Он сумел изловчиться и нанести сильнейший удар в голову противника. Тот отлетел к стене, на мгновение потерял сознание, но тут же пришел в себя… Руки и ноги словно бы налились жидким оловом. В голове поплыл противный гул, во рту сделалось солоно и гадко.

Сероглазый брюнет стоял, прижавшись спиной к стене, глядя, как противник собирается его добить. Он мог ударить и дубинкой, и кулаком, и ногой, и дать «бычка» лбом. Атлет отошел на шаг назад и, совершенно уверенный в своей победе, отбросил дубинку. И в этот момент сероглазый некстати моргнул. Его глаза были закрыты всего на какое-то мгновение, но в это время он ощутил, как по его лицу скользнула тень и прямо в его лицо летит страшный кулак…

Не меняя положения ног, мужчина в десантном тельнике чуть присел, развернулся корпусом и слегка отстранился в сторону, пропуская дробящий удар мимо своего лица. Кулак просвистел в миллиметре от головы, рукав черной куртки хлестанул по щеке, и тут же рядом с его ухом кулак впечатался в стену. Атлет взвыл, потерял равновесие, и этого было достаточно, чтобы сероглазый успел-таки нанести точный и болезненный удар коленом в промежность нападавшего. Тот вскрикнул, присел и инстинктивно прижал руки к месту, где сходятся ноги. А сероглазый, сцепив обе кисти в замок, вознес их и врубил атлету по загривку. Тот охнул, упал на колени и тут же получил еще один удар ребром армейского берца по шее. Затем – резко, с оттягом, – ногой по ребрам…

Атлет захлебнулся в хрипе, изо рта потекла жидкая розоватая пена, и он затих. Сероглазый взглянул на него то ли с сожалением, то ли с укором. Осмотрелся, осторожно открыл дверь – там никого не было… Взглянул на часы: на выполнение задания у него оставалось еще чуть более ста двадцати минут. Теперь вроде бы никто и ничто не могли ему помешать.

Сразу за дверью начиналась истертая металлическая лестница с перилами из сварной арматуры. Тусклые лампы желтели в зарешеченных стеклянных цилиндрах. По стенам змеились черные кабели. В углах зловеще поблескивала паутина.

Лестница вывела его на цокольный этаж, располагавшийся ниже уровня пола метра на три. Мужчина в тельняшке осторожно открыл дверь. Простенок до потолка занимали блоки аппаратуры со стрелками, делениями и верньерами. В тусклом свете желтого фонаря поблескивали эбонитовые плоскости допотопной, еще советских времен, рации. Рядом, на крючке, висели наушники и, казалось, тревожно попискивали. На длинном столе возвышался телефонный коммутатор. В углу стоял огромный металлический шкаф, который теперь предстояло вскрыть. Мужчина в десантном тельнике шагнул к сейфу, прикидывая, чем удобней курочить замок.

И в этот момент из-за спины неожиданно послышался возглас:

– Все, все, майор, хватит! Молодец, восхищен!

Сероглазый обернулся и тут же инстинктивно выпрямился. Перед ним стоял невысокий седоватый мужчина в форме генерал-лейтенанта ВДВ, лицо которого было хорошо знакомо каждому десантнику. Удивительно, но, вопреки своему обыкновению, теперь генерал был один, без свитских.

– Товарищ главком воздушно-десантных войск! – отчеканил сероглазый. – Гвардии майор Лавров…

– Вольно, – улыбнулся генерал. – Давно не видел такой образцовой сдачи норматива. Честно говоря, и не думал, что выполнишь. Ты, Лавров, почему до сих пор в майорах-то засиделся? Со строевой, что ли, проблемы?

– Никак нет, товарищ генерал, – едва заметно улыбнулся Лавров и немного замешкался. – Со строевой у нас в ВДВ всегда и все в порядке.

– Так в чем же дело?

Лавров смущенно кашлянул в кулак.

– В армии надо иметь вид виноватый и придурковатый. А начальство считает, что я слишком уж принципиальный; к тому же у меня недостаточно эластичный прогиб спины.

– Ладно, приводи себя в порядок и отдыхай, – кивнул главком. – Трех дней хватит? Возможно, ты мне еще понадобишься…

* * *

Норматив, который сдавал гвардии майор Андрей Лавров, известный среди десантников как Батяня, считался весьма сложным даже для той элитной части ВДВ, где он служил. Предстояло ночью десантироваться на незнакомой местности, отыскать в лесу одиноко расположенное здание, незаметно туда пробраться и найти несгораемый шкаф с бумагами. Шкаф следовало незамедлительно вскрыть, а документы – забрать с собой. При этом десантника могли поджидать любые, самые неожиданные неприятности. Оружие – как огнестрельное, так и холодное – иметь при себе категорически запрещалось. Зато позволялся полный боевой контакт с условным противником. Противник, конечно же, тоже получил разрешение на такой же контакт.

На сдачу норматива отводилось ровно сорок восемь часов.

Неприятности начались с самого начала. То ли пилоты получили неправильные данные, то ли намеренно сбились с курса, но майора Лаврова выбросили на парашюте километрах в десяти от нужного объекта. Район выброски оказался болотистым, малолюдным, и потому никто не заметил парашютиста. Десантник сориентировался в ситуации с профессиональной быстротой. Сперва, как и положено по инструкции, закопал парашют. Затем по системе спутникового наблюдения определил, где он находится. Потом проложил кратчайший и безопаснейший маршрут к искомому объекту…

Путь к этому объекту занял шестнадцать с половиной часов. И не только потому, что местность была заболоченной и лесистой. Буквально через полчаса после выброски он услышал за спиной лай собак и тревожные армейские команды. Это означало, что поисковая группа условного противника уже идет по его следу. Единственным спасением от собак была вязкая топь, в которой все следы и запахи начисто пропадают. Пришлось до самого вечера отсиживаться в жидкой торфяной трясине, по пояс в воде. Умело замаскировавшись среди камышей, диверсант наблюдал редкую цепь солдат, прочесывающих берег. К счастью, собаки не учуяли его запаха (ветер дул от берега), да и их проводники наверняка бы побоялись лезть в вечернее время в болото. Преследователи пошли по берегу дальше, и это позволило офицеру-десантнику к утру выйти на берег с противоположной стороны болота.

Но и тут его ждала досадная неожиданность. Видимо, командир поисковой группы оказался не из глупых и понял, куда исчез беглец. А потому быстро сообразил, где находится единственное приспособленное для выхода из топи место. На берегу, за чахлыми кустиками, майора ждала засада: проводник с овчаркой. Несомненно, к утру сторож продрог и к тому же явно не ожидал появления тут разыскиваемого. Это сыграло десантнику на руку. Проводника он грамотно вырубил, а вот с собакой пришлось повозиться…

Пес был злобным, хитрым и очень опытным. Оставшись без проводника, он не растерялся, а чуть отступил в кусты, оскалил желтые клыки, поджал хвост и прижал уши. Карие, с желтыми крапинками глаза с ненавистью смотрели на человека. Перламутрово-розовый язык нервно подрагивал. Овчарка неотрывно следила за десантником, готовая броситься на него и вцепиться в горло в любую секунду. Лавров, не отрывая глаз от пса, медленно присел, взял хэбэ лежавшего без движений проводника и приподнял его левой рукой, удерживая на весу. Это полностью дезориентировало пса. Он явно не понимал действий человека. Диверсант чуть отступил назад, как бы предлагая атаковать себя. И тут овчарка не выдержала и бросилась на диверсанта. Длинное тело на мгновение, казалось, зависло в воздухе, и в этот момент Лавров сильно стеганул хэбэ по морде собаки. Мгновение – и удар армейским берцом свалил овчарку наземь. Пес болезненно заскулил, и следующий удар окончательно его обездвижил.

Справившись по спутниковому навигатору, десантник определил, что конечный пункт назначения находится совсем рядом. «Объект», куда Лаврову необходимо было проникнуть, выглядел весьма загадочно. Это было одиноко стоящее сооружение за высоким металлическим забором – что-то среднее между элитным охотничьим домиком и небольшим командным пунктом. Домик, удачно вписавшийся в лесной пейзаж на полянке между сосен, выглядел почти неохраняемым – не считая часового, маячившего у входа.

Как и положено в подобных случаях, сперва Лавров выбрал удобную позицию. Отдохнул, обсушился, перекусил. Заодно изучил время смены часового, а также все сопутствующие моменты: подъезжающие и отъезжающие машины, выходящих и входящих людей…

Удивительно, но ни машин, ни людей рядом с домиком не наблюдалось. Свет в окнах тоже ни разу не зажегся. И это настораживало. Казалось, задача очень простая, но опытный майор ВДВ прекрасно понимал, что это простота обманчива. Если бы странное сооружение охранял взвод тренированного спецназа, а рядом бы стояла БМП, диверсант почувствовал бы себя легче. Сам часовой менялся через каждые два часа, притом его сменщик появлялся из самого домика, а часовой уходил вовнутрь. Это означало: в странном строении могло находиться сколько угодно людей – хоть несколько десятков.

Дождавшись ночи, Лавров с предельной осторожностью подобрался к забору с противоположной от входа стороны. Осторожно подсветил двор фонариком. Округлая пластиковая коробочка, едва различимо блестевшая у фундамента странного дома, наводила на мысль о сигнализации. Десантник отыскал еловую шишку и бросил ее через забор. Его слух тотчас же уловил негромкий, но резкий звук сирены. Во дворе невесть откуда появилось двое мужчин в камуфляже без знаков различия, и Лавров метнулся за дерево. Было очевидно: вся территория двора контролировалась чуткими датчиками, срабатывавшими от прикосновения постороннего предмета.

Задача проникновения в здание выглядела не из легких, однако майор Лавров, поразмышляв, понял, что и она разрешима. Спустя час он отыскал в лесу длинную и очень прочную жердь. Дождался утра, когда внимание часового наверняка ослабнет. Осторожно, стараясь не привлекать к себе внимания, приблизился к забору с тыльной стороны дома, перекинул жердь от забора к крыше и с удивительной ловкостью взобрался наверх. Не без труда снял шиферный лист с кровли и, стараясь не шуметь, спустился на чердак. Действовать следовало быстро и четко: жердь, лежавшая между забором и крышей, могли обнаружить в любой момент. Лавров понимал: на чердаке наверняка есть люк, через который и можно было попасть вниз. Оставалось лишь надеяться, что люк этот находится над безлюдным помещением…

Говорят, смелым всегда везет. Повезло и Андрею. Под люком оказалась небольшая темная комнатка, заставленная каким-то радиотехническим хламом. Спустившись на альпинистском шнуре, который входил в комплект десантника, диверсант осмотрелся и обнаружил запертую дверь. За нею слышались мужские голоса, и по коротким репликам неизвестных Лавров понял, что его появления тут наверняка ожидают. Но, безусловно, не сию секунду.

Времени на размышления не оставалось… Выбив дверь ногой, десантник хуком вырубил одного из охранников, сбил с ног другого и тут же его оглушил. Связал руки ремнями, сунул в рты кляпы. И тут очень некстати появился тот, третий, с милицейской резиновой дубинкой…

…Спустя несколько часов все трое поверженных охранников и майор Лавров мирно сидели за столиком. Атмосфера была дружеская: недавние противники выпивали, закусывали армейской тушенкой и неторопливо обсуждали недавно сданный десантником норматив.

– Вы сами откуда, ребята? – поинтересовался десантник. – Если, конечно, не секрет.

– Из спецчастей охраны РВСН, – ответил атлет, который еще недавно размахивал дубинкой. – «Раковые войска», шахты с баллистическими ракетами в тайге сторожим, чтобы супостаты не украли. Нас самих из Сибири сюда командировали. Сказали: вот вам объект, по нему и работайте. А чтобы вам спокойней жилось, поставили продвинутую сигнализацию с датчиками прикосновения. Пообещали, что тебя по дороге сюда спецназ внутренних войск наверняка за задницу возьмет. На все это и понадеялись. Странно, что ты и от вэвэшников ушел, и сигнализацию сразу просек… Будем считать, что случайность.

– У нас в ВДВ любые случайности исключены, – серьезно ответил майор Лавров.

Налили, чокнулись, выпили, закусили. Затем выпили за ракетные войска стратегического назначения. Потом за спецназ. Потом – просто так, безо всяких тостов.

– Слушай, у нас тут все о будущем сокращении армии говорят, – вздохнул атлет, то и дело потирая ушибленную руку. – И все у нас в трансе. Прикинь, у меня отец – кадровый военный, рассказывал, что такое и при Хрущеве было, тогда миллион кадровых офицеров сократили. В то время целые бригады из бывших военных на стройках работали: каменщики, бетонщики, плиточники… Смотри, майор, попадешь ты под сокращение – куда со своими редкими навыками подашься?

Лавров с сосредоточенным видом допил водку, закусил тушенкой, вытер губы салфеткой и внимательно взглянул в лица собеседников.

– Вряд ли нас сократят, – молвил он. – Как ни крути, а десантура всегда, при любом раскладе нужна. Или я не прав?

* * *

Прямое, как стрела, шоссе перечеркивало изумрудно-зеленый луг. Армейский «уазик» неторопливо катил по разогретому солнцем асфальту. Молодой водитель старательно объезжал выбоины. Сержант из контрактников то и дело поглядывал через плечо на Лаврова – тот тихонько подремывал на заднем сиденье.

Ехали молча. Лишь спустя полчаса молодой, взглянув в обзорное зеркальце на дремавшего командира, тихонько спросил у сержанта:

– Слушай, а почему нашего майора все Батяней называют?

– Потому что он и есть для всех нас как отец родной, – с явным уважением отозвался тот. – Строг, но справедлив, за своих глотку любому порвет. А вообще, салага, ты еще настоящей службы не нюхал. Скоро сам все узнаешь и поймешь.

Доехав до перекрестка, «уазик» скрипнул рессорами и свернул на почти что пустынное шоссе. Слева и справа простирались весенние зеленые поля. Цветущие сады радовали буйством красок. До небольшого гарнизона ВДВ оставалось не более получаса езды.

Неожиданно за поворотом возникла странная фигура. Рослый молодой человек в форме воздушно-десантных войск призывно голосовал. Несомненно, десантник был пьян: резкие движения, не по-уставному расстегнутое хэбэ, сбитый набок берет… Водитель «уазика» на всякий случай взял влево и увеличил скорость, но голос майора Лаврова, неожиданно прозвучавший сзади, заставил его вздрогнуть.

– Отставить! Задний ход!

– Мужики! – десантник судорожно рванул на себя дверку. – У меня построение в шесть вечера! Подвезите, а?

Меньше чем через минуту пьяный десантник сидел рядом с Батяней. Едва попутчик взглянул на Лаврова, как на лице его проявилось виноватое выражение. Хмель мгновенно слетел с нарушителя дисциплины, он узнал Батяню, заерзал на истертом сиденье – словно бы хотел уменьшиться в размерах. Майор мельком взглянул на милицейский погон, зажатый в руке пьяного подчиненного, но никак не прокомментировал увиденное.

– Давай побыстрее в часть, – Лавров легонько тронул плечо водителя. – У нас действительно в восемнадцать ноль-ноль построение… Вон, видишь? Поворот на лесной проселок. По нему и поезжай, успеваем.

Машина послушно свернула на неширокий проселок. Хвойный лес по обе стороны пути выглядел на редкость хмуро и неприветливо: поваленные стволы деревьев, темные гнилые пеньки, подернутые, словно плесенью, ярко-зеленым мхом, непроходимые заросли малины и орешника. Под протекторами сухо шуршала трава, хрустел валежник, низкие ветви деревьев то и дело царапали брезентовую крышу. Пьяный десантник то и дело испуганно косился на командира, однако взгляд майора Лаврова оставался спокойным и непроницаемым.

«Уазик» прибыл как раз за минуту до начала вечернего построения. Личный состав уже стоял на плацу. Выйдя из машины, майор сделал приглашающий жест пьяному.

– Товарищи десантники! – повысил голос майор и выразительно посмотрел на недавнего пассажира. – Перед вами – образцовый боец воздушно-десантных войск. Да, он ушел в самоволку, даже не удосужившись переодеться в гражданку. Да, он нажрался, как последняя свинья. Да, он подрался с ментами… но при этом не посрамил честь ВДВ, – Лавров продемонстрировал перед строем оторванный милицейский погон. – Но при этом даже в таком скотском состоянии он прекрасно понимал, что ему следует во что бы то ни стало прибыть на вечернее построение, чтобы не нарушить Устав. Боец! – Батяня выразительно взглянул на нарушителя. – За образцовое отношение к службе объявляю вам благодарность. За самовольное оставление части и неуставный внешний вид – десять нарядов вне очереди. Вопросы есть? Выполнять!..

* * *

Майор Лавров позволил себе немного расслабиться лишь после отбоя. Улегся в кровать, взял с книжной полки первую попавшуюся книжку… Читать не хотелось: буквы расплывались, прыгали перед глазами, и десантник решил перед сном посмотреть телевизор.

Передавали последние новости. В мире по-прежнему было неспокойно. Афганские талибы взрывали себя на многолюдных рынках. В Палестине одни фанатики стреляли в других. В Центральной Африке произошел очередной военный переворот…

Последняя новость почему-то особо привлекла внимание Батяни. В одной среднеазиатской постсоветской республике, где сравнительно недавно был свергнут президент-диктатор, вновь начинались массовые беспорядки. Огромное количество беженцев с юга республики, спасаясь от погромов, устремилось на север. Северяне традиционно не любили южан; к тому же в этой нищей стране не было вдоволь ни продовольствия, ни медикаментов, ни работы. Грядущая гуманитарная катастрофа усугублялась вероятными кровавыми погромами. А ведь такое уже неоднократно случалось в той стране…

Несомненно, очередные беспорядки были спровоцированы бежавшим президентом, уроженцем юга республики, – ведь его скрытые сторонники все еще имели там немалый вес. Судя по сообщениям телевизионного комментатора, в столкновениях могло пострадать и местное русское население.

Уже выключив телевизор, майор почему-то подумал: а ведь главком ВДВ не зря сказал ему недавно: «Возможно, ты мне еще понадобишься…» Как знать – может быть, следующая служебная командировка предстоит именно в Среднюю Азию?

Глава 2

– Только взгляните на этих скотов! – Водитель грузовика презрительно сплюнул в окно. – Грязные шакалы, даже смотреть на них не хочется! Если бы вы меня не попросили – никогда бы этой дорогой не поехал!..

Пассажир грузовика, худощавый брюнет с сухим скуластым лицом, пристально взглянул на обочину горного шоссе. Вдоль дороги, на обломках камней, расположилась живописная группа женщин с маленькими детьми. Длиннополые халаты, широченные азиатские шаровары, нательные рубахи, именуемые тут «койнек», удивительным образом сочетались с ватниками, тулупами и кирзовыми сапогами. При появлении грузовика чумазые дети стремглав бросились к кабине, протягивая руки, – мол, дайте хоть чего-нибудь!

Водитель резко нажал на тормоз и, посигналив, взял чуть левее, чтобы не раздавить попрошаек.

– Беженцы? – уточнил пассажир.

– Ага, с юга. Когда у нас тут на узбекской границе погромы начались, эти к нам, на север, перебрались. Видите юрты? Это их лагерь. Уже четвертый месяц тут сидят…

Скуластый достал из нагрудного кармана мятую пачку сигарет и предложил водителю.

– Ого… – Водитель внимательно взглянул на пачку. – Вы, наверное, издалека к нам приехали?

– Вообще-то я тут родился, – пассажир закурил, протянул зажигалку собеседнику. – А работаю очень далеко отсюда… В одной международной гуманитарной организации, если интересно.

Алое солнце медленно переваливалось через заснеженный срез гор. Грузовик, натужно постукивая стареньким двигателем, лез вверх, к перевалу. Руки водителя уверенно крутили руль. Глядя на серпантин, шофер то и дело косился на пассажира.

Они познакомились два часа назад, на выезде из столицы. Пассажир, стоявший у джипа с открытым капотом, энергично голосовал. За то, чтобы подвезли до перевала, он предложил целых сто долларов. И хотя в этой среднеазиатской стране не принято брать деньги с попутчиков, водитель грузовика не смог отказаться: ведь сотня баксов – это его полуторамесячная зарплата.

– А я вижу, у вас тут беженцев не очень-то любят. – Пассажир стряхнул пепел с сигареты в окно.

– Самим есть нечего, – с готовностью отозвался водитель. – А эти – только попрошайничают да воруют… Хорошо еще, если без оружия. В случае чего держитесь от них подальше. Им может понравиться ваша куртка. Или часы. Или мобильник. Или не понравится ваше лицо. Если честно – при мысли о заглохшем двигателе у меня все холодеет внутри. Вон, еще в начале лета мой приятель вез фрукты, ось полетела, пришлось остановиться. Милиция нашла его на следующий день со сломанной ключицей, переломанными ребрами и разбитой физиономией. И без копейки денег в карманах. Хорошо еще, что жив остался…

– Скажите, пожалуйста, – в голосе пассажира неожиданно послышались заговорщицкие интонации. – А когда вам лучше жилось? При прежнем президенте… или сейчас?

Водитель поперхнулся сигаретным дымом. Вопрос явно был не из легких. Предыдущий президент этой среднеазиатской республики был свергнут несколько месяцев назад. Впрочем, во всем цивилизованном мире «президентом» его почти что не называли. «Диктатор», «сатрап», «средневековый деспот» – именно такими словами определяли его почти все мировые средства массовой информации. Находясь во главе государства целых шестнадцать лет, он умудрился не только полностью развалить довольно крепкую экономику, но и загнать народ в средневековье. Мало кто решался на открытый протест: в стране свирепствовали «эскадроны смерти», которые хватали неугодных и казнили их без суда и следствия.

Но все имеет свой предел. В результате недолгого, но кровавого противостояния народа и ОМОНа диктаторский режим пал. Свергнутый президент запросил помощи у руководства Российской Федерации. Однако там весьма откровенно дали понять: с этим политическим банкротом никто из руководства России никаких дел иметь не желает. В результате в стране было сформировано временное правительство, а свергнутый руководитель страны позорно сбежал вместе со своей камарильей.

По непроверенным слухам, он нашел временное пристанище в одной из ближневосточных стран, где лелеял планы на возвращение. Межнациональные конфликты, то и дело будоражившие народ, были ему только на руку. Так же как и разделение страны на традиционно богатый светский север и бедный исламистский юг, и многочисленные беженцы – как, например, вот эти, с узбекской границы… Правда, точное место жительства диктатора никому не было известно: его преступлениями уже деятельно занимался Международный трибунал в Гааге, и руководство Российской Федерации много бы отдало, чтобы спровадить его на скамью подсудимых.

– Так когда лучше жилось – при прежнем президенте или сейчас? – повторил вопрос пассажир.

– Наверное, все-таки сейчас лучше живется, – поразмышляв, признался водитель грузовика. – Да, нам все еще трудно. Зарплаты маленькие, работы мало, беженцы эти с юга к нам понаехали… Зато теперь мы никого не боимся. Ничего – заживем еще!

– Ну-ну, – хмыкнул пассажир не то одобрительно, не то осуждающе.

Впереди вырастали острые заснеженные вершины. В перспективе шоссе замаячил небольшой горный аил, за которым простирались девственные альпийские луга с войлочными юртами скотоводов-кочевников. До перевала оставалось несколько километров пути.

– Остановите вот тут. – Пассажир положил на приборный щиток стодолларовую бумажку.

– Подождите, куда же вы! – удивился водитель. – Давайте хоть до аила довезу, тут ведь никого нету!

– Спасибо. Меня тут наша машина должна подобрать, мы с коллегой договорились о встрече. – Скуластый спрыгнул с подножки и, подхватив объемный баул, помахал рукой.

Грузовик тронулся в путь. Водитель удивленно смотрел, как недавний пассажир спускается с шоссе к высокогорной реке.

– Странный он какой-то… – прошептал шофер, внимательно рассмотрел стодолларовую купюру на свет и бережно спрятал ее во внутреннем кармане. – И чего это его в такую глушь занесло?

* * *

Огромный лагерь беженцев на берегу горной реки жил привычной жизнью. Сотни мужчин спозаранку отправлялись в столицу на поиски работы. Там, на Центральном рынке, еще с советских времен существовала своеобразная «биржа труда», где можно было нанять работников хоть на несколько часов, хоть на месяц. Правда, беженцев с юга приглашали на работу не слишком-то охотно: в столице ходили упорные слухи об их природном хамстве, любви к безделью и патологической склонности к воровству. К тому же свергнутый президент, который давно уже сидел у всех в печенках, также был выходцем именно из южной части республики. И хотя южане хамили, бездельничали и воровали не больше и не меньше, чем северяне, на работу первых приглашали весьма неохотно, и то на самую неквалифицированную: грузчиками, подносчиками кирпичей, землекопами, кухонными рабочими…

А вот женщины, оставшиеся в лагере беженцев, с самого утра занимались хозяйством: готовили, стирали, убирали. Некоторые умудрились даже организовывать небольшие огороды за лагерем, где выращивали все, от картошки до зелени. Единственным источником воды для всего лагеря была довольно широкая горная река, шумевшая меж камней неподалеку от шоссе. Вот женщины и сновали между юртами и берегом, таская тяжелые ведра с водой, тазы с бельем и кухонную посуду.

На стоящем на сваях деревянном мосту расположилось несколько десятков женщин. Гремели кастрюли, звякали тарелки, шлепало в тазиках мокрое белье; утро начиналось как обычно.

Девушка, сидевшая на корточках у самого берега, стирала в ледяной воде мужские рубахи. Отложив выстиранное белье в таз, она смахнула рукавом халата пот со лба и взглянула в перспективу горной реки. Прямо на нее плыл довольно большой светло-желтый предмет овальной формы.

– Ой, что это? – девушка указала на странный плавучий предмет своей бабушке.

Та выпрямилась, подслеповато прищурилась.

– Может, что-то ценное? – несмело предположила она. – Наверное, какая-нибудь деталь для машины. Надо бы поднять. Может быть, потерял кто-то. А ты иди дедушку позови, может, он что-нибудь посоветует.