скачать книгу бесплатно
Дом I. В пасти безумия…
Сергей Котелевский
Таинственный дом в лесу хранит в себе мрачную тайну… Того, кто нарушит его покой, ждет страшная кара, ибо преступившему черту его назад возврата нет – в его привычное, обыденное состояние… Таков смысл этого сюрреалистического повествования «Дом I», которое уводит нас в жуткий, извращенный мир нечеловеческих видений и ужасов. Рекомендуется всем тем, кто уже давно устал от обыденности современных ужастиков и еще в состоянии испытать новый черновой драйв от прочтения данного суперхоррор-экшена!!!
Дом I
В пасти безумия…
Сергей Котелевский
…Мне кажется, я видел
сон.
Был страшен и безумен
он.
И в пробуждении спасенья
нет,
Ведь сон сей длится сотни
лет…
© Сергей Котелевский, 2017
ISBN 978-5-4483-8018-1
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Эта история случилась в мою давнюю бытность психиатром местной районной клиники, в то время, когда приходилось много разъезжать по селам и деревням, затерянным в Глухоманской роще, ночевать где попало, а, порой, всю ночь напролет трястись в грузовичке по бездорожью. Я был молод, самонадеян и любое поручение высшего руководства воспринимал чуть ли не со щенячьим восторгом.
Однажды, в начале октября, я выехал в поселок Уэстлейк для освещения факта существования привидений в этой местности. Дождь, ливший неделю, размыл лесную дорогу, машина постоянно вязла в грязи, и моя подружка, вечно сварливая, тщедушная женщина, Ева Страшински, осипла от ругани. Когда машина окончательно увязла и заглохла, Ева бросила сигарету в окно и повернулась ко мне. Во тьме тускло блеснули зубы.
– Приехали, господин доктор. Мы уже целый день в дороге, и я порядочно устала. А теперь, хочешь не хочешь, вылезай.
Она заржала как лошадь, и неожиданно выругалась.
Когда дождь поубавился, я выбрался наружу, откинул крышку капота и с надеждой взглянул на заглохший двигатель.
– Ну, что там? – Ева не скрывала своего раздражения.
– Не знаю, – я попытался нащупать свечу зажигания. Металлическое нутро мотора раскалилось, я одернул руку.
– Сделай что-нибудь, – приказала Ева.
– Дорогая, – едва сдерживаясь от злости, прошипел я, – если тебе так не терпится, может сама попробуешь?! В конце концов, я психиатр, а не механик.
– Это заметно! – Узкое, бледное лицо Евы потемнело, раскосые, мутные глаза смотрели с холодным презрением. – И что же нам теперь делать?
– Ну, – я забрался обратно в машину, захлопнув дверцу, – мы можем, например, остановить машину и двинуться в путь пешкодралом по дороге, пока не встретим какой-нибудь хостел или остаться здесь и ждать попутной машины, которая отбуксирует нас до ближайшей заправки. Мне лично, больше подходит второй вариант. Взгляни, какой собирается туман. Мне бы не хотелось заплутать в нем.
– Ты хочешь сказать, что согласен торчать здесь и нихрена не делать?
Лицо женщины исказила гримаса ненависти и отчаяния ко всему на свете. И от этого ее и без того некрасивое лицо сделалось очень похожим на лицо самого настоящего психически-ненормального человека.
– Ничего не делать не может ни один нудак на свете, – я кротко взглянул на подругу. – Я буду спокойно торчать и наслаждаться твоим «теплым» обществом.
Лицо Евы, наполовину скрытое длинными каштановыми волосами, застыло словно белая маска трупа.
Я знал, что ей хочется… Ей хочется, чтобы я окончательно потерял самообладание и бросил в нее зловредные, до мурашек обидные, словца… Нет уж, дудки! С меня хватит!
Отвернувшись к окну, я молча принялся разглядывать плывущий над болотом туман. Я следил за раскачивающимися на ветру кронами деревьев и думал, что попутчица – женщина конечно же своеобразная (со своими тараканами в голове), только не для этой глухомани. Ох уж мне эти дамочки с болезненно-выраженным себялюбием!
– Ну ладно, – проворчала Ева, увидев, как изменилось мое лицо. – Не можем ехать – можно перекантоваться и в машине. В самом деле, такой ливень. Хотя, где-то здесь может быть гостиница или что-нибудь в этом роде. Что-нибудь же на дороге да есть…
Между тем, хмурые тучи прорезала яркая вспышка молнии. Мрак словно бы расступился, и на широкой поляне, среди зарослей можжевельника и терновника, забелело длинное одноэтажное здание наподобие казармы. У грязных, выщербленных стен теснились папоротник и чертополох, окна, преимущественно без стекол, с жалкими остатками рам.
– Ева, может… нам стоит переночевать в доме? – оживился я. – Хотя я не думаю, что там еще кто-то живет, кроме привидений! А уж они-то вряд ли откажут нам в прибежище. Я ведь все-таки местный.
– Ладно, – засуетилась Ева, беря в руки свою сумку. – Можно пойти и рискнуть: уж лучше в этом сарае заночевать, чем торчать на этой проклятой дороге.
Но выбираться не хотелось. Чем-то здесь не нравилось – уж очень тихо было, даже перестала горланить незримая ночная птица. Казалось, это место напрочь заколдовано дремлет и ждет своего часа. Однако, дождь усилился. Я спрыгнул в лужу и вытянул чемодан.
Последним, что услышал, закрывая входную дверь, был дикий сумасшедший рогот – или чей-то крик…
Внутри строение выглядело грязным, гадким и неухоженным, как и снаружи: валялись пожелтевшие от времени клочья газет, рваное тряпье, мусор, но в комнатах кое-где сохранилась мебель, что, впрочем, особо не удивляло. Пристанище привидений… Надо же! На серых стенах висели картины, вернее то, что от них осталось. Но одна, в трепетных бликах моего карманного фонарика, была особенно жутковата: сквозь пыльную паутину проступал мрачный кастл с горящими адским огнем бойницами, а у железных ворот черный всадник восседал на красном крылатом драконе…
Я болезненно вздрогнул, когда Ева язвительно проговорила:
– Все из-за этих деревенщин, с их расстроенной с психикой и администрацией Холствудской клиники. Поездка в Уэстлейк в октябре! Должно быть, я спятила или обкурилась, когда позволила уговорить себя.
– А мне показалось, тебя соблазнили премиальные, – пробормотал я.
– Ах, заткнись!
Спорить с Евой было бессмысленно и бесполезно. Я поставил фонарик на массивный дубовый стол и взглянул на ручные часы – полночь.
И, вдруг, мне показалось, что хлопнула входная дверь – внезапный порыв ветра промчался по коридорам, фонарик погас, и тьма сомкнулась вокруг мертвой трясиной.
Неужели вернулись хозяева? Никаких шумовых эффектов больше не доносилось. «Это ветер, конечно же ветер», – подумал я, прижавшись к окну – единственно-освещенному месту. И тут, где-то совершенно рядом, раздался отчетливый негромкий щелчок, и помещение озарилось ярким светом.
– Болван! Тут же свет есть! – услышал я раздраженный голос Евы. – Не мог сразу проверить?
Я судорожно сглотнул слюну и почувствовал стыд. Бояться невозможного?! Я громко рассмеялся, даже чересчур громко, отбросил фонарик и шагнул к стене. У стены стоял большой радиоприемник, наподобие тех, что выпускались еще во времена второй мировой. Я нажал кнопку и желтоватая шкала, за помутневшим от времени стеклом, сразу засветилась. Из приемника раздалось громкое шипение, скрип и треск. Я принялся крутить ручку настройки. Поначалу не было ничего, кроме помех, и я попытался точнее настроиться на эту волну. Наконец из долбоприемника донесся тяжелый металлический саунд, сопровождаемый диким ревущим гроулингом.
Услышав эту ахинею, я раздраженно махнул рукой и отошел от бесполезного приемника к тяжелой крышке стола, стоявшего у окна гостиной, а Ева, задрав полы своего грязного платья, принялась плясать, визжать и улюлюкать под жесткие аккорды, которые вырывались и рвались из старого радиоприемника, пока тот наконец не заглох.
– Слушай, Кристоф, – с приторной ласкою отозвалась Ева. – Мне как-то очень тревожно в этом доме. А вдруг вернутся хозяева?
– Да, такое может случиться.
– И что мы тогда будем делать? – язвительно спросила напарница.
– Ну, например, мы можем сказать, что у нас заглохла машина. Что лил проливной дождь. Я думаю, что они нас в конце концов не вышвырнут на улицу, дадут переночевать до утра.
Лицо Евы скривилось в радостной усмешке.
– Да, дорогой, они не вышвырнут нас уж они не посмеют…
И она вновь принялась танцевать и кружиться под дурацкую музыку, которую сама же и напевала.
– Ева, ведь ты будешь вести себя примерно?
– Конечно, милый, все будет хорошо.
Я отстранился от Евы.
– Послушай, дорогая, а не выпить ли нам немного бренди? Ведь мы здесь совсем одни. За окнами льет этот чертов дождь. И такая темень вокруг – хоть глаза выколи…
Ева истерично хихикнула, сбив меня с мысли и окончательно заткнув за пояс.
– Я не против. В конце концов, ведь у нас небольшая деловая задержка. Правда?
– Да, да, такое часто случается в этих захолустных местах. Одно жаль – стаканов тут нигде нет, а пить бренди из горла как-то не очень солидно.
– Ну, Кристоф, в этой развалюхе, я думаю, что-нибудь найдется…
Широко улыбнувшись, я метнулся в соседнюю комнату. И тут же обмер от удивления – в самом дальнем углу, среди сырости и мрака, возвышались древние, окаменевшие от старости, дубовые двери.
– Ева! – вскрикнул я.
– Что такое, дорогой? – отозвалась из соседней комнаты подружка.
– Я тут кое-что нашел…
Ева тут же подбежала и с любопытством стала осматриваться по сторонам.
– Ну, а теперь сюрприз для моей подружки! – расплылся я в улыбке и подошел к внутренним дверям в глубине комнаты. Двери были большие, серые, двустворчатые, с блестящими медными ручками в форме изогнутых львиных лап.
– Прошу внимания! Раз! Два! Три! – с этими словами я взялся за ручки и распахнул створки дверей. Изумленный вздох Евы эхом пронесся по комнате. За серыми дверями открылась комната, ярко-освещенная разноцветными огнями. В этой комнате обнаружилась еще одна каменная дверь, исчерченная магическими фигурами, знаками и символами…
– Куда ведет эта дверь? – спросила Ева таким тоном, словно мне следовало открыть существование потайных дверей сразу же по нашему приезду.
– Не знаю, – пожал я плечами. – Но мы можем узнать об этом вместе.
– Как она открывается?
– Понятия не имею… Хотя… Кажется, я догадываюсь.
С этими словами я подошел к светильнику, воткнутому в стену, и повернул один из завитков, украшавших его.
Дверь вздрогнула и тяжело, со скрежетом, отошла в сторону. Я заглянул в открывшийся проем, и в лицо мне дохнуло могильным холодом и тленом… Из подвала доносились какие-то ни на что не похожие возгласы и всхлипы. Я в страхе отпрянул назад.
– Эх ты, трусишка! – услышал я позади себя язвительный голос моей подруги. И это были последние ее слова, которые я услышал в этот момент, ибо в ту самую секунду огромные, двустворчатые двери с грохотом и треском внезапно сами собой распахнулись и с такой силой вдарили мне по лбу, что я тут же очумело пляснулся на пол и потерял сознание… Последнее, что я все же успел запомнить, это страшный по мощи вихревой поток, вырвавшийся наружу из заточения и поднявший тучи столетней пыли, устилающей комнату…
Когда я пришел в себя, мое лицо обвивал прохладный осенний ветер, сквозивший из дырявых разбитых окон. Я открыл глаза – где-то за окном черные свинцовые тучи застилали серебряный череп луны. Шумели старые высохшие деревья, жутко поскрипывали их гнилые стволы, с ветвей, прямо в дом, сыпались пожухшие листья. Небольшой силы вихрь закружил по комнате, подняв клубы пыли и мусора, словно радуясь моему пробуждению…
– Что это было?! – изумился я. – Что это со мной, черт подери, случилось? Где я? О-о-о-ох-хх!
Я осторожно провел рукой по ушибленному лицу и увидел на своих ладонях алую кровь. Лицо – как и все остальное – было сильно расквашено, как будто кто-то хорошенько прожевал меня и выплюнул нафиг… Я тяжело поднялся и рванулся к выходу, едва ворочая ногами. С силой распахнул дверь и выскочил на крыльцо. Евы нигде не было видно. Хотелось крикнуть, аукнуть, позвать ее, но в горле моем как назло пересохло так, что я не смог произнести и звука.
Возле фундамента клубился призрачный туман. И тут, из этого тумана, как из лаудспикера, прозвучал хриплый, нечеловеческий голос.
– Будь с нами, Кристоф. Ты сам выпустил нас из мрака, и теперь эта ночь для тебя никогда не кончится. Она будет длиться вечно!.. Вечно!!.
Я сорвался с места и помчался по можжевеловой аллее, путаясь в росистой высокой траве. Продираясь сквозь заросли кустарника, я вскоре понял, что заблудился. Дождь давно закончился, но перспектива провести ночь в лесу, в потемках, не слишком-то успокаивала. Прикинув направление, где могла находиться деревня, уверенно зашагал вперед, как вдруг заметил, что деревья редеют. Под ногами противно зачавкало и захлюпало. Я сделал еще один неуверенный шаг, и вдруг ухнул по самые гланды…
– Епсель!.. Это ж болото!!.
Выбираясь из липкой, вонючей, всасывающей в себя грязи, я услышал где-то неподалеку звонкий детский смех… Зацепившись за корягу, я крикнул и позвал на помощь. Снова послышался детский смешок, и все смолкло… В полной тишине, выбравшись из чачи, я огляделся по сторонам. Вокруг творилась какая-то чертовщина и мне это совсем не нравилось… Почему-то вдруг, я вспомнил о запропастившейся невесть куда Еве, и от этого сделалось еще хуже…
Отдышавшись, я потащился дальше, настороженно вглядываясь в темноту, прислушиваясь к крикам ночных птиц в глубине леса. Продираясь меж сухих чахлых сосенок, я никак не мог вкумекать, куда меня нелегкая занесла… Лес, тем временем, становился все гуще и мрачнее благодаря мохнатым елям, которые страшно раскачивались и скрипели под внезапно налетевшим ветром.
Уже отчаявшись выбраться из этого проклятого леса, совершенно неожиданно для самого себя вдруг вышел на открытую местность и увидел одичалые могилы. Это было старинное заброшенное кладбище, сплошь заросшее травой и бурьяном. Изъеденные червями трухлявые надгробья кренились над могилами, словно ища поддержки; ни один могильный камень не стоял как положено, на своем месте. Ни единого шороха, ни ветерка – город мертвых безмолствовал, словно бы спал…
Да уж! Ощущения мои были не из самых приятных, когда я понял, куда меня занесло…
Стараясь не зыркать по сторонам, я быстро потопал между могил, мечтая как можно скорее миновать чашу сию и найти тропу, ведущую к деревне. Страх не позволял мне оглядываться… Чье-то глухое пьяное урчание слышалось позади, все ближе и ближе, словно некто невидимый преследовал меня… Что-то легонько коснулось моего плеча – я в ужасе оглянулся и увидел тянущуюся ко мне призрачную когтистую лапу. Я прыгнул в сторону и, не разбирая дороги, понесся по кладбищу как угорелый, прыгая через могилы. Казалось, все кладбище наполнилось визгом и воем. Я чувствовал спиной его приторно-обжигающее дыхание. Слышал клацанье страшных челюстей. Синие полупрозрачные ручищи тянулись ко мне со всех сторон, стараясь схватить меня за ноги и разодрать как лягушонка. Зажмурив глаза и дико крича, я не заметил в темноте сильно выступающий камень, споткнулся и со всего размаху ляснулся наземь. В это самое мгновение, земля на могиле разверзлась, оттуда выскочила посиневшая, распухшая рука мертвеца в остатках полусгнившего мяса и схватила меня за ноздри. Как я ни пытался вырваться, ничего не получалось. А визгливый, гнусавый голос мертвеца, как попугай, повторял:
– Ату его!!! Ату!!! – Загнутые синие когти впивались в мое греческое лицо, раздирая кожу и оставляя глубокие кровоточащие раны. Одна из гнилых костяшек попала прямо в рот и мне, едва сдерживая позывы рвоты, пришлось с хрустом перекусить прогнивший хрящ…
– Хрумсь!!!
Тут же почувствовал резкую боль в паху. Цепкая мертвячая хватка знала свое дело!.. Не помня себя от ужаса, я вырвался из мертвых объятий и встал на костыли, харкаясь гнильем и содрогаясь от омерзения.
– Ах вы, ублюдины! Ах вы, паскудины! За что вы меня пытаете? Зачем? – орал я сжимая кулаки и грозно потрясая ими в воздухе. А на кладбище начался такой шабаш, что волосы у меня на голове встали дыбом. Полуистлевшие трупы и совсем скелеты, в саванах и без, высокие и низкие, женщины и мужчины – толпа восставшей нежити, покинув свои могильные жилища, кружила вокруг меня, тыча костлявыми пальцами и громко улюлюкая. Новые и новые гости, раздвигая могильную насыпь, перли из под надгробий, чтобы лично побрататься со мной… Ожившие мертвяки отряхиваясь, и шатаясь как пьяные, вставали в весело вальсирующий мертвяцкий хоровод, и не было им конца и края!..
– Да-а-а! Воистину много есть на земле и в небе такого, что и не снилось нашим мудрецам!..
– Мы до тебя доберемся! Мы до тебя доберемся! – рычала нежить, все плотнее смыкаясь вокруг меня трухлявым кольцом. – Мы доберемся до тебя! Думаешь, ты лучше остальных, и ты станешь таким же, как мы, сволочь!..
– Ну уж дудки! Дорого я продам свою шкуру! Дешево я вам ее не отдам, и не надейтесь!..
Не зная толком, что предпринять я лихорадочно схватился за какую-то дубовую палку. Отбиваясь ею от корявых, полуистлевших костяшек, я рванул сквозь жуткий затор прямо в густую лесную чащу, сшибая по пути дюжину гнилых черепушек. Сердце бешено колотилось, страх сковал все мое нутро, а ужасные крики и вопли лишали потрясенное сознание рассудка. В состоянии крайнего шока, почти на грани безумия, с широко открытыми глазами, я бежал в неизвестность, вопя как дикий затравленный зверь, чувствуя за собой погоню. Продираясь в густом колючем кустарнике, я все бежал и бежал, спотыкаясь и падая, а затем грохнулся и покатился по грязному заросшему сорняками склону по направлению к автомобилю.
Рванув на себя ручку дверцы водителя и очутившись внутри, я услышал громкие, шаркающие шаги своих преследователей, звучавшие все ближе и ближе.
