banner banner banner
Частное расследование
Частное расследование
Оценить:
Рейтинг: 0

Полная версия:

Частное расследование

скачать книгу бесплатно

Частное расследование
Сергей Мартин

Ярослав Самарин, глава крупной компании, счастливо женился, но судьба наносит жестокий удар. В страшной авиакатастрофе погибает его молодая жена. Официальное расследование считает виновником его компанию, чьё оборудование было установлено на лайнере. Чтобы восстановить репутацию и разобраться в странных обстоятельствах, Яр решает начать собственное частное расследование. Но события принимают неожиданный поворот. Он оказывается в центре шпионского заговора вражеской спецслужбы, направленного против особо важного научно-технического проекта Содружества. Теперь Ярослав вынужден работать совместно с контрразведкой. Эта операция заканчивается успехом, а Ярослав становится агентом ВКР (Внешней космической разведки).

Сергей Мартин

Частное расследование

Глава 1. Проект «Тритон»

В иллюминаторе медленно проплывала громада Урана, окруженная хороводом из пятнадцати лун. Некоторые из них, совсем крошечные и едва различимые, терялись в густой тьме космоса, удаленные на сотни тысяч километров, другие надвигались на корабль, увеличиваясь в размерах, и были похожи на разноцветные бильярдные шары, катящиеся по черному бархату. Из-за зеленовато-серебристого диска Урана бурым фурункулом показалась Титания – его крупнейший спутник. Фурункул рос, полнел и, наконец, отделился от серебристой громады, представ во всей своей красе.

Доктор Смирнов оторвал взгляд от иллюминатора и обернулся на звук шагов. В кают-компанию вошел помощник капитана. Коротко с почтением кивнув головой, он спросил:

–– Господин Смирнов, прикажете подавать обед?

–– Когда мы прибываем?

–– Через четыре часа.

–– Тогда, пожалуй, можно и пообедать. Распорядитесь, чтобы подали сюда.

Офицер снова кивнул и вышел.

Доктор Смирнов вернулся к задумчивому созерцанию панорамы, рассеянно глядя на проплывающую мимо планету. На его сухощавом немолодом лице застыла печать тревоги.

В просторной кают-компании было тихо и сумеречно, сюда едва слышно доносился монотонный гул генераторов, а приглушенный золотистый свет, льющийся из потолочной панели, не раздражал глаза и не отвлекал от мыслительной работы.

Могло показаться, что кроме Смирнова здесь не было никого, но это впечатление было обманчивым. Несколько человек, расположившись в удобных глубоких креслах, хранили молчание, чувствуя настроение своего шефа. Тот, казалось, был отрешен от всего, что окружало его. Он застыл в кресле, вытянув ноги и подперев рукой подбородок.

Дверь кают-компании бесшумно открылась, и появились стюарды с накрытыми передвижными столиками, от которых струились аппетитные ароматы. Свет постепенно становился ярче и жизнерадостнее, люди в креслах зашевелились, но все еще не решались потревожить седовласого старика, сидящего, словно статуя, у иллюминатора. Но вот, кто-то негромко кашлянул, и доктор поднял голову, выходя из глубокой задумчивости.

–– Прошу извинить меня, господа, – сказал он, натянуто улыбнувшись. – Прошу всех к столу, – он встал с кресла с поразительной для своих ста двух лет легкостью и прошел во главу составленных в ряд столов. С кресел, стоящих вдоль стен, поднялись и остальные члены комиссии, занимая места за столом. – Дела – делами, но обед – дело святое. Приятного аппетита, господа.

Все принялись за трапезу, всецело отдавшись дегустации прекрасно приготовленных блюд и закусок. Покончив с десертом, за столом закурили. Дым тут же вытягивался системой вентиляции, не докучая некурящим.

Доктор Смирнов пригубил из чашки кофе и вновь задумался.

–– Извините, док, вас что-то тревожит? – осторожно спросил полковник Россет.

Тот ответил не сразу, поглощенный своими мыслями.

–– А-а?.. Что?.. – глаза доктора ожили. – Да, полковник, меня тревожит предстоящая серия экспериментов. Она намного более рискованная, чем все предыдущие. Последствия неудачи непредсказуемы. Мы даже не представляем себе, чем все может закончиться. Естественно, меня волнует судьба проекта.

– Но ведь вы, как Координатор проекта, можете запретить доктору Мозелю проведение столь рискованных экспериментов, – сказал полковник.

– И остановить исследования на полпути? Нет, это не выход. Без этой серии весь проект теряет смысл, а в него мы вложили уже триллионы… – доктор окинул живым взглядом присутствующих и, как бы обращаясь ко всем, продолжил: – Наша задача – сделать все возможное для успешного завершения проекта. А риск… Что ж, прорыв в науке и технологии без риска не делается. Вспомните хотя бы проект Байтона.

– Но ведь проект «Тритон» весьма опасен, – настаивал полковник, желая продолжения дискуссии. – Я, конечно, не специалист, но, насколько меня информировали, в случае ошибочности расчетов доктора Мозеля и его теории, эксперименты могут привести к гигантской катастрофе. Не слишком ли велик риск? Не затронет ли возможная катастрофа населенную часть системы, и каковы возможные последствия?

– Масштабы экспериментов не могут привести к столь масштабной катастрофе. Потому и был выбран Тритон. Этим обеспечивается достаточное удаление от Земли и Марса, – ответил доктор, допив кофе. – В худшем случае, мы рискуем потерей лаборатории и сотрудников. Но повторяю: без риска большой прорыв в науке не делается. Успех же проекта с лихвой покроет все издержки и даст Человечеству неслыханную власть над Природой. По своей значимости проект «Тритон» намного превосходит даже проект Байтона. Обеспечить его безопасность и полную секретность – ваша задача, полковник. Вынужден вас покинуть, господа. Мне нужно еще поработать до прибытия на Тритон. Ян, вы мне нужны, – сказал Смирнов, обращаясь к своему помощнику.

Ян Ковальский – высокий бесцветный, невзрачный блондин, молча поднялся из-за стола и тенью последовал за ним. Вскоре и другие члены комиссии разошлись по своим каютам, чтобы еще раз проверить и привести в порядок свои документы и личные вещи.

В кают-компании остались только полковник Россет и майор Лонг. Полковник стоял у иллюминатора, наблюдая за удаляющимся диском Урана.

– Майор, надеюсь, вы понимаете всю важность и сложность возложенной на вас задачи? – спросил он, обернувшись к собеседнику.

– Конечно, господин полковник. Я осведомлен по всему комплексу вопросов в пределах своей компетенции. Скажите, а предстоящие эксперименты, действительно, настолько опасны? Озабоченно спросил Лонг.

– Честно говоря, не знаю, Джеймс. Вокруг проекта столько тумана… Круг посвященных в научные и технические детали очень узок. Это правильно, но создает для нас некоторые проблемы. Мы не знаем всех «болевых точек» проекта, не знаем, откуда может исходить опасность технологического рода. Все засекречено. И, знаете почему?

– Догадываюсь…

– Потому, Джеймс, что наши конкуренты и противники рано или поздно пронюхают об этом проекте. Долго скрывать такие масштабные исследования невозможно. Я уверен, что скоро мы столкнемся с нашими оппонентами. Тогда и начнется настоящая работа для нас. Однако нам нельзя расслабляться даже сейчас. Меры безопасности, принятые на «Тритоне», впечатляют, но недооценивать противника нельзя. Вы будете работать с полковником Брозовским и майором Мэнселлом. Они вам всю подробно объяснят. А же хочу акцентировать ваше внимание на персонале. Постоянно держите в поле своего зрения ключевых сотрудников, но не сбрасывайте со счетов и рядовой обслуживающий и технический персонал.

– Вы думаете, что возможна агентурная работа внутри самого проекта?

– Не исключено… Пока не замечено какой-либо активности наших противников, но это ни о чем не говорит. Так что – предельное внимание ко всем без исключения.

– Я понимаю, господин полковник.

– Вот и хорошо. Более подробно поговорим на Тритоне, – полковник взглянул на часы. – Через три часа прибываем. Пожалуй, пойду, вздремну немного. Два месяца не высыпаюсь…

Полковник вышел, а Лонг сел в кресло и погрузился в размышления. Он не заметил, как пролетело время. Из задумчивости его вывел мелодичный сигнал, и по всему кораблю разнесся приятный баритон командира корабля:

– Господа, прошу внимания. Через пять минут мы начинаем торможение. Прошу всех занять свои места в креслах и пристегнуться ремнями. Время прибытия – расчетное. Повторяю…

Лонг пристегнулся и посмотрел в иллюминатор. Прямо по курсу, увеличиваясь в размерах, наплывал тусклый шар Нептуна, окутанный плотной метано-гелио-водородной атмосферой. Вскоре стали видны и три из шести его спутников. Корабль сделал виток вокруг планеты и приближался к ржаво-бурому Тритону, испещренному оспинами кратеров и морщинами трещин. Его тонкая изреженная атмосфера была почти прозрачна и позволяла в подробностях рассмотреть скользящие внизу ландшафты. Легкий толчок, и небольшая перегрузка возвестила о включении плазменных двигателей.

Спустя полчаса корабль завис над сооружениями проекта «Тритон»: пять серебристых шаров вокруг огромного полусферического купола, соединенные между собой трубами галерей. Посадочная площадка располагалась возле одного из шаров, от которого тянулась телескопическая труба стыковочной галереи. В некотором удалении от основных сооружений комплекса Лонг заметил купола мощных лазерных и плазменных батарей противометеоритной защиты, которые моги при необходимости успешно отразить и атаку военных кораблей.

Корабль медленно опустился на площадку, качнулся на опорах-амортизаторах и замер. В иллюминатор было видно, как к борту корабля протянулась стыковочная галерея. Лонг отстегнул ремень и встал с кресла, подхватив свой небольшой чемоданчик с пола. Он вышел в коридор и присоединился к остальным членам комиссии. Его нагнал полковник Россет, и они пошли вместе к шлюзовой камере.

– Майор, не забудьте, что искусственная гравитация действует только в основных сооружениях комплекса. В галереях она почти равна лунной.

– Спасибо, я помню, полковник.

Двери шлюзовой камеры раздвинулись, и все прошли внутрь. Еще через минуту Лонг шагнул в прозрачную трубу галереи, сразу же ощутив непривычную легкость тела. Стараясь соразмерить с силой притяжения свои собственные усилия, он осторожно пошел вперед. Рядом с ним шел полковник и с чуть заметной ухмылкой косил на него взгляд, исподволь наблюдая, как Лонг нелепо подпрыгивает при каждом шаге.

– Майор, расслабьтесь, – сказал полковник, – вы очень напряжены, потому и подпрыгиваете, как мячик. Идите скользящим шагом, не отталкивайтесь. Недели через две привыкните…

– Конечно, привыкну, – уверенно ответил майор, стараясь следовать его совету. – Просто я давно не был в условиях пониженной гравитации.

Полковник снисходительно улыбнулся и ободряюще сказал:

– Ну, вот и пришли. Сейчас вы вновь обретете уверенность.

Перед ними раздвинулись двери шлюзовой камеры, и они шагнули вперед, сразу же ощутив привычную земную тяжесть. Лонг облегченно вздохнул и заметил на лицах многих спутников легкое смущение. Только старик Смирнов и полковник Россет держались уверенно и непринужденно, что выдавало их частые и продолжительные визиты на Тритон.

Все вышли из камеры и оказались в просторном, ярко освещенном, зале. Зал был отделен от камеры сплошным высоким барьером из бронированного изостекла с длинным арочным проходом посередине. Лонг догадался, что это был дополнительный барьер безопасности. За стеклом стоял высокий статный мужчина лет пятидесяти в военной форме и эмблемой СБС на груди, а за ним – пять вооруженных охранников.

– Приветствую вас, господа, – раздался в акустической системе голос мужчины. – Для тех, кто меня не знает, я – полковник Рольф Брозовский, шеф службы безопасности «Тритона». Сейчас вы пройдете комплексный контроль, обязательный для всех без исключения. Прошу прощения, господа, но таковы наши правила. При входе в зону контроля, прошу вас положить свой багаж в тоннель, расположенный справа от прохода. Его сохранность гарантируется.

Первыми в арочный проход вошли доктор Смирнов с помощником, вслед за ними, по одному, последовали и другие. Процедура контроля заняла минут десять, и вскоре все собрались в зале. Полковник Брозовский встретил прибывших сдержанной улыбкой:

– Добро пожаловать на «Тритон», господа! Доктор Смирнов, рад снова видеть вас! И вас, Карл, – пожимая им руки, сказал полковник Брозовский. Заметив стоящего рядом с Россетом майора, он поднял брови и спросил: – Майор Лонг?

– Да, господин полковник. Майор Джеймс Лонг, – представился тот.

Брозовский удовлетворенно кивнул головой и сказал:

– Мы вас ждали, майор. Мне нужно поговорить с вами сегодня, но разговор подождет. А сейчас, господа, вас проводят в жилой блок и покажут ваши комнаты, – полковник обернулся к Смирнову и спросил: – Доктор, план работы комиссии остается без изменений?

– Да, Рольф, все по плану. Доктор Мозель уже знает о нашем прибытии?

– Да.

– Хорошо. Тогда проведем совещание через час. Предупредите об этом доктора Мозеля.

– Отлично, Виктор! Нам удалось совместить вектора неопределенностей. Теперь необходимо увеличить напряженность полей, – чуть взволнованно сказал Мозель, неотрывно глядя на огромный экран, по которому змеились десятки разноцветных графиков, сливаясь в одну толстую пеструю «змею». – Фиксируй! Фиксируй их, Виктор! – возбужденно воскликнул он, мельком бросив требовательный взгляд на сидящего рядом за пультом сухопарого блондина, осторожно вращающего такие же разноцветные шары настройки, полуутопленные в панель пульта управления.

– Есть… – тихо выдохнул Виктор, отдернув руки от шаров. Откинувшись к спинке кресла, он нервно ухмыльнулся и воскликнул, словно не веря в то, что сделал: – Есть фиксация!

Доктор Мозель прильнул к экрану мощного квантового мультипликатора и сказал, едва сдерживая нервную дрожь:

– Виктор, увеличивай напряженность альфы до пятисот. Только потихоньку… Осторожней, осторожней… Так, хорошо! Теперь беты до тридцати двух с половиной… Есть! Гамму пока не трогай. Дельту выведи на сто двадцать пять тысяч… Хорошо! – доктор отпрянул от экрана, утер выступивший на лбу пот и ободряюще улыбнулся своему помощнику. Тот с напряжением следил за графиками и столбцами показателей и был бледен, как полотно. – Все нормально, Виктор. Пока все нормально. Теперь – главное… Ты готов?

– Да, готов, Артур, – тихо ответил тот.

– Хорошо. Начинаю… – сказал Мозель.

Не сводя глаз с экрана и на ощупь, он коснулся мелко дрожащими пальцами маховичка прибора, стоящего рядом с ним на консоли. Несколько мгновений Мозель колебался, не решаясь сделать последний шаг, шаг к триумфу или поражению, а, может быть, и к смерти… Но вот, его лицо приобрело выражение решительности, пальцы перестали дрожать, он взялся за маховичок и плавно повернул его. На экране, на фоне черной пустоты космоса, в нескольких километрах от «Тритона», вдруг вспыхнула яркая звезда, протянувшая к куполу лаборатории сверкающую иглу. Мозель непроизвольно зажмурился, внутренне сжавшись, а, когда открыл глаза, то вновь увидел одну лишь пустоту.

– Виктор, кажется, получилось? – неуверенно прошептал он, не в силах поверить в случившееся. – Барьер… Был прорыв барьера?.. Видеозапись! Включи видеозапись!

Артур Мозель вскочил с кресла и, не скрывая сильнейшего волнения, охватившего его, взглянул на соседний монитор. Виктор Грэйв нажал на кнопку на пульте, и на экране вспыхнула яркая звезда. Она горела лишь мгновение и погасла так же внезапно, как появилась. С минуту оба смотрели в черноту экрана, словно в ступоре. Наконец, доктор Мозель облегченно вздохнул и опустился в кресло. Его лицо прояснилось. Он даже смог улыбнуться.

– Барьер прорван, Виктор! Не могу поверить, что нам это удалось, – сказал он, и его глаза засветились радостью и счастьем.

– Поздравляю… – приходя в себя, сказал Грэйв, с затаенной завистью взглянув на коллегу. – Ты, действительно, гений. Это просто невероятно!

– Ну-ну, не преувеличивай, – скромно ответил Мозель. – Твоя заслуга в этом тоже велика. Без твоего чутья эксперимента мне было бы нелегко… Но я рад, чертовски рад…

Доктор Мозель подошел к записывающему устройству и извлек кассету с записью параметров и результатов эксперимента. Он посмотрел на маленький цилиндр, широко улыбнулся и положил в карман.

Мелодично зазвучал вызов видеофона. На экране появилось голографическое изображение полковника Брозовского.

– Прошу прощения, док, что отрываю вас от работы. Доктор Смирнов и члены комиссии ждут вас через полчаса в боксе С-312, – вежливо сказал он.

– Спасибо, полковник. Мы уже закончили на сегодня, – ответил Мозель, тщательно скрывая на лице свою радость. – Передайте Координатору, что рад встрече с ним. Будем непременно…

Полковник коротко кивнул, и экран погас. Мозель повернулся к Грэйву и озабоченно сказал:

– Виктор, прошу тебя не упоминать при членах комиссии о результатах сегодняшнего эксперимента. Пока еще рано. Нужно накопить достаточный статистический материал. Первая удача – еще не удача. Договорились?

– Хорошо, Артур, тебе виднее, – пожав плечами, ответил тот. – Но, по-моему, результат налицо.

– Нет-нет, еще рано. Что ж, пойдем, пожалуй. Не будем заставлять ждать себя членов комиссии.

Мозель подошел к бронированной двери и приложил свою ладонь к панели идентификатора, тихо произнеся кодовую фразу. Дверь бесшумно скользнула вверх, открывая проход. Они вышли в коридор и, не спеша, зашагали в жилой сектор. Здесь они расстались. Доктор Мозель дружелюбно улыбнулся охраннику у дверей и вошел в свои апартаменты, а Грэйв проследовал в свои, расположенные рядом.

Пол МакКормик дважды прочел донесение резидента на Рэйне и теперь сосредоточенно размышлял над ним, сидя за рабочим столом своего кабинета. Факты, указанные в донесении, встревожили его не на шутку. Потерев виски пальцами, он включил видеофон. Экран ожил, и на нем появилось лицо шефа контрразведки.

– Привет, Фэй, – поприветствовал его МакКормик.

– Добрый день, Пол, – ответил тот. – У тебя опять появилось что-то для меня?

– Да. Я не оставлю тебя без работы, – ответил МакКормик с горькой ухмылкой. – Нам нужно встретиться. Сможешь сейчас зайти ко мне?

– Что-то серьезное? – спросил Фэй Сантарин. Ответ он прочел на лице старого приятеля и коллеги. – Хорошо. Минут через десять буду у тебя.

Экран погас, а МакКормик еще раз пробежал взглядом по листу с донесением. Вскоре в кабинет вошел Сантарин и без приглашения сел в свободное место у стола.

– Прочти, – сказал МакКормик, протягивая лист.

Сантарин взял донесение и погрузился в чтение, по мере которого его лицо становилось все более озабоченным. Когда он закончил читать, МакКормик достал сигареты и, предложив другу, закурил, выжидательно глядя тому в лицо.

– Это очень плохо, Пол, – сказал Сантарин, затягиваясь табачным дымом. – Рэнчл каким-то образом пронюхал о «Тритоне». Теперь у нас будут большие проблемы. Ты уже сообщил об этом полковнику Брозовскому?

– Пока нет. Он сейчас на Тритоне… Фэй, хотя обеспечение безопасности «Тритона» – наша общая задача, теперь на твое Управление ляжет основная работа. Произошла явная утечка информации по проекту, причем из кругов, весьма осведомленных. Боюсь, что здесь замешан кто-то из Департамента по науке и технике. Тот, кто имеет доступ к материалам проекта.

– А наших ученых ты исключаешь? – спросил Сантарин.

– Теперь под подозрением все. Пожалуй, только Мозеля можно исключить из числа подозреваемых. У него нет мотивации к такому поступку, да и человек он кристально честный и порядочный. Это не в его интересах.

– Интересы иногда меняются. Но, не будем гадать. Пока ясно одно – скоро нужно ждать «гостей». Я кое-что предпринял, но, видимо, придется поработать еще.

– Да уж… Пока не нужно предпринимать экстраординарных мер. Это может вызвать нервозность в обстановке на «Тритоне». Но за персоналом приглядывать необходимо. А, главное – найти источник утечки информации. Мои парни постараются разузнать подробности операции «Трезубец», но, сам понимаешь, гарантировать ничего не могу. У тебя есть какие-нибудь зацепки по «законсервированной» агентуре Рэйна?

– Слишком мало. Одни догадки и предположения.

– Плохо… Надо бы перевезти доктора Мозеля в более безопасное место. Он для них – цель номер один. Рэйнцы обязательно попытаются подобраться к нему, но не раньше, чем он закончит свои эксперименты. Им нужны его мозги, его теория и расчеты, подтвержденные экспериментально. В крайнем случае, только результаты исследований, хотя я и не представляю, как они смогут разобраться в них без доктора.

– Это не реально. Скорее всего, они попытаются его завербовать. Но, нужно ждать, когда они проявят себя.

– Ждать?.. Пожалуй… Инициатива в их руках, и первый ход за ними. Мы должны его предугадать и просчитать заранее ответные ходы.

– Один из возможный вариантов – проникновение агента на «Тритон». Только так противник сможет быть в курсе проводимых экспериментов и их результатов. Да и вербовка заочно не проводится.