скачать книгу бесплатно
Я снова дала им волю, позволила себе чувствовать, позволила себе плакать.
Изнутри трясло от обиды, боли и… страха.
Я боялась. Боялась за себя, за свое эмоциональное состояние, за ребенка. Боялась, что через двадцать лет буду на месте своей свекрови. Одинокой, разбитой, оставленной.
Борис молчал.
Тяжело дыша, он смотрел на безлюдную улицу через лобовое стекло автомобиля.
Я не ждала от мужчины каких-то слов, сказано было и так слишком много. Да он и не собирался ничего говорить…
Отстегнув ремень безопасности, он открыл свою дверь.
– Куда ты собрался? Борис?
Я вышла из машины следом за мужчиной в попытках докричаться до него.
– Сядь в машину и поедем домой. На улице жуткий холод!
– Поезжай одна. Я приеду завтра.
– Борис, не говори ерунды!
Я не успела договорить, потому что мужчина сделал шаг вперед, оказавшись в свете фар.
Он выглядел холодным, безразличным, неживым. На его лице не читалось ни единой эмоции.
– Поезжай домой, – ледяным голосом произнес он. – Так будет лучше.
Я хотела сказать что-то еще, но силуэт растворился в темноте. Оставалось только кричать в закрытой машине, насилуя собственные барабанные перепонки, и что есть мочи бить по рулю от переизбытка эмоций.
Глава 4
Таких эмоциональных ночей в моей жизни не было, пожалуй, никогда.
Я вернулась в дом ближе к полуночи. Одна. Совершенно разбитая и опустошенная.
Перед этим я исколесила всю Москву на два раза, лишь бы максимально оттянуть момент возвращения в пустые стены.
Я разбила телефон Галины Яковлевны, но та решительно мне не отвечала. Несколько раз звонила мужу.
Борис трубку брал, чтобы не волновать и без того взволнованную меня, но каждый раз сухо отвечал, что с ним все в порядке и что вернется он под утро.
Стоило бы задаться вопросом, где и с кем мой муж, но это почему-то волновало мало. Я была уверена, что он не станет изменять после произошедшего между нами. А если и станет… Какая к черту разница?
Я, возможно, ношу ребенка не от него, так что в нашей семье изменой больше, изменой меньше…
Отношения с мужем волновали меня сейчас в последнюю очередь.
– Маме нужно перестать нервничать, – я гладила ладонью плоский живот и разговаривала со своим отражением в зеркале, чтобы окончательно не сойти с ума от собственных мыслей. – Папа объявится завтра утром, а бабушка с дедушкой со всем разберутся сами.
С этими словами, запив таблетку успокоительного стаканом воды, прямо в вечернем платье я откинулась на заправленную кровать и устало прикрыла глаза.
В понедельник нельзя было быть слабой.
Я знала это, когда собиралась на работу, поэтому не позволила даже тени печали отразиться на своем лице.
Идеально отутюженный брючный костюм, белая блузка с атласным бантом на шее и лодочки на шестисантиметровой шпильке – я была как всегда превосходна.
За чашкой утреннего кофе с горячим бутербродом я листала публикации в прессе.
Статьи и фотографии там были одна краше другой и вызывали только улыбку.
Я не ожидала увидеть ничего другого, поэтому не слишком удивилась. То ли еще будет в прессе… Мне предстоит официальными заявлениями как-то утихомирить журналистов и попытаться создать идеальную картинку идеальной семьи.
– Идеальная семья, где жена, возможно, беременна от конкурента, муж пропадает на ночь, свекр живет на две семьи, а свекровь раскрывает карты со сцены в микрофон, – посмеялась я со своих мыслей. – Не семейка, а дурдом!
Я ехала до офиса, игнорируя все входящие звонки. Только проверяла, чтобы звонил не Борис, и отключала звук.
В голове была настоящая каша. Я не представляла, за что возьмусь, когда приеду в офис.
Полная неразбериха да еще и беременность, которая изрядно отвлекала, полностью подавляли профессионализм и опыт.
Хотелось спрятаться от всех проблем, кефира и смотреть «Секс в большом городе».
Моя ассистентка была уже в работе. Я услышала громкое клацанье по клавиатуре, стоило выйти из лифта на этаже.
Параллельно с этим Настя громко ругала кого-то по телефону, заявляя, что, как только я появлюсь в офисе, точно порву на кусочки их второсортную газетенку.
Настоящий профессионал растет!
– Привет, – зайдя в приемную, я присела на подлокотник кожаного кресла и бросила усталый взгляд на девушку.
– Ольга Владимировна, – Настя встала и улыбнулась в ответ на мою улыбку.
– С чего начнем?
Я обвела взглядом бардак, который творился на рабочем столе девушки, а та пожала плечами. Судя по всему, Настя зашивалась не меньше моего. Во всей этой истории девчонку было действительно жалко.
– Может, выпьем кофе?
– Я принесу, – сказала, убирая шубу в шкаф. – Подбери пару адекватных статей и вызови кого-нибудь из журналистов. Тоже адекватных.
– Уже сделано, – очень просто ответила девчонка, откидывая назад кудряшки.
– Выпишу тебе премию. Штук пятнадцать, когда весь этот кошмар кончится!
За кофе со своей ассистенткой я смогла прийти в норму. Рассказала Насте историю изнутри, само собой умолчав о беременности, выслушала ее мнение со стороны, узнала что именно пишут в прессе.
Ситуация была критичной, но в целом вполне терпимой. При правильном подходе удастся отбелить репутацию холдинга.
Свекру придется труднее, но его честное имя защищать я не намерена. После всего, что он сделал Галине Яковлевне, я бы была готова даже заплатить, чтобы его еще кто-нибудь прилюдно смешал с грязью.
– Ольга Владимировна, это не моё дело, но…
– Не спрашивай о Корневе, Насть, – я с мольбой посмотрела на девушку, и та все поняла. – Ты сама поймешь, и я потом расскажу. Но немного позже.
– Хорошо. Как скажете. Главное, чтобы Вы были счастливы. Журналисты будут через несколько минут.
– Приглашай их сразу ко мне, – я выбросила картонные стаканчики, встала из-за стола и потянула уставшие мышцы. – Если будет звонить Борис, дай знать сразу, это важно.
Настя согласно кивнула и удалилась в приемную.
По привычке я встала перед зеркальным шкафом в полный рост. Заправила волосы за уши жестом, который уже стал вредной привычкой, разгладила несуществующие складки на ткани и повернулась своей рабочей стороной к зеркалу.
Не знаю правда ли, что женщины расцветают при беременности.
Я не видела заметных изменений в своей внешности. Живот еще не увеличивался в размерах, кожа не потеряла привычного блеска, волосы были все такие же густые и ухоженные.
Казалось, ничего не отличало меня от прежней Оли. Разве что…
Я смотрела на себя как и прежде, но в глазах не загорался огонь. Хотелось ощущать восхищение, восторгаться собой, своим состоянием. Но мне это не удавалось…
Я имитировала улыбку, имитировала притворное счастье, убеждая всех вокруг, что очень счастлива. Но убедить себя не удавалось.
Я могла изобразить фальшивую улыбку, но фальшивый огонь в глазах зажечь было невозможно.
От этих мыслей я невольно обернулась в полоборота и позволила себе взглянуть на офисное здание через дорогу.
Окна кабинета Кирилла выходили на другую сторону, но я все равно стыдливо отводила взгляд всякий раз, когда, как мне казалось, он мог заметить, что я наблюдаю за ним.
– Какая ерунда, – сказала сама себе, опуская жалюзи на окна.
Отбросив мысли, я опустилась в свое офисное кресло в надежде на скорое появление журналистов.
Глупо было полагать, что пресса станет подбирать вопросы и выражения, так что я ничуть не смутилась, когда услышала вопросы в лоб о своем любовнике, любовнице мужа и выходке свекрови.
– Давайте по порядку, – лучезарно улыбаясь акулам пера, произнесла я.
– Ольга Владимировна, чем обусловлено воссоединение с мужем? Ни для кого не секрет, что у вас обоих были романы во время разрыва. Это был продуманный пиар-ход?
Я смотрела на женщину моих лет, одетую в стильную красную блузку, и едва держалась, чтобы не запустить в нее компьютерной мышью.
Она умудрилась в одном вопросе уместить все темы, которые я предпочла бы не затрагивать. При том она задела не только мою семью и личную жизнь, а еще и намекнула на то, что я могла так сделать ради рекламы компании!
– Не в наших правилах пиариться за счет личной жизни, ровно как и смешивать личную жизнь и рабочие вопросы. Все мы люди, у всех у нас есть чувства, эмоции. То, что произошло между нами с Борисом, останется между нами. Ни размолвка, ни воссоединением никоим образом не влияют на работу холдинга.
– А что Вы скажете насчет сотрудничества с Кириллом Корневым? Ваш роман окончен, но совместный проект будет в разработке еще несколько месяцев.
Я кивнула и улыбнулась. Молодой писатель озвучил вопрос, волнующий и меня тоже. И если ему я могла без стыда соврать, то себе ответить нужно было по совести.
– Я скажу ровно то же: мы профессионалы и не смешиваем личную жизнь и работу. Все, что происходит в жизни, происходит с людьми. Все происходящее на работе – взаимоотношения коллег, специалистов и сотрудников холдингов, но не людей, нет.
– Вы можете прокомментировать поступок Вашей свекрови?
– Это не в моей компетенции, – я отрицательно качнула головой. – Ничего из сказанного не относится к деятельности холдинга и является личным делом моих свекров или же личным делом самого Миролюбова. Могу ручаться лишь за то, что у нас с отчетностью полный порядок.
Я удивлялась собственной выдержке.
Мне удавалось отвечать на вопросы журналистов совершенно спокойно и без колебаний. Я подбирала правильные слова, чтобы создать в прессе нужную мне сейчас картинку.
И, может быть, эти люди, которые пишут статьи не первый год, не верили мне и моим словам, но у них не было другого выхода.
Они напишут статьи с комментариями от меня, вставят цитаты и, даже если попробуют переиначить смысл сказанного, ничего у них не выйдет.
– Оль, я задержусь на пару минут? – после прощания с журналистами ко мне подошел Виталий Матросов, большой профессионал своего дела и мой давний знакомый.
Мужчина с завидной регулярностью брал у меня интервью и комментарии по работе холдинга. И хоть отношения между нами нельзя было назвать приятельскими, мы уважали друг друга как специалистов.
– Так понимаю, вопрос не рабочий?
– Отчасти, – мужчина опустился на диванчик, когда я предложила присесть, и удобно откинулся на спинку, будто был здесь на правах званого гостя. – Не в моём стиле лезть в чужую личную жизнь, но я лезть и не стану. Так, подкину тебе пищу для размышлений.
– Внимательно тебя слушаю.
– Хотел поговорить с Корневым, – от одного упоминания фамилии у меня мурашки по спине пронеслись, а ладошки стали влажными. – Связался с его помощницей, она аккуратно меня отшила. Но по своим связям узнал, что парнишка не выходит на связь с пятницы. Говорят, пьёт, не просыхая.
На душе стало тяжело от этих слов.
Эмоции встали комом в горле, и я поспешила отвернуться к окну, чтобы мужчина не прочитал все по моим глазам.
– Мы знакомы не первый день, Оль. Меня ты не проведешь своими сказками по типу «В жизни всякое бывает».
Я обернулась на Матросова, но ничего не ответила. Но он всё понял и без слов.
Осторожно приобняв за плечи, мужчина удалился из кабинета, оставив меня один на один со своими эмоциями.
Плакать не было сил.
Я только устало опустилась в кресло и немигающим взглядом уставилась на офисное здание напротив, где сейчас навряд ли можно было застать директора холдинга.
Мне и самой казалось, что с Кириллом что-то происходит.
Глупо, но как будто нутром я чувствовала его эмоции и переживания. Как будто было во мне что-то, что связывало нас единой нитью и синхронизировало.
Он переживал не меньше моего. И если у меня было ради чего держать лицо – семья, работа, обязательства – он мог позволить себе топить печаль в бокале.
– Это не мое дело, – тихо сказала я, разворачиваясь лицом к столу.
