banner banner banner
Православие и корейцы
Православие и корейцы
Оценить:
Рейтинг: 0

Полная версия:

Православие и корейцы

скачать книгу бесплатно

Православие и корейцы
Сборник статей

Валентин Пак

Герман Ким

Валентин Чен

Тема православия среди корейцев – предмет описания и исследований многих авторов, среди которых и православные миссионеры, и государственные чиновники, и ученые, журналисты и общественные деятели. Книга содержит в себе основные публикации по теме право славной религии в жизни корейцев, начиная с XIX века и заканчивая современностью. Книга представляет интерес для широкого круга русскоязычных корейцев, а также ученых, журналистов, студентов в области истории, религиоведения, культурологи, корееведения и т. д. Книга подготовлена издательской группой Общероссийского объединения корейцев при поддержке Отдела внешних церковных связей Московского патриархата РПЦ, Заиконоспасского ставропигиального мужского монастыря, издательства Свято-Владимирского братства, Общероссийского объединения корейцев, Ассоциации корейских организаций Приморского края

Православие и корейцы

Авторы-составители: Валентин Пак, Герман Ким, Валентин Чен

Вступительное слово митрополита Приморского и Владивостокского Вениамина

Вглядываясь в глубину веков, мы видим, что вся история России это движение не только на Запад, но и на Восток – Восток Небесный и Восток земной, к берегам Тихого Океана. Только в Православной вере Россия обретает истинный смысл своего существования и ее движения на Восток.

Духовная миссия России, данная ей Богом, – нести Свет Христов иным народам.

Как писал священномученик Иоанн Восторгов в статье «Россия и Восток»: «Стойте здесь на грани России пред лицом врага, стойте на этой твердыне Владивостока. Стойте пред лицом Востока с его загадочной судьбою. Но стойте со Христом и с крестом, и тогда Восток, приняв Христа, встретится с нами, как с братьями, а не как со смертельными врагами и хищниками. И не в крови и брани, а в единении веры и любви будет тогда разрешение вопроса об отношениях России и Востока».

Продвигаясь на Восток, город Владивосток стал конечным, сакральным центром на берегах Тихого океана, чтобы владеть Востоком во Христе, неся Свет Христов с крестом и Евангелием всем народам Востока.

Одним из первых народов Востока, кто увидел воссиявший Свет Христов на берегу Тихого океана, оказались корейцы. Через 4 года после основания Владивостока, они начали переселяться на Богоспасаемую Приморскую землю.

В октябре 2017 г. исполнится 153 года со дня добровольного переселения корейцев в Россию.

Первые официальные упоминания о первых поселениях корейцев в Приморье относятся к 21 сентября ст. ст. 1864 г. в докладе поручика Резанова – начальника пограничного поста Приморья, адресованном военному губернатору. Именно эта дата официально признана в истории России, как день добровольного переселения корейцев в Россию.

С открытой душой и чистым сердцем первые переселенцы стали принимать Православную веру. Сначала для принявших Православие корейцев строились фанзовые часовни. С 1882 года в корейских селениях стали учреждать самостоятельные миссионерские станы, первый из которых открылся в Янчихэ. К 1890-м годам в Приморье действовали уже восемь миссионерских корейских станов.

В 1900 г. при непосредственном участии Императора Николая II разрешился важный вопрос о подданстве корейцев, переселившихся в Россию. Было решено принять в русское подданство всех корейцев, отнеся их к сословию государственных крестьян, наделить их землей по 50 десятин на семью и принять меры к скорейшей адаптации их для проживания в Приморье.

Святейший Синод указом от 27 октября 1908 года присоединил к Владивостокской епархии учрежденную в 1897 году Русскую Духовную Миссию в Корее.

К 1910 г. определились основные координаты географии расселения подданных корейцев в Приморской области. Городское корейское население общим числом в 10 477 человек проживало в основном во Владивостоке – 5 834 человека, значительно меньше в Хабаровске – 638, в Никольск-Уссурийском – 2 284, в Николаевске – 1541 человек. Численность сельских корейцев в Никольск- Уссурийском, Иманском, Ольгинском, Хабаровском и Удском уездах составила 40 477 человек.

Во Владивостоке в 1913 году был созван первый Епархиальный миссионерский съезд, принявший решение открыть во Владивостоке при церкви-школе одногодичное катехизаторское училище для корейцев. Для нужд миссии организовали переводческий комитет, были переведены на корейский язык и изданы Служебник, Требник и другие богослужебные книги.

Революционные потрясения 1917 года, казалось, совсем уничтожили ростки Православия среди корейцев в Приморье.

Но настало время возрождения Православия и видимым знаком этого возрождения в корейском народе стало строительство первого православного храма в Пхеньяне. При активном участии Московской Патриархии и Владивостокской епархии в столице КНДР Пхеньяне был построен православный храм во имя Живоначальной Троицы. В августе 2006 года Председатель Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл, будущий наш патриарх, в сослужении с архиереями и клириками совершил чин великого освящения храма.

По решению Священного Синода Русской Православной Церкви на Владивостокскую епархию возложено попечение о становлении Православной Церкви в Северной Корее. Православные северокорейские священники Феодор Ким, Иоанн Ра и регент Николай Ким проходили богослужебную практику в Свято-Никольском кафедральном соборе во Владивостоке. Для организации праздничных богослужений и торжеств в православном храме Пхеньяна в помощь корейским клирикам выезжают клирики епархии и хор кафедрального собора Владивостока.

Что касается Приморской корейской диаспоры, то у нас и сейчас есть и успешно развиваются с ними добрые отношения. Мне вспоминается пример личного неравнодушия духовной жизненной позиции Валентина Пака, известного мецената, общественного деятеля, а ныне издателя и одного из авторов сборника «Православие и корейцы» – его помощь сестрам женского монастыря при храме Иконы Казанской Божией Матери в пос. Раздольном. В 2007 году накануне зимы им грозило выселение из здания. Валентин Пак оплатил все счета, выкупил здание и передал его в дар Приморской Епархии. Отвечая на вопросы журналистов перед торжественной церемонией дарения, в которой я принимал участие, будучи архиепископом, Валентин Петрович сказал, что его никто не просил оказать помощь обители, решение он принял самостоятельно, когда узнал о возникшей проблеме из сообщений средств массовой информации. Благотворительные труды мецената особенно известны многим жителям Приморского края. Примечательно, что Валентин Петрович природный кореец и коренной приморец, в детстве он был крещен в православие.

Данная книга «Православие и корейцы» рассказывает о зарождение и развитие православия среди русскоязычных корейцев. В принятии Православия корейские переселенцы видели нравственную, воспитательную и культурную скрепу своей жизни в России и эта вера помогла им выстоять и укорениться на Приморской земле.

Убежден, что выход в свет сборника работ «Православие и корейцы» еще больше укрепит духовную связь русского и корейского народа.

Желаю издательству «Валентин» и в дальнейшем радовать своих читателей хорошей, добротной просветительско-исторической литературой.

    С наилучшими благопожеланиями,
    митрополит Владивостокский и Приморский, Вениамин.
    17 марта 2017 г. Богоспасаемый град Владивосток

Василий Цо[1 - Председатель Общероссийского объединения корейцев, член совета при Президенте России по национальным отношениям.]

Душой рожденные порывы

Когда-то наши предки, поселившиеся на российском Дальнем Востоке, стали прибавлять к своим коротким и непривычным для слуха трехсложным фамилиям русские имена. Так мой дед стал Павлом. Произошло это в приходской церкви села, где его крестил православный священник. У деда уже не было сомнений как назвать моего отца – только Иваном. Только крестить его он не успел – наступила долгая эпоха всеобщего атеизма.

Так и жили мы десятилетия с нашими простыми русскими именами: Борис Дмитриевич, Анатолий Андреевич, Людмила Валентиновна, Михаил Николаевич, Олег Григорьевич, Нелли Николаевна, Юрий Павлович, Игорь Владимирович, Юрий Михайлович – постепенно привыкнув к новой среде обитания, к ее законам, традициям, нравственным и духовным нормам. И только облик и фамилия напоминают нам о далеких корнях.

Всю жизнь, а это больше, чем полвека, прожив в России и Узбекистане, везде: в школе, институте, на работе – был окружен многими русскими друзьями, знакомыми, сослуживцами, соседями и просто незнакомыми людьми. Великий и могучий русский язык стал единственным и родным для меня языком. Этот язык открыл мне великое таинство русской души, подарил радость общения, трепетное чувство от сознания принадлежности к великой стране Пушкина и Достоевского, Толстого и Ахматовой, Тургенева и Цветаевой, к ее истории и поразивших мир именам в подвигах, науке, культуре, спорте от Александра Невского, Михаила Ломоносова до Юрия Гагарина, Галины Улановой, Александра Солженицына.

Случился в Москве сольный концерт Аниты Цой. Молодая женщина с классическими корейскими чертами лица в течение двух с половиной часов разговаривала со зрителями языком песни. В зале были в основном русские слушатели. Они приняли Аниту, и, как мне показалось, признались ей в любви, завороженные ее восточным обаянием, покоренные ее абсолютно русским характером и не менее прекрасным русским языком. Говорят, на исторической родине ее понимали меньше. Парадокс, да и только. А совсем недавно корейский парень Виктор Ан в один миг влюбил в себя всю Россию, завоевав на Олимпиаде в Сочи 3 золотых и 1 бронзовую медали. Предыдущих три золотых награды в шорт-треке он завоевал в 2006 году на зимней олимпиаде в Турине в составе сборной Южной Кореи. Меня новый русский Виктор Ан поразил, когда в интервью Первому каналу на всю страну на чистом русском языке спел гимн России. И это всего через два года после того, как после долгих и трудных сомнений принял российское гражданство! Мне кажется, вместе с русским языком он мгновенно впитал в себя и часть загадочной русской души, которая в дни тяжелых испытаний возрождается, преодолевает себя и начинает верить в победу.

Рожденным в России, принятым ею и живущим во благо ее Кимам, Цоям, Пакам, Ли, Намам, Огаям, Тенам, Анам пришлось пройти долгий 150-летний путь по земле, чтобы стать естественной составляющей необъятного и неповторимого духовного пространства, о котором точнее, чем русский поэт Федор Тютчев трудно выразиться:

«Умом Россию не понять,
Аршином общим не измерить:
У ней особенная стать —
В Россию можно только верить».

Некоторые мои единокровные выбирают православие. Это глубоко личный выбор каждого человека. И мне думается, что православная вера больше, чем вера, религия. Это культурная и духовная среда обитания, которую нужно сначала принять, полюбить, чтобы потом слиться и навсегда стать ее неотъемлемой частью.

Слово авторов-составителей

Тема православия среди корейцев зрела давно, практически с того самого момента как первые переселенцы из королевства Чосон, переправившись через реку Туманган, оказались на русской земле.

Интерес к теме объяснялся рядом понятных причин. Во-первых, Дальний Восток привлек внимание русской православной церкви в связи с созданием новых епархий в «контактных зонах» между русской и иноэтничными культурами, в том числе и корейской. Во-вторых, корейцы в отличие от других азиатов, охотно принимали православие и российское гражданство, показывая тем самым свое стремление осесть в русском Приморье. В-третьих, Россия пыталась противостоять планам европейских держав и Японии, нацеленных на колонизацию Кореи, поэтому российские чиновники, военные, путешественники и купцы, миссионеры и краеведы оказались пионерами в изучении Корейского полуострова, особенно его северной части.

Первые работы о «закрытом королевстве», «стране-отшельнице», «государстве Чао-сянь» и т. п. с описанием ее природы, населения, хозяйства, культуры, обычаев и верований появились на русском языке раньше, чем на других западных языках.

Труды, посвященные переселению корейцев на русский Дальний Восток, были изданы уже в последней четверти XIX века. Чтобы не перечислять даже основные труды по этой теме, коих немало, порекомендуем читателям книгу «Коре сарам. Библиография и историография» и историко-библиографический очерк «О развитии традиционного корееведения в царской России».

Глубокий след в изучении истории русской духовной миссии в Корее, а также распространения православия среди корейских переселенцев в Приморье, Приамурье и Уссурийском крае оставили после себя архимандрит Феодосий (Перевалов), епископ Вениамин, епископ Хрисанф (Щетковский), иеромонах Павел (Ивановский) и другие. Остались в истории имена первых православных миссионеров, начавших проповедовать среди корейцев, таких как иеромонах Валериан, иеромонах Николай, иеромонах Феодосий, протоирей Иннокентий Верещагин, священники Иоанн Гомзяков, Иосиф Никольский, Илья Пляскин, Александр Новокшенов и Василий Пьянков, однако, к величайшему сожалению нам мало что известно об их жизни и миссионерстве.

К началу нового 20-го столетия в крупных корейских деревнях Приморской и Амурской областей стали строиться православные церкви. Лишь в селе Благословенном Амурской области, известной своей особой судьбой, церковь была заложена почти одновременно с обустройством корейских переселенцев из Приморья. В 1913 году на территории Дальнего Востока действовали 10 миссионерских станов с корейским населением, из которых Корсаковский и Тизинхинский возглавляли православные священники-корейцы Роман Ким и Федор Пак. Церковный приход в Корейской слободке (Синхачхон) во Владивостоке был закреплен за катехизатором Покровской церкви Василием Огаем. Кроме указанных лиц, большим авторитетом в Приморском крае пользовались священники-корейцы Василий Пак, Мефодий Хван, Василий Лян и др.

Октябрьская революция и последовавшее коммунистическое безбожие положили конец как традиционным верованиям корейцев, таким как шаманизм, буддизм, конфуцианство, так и отдалили их от всех религий. Корейцы верно соблюдали лишь ритуальную оболочку в конфуцианской похоронной и поминальной обрядности.

Интерес к религии, ее изучению пробудился вновь в период горбачевской «перестройки, гласности и демократизации», и в начале 1990-х годов появляются первые исследования по истории православия среди корейцев. Одна из первых работ – диссертация М. В. Белова «Русская православная церковь и корейцы, 1865–1917», которой предшествовал опус на английском языке на степень магистра в корейском университете Енсе.

По этой же теме были защищены и опубликованы дипломные работы на корейском языке: Нам Чжонг У «Историческое исследование Православной церкви на примере миссионерской деятельности среди корейцев 1860–1925 гг.» и Ли Бенг Чжо «Корейская миссия православной церкви на российском Дальнем Востока. 1863 – 1916 гг.»

С конца 1990-х гг. тема, связанная с историей русской православной церкви в Корее стала, как отмечает с. О. Курбанов, в известной степени модной. Из печати вышло значительное число публикаций, в том числе книга «История Российской Духовной Миссии в Корее» (М., 1999), посвященная 100-летию православной миссии в Корее и вобравшая в себя ряд трудов дореволюционных русских и современных российских авторов, представляющих православное духовенство и академический мир.

К 150-летию добровольного переселения корейцев в Россию первоначально планировалось переиздание этой книги. Однако в самом начале работы над ней произошли важные события, главным из которых стало поручение Правительства Российской Федерации Министерству регионального развития о проведении юбилейных мероприятий. Вот тогда было принято решение отказаться от переиздания и подготовить новый сборник статей под названием «Православие и корейцы», который нам – авторам-составителям удалось в срок подготовить к изданию благодаря активному соучастию всех заинтересованных лиц.

10 лет назад, когда вышло Распоряжение Правительства Российской Федерации «О мероприятиях, посвященных 140-летию добровольного переселения корейцев в Россию у Общероссийского объединения корейцев (ООК) была идея провести совместно с Русской Православной Церковью конференцию о распространении православия среди корейцев.

По ряду причин тогда не удалось осуществить задуманное. Наверное, не пришло время.

За десять лет картина изменилась, не побоимся этого определения, кардинально. Напомним хронологию развития событий в XXI веке.

С сентября 2000 г. окормлением русской паствы в Сеуле занимался священнослужитель Русской Православной Церкви иеромонах Феофан (Ким), специально командированный в Южную Корею по просьбе владыки Сотирия. Во многом благодаря искреннему участию и стараниям отца Феофана русская православная община Сеула сегодня является поистине дружной православной семьей. Совместные трапезы после литургии, паломнические поездки и вечера встреч помогают объединить русскоговорящих православных прихожан. По благословению Вселенского патриарха Варфоломея специально для нужд русскоговорящих верующих в 1996 г. был освящен храм преподобного Максима Грека.

Иконы, свечи и ладан произвели сильное впечатление на северокорейского лидера Ким Чен Ира во время его легендарного путешествия по России на бронепоезде летом 2002 года и посещения Кафедрального Преображенского собора в Хабаровске. Он распорядился, чтобы подобный храм был построен и в Пхеньяне. И вот необычный храм, украшенный двумя золотыми куполами в форме луковиц, был торжественно освещен в столице коммунистической народной республики.

Почти сразу после возвращения Ким Чен Ира на Родину был образован Православный Комитет. Четверо молодых студентов из КНДР были зачислены на обучение в Московскую Духовную семинарию, где они в рекордно короткие сроки овладели русским и даже церковно-славянским языками.

11 августа 2006 года глава делегации Русской Православной Церкви председатель Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата митрополит Смоленский и Кирилл вылетел из Москвы для участия в освящении храма Живоначальной Троицы в Пхеньяне. В воскресный день 13 августа перед западным входом в храм Живоначальной Троицы, расположенный в районе Чонбек на живописном берегу реки Тэдон в южной части Пхеньяна прошла торжественная церемония, связанная с завершением строительства храма, в которой приняли участие митрополит Кирилл с иерархами и клириками Русской Православной Церкви, а также представителями власти Северной Кореи.

Обращаясь к участникам церемонии, митрополит Кирилл, в частности, сказал: «Мы участвуем в историческом событии. Более ста лет назад русские православные люди прибыли в Корею, и здесь началась жизнь Православной Церкви. С того времени два народа стали лучше понимать друг друга. Однако после Второй мировой войны по политическим причинам Русская Православная Церковь была вынуждена покинуть юг Кореи. Сегодня мы освятим храм Живоначальной Троицы в Пхеньяне. Это корейский православный храм, построенный по инициативе руководителя страны Ким Чен Ира при активном участии Православного комитета КНДР. Этот храм воздвигнут замечательными корейскими мастерами. Русская Православная Церковь с любовью и радостью содействовала этому строительству. Мы особенно рады тому, что в этом храме будут служить корейские священнослужители. Он будет открыт для корейских верующих, а также для всех православных, которые живут в этом городе. В настоящее время расширяется всестороннее взаимодействие между нашими странами, и все больше россиян приезжают сюда. Мы глубоко убеждены, что Троицкий храм будет выдающимся символом российско-корейской дружбы и поможет многим открыть для себя красоту Православия».

5 октября 2011 года, будучи клириком Абаканской епархии, игумен Феофан (Ким) был избран епископом Кызыльским и Тывинским. 25 октября того же года был возведен в сан архимандрита архиепископом Абаканским Ионафаном в Абаканском Спасо-Преображенском кафедральном соборе.

В 2007 году выпускник Санкт-Петербургской духовной академии кандидат богословия Николай Ким был возведен в достоинство протоиерея. По учреждении Общецерковной аспирантуры и докторантуры Русской Православной Церкви стал ее докторантом. Решением Священного Синода от 5 марта 2010 года был направлен в распоряжение Председателя ОВЦС, где состоял сотрудником секретариата Отдела внешних церковных связей по межправославным отношениям. 4 октября 2012 года был переведен в клир Будапештской епархии и назначен настоятелем новообразованного прихода в честь иконы Божией Матери «Живоносный источник» в городе Хевизе.

В 2007 году был рукоположен в диаконы, в 2010 г. посвящен в священнический сан клирик Заиконоспасского ставропигиального мужского монастыря отец Александр (Сон).

22 августа 2012 г. богослужение в день памяти святого апостола Матфея в храме святителя Иннокентия Иркутского возглавил митрополит Хабаровский и Приамурский Игнатий. Владыке сослужили клирики Хабаровской епархии, а также гости города – священники православного храма в честь Святой Троицы г. Пхеньяна Феодор Ким Хве Ир и Иоанн Ра Гван Чер, сообщил сайт информационного отдела Хабаровской епархии.

Как видим, всего за десять с небольшим лет незаметно, но последовательно происходили кардинальные изменения в структуре духовного корейского пространства. И во многом они связаны с взаимоотношениями России и стран Корейского полуострова с одной стороны, и углублением процесса интеграции русскоязычных корейцев в России – с другой. В 2014 году главным событием для российских корейцев станет реализация поручения Правительства Российской Федерации Министерству регионального развития о проведении мероприятий, посвященных 150-летию добровольного переселения корейцев в Россию. В плане мероприятий одними из приоритетных являются проведение по первосвятительскому благословению Святейшего Патриарха Московского и Всея Руси Кирилла в рамках юбилейных мероприятий международной научно-практической конференции «Православие и корейцы. К 150-летию проживания корейцев в России», 26–27 мая 2014 г. в Москве и симпозиума «Корейцы на Дальнем Востоке. Православие, история, культура», 4 сентября 2014 г. во Владивостоке. Факт проведения на государственном уровне юбилейных мероприятий трудно переоценить. Достаточно сказать, что это редкий прецедент для России, где проживают более 180 народов. Одно из предположений авторов книги подтверждается публичным высказыванием Министра регионального развития Игоря Слюняева о 150-летии: «…юбилейные мероприятия могут стать положительной практикой и задать стандарт для проведения в дальнейшем аналогичных мероприятий праздничных дат другими народами России». Возможно, для государственного чиновника высокого ранга такой вывод стал следствием личного знания корейцев, являющих собой образец абсолютной интеграции народа в ином жизненном пространстве, с иными традициями, культурой, языком, укладом жизни, менталитетом и религией. Последнее у выходцев из Корейского полуострова изначально, начиная с первых переселенцев, ассоциируется и с православной верой, и с духовным миром, ставшим за 150 лет частью их сознания.

Научно-практическое содержание конференции и симпозиума включает три части: Миссия среди корейских переселенцев русского Дальнего Востока (Южно-Уссурийского края и Амурской области) и Забайкалья (1864–1917 гг); Российская Духовная миссия в Сеуле (1898–1949 гг.) и Современный аспект: Православие как путь интеграции в духовнокультурное пространство России.

Берущие истоки еще в XIX веке, в современный период истории духовные традиции России и Кореи возобновились. РПЦ искренне заинтересована в воссоединении корейского народа и воссоздании единого корейского государства, в подлинной независимости и процветании Кореи. В этом важном межгосударственном процессе заметное место принадлежит новым поколениям русскоязычных корейцев. Будучи носителями двух мировых культур, русской и корейской ментальности, они обладают уникальной возможностью стать связующим звеном во взаимоотношениях государств и народов.

Глава 1

История русской православной миссии в Корее

Архимандрит Феодосий (Перевалов)[2 - Заведующий, впоследствии начальник Российской Духовной Миссии в Корее (1917–1930 гг.).]

Российская Духовная Миссия в Корее (1900 – 1925 гг.)[3 - Печатается по изданию 1926 г., Харбин.]

…Идите по всему миру и проповедуйте Евангелие всей твари. Кто будет веровать и креститься, спасен будет, а кто не будет веровать, осужден будет»

    (Мк. XVI, 15–16)

Приступая к составлению настоящего очерка, мы имеем в виду две главные цели: с одной стороны, нам хотелось бы отметить такое важное событие в жизни Российской Духовной Миссии в Корее как двадцатипятилетний ее юбилей, а с другой – показать насколько удалось нашим немногочисленным миссионерам исполнить свою задачу в такой языческой стране, как Корея, за вышеозначенный период времени. Т. е. показать, могли ли они исполнить большее, чем исполнили при тех скудных силах и средствах, какие имели и имеют в настоящее время.

Предлагая вниманию читателей настоящий очерк, мы считаем необходимым заметить, что все месяцы и числа, встречающиеся в книге, а также дни праздников и постов обозначены по старому стилю; причем заранее просим милостивого снисхождения к нашему слабому труду, в котором без сомнения найдутся ошибки, погрешности и т. п. Вместе с сим считаем своим непременным долгом принести глубокую признательность бывшему управляющему Российским Генеральным Консульством в Сеуле М. Ф. Гефтлеру, любезно снабдившему нас при составлении этой книги необходимыми данными, почерпнутыми из консульского архива и других соответствующих ему источников.

    Автор

Основание Миссии

Российская Православная Духовная Миссия в Корее – одна из самых молодых миссий в Православной Русской Церкви по времени своего существования. Она призвана к своему бытию в 1897 г., но фактически начала просветительскую работу только с 1900 г., т. е. ровно 25 лет тому назад.

Основание Миссии вызвано было развитием русского влияния в Корее[4 - Корея – страна, представляющая собой гористый полуостров: находится на восточной оконечности Азии; омывается Японским морем с востока, Желтым – с юго-запада и Корейским проливом – с юга; населена корейцами. Как государство, находилась почти все время в той или другой зависимости от соседних народов, пока, наконец, не была присоединена к Японии в 1910 г. как провинция. В настоящее время жителей в Корее насчитается 18 068 116, по статистическим данным за 1924 г. Из этого количества корейцев 17 619 540, японцев 411 595 и иностранцев (преимущественно китайцев) 36 981 человек. Корейцы занимаются земледелием, торговлей и отчасти рыболовством; по религии они почти все язычники; большинство грамотные; в административном отношении управляются японскими властями во главе с губернатором.], бывшего довольно сильным в 90-х годах прошлого столетия, когда в Сеуле и других, более густо населенных пунктах полуострова, находились значительные русские колонии с многочисленным русским людом.

Впервые мысль об открытии Миссии подал один из чиновников нашей Дипломатической Миссии в Корее Н. А. Шуйский и вслед за ним, несколько времени спустя, З. М. Поляновский. Первый в одном из своих докладов писал еще в 1889 г. следующее (приводим полностью, как документ, имеющий историческое значение):

«Географическое положение Кореи, а равно и политическое состояние ее, придают важное значение этой стране для русских государственных интересов, и таковое значение ее еще будет возрастать вместе с, несомненно, предстоящим усилением двух соседних нам азиатских держав: Китая и Японии. Это должно побуждать нас озаботиться изысканием мер к приобретению там культурного влияния как составляющего фундамента, на котором строится влияние политическое. Культурное влияние слагается главным образом их трех элементов: 1) из влияния торгово-промышленного, путем водворения в стране иностранных предпринимателей и купцов с их капиталами и товарами; 2) из влияния интеллектуального, путем снабжения страны избытком иностранных интеллигентных сил в виде специалистов по разным отраслям знания и, наконец; 3) в некоторых случаях, как например в данном, из религиозного воздействия, путем деятельности миссионеров. Достигнуть желанной цели двумя первыми путями для нас было бы задачей весьма затруднительной, почти невозможной, в виду превосходства над нами в этом отношении западноевропейских держав, располагающих большими средствами, чем те, на какие мы можем опереться. Остается, следовательно, только поприще православной миссионерской деятельности, посредством которой могло бы образоваться со временем тяготение туземного населения к России, тяготение не только в сфере религиозной, но и культурной вообще, так как православие, служа знамением нашей народности, тесно связано со всеми другими сторонами нашей государственной и общественной жизни.

Помимо этого главного основания для устройства в Корее Православной Миссии, имеются еще другие побудительные причины к тому[5 - Мысль о распространении православия в Корее подана была еще ранее, известным китаеведом графом Е. В. Путятиным в 1858 г. (Крат. История Русской Православной Миссии в Китае. Пекин, 1916. с. 181).], из коих одна, особенно заслуживающая внимания, заключается в приобретении этим путем средства противодействовать иноверной пропаганде в Корее – католической и протестантской. Первая из них возникла еще во второй половине прошлого столетия[6 - В 1784 г.], и хотя успехи ее и были задерживаемы строго охранявшейся недоступностью страны для иностранцев, а также преследованиями туземцев христиан, доходившими иногда до массового истребления, но в настоящее время положение дел совершенно изменилось. Изолированности страны положен конец, а против преследований католическая пропаганда получила теперь надежную опору во Франции, которая, заключив недавно договор с Кореей, приняла на себя обязанности содействовать распространению католичества и в этой стране. Положим, что в корейско-французском трактате, так же как и в трактатах, заключенных прочими державами с Кореей, не упоминается о праве иностранцев проповедовать свою религию в стране, но, как выяснила практика, это ограничение сводится только к не разрешению проводить богослужения в специальных, особо для того отведенных, помещениях вне европейских поселений и, следовательно, легко может быть обойдено устройством церквей в виде принадлежности частных домов. Таким образом, католичеству предоставляется полный простор наверстать то, чего не было достигнуто им за прежнее время.

Принимая во внимание, с одной стороны, крайнюю неустойчивость политического положения страны, а с другой – исконное стремление католических вероисповедников к приобретению политического влияния, легко допустимо предположение, что наличное число корейских политических партий впоследствии увеличится еще за счет новой, которая, несомненно, будет враждебна нам уже по одному тому, что она католическая. Как всякая политическая партия, она, конечно, будет стремиться к захвату власти и, руководимая такими опытными мастерами интриги, каковыми являются иезуиты, может даже добиться видного положения, что, несомненно, будет сопровождаться такими осложнениями международного характера, в которых мы вовсе не заинтересованы.

Что касается протестантской пропаганды, то представители ее, члены разных американских обществ, появились в Корее с 1884 г. И пока еще не приступили серьезно к осуществлению цели своего прибытия, будучи отвлекаемы от нее представлявшимися им возможностями извлекать из страны, под разными предлогами, денежные средства в свою пользу. Но такое положение не может сохраниться слишком долго, и протестантские миссионеры обратятся, наконец, к своим прямым обязанностям, исполняя которые они вряд ли будут иметь в виду выгоды России. Наконец, еще одним основанием для появления в стране наших миссионеров служит то обстоятельство, что по самому роду своей деятельности, стоя близко к населению и имея вследствие того больше средств для изучения страны, чем люди другой профессии, они могли бы снабжать правительство необходимыми с точки зрения наших государственных интересов сведениями, без которых делается иногда затруднительным правильная постановка вопросов чисто политических.

Обращаясь к рассмотрению местных условий, при которых пришлось бы трудиться нашей Духовной Миссии в Корее, а именно к нынешнему положению страны в религиозном отношении, нельзя не назвать условия эти весьма благоприятными для успеха православной проповеди там. Духовные потребности населения удовлетворяются в Корее тремя религиями: конфуцианством, буддизмом и шаманством, из которых первая, едва ли, впрочем, может быть названа религией, потому что представляет собою только кодекс нравственных правил, отчасти поднимающихся даже до высоты христианской морали, отчасти же проповедующих узкий обиходный эгоизм и ничего не говорящих живому религиозному чувству; последнее даже и не имеется в виду конфуцианством, так как оно тщательно обходит вопросы, вводящие человека в мир сверхчувственный. Тем не менее, как представляющая собой цельное определенное мировоззрение, предрасполагающее своих последователей к рационализму, система конфуцианства могла бы оказать, хотя бы пассивное сопротивление мировоззрению иного характера, если бы находилась в тех же условиях, как в Китае, где благодаря обилию школ, она распространена довольно равномерно в массе населения. В Корее же ее значение много слабее, так как конфуцианские идеи знакомы лишь обособленному от остального населения высшему сословию, составляя для него официальную религию – нравственный кодекс, в среду же народа почти не проникает, за отсутствием путей для того.

Большою силою сопротивления обладает буддизм с его универсальным характером, грандиозностью миросозерцания, тонкой диалектикой и, наконец, боевой организацией, напоминающей отчасти католическую. С такой силой не легко было бы не считаться, если бы буддизм в Корее был в полном расцвете своих сил, но на самом деле этого не только нет, но можно утверждать, что ни в одной из стран, исповедующих теперь эту веру, последняя не находится в состоянии такого глубокого упадка, как именно в Корее. Появившись в ней еще в IV веке по Р.Х. буддизм пулто (по местному произношению) успел не только сделаться господствующей религией, но благодаря умственному богатству, принесенному им с собой, приобрел видное политическое значение, усилившись до такой степени, что буддийские монахи занимали высокие административные должности и даже командовали армиями. Но, увлекшись политической ролью, добившись власти, буддийское духовенство стало уже пренебрегать теми средствами, какие обеспечили им успех, перестало учиться и учить, отвернулось от народа, и вместо того чтобы облегчить ему бремя жизни, само легло на его плечи бременем. Покинутая своими духовными вождями народная масса обратилась к своей прежней забытой вере: шаманство, казалось, искорененное усердием буддийских миссионеров, снова ожило и сделалось для значительной части населения тем, чем раньше была религия Будды. Потеряв опору в народе и спустившись в умственном и нравственном отношениях даже ниже общего уровня, буддизм мог продолжать играть свою роль только при поддержке случайно сложившихся благоприятных для него обстоятельств, и потому, когда последние изменились в связи с заменой династии, покровительствовавшей буддизму, в 1392 г. – буддийское духовенство потеряло всякий престиж и сделалось в глазах населения предметом презрения, символом невежества, тунеядства и распущенности. Попытка Дя-инь-куна (Тэ-вон-гуна), отца нынешнего короля, в бытность его регентом воскресить былое значение буддизма в стране, чтобы воспользоваться им для противодействия начавшемуся распространяться христианству, а также и для того, чтобы найти в нем опору для продления своей ускользавшей у него из рук власти, окончилась неудачей не потому только, что была кратковременна, но главным образом потому, что буддизм в Корее уже был осужден историей на гибель. Только в южной части полуострова он сохранил еще искру жизни, но и ей, без сомнения, суждено было потухнуть.

Последнее обстоятельство указывает на то основание, которого было бы желательно держаться при устройстве там нашей Духовной Миссии. Так как она тем успешнее будет действовать, чем меньше встретит сопротивления, что важно в особенности в начале, то и наиболее благоприятным поприщем для нее была бы северная Корея, где буддизм никогда не был силен, шаманство же его заменяющее и там, как и везде, не обладает силой для сколько-нибудь серьезного сопротивления. Первыми миссионерскими станциями всего удобнее было бы выбрать одну в районе наших торговых сухопутных сношений с Кореей, а другую – в самой столице, чтобы таким образом наши правительственные агенты в Корее могли оказывать большее содействие делу, конечно, в пределах, предписываемых благоразумием.

При дальнейшем развитии православной проповеди существенною поддержкою для нее могло бы послужить образование с этой целью миссионерской школы во Владивостоке, в котором подготовлялись бы к миссионерскому служению молодые корейцы из числа переселившихся в Россию. Воспитанные в России и русской обстановке, они могли бы сделаться прекрасными помощниками миссионеров чисто русского происхождения и значительно содействовали бы упрочению симпатий к России своих соплеменников, находившихся под корейской властью. Кроме того, эта школа могла бы удовлетворить ощутимую потребность (которая с развитием нашего общения с Кореей, еще будет увеличиваться) в добросовестных и знающих переводчиках при работе наших властей с корейцами как в пределах Кореи, так и в самой России, где корейских переселенцев имеется уже значительное количество. Осуществление всех этих мероприятий не сопровождалось бы сколько-нибудь значительным отягощением государственного бюджета, если обратить на это дело часть сумм, доселе отпускаемых на содержание нашей Духовной Миссии в Пекине. Миссия эта, некогда исполнявшая двоякие обязанности и дипломатические и религиозные, была в то время необходимой и даже заслуживала несравненно большей поддержки, чем та, которая ей оказывалась. Но в настоящее время, с учреждением в Пекине нашего дипломатического представительства, за ней остаются только обязанности религиозного характера, и в этом отношении ее организация несоразмерна с целями ее существования. Если имеется в виду не пропаганда, а только поддержание с помощью означенной Миссии православия в среде уже принявших его туземцев, что, насколько я могу судить, действительно так, то для этого средства ее слишком велики, потому что так называемые албазинцы образуют лишь незначительный приход, для удовлетворения нужд которого было бы вполне достаточно одного или двух иеромонахов. И, казалось бы, нет достаточных оснований иметь таковых лиц в количестве четырех и еще архимандрита. Таким образом, оставшиеся за сокращением штата Духовной Миссии в Пекине свободные суммы могли бы быть обращены на устройство более важной для нас в государственном отношении Духовной Миссии в Корее, а если к этим суммам потребуются впоследствии дополнительные из государственного казначейства, то в размере незначительном»[7 - Архив Российского Ген. Консульства в Корее.].

Второй чиновник Дипломатической Миссии в Корее (З. М. Поляновский) направляет своему начальству письмо, касающееся вышеизложенных вопросов (от 3 января 1897 г.). В нем говорится:

«По долгу службы и по обязанности православного христианина беру смелость представить на благоусмотрение Вашего Превосходительства[8 - Г. Российского Поверенного в Делах в Корее.] нижеследующие соображения:

В настоящее время православное население г. Сеула состоит, кроме членов Миссии, из: 1) четырех офицеров и 14 нижних чинов, занимающихся обучением охранной гвардии Его Величества Короля Кореи – 18 человек; 2) военного агента, его помощника и 3 нижних чинов, состоящих при нем – 5 человек; 3) 2 офицеров десанта, состоящих при Миссии и приблизительно 90 человек нижних чинов – 92 человека; 4) учителя русской школы и 5) около 30 человек русских подданных православных корейцев, служащих по найму переводчиками в разных сеульских министерствах. В общей сумме все православное население г. Сеула доходит, таким образом, в настоящее время до полутораста (150) человек. Ввиду отсутствия в г. Сеуле православной церкви и священника православное население терпит неисчислимые лишения, не имея возможности удовлетворять свои духовно-религиозные потребности. Для примера укажу на возможность умереть без покаяния, угрожающую каждому из православных жителей Сеула и составляющую для христианина одно из самых ужасных несчастий.

Позволяю себе обратить особое внимание Вашего Превосходительства на последнюю группу перечисленного мною русского населения Сеула, т. е. на православных корейцев. Имея с ними, по исправляемой мною должности вице-консула, постоянные сношения, я пришел к убеждению, что религиозные потребности у них в настоящее время существуют в довольно сильной степени, но что вместе с тем есть большая опасность, что если потребностям этим не будет дано надлежащее удовлетворение, то они, пожалуй, начнут глохнуть. И при здешних не благоприятных условиях может случиться, что через год-другой прежнего христианина не легко будет отличить от корейца-язычника. В первом меня убеждает та искренняя радость, с которой здешние православные корейцы отозвались на мое предложение собираться у меня в дни больших праздников для совместной молитвы, а равно тот факт, что большинство из них окончило миссионерские школы в Южно-Уссурийском крае, а во втором – то, что православные эти, по их собственному признанию, употребляющие (особенно из молодых) все свободное время на духовное пение, приехали сюда, не имея с собой ни одной богослужебной книги, ни одного экземпляра Евангелия, ни одного образа.

В виду всего вышеизложенного, казалось бы, является делом первостепенной важности немедленная присылка в Сеул православного священника и принадлежностей временной церкви, в приискании для которой временного помещения вряд ли встретило бы затруднение. Что же касается постоянного православного храма, то я убеждаюсь, что если бы было признано возможным образовать общество для сбора пожертвований для сооружения храма в Сеуле, то прилив таковых из России в непродолжительном времени позволил бы приступить к святому делу построения православного храма»[9 - Архив Российского Генерального Консульства в Корее.].

Два приведенных доклада оказали свое действие на высшие сферы Петербурга и дошли до сведения Св. Синода.

Синод, идя навстречу добрым пожеланиям верных чад своих, с Высочайшего[10 - Государя Императора Николая II.] соизволения Государя Николая II благословил открыть в 1897 г. Православную Духовную Миссию в Сеуле, на общих для наших заграничных Миссий основаниях[11 - Указ Св. Синода от 2–4 июля 1897 г. за № 2195.].

Цель Миссии – обслуживание духовных потребностей русских православных людей, проживающих в Корее, и по возможности насаждение св. Веры среди местного туземного языческого населения.

Для вновь учрежденной Миссии в том же 1897 г. был Высочайше утвержден штат служащих в составе трех человек: архимандрита, иеродиакона и псаломщика, с положенным от казны содержанием в 6 870 руб. в год. Из этой суммы причитается архимандриту – 3000, иеродиакону – 2000, псаломщику – 1500 и на наем сторожа и прислуги 370 руб. в год. Впоследствии, когда дело Миссии стало расширяться, к означенной сумме была доассигнована новая, дополнительная, специально для школ, учителей и катехизаторов в размере 3 300 руб. в год.

Таким образом, общий бюджет Миссии стал выражаться в сумме 10 170 руб. в год. Кредит отпускался Хозяйственным Управлением при Св. Синоде непосредственно по полугодиям, в виде перевода на один из местных банков. В таком виде Миссия получала деньги до 1917 г. включительно, т. е. до начала революции в России или, вернее сказать, до захвата государственной власти коммунистами.

Единовременно с утверждением штата выдана была сумма на устройство и обзаведение зданий, а также собрана некая сумма от доброхотных даятелей; в общем, та и другая составили 33 152 руб. 20 коп. Само собой разумеется, что при таких скромных ресурсах нельзя было рассчитывать на сооружение приличного постоянного храма, на что пошло бы, по крайней мере, 30–40 тыс. руб. Поэтому мысль о постройке церкви с первого же раза была отложена на неопределенное время и выстроено было лишь то, чего требовала в данном случае самая насущная необходимость.

В административном отношении Миссия подчинена была сначала петербургскому Митрополиту (с 1897 по 1908 г.), а затем Владивостокскому Архиепископу (с 1908 по 1923 г.)[12 - Указ Св. Синода от 27 окт. 1908 г. за № 13.564; указ Временного Высшего Церковного Управления в Омске от 19 июня – 2 июля 1919 г. за № 1303.] и, наконец, с 1923 г. поступила под руководство Японского Архипастыря[13 - Указ Российского Священного Синода в Москве от 4-17 ноября 1921 г. за № 1571; указ Временного Архиерейского Синода Российской Православной церкви за границей (Сремски Карловицы) от 3-16 дек. 1922 г. за № 69.], в ведении которого и находится в настоящее время[14 - Архипастыри, в ведении которых находилась Миссия, следующие: 1) Петербургские – Митрополит Палладий (Раев) t1898 г., Митрополит Антоний (Вадковский) ?1912 г.; 2) Владивостокские – Архиепископ Евсевий (Никольский) до 1920 г.,(?в сане Митрополита Крутицкого 18 января 1922 г.), Епископ Михаил (Богданов) до 1923 г. (f9 июля 1925 г.); 3) Японские – Архиепископ Сергий (Тихомиров), с 1923 г.].