скачать книгу бесплатно
Чем прийти нетронутым
Трусом-подлецом,
Воротись на родину
Мёртвым храбрецом.
Чёрный день
Свершилось:
разгулялся чёрный день!
Как поток в ущелье узком —
грозный день.
Как peкa в кровавых льдинах —
страшный день.
Кони падают под нами —
тяжкий день!
Не туманом, стянут дымом —
чёрный день.
Пули, точно град в долине, —
чёрный день.
Движутся враги, как тучи, —
чёрный день.
Пали лучшие герои —
чёрный день.
Чуть затих свинцовый град над головой,
Отступает вражье войско… Замер бой.
Мы считаем и не знаем, сколько их, —
Горе, братья! – сколько пало молодых!
Вот лежит один, разрубленный от плеч,
У другого в девяти местах картечь,
Третий, ползая, ведёт кровавый след…
О герои, кто ж виновник наших бед?
Кто простит врагу кровавый лёд в воде,
Кто забудет этот долгий, чёрный день?
Кази Ашильтинский
О смелом, что крови испил с копья,
О храбром, что мяса вкусил с клинка,
О старом, но всё не забытом событье
Скажу вам всю правду, лишь не торопите!
Не значит ли – крови с копья испить —
Элдара в жестоком бою победить?..
Не значит ли – мяса отведать с кинжала —
Добиться победы, убив каджара?!
Послушайте, как в Казанище-село
Однажды письмо из Кайтага пришло:
«Коней оседлайте, готовьтесь к бою.
Кази-ашильтинца возьмите с собою».
Гонец поскакал к ашильтинцу Кази:
«Спеши в Казанище. Людей привози».
Дружине Кази повелел поскорее
Седлать скакунов, что взросли в Эндирее,
Черкесские седла на них закрепив,
Кремневые сабли с собой захватив.
И вот ашильтинец, прославленный лев,
Оружье в серебряных ножнах надев,
Вскочил на коня и помчался к победам.
Шесть тысяч отборных дружинников —
следом.
Народ их встречает, покинув жилища…
«Ассалам алейкум, народ Казанища!» —
«Алейкум салам! – отвечает народ. —
Да будет удачным, Кази, твой поход!
Домой возвращайся с победою скорой,
С богатой военной добычей из Цора!».
Влились салатавцы в конный отряд.
И жители неба «аминь» говорят,
Желают победы Кази с его станом
В бою с кизилбашем, врагом окаянным.
«Пускай охранит их Аллаха рука!..»
Лишь кадий молчит, провожая войска.
«Они не придут, говорю вам заране:
Я видел над их головами – сиянье.
Святыми желает их сделать Аллах!» —
Сказал он, домой возвратившись в слезах.
Далеко остался аул Казанище.
Над конскими спинами вьётся пылища.
Отряд наконец в Худатал прискакал.
И слышит Кази, что идет в Худатал,
Спешит, громыхая по каменной круче,
Тяжёлые ядра на мулов навьюча,
Собой похваляясь, пыхтя, как медведь,
Каджар Купа-хан, чтоб ему умереть!..
Но хан, увидав ашильтинское войско,
Тотчас же утратил свой облик геройский:
«Кази, я тебя задарю серебром,
Кази, мы сокровищ тебе навезём.
С тобой поделюсь я по-братски страною, —
Чтоб ты – о мой брат! —
помирился со мною!..» —
«Свинцовая пуля да яростный бой —
Вот мир, что возможен меж мной и тобой!
Разящее лезвие стали певучей —
Вот мир между мной и тобой наилучший!».
Такие изрек ашильтинец слова,
И эти слова отзвучали едва,
Как, саблей сверкая, рванулся он в схватку.
Когтит, словно горный орёл – куропатку,
Элдара, которому в битвах везло…
Отсёк ему ноги, взвалил на седло…
Хвастливого он сокрушил Купа-хана.
Гордыню сломил у Баку и Сальяна.
Не он ли, воитель, герой удалой,
Взял крепость Дербент, что стояла скалой?!
Не он ли, Кази, – да гремит его слава! —
Расправился с силой Хаджи-Мамалава,
Не он ли, врагов истребляя полки,
Окрасил потоки Самура-реки?!
Солёною, красною стала водица,
И негде теперь куропатке напиться!
Али достославный – когда-то давно —
Закинул в зелёное море, на дно,
Свой меч Зульфукар – на погибель живого,
И стала прозрачная влага – багровой.
Не так ли, одним мановеньем руки,
Окрасил струенье Самура-реки,
Надолго оставив там отблеск пожаров,
Кази-богатырь, истребитель каджаров?!
Песня о Шабане из Джара
Я скажу вам правду о тех, кто смел,
Кто царя, кто солдат его одолел.
Не хвалите меня, пока я не спел
Песнь о тех, кто срубил семь ханских голов,
Триста жён превратил
в триста горьких вдов.
Был готов к курбану аул Голода
В день, когда там внезапно письмо прочли,
Что врагу-де мало своей земли,
Алазани достиг он-де без труда.
Захватить Дагестан он-де захотел,
Жерла пушек навёл прямо на Эл…
В Закатале крепость враг возведёт,
Над рекою лагерь он разобьёт,
Сам же в Кара-Хаджи, во дворец, войдёт.
В стороне грузин разожжёт костры,
Средь Чалахских низин развернёт шатры.
Пусть в Джагане свинцовые пули льют,
В Белокане – стальные клинки куют!
Поскакали гонцы во весь опор,
Весть летит в Ункратль, в Тленсерух, в Карах,
Чтоб на Чиру-Майдан все пришли на сбор,
Прокатился призыв, точно гром в горах:
«Враг идёт, на Эл, идёт, ополчась.
Нет числа и счёта его войскам.
Если вы нас бросите в трудный час,
Если вы не придёте на помощь нам,
Вражьих полчищ тогда нам не удержать,
Не удастся нам обратить их вспять.
Если клятве не будете вы верны,
Если древний союз наш не устоит —
Наших девушек, что искони славны,
Чьей красою звёздною Джар знаменит,
Обесчестят враги, уведут в свой стан.
Плетью сгонят они детей на майдан,
Не уйти им живым из-под конских копыт!».
И едва слова эти раздались,
Сотни сот удальцов за оружье взялись,
Сотни сот на святом Коране клялись,
Не щадя головы, принять газават,
Сотни сотен с жёнами разошлись,
Говоря, что в Джар не вернутся назад.
Будут биться, вражьи кроша полки,
Будут драться, пока не погнут клинки!
Накаляя в сердце великий гнев,
Распалясь, разъярясь, как в пустыне лев,
Фиктары-доспехи свои надев,
Сабли франко-египетские нацепив,
Чёрный ус лоснящийся закрутив,
Шлем с хвостом полощущим водрузив,
Светом панцирей весь мир осияв,
Закатав на могучих руках рукав,
Удалые воины на конях
Покидают Ункратль, Тленсерух, Карах.
С налокотниками, что, как жар, блестят,
С кинжалами, что доходят до пят,
Со знамёнами, что к звездам норовят,
Покидает Эл храбрецов отряд.
