Сборник.

Звёздный десант

скачать книгу бесплатно

38

На другое утро Стас так и не увидел владыку Иннокентия до того самого момента, как тот вышел его представлять. Стас, как всякий дисциплинированный священник явился в храм заранее, причем облачение для него заказала Агата, и оно было пошито в компьютерном ателье, то есть отличалось известной долей фантазии и яркостью красок. Поскольку речь шла о воскресном богослужении, цвет облачения был золотым, но без помпезности и аляповатости. Во всяком случае, певчие на правом клиросе были в восхищении. Облачаясь в алтаре Стас вслух читал молитвы на облачение, и отец Глеб кривился, потому что это тоже относилось к ушедшим правилам. Потом они вместе вышли читать входные молитвы, которые тоже были предельно сокращены, и тут на Стаса налетел подоспевший отец Феогност.

– Вы что делаете? – накинулся он на них. – У вас еще нет благословения, отче, и вы не имеете права облачаться и служить!..

– Это почему же? – спросил Стас, закипая. – Разве решение патриархии не является для вас основанием?

– Является, – тотчас испугался Феогност. – Только сначала должен владыка благословить.

– Ну и где же владыка? – спросил Стас.

– Подъезжает, – объяснил Феогност. – Пусть отец Глеб начинает проскомидию, а вы подождите!

Тут у входа поднялся шум, ознаменовавший появление епископа Иннокентия, и Глеб кинулся в алтарь, чтобы подхватить заготовленный крест на подносе, непременный атрибут встречи епископа.

– А как же проскомидия? – покосился на Феоктиста Стас.

Тот помялся и махнул рукой.

– Служите проскомидию, да побыстрее!

Так что пока владыку встречали в притворе, Стас у жертвенника служил чин проскомидии, приготовлении хлеба и вина к таинству. В алтарь то и дело входили и выходили вполне цивильные иподьяконы, прислуживающие епископу, а Стас сосредоточился на молитве. Это мгновение перед службой, когда все только начинается, всегда волновало его своим сугубо пороговым эффектом. Вот перед ним был хлеб и вино, но через мгновение начиналась служба, и все переходило на первую ступень таинства, чтобы постепенно подняться на вершину, где происходит чудо евхаристии.

– Отец, – позвал его иподьякон, когда он закончил все приготовления. – Вас владыка ждет!

Стас вышел из алтаря, и увидел, что владыка уже облачен для службы. Когда-то такие облачения составляли последовательную цепь одевания владыки, но в нынешних условиях все ограничивалось омофором и панагией на толстой золотой цепи.

– Долго вас ждать, батюшка? – проскрипел владыка, глянув на него недобро.

– Простите, – отвечал Стас. – Заканчивал проскомидию.

– Под благословение, – шикнул ему Феогност.

Когда-то благословение подавалось крестом, с поцелуем благословляющей руки, но этих сложностей даже Стас уже не застал. Теперь владыка просто положил руку ему на голову, тяжко вздохнув.

– Отныне, иерей Станислав, надлежит вам служить в храме Святителя Николая вторым священником!

– Аксиос, аксиос, аксиос, – проговорил Феогност весело, после чего правый клирос совсем не по уставу пропел тоже самое.

– Начинайте, отец, – сказал владыка отцу Глебу.

И служба началась.

Стас попытался отрешиться от всех обстоятельств своего возвращения к престолу, и попытался сосредоточиться на молитве.

Несколько раз он оговорился, произнося слова на церковно-славянском, на что Феогност фыркал, а владыка бросал на него грозные взгляды, но скандала не возникло, и службу довели до причастия. Стас не причащался иерейским чином очень давно, так что испытал целую гамму чувств, вплоть до искренней и взволнованной симпатии ко всем присутствующим в алтаре, включая иподьяконов, которые стояли вдоль стен.

Перед выходом на причастие мирян епископ вдруг повернулся к Стасу и сказал:

– А теперь, отче, пожалуйте проповедь.

Стас испугался.

– Я не готовился, владыка!

– Ну, если вы готовы к совершению таинства, то тем более должны быть готовы к проповеди!

– Владыка, может не надо, – прошептал сбоку Феогност. – Еще наговорит тут лишнего…

– Пусть говорит, – проговорил владыка сурово.

И Стас вышел на амвон. Народу в церкви собралось много, а главное, он вдруг увидел в толпе Агату с Вандой. Обе были укутаны в платки, которые давно уже не были обязательными, и в их глазах Стас читал восхищение.

Это его и вдохновило.

– Сегодня у меня радость, – начал он. – И это неудивительно, потому что мы с вами находимся в доме радости, и только наше жестосердечье не позволяет нам ощущать эту радость каждый день и каждый миг нашего пребывания в храме. Но сегодня мне эта радость предоставлена самым явным образом, и я хочу поделиться с вами всей ее полнотой.

Его уже слушали, затаив дыхание, потому что привыкли к казенным и безличностным проповедям.

– Милостью Божией, – говорил он, – мне возвращен священный сан, я снова допущен к совершению таинства, и потому взволнован и растерян. Мне много говорили о переменах в обществе, но только теперь я ощутил их вполне. Господня милость коснулась меня самым непосредственным образом, и, прошедший все ужасы войны, я хочу от всего сердца произнести вам приветствие, идущее из древних веков: мир вам!

Его влекла волны умиления, и он остановился только тогда, когда увидел, что ближайшие к нему женщины чуть ли не рыдают.

– Аминь, – говорили люди чуть ли не после каждого его предложения, – Аллилуиа!

Стас поспешил закончить проповедь обещанием верной службы, и поскорее ушел в алтарь, потому что эффект от проповеди был зашкаливающим.

– Фу ты! – произнес насмешливо Феогност. – Это тебя в тюрьме так прокачали!

Стас только хмыкнул, но успел уловить взгляд отца Глеба, в котором было растерянное удивление.

Прихожан причащал сам епископ, и Стас нашел момент выйти в храм, чтобы переговорить с родственниками. По пути его ласково приветствовали прихожане, и он отвечал им с улыбкой. Агата протянула ему букет цветов.

– Вот спасибо, – сказал Стас. – Давно вы здесь?

– Выступление твое слышали, – сказала сияющая Ванда. – Это было здорово!

– Здорово будет, когда вы обе креститься соберетесь, – сказал Стас. – Как ты?

Ванда скривилась и не ответила.

– Она нормально, – отвечала за нее Агата. – Ты помнишь, что к нам сегодня придет Ланго? Надеюсь, ты не задержишься?

– Ну, полагается трапеза с епископом, – отвечал Стас. – А потом я бегу домой.

– Я теперь под контролем, – сказала Ванда. – Шаг влево, шаг вправо…

Она сделала жест, словно стреляет из пистолета.

– Скажи спасибо, что я тебя из дома выпустила, – сказала ей Агата.

– Спасибо, мама, – буркнула Ванда.

– Ну вот, вы тут еще ругаться начните, – остановил их Стас. – Успокойся, Агата, она уже раскаивается. Ты ведь раскаиваешься?

– Теперь, точно, – кивнула Ванда. – А мы могли бы ускорить процесс моего воцерковления?

– Во, какие ты слова говорить стала, – отметил с ободрением Стас.

– Это она свое раскаяние демонстрирует, – хмыкнула Агата.

– Это возможно только при согласии родителей, – сказал Стас. – Поскольку у тебя родитель точно есть, то все решает она.

– Это же все на показ только, – скептически заметила Агата. – Ты же сам понимаешь!

– Я помню, еще до войны у нас в храме один гопник крестился ради денег. Ему бабушка пообещала заплатить, если он крестится. Так что ты думаешь, так увлекся, что через месяц уже собирался рукополагаться. Наш владыка его в монастырь отправил, там их и накрыло в первые дни войны…

Он вздохнул.

– Ладно, – сказал он. – Вы ступайте, а я задержусь немного.

– Не задерживайся, – сказала Агата и увела Ванду.

Стас проводил их взглядом, и невольно отреагировал, когда у двери шевельнулась в сторону какая-то тень. Он присмотрелся, и узнал Неделина. Конечно ему хотелось бы немедленно подойти к нему, чтобы прояснить ситуацию, но делать это в храме, в полном облачении, когда на него смотрели буквально все окружающие, было верхом легкомыслия.

Заамвонную молитву обычно поручали священникам с минимальным стажем рукоположения, но когда епископ направил на молитву Стаса, тот не стал возражать. Потом был произнесен отпуст, и епископ вышел сказать свое слово прихожанам. В потоке сладких поощрительных слов там почти не нашлось упоминания о новом иерее, хотя в конце он выразил надежду, что Стас все же окажется нужным в жизни прихода. Подразумевалось, что все остальные в этом сомневались.

Крест прихожанам тоже подавал Стас, и Феогност предупредил его, что нынче крест никто не целует, и вполне достаточно касаться головы. Стас опять не стал спорить, благословлял прихожан по головам, но когда к нему подскочили певчие, он не удержался и подал им крест на целование. Владыка к этому времени уже вышел, хотя предположить, что о нарушении будет немедленно доложено, можно было смело. Девушки сразу стали расспрашивать его о планах, требуя от него решительного участия в их благих начинаниях, и Стас благодушно пообещал. Не рассказывать же девушкам про его практически безысходную ситуацию с наследством маршала Гремина.

К столу в трапезной он, занятый благословениями и поздравлениями, опоздал, и смиренно сел на самом краю, где уже сидели благочестивые прихожане, приглашенные на трапезу к епископу. Его появление оказалось почти незамеченным, разве что Роман Петрович ему улыбнулся, сидя неподалеку.

– Вы мясо едите, батюшка? – спросил официант.

– Да, конечно, – кивнул Стас.

Тот стал накладывать, а сидевший неподалеку иподьякон насмешливо спросил:

– Вы, отче, наверное и поститесь?

– По мере сил, – ответил ему Стас холодно.

Владыка во главе стола выглядело мрачным, что-то выговаривал едва слышно отцу Глебу, осадил архидиакона, когда тот хотел запеть какую-то песню, и вскоре стал подниматься. С ним поднялись и остальные, спели благодарственную молитву, звучавшую на русском языке чудовищно, и потянулись за заключительным благословением к епископу. Здесь уже Стаса пропустили согласно рангу вперед, и владыка буркнул:

– Вы останьтесь, нам бы поговорить надо.

Разговаривали они в кабинете отца Глеба, оставшись наедине. Владыка некоторое время недовольно сопел, глядя в окно, как расходятся после службы люди, и Стас не спешил его торопить.

Наконец он начал:

– Я не знаю, какие связи вы использовали, но вы должны понимать, что сделано это было довольно грубо.

– Простите, владыка, – сказал Стас. – Но и меня пнули тоже без особой вежливости.

– Но вы ведь не в светское учреждение устраиваетесь, – напомнил епископ. – Нам с вами перед престолом стоять! И если мы будем использовать подковерные игры, то что же мы будем за духовенство?

– Да, действительно, – вырвалось у Стаса.

Епископ поднял голову.

– Что вы хотите сказать?

– Я про подковерные игры, – пояснил Стас. – Действительно, недостойно.

Епископ помолчал.

– Вы намерены со мной бороться? – спросил он прямо.

– Нет, разумеется, – отвечал Стас. – Я намерен служить Богу, и в этом очень надеюсь на вашу поддержку, владыка. Что до моих связей, то их использование было крайней мерой, к которой меня фактически принудили. Уверяю вас, что я не собираюсь устраивать свою карьеру таким образом.

Епископ тяжело вздохнул и кивнул.

– Что ж, посмотрим.

– Благословите, преосвященнейший владыка, – склонился Стас под благословение.

Тот осенил его крестом и положил руку под запрещенный нынче поцелуй.

39

Выходя из храма Стас готовился к встрече с Неделиным, но не обнаружил его. Садясь в машину, он специально заглянул на заднее сидение, но и там его не было. Он появился, когда Стас уже собирался трогать машину с места, быстро упал на переднее сидение рядом и захлопнул дверцу.

– Это что за фокусы? – рассердился Стас. – Кино насмотрелись?

– Вы уже знаете про Елизавету Марковну? – спросил Неделин отрывисто.

– Знаю, – ответил Стас неохотно.

– Как вы об этом узнали?

– Мне позвонил какой-то идиот, представившийся полицейским. Он звал меня явиться к нему, но мне это показалось подозрительным. Я позвонил в полицейский участок, и там ничего не знали о смерти старушки.

– Ее убили, – сказал Неделин.

Стас некоторое время молчал. После службы у него было благочестивое настроение, которое с появлением Неделина немедленно стало уходить.

– Откуда вы знаете?

– Ее внучку тоже убили, – сказал Неделин.

– Она тоже работала на вас? – удивленно спросил Стас, вспомнив недовольный голос внучки в тот момент, когда он позвонил ей, разыскивая старушку.

– В том-то и дело, что нет! – отвечал Неделин. – Просто они в панике.

– Кто? – спросил Стас раздраженно.

– Враги, – сказал Неделин. – Вы поедите, ли мы так и будем стоять здесь?

Стас тронул машину с места, и они выехали на дорогу.

– Кто это, враги?

– Наши противники, – сказал Неделин, устраиваясь поудобнее. – Возьмите, к примеру, Цингали! Сам он, конечно, никак не обозначен, но на него работают несколько силовых структур, от частных агентств до полиции. Конечно, они и сами об этом не знают, но Цингали их все же контролирует.

– Зачем Цингали убивать старушку? – не поверил Стас.

– Я же говорю, они явно стали нервничать, – сказал Неделин, осторожно поглядывая в зеркало. – Это убийство, хоть они и пытались его замаскировать, на самом деле выдает их с головой. Странно ведь, что одновременно умирает от инфаркта старушка, и сгорает в своем загородном доме ее внучка. С разницей в пару часов.

– Что это им дает?

– Они нас запугивают, – сказал Неделин. – Ответных ходов у них нет, вот и бьют по площадям. Но я смогу это раскрутить, в полиции немало достойных сотрудников.

– Они раскроют дело?

– Нет, конечно, – хмыкнул Неделин. – Но они доведут дело до того, что противнику придется ликвидировать своих агентов, замешанных в этом. Согласитесь, это тоже приятно.

– Не знаю, – буркнул Стас. – Это какие-то шпионские игры. Между прочим, я работаю в контакте с рептилидом, которого контролирует Цингали.

– Вы что-то обнаружили?

– Секретную базу на Балхаше, – сказал Стас. – Судя по всему, маршал Гремин отправлялся именно туда. Говорят, там был центр радиоэлектронной борьбы.

– Балхаш, – повторил Неделин. – И что дальше?

– Следствие покажет, – отвечал Стас. – У вас есть что-нибудь для меня?

– А что вас интересует?

– Ну, хотя бы координаты могилы Трускальда. Мой рептилид говорит, что Трускальда сожрали на погребальной церемонии на Болоте.

– Его похоронили, – подтвердил Неделин. – Вы хотите проверить?

– Мой рептилид хочет проверить, – сказал Стас. – Мне бы хотелось держать его на своей стороне.

Неделин покачал головой.

– Имейте в виду, этот Цингали дьявольски хитер. Я бы поставил на то, что он подослал вам этого рептилида. Или использует его.

– А где обитает Цингали? – спросил Стас.

– В Палестине, – ответил Неделин. – Там у них базовый лагерь, даже отряд барсифов есть для охраны.

Стас вздохнул.

– Не добраться, – отметил он.

– А что вам понадобилось от Цингали?

Стас бросил на него быстрый взгляд.

– Скажите лучше, чего они по-вашему испугались? Моей суеты?

– Скорее, нашего контакта, – сказал Неделин. – Чем больше вы обо всем этом знаете, тем вы опаснее.

– Вы уверены, что все идет от Цингали?

Неделин хмыкнул.

– Просто, если я назову вам фамилии основных игроков, вам это ничего не скажет.

– То есть?

– Эта не игра крокодилов, Стас, – пояснил Неделин. – Цингали участвует в ней, но только потому, что он представляет их в фирме. На самом деле идет игра за власть.

– Не понимаю, – сказал Стас. – Торговля младенцами так прибыльна, что ли?

– Это не торговля младенцами, – фыркнул Неделин. – Это торговля новыми современными технологиями, торговля будущим. Ведь по договоренности крокодилы снабжают нас технологиями и инструментарием, все наше Восстановление строилось на их помощи. Но когда планета была восстановлена, обмен продолжается, по условиям фирмы.

– Почему крокодилы на это идут?

– Во-первых, потому что они победили не без участия наших спецов. Во-вторых, тут есть сложный момент социального развития. Крокодилы фактически не развиваются, это все-таки закон природы, и крокодилам нет природной необходимости развиваться. Они уже добрались до своего потолка, и их лучшие представители это прекрасно понимают. Чтобы оставаться на лидирующем уровне, они должны воспользоваться плодами других культур. В данный момент они не нашли ничего лучше, чем Земля.

– Но как они используют нашу культуру! – воскликнул Стас. – Это просто какая-то ферма для кроликов!

Неделин усмехнулся.

– Это видимый слой, – сказал он. – Они все свои надежды связывают с новым поколением, которое воспитывается в лагерях. Там им закладывают нормы технократического общества, давнюю мечту всех масонов и утопистов. Нынешнее поколение остается разве что на прокорм. Я говорю метафорически, – поспешил добавить он.

– Можно принять и буквально, – сказал Стас. – Значит, против меня работает наше мировое правительство?

– Вот именно. Поэтому будьте предельно осторожным. Как только они почувствуют опасность, они вас уничтожат без промедления.

– И вы меня не защитите? – спросил Стас легкомысленно.

– Как видите, я не могу защитить даже своих рядовых сотрудников, – вздохнул угрюмо Неделин. – Я ведь только прикрываюсь работой на Хануиля, и его разведка следит за каждым моим шагом, так что большой свободы маневра у меня нет. Конечно, я приложу максимум усилий, чтобы обезопасить вас, но многого я не смогу.

Стас уже подъехал к дому Агаты и остановил машину неподалеку.

– Значит так, – сказал он. – Как я понял, у вас существует какая-то подпольная организация реваншистов?

– Что-то вроде, – отвечал Неделин не очень охотно.

– И вы надеетесь воспользоваться этим артефактом, чтобы перехватить инициативу?

– Да.

Стас кивнул.

– Теперь понятно, – сказал он. – Вам выходить.

– Не здесь, – сказал тот. – Здесь все просматривается автоматически, это же дом вашей сестры. Отвезите меня на остановку автобуса.

Через несколько минут Стас уже поднимался в дом Агаты, где его встречала Ванда, поднося ему букет цветов.

– С возвращением в духовный сан, батюшка, – произнесла она фразу, которую долго готовила заранее.

Агата рассмеялась за ее спиной.

Стас стал им рассказывать всю историю своего восстановления, от Светланы с ее мужем, до последних опасений епископа.

– А почему бы тебе не стать епископом? – подхватила Ванда. – Мама попросит своего крокодила, и тебя сделают вашим главным епископом. Как он называется?

– Патриарх, – смеясь, отвечала Агата. – Но я не думаю, что Стас метит так высоко.

– Правильно не думаешь, – кивнул Стас. – И вообще, мой потолок, это келья послушника в каком-нибудь забытом всеми монастыре.

– Монастыри запрещены, – напомнила Агата.

Стас со вздохом кивнул.

– Увы, уже половина наших епископов женаты. Хотя окончательного решения по этому вопросу так и не было принято.

Ванда подсела к Стасу ближе.

– Может, тогда и тебе забыть про твой целибат? – спросила она, лукаво усмехаясь.

Стас посмотрел на нее косо.

– Изыди, сатана, – сказал он. – Так когда придет Ланго, я хотел бы перевести дух.

– Часа через два, – отвечала Агата. – Вполне можешь подремать.

– Я думал о бассейне, – сказал Стас.

– И я с тобой! – подпрыгнула Ванда.

Она тоже намеревалась оголиться для плавания в бассейне, но Стас настоял на купальнике. Некоторое время они поплавали, потом Ванда начала хулиганить, и Стас поспешил выйти на берег.

– Тебе не кажется, что в воде мы возвращаемся в первобытное состояние?

– Ты так вообще становишься настоящим динозавром, – сказал Стас, вызвав ее нервический смех.

– Я же из семьи крокодилов! – напомнила она восторженно.

Стас успел немного отдохнуть, размышляя о рассказе Неделина. Он подозревал, что в этой войне значительная часть человечества была на стороне крокодилов, но даже не думал, что все был так глубоко структурировано и организовано. Конечно, какие-то разговоры о тайнах Луны шли еще накануне войны, некоторые прямо говорили о контакте с инопланетянами, но дальше досужих сплетен это не шло. А теперь оказалось, что там шли активные переговоры, где наши руководящие слои договаривались о цене младенцев для пропитания братьев по разуму.

Появление Ланго опять сопровождалось предварительным визитом охраны, приземлением летающего судна, и чуть ли не торжественным парадом с участием одного Ланго. Тот и сам заметил некоторую неуклюжесть этой церемонии, и поспешил сказать:

– Они ужесточают охранные мероприятия, представляете!

– Кто – они? – спросил Стас, здороваясь с ним у порога.

– Хороший вопрос, – кивнул Ланго. – Учреждение, которое мы создали для своей безопасности, берет на себя все больше инициатив. Это надо обдумать, но тут есть момент абсурда.

– Это точно! – сказал Стас.

Агата вышла к ним в новом наряде, была слегка взволнована и болтлива.

– Мы тебя совсем достали своими расспросами, – говорила она, пока Ланго пытался продемонстрировать поцелуй руки, что было довольно смешно.

Впрочем, он и сам над этим посмеивался.

– Ты же понимаешь, что только у тебя дома я по-настоящему могу расслабиться, – говорил он, устраиваясь в своем специальном кресле в гостиной.

– И мне это приятно, – сказала Агата. – Ты уже слышал, что Стас вернул себе свой духовный сан? Сегодня утром он уже служил в храме, представляешь?

– Плохо представляю, – отвечал Ланго. – Но все равно поздравляю. Как вам это удалось?

– Использовал элементы бюрократически игр, – сказал Стас. – Мне это действительно приятно, потому что я с юности шел к этому.

– Вопросы религиозного структурирования мне особенно интересны, – сказал Ланго. – Если хотите, я могу пригласить вас для работы в нашем центре консультантом. Но мне кажется, так много внешнего контроля вам вряд ли понравится.

– Это верно, – кивнул Стас.

Потом были напитки, невинная болтовня и обмен мнениями по актуальным общественным проблемам. Агата долго не хотела оставлять их, но наконец сам Ланго сказал:

скачать книгу бесплатно