скачать книгу бесплатно
Тонкостен кинулся на Тимьянова. Тот больно укусил доктора за руку. Тогда Тонкостен стащил со стола нож и приставил его к горлу Тимьянова. Бывший пёс от изумления ослабил хватку, и Мурчана вырвалась.
– Очень хорошо! А теперь отойдите от неё подальше, – прохрипел Тонкостен.
– Терпеть не могу кошек, – пробурчал Тимьян, глядя бешеными глазами на лезвие кухонного ножа.
– Во-первых, она уже не кошка, а во-вторых, она такая же, как вы, Тимьянов, – сказал Иноразумский, – так что не смейте причинять ей вреда!
– А ничего, что она первая начала?!
– Вы сами ввели её в искушение.
– Хочу, чтобы вы меня оставили, а её превратили обратно в кошку.
– Скорее это вас стоит обратно превратить в собаку, – заявил Иноразумский. – На Мурчану смотришь, и глаз радуется. На вас же посмотришь – глаза себе выколоть хочется.
– Чем это она лучше меня? – спросил Тимьянов. – Только тем, что она умеет пользоваться этими штуковинами в виде вилки и ножа?
– Она культурнее и умнее вас, – ответил профессор.
– Клянусь, если она ещё раз меня заденет, ей больше не жить.
– А я вот рад, – сказал Тонкостен, – что хоть кто-то вам может дать отпор. Мне кажется, иначе до вас никто не достучится, если не эта кошка.
– Как бы я ей в одно место не настучал, – проворчал Тимьянов.
Аргумент Тимьянова по непонятным причинам заставил доктора покраснеть. Он посмотрел на профессора; тот сидел в изумлении, схватившись за грудь. Тимьянов, в свою очередь, уставился на Мурчану масляным взглядом. Блондинка сидела за столом и заинтересованно смотрела на Тимьянова.
– Я накушался, – сказал Тимьянов.
– Зиночка, – крикнул Максим Максимович, – принеси коньяка!
Он взглянул на бывшего пса.
– Думаю, Тимьянов, вас стоит держать в комнате, отдельно от Мурчаны. Я точно не знаю почему, но мне кажется, вы оба пока ещё не совсем друзья. Вы явно её прибить хотите. А я не позволю, чтобы эта красавица погибла в лапах маньяка!
– У нас, папаша, крайне неудобная обстановка для таких, как она. Мурчана чересчур нежная, ей бы жениха подобрать. Даже если я к ней не стану пристраиваться, ей здесь всё равно не выжить.
– Это, интересно, почему же? – Профессор поправил очки и вопросительно взглянул на Тимьянова.
– Когда придёт время и к вам в дом снова вломится домоуправление, посмотрим, как Мурчана будет с нами жить дальше. Она не найдёт себе никакой работы. Она не может даже ловить мышей, потому что домашняя. А чему ещё учат кошек, кроме как ловить мышей? Ответ один: ничему! И что ей останется делать, если она останется человеком? Я хоть знаю, какое предназначение есть у меня. Я буду продолжать душить кошек. Самое замечательное, что она кошка. Понимаю, папаша, что сейчас введу вас в невероятное бешенство, но настанет день, и я её придушу тоже!
Тонкостен в ярости схватил Тимьянова за шею, заломал и вдавил в стену.
– Мартин Мартынович! – вскричал Максим Максимович. – Я вас просил!…
– Я не позволю ему ничего с ней сделать, – прошипел Тонкостен. – А если с ней что-то случится, я лично своими руками его пристрелю.
– Иван, прошу вас, отпустите его, – взмолилась Мурчана.
Максим Максимович довольно облокотился на стул и взял рюмку с коньяком.
– Ах, Мартин Мартынович! Надеюсь, вы не против быть для неё Иваном?
Мурчана покраснела. Она ни к кому в этом доме не обращалась по имени-отчеству, а потому лишь назвала доктора совсем не официально.
– Мартин Мартынович, Мурчана! – улыбнувшись, сказал ей доктор. – Но для вас могу быть просто доктором.
– Вот шалава, – пробубнил Тимьянов и после этих слов получил в бок от Тонкостена.
– Ты вообще молчи, псина, – сказал он.
– Папаша, это верный знак того, что будет!
– Что?! Какой я тебе папаша?!
– Тогда мамаша! Ещё не полностью закончили ваши эксперименты. Того и гляди по намерению Ноя пойдём. Плодиться и размножаться станем.
– С нетерпением будем ждать марта в этом году, – сказал профессор. – Есть только одна проблема: что мы будем делать с Тимьяновым в феврале?
– Лично мне ничего не надо, – ответил бывший пёс, – я приспособил к себе нашу Фильку. Отличная игрушка на весну.
– Вы в отношениях с игрушкой? – профессор едва не поперхнулся коньяком.
– А что тут такого? У меня по крайней мере хоть кто-то есть. Чего не скажешь про Мурчану. А впрочем, я знаю, с кем она теперь будет.
Тимьянов ехидно посмотрел на Тонкостена. Доктор порозовел и выбежал из столовой. Ему неожиданно стало плохо. Мурчана в ярости схватила со стола бутылочку дорогого коньяка и разбила её о голову Тимьянова. Тот без чувств грохнулся на пол. Мурчана шипела с покрасневшим лицом. А профессору сделалось от всего этого происшествия невероятно смешно.
– Отличная идея, господин Тимьянов! Я был бы не против, чтобы наши возможности совпадали с нашими желаниями.
В это время вернулся Тонкостен. Лицо его было смешным и бледным.
– Профессор, там из домоуправления пришли. Говорят, опять вас хотят видеть.
– Чёрт знает что такое! Совсем они не вовремя – Тимьянова-то вырубили. А так ничего интересного!
Неожиданно Тимьянов очухался.
– Я в полном порядке, – заявил он. – Впустите господина Блоднера, сейчас посмеёмся над Мурчаной.
Далее все пошли в гостиную. До того, как Зина открыла входную дверь, больше не произошло ничего интересного за исключением того, что Мурчана дала злобную пощёчину Тимьянову.
– И это только начало, – сказал профессор.
Блоднер знакомится с Мурчаной
Мурчана вместе со всеми вышла из столовой. Проходя мимо операционной, мельком заглянула туда. Узкий операционный стол был окровавленным, непонятно почему. Мурчане сделалось не на шутку страшно: что если профессор сделал с ней и с Тимьяновым ещё что-нибудь? Конечно, Мурчана больше всего на свете хотела придушить этого пса в человеческом обличье, но всё же он физически ничего дурного ей не сделал.
Когда она пришла в гостиную, на неё неожиданно набросились пациенты профессора. Она сразу поняла, что женщина является пациенткой, поскольку профессор, в это время сидя в кресле, схватился со вздохом рукой за голову.
– Милочка, вы такая красивая, сколько вам лет?!
Мурчана в недоумении застыла. По-кошачьи ей было несколько месяцев, но как это сказать женщине?
– Три месяца ей, сударыня, – хихикая, ответил Тонкостен.
Женщина удивлённо уставилась на Мурчану.
– Ей двадцать один, – сказал Максим Максимович.
– Ну ничего себе, – сказал Тимьянов. – Поняла, девушка? Старых нужно уважать. Мне двадцать восемь лет.
– Но позвольте, господин Тимьянов, старшие не бьют младших.
– Ой, да что вы знаете о стариках, – сказал Тимьянов.
– Вам, милочка, двадцать один? – завопила пациентка, уткнувшись лицом в платье Мурчаны. – Мне пятьдесят шесть! А вы такая красивая. Посоветуйте мне что-нибудь из вашей косметики, чтобы выглядеть хоть чуть-чуть получше, чем я сейчас.
– Сударыня, – рявкнул профессор, – оставьте девушку в покое! Её косметика не для вас создана.
Женщина вся в слезах покинула гостиную и пошла ко входной двери. Мурчане стало жалко женщину, она смущённо взглянула на профессора.
– Она у вас частый гость? – спросила девушка.
– Весьма частый. Всё пытается помолодеть не в меру своего возраста.
– Не выгоняйте её больше так грубо. Мне её безумно жаль.
– Ей изменяет муж, – сказал Тонкостен.
– Все мужья такие, – злобно прошипела бывшая кошка.
– На всех не наговаривайте, – зарычал Тимьянов.
– Вы, между прочим, как раз один из таких мужей, – сказал ему Мартин Мартынович.
В этот момент входная дверь впустила особенных гостей. Их было всего четверо, все молодые люди и скромно одеты.
– Мы к вам, профессор, и вот по какому делу, – заявил один молодой человек с вьющимися волосами.
– Позвольте уточнить, кто это «мы»? – спросил профессор.
– Мы – новое домоуправление вашего дома. Я – Блоднер…
– Давно известно, – сказал Тимьянов. – Старый приятель, который меня устроил.
– Профессор, – продолжил Блоднер, – вы вроде как живёте в обычном доме, конкретнее сказать, в старом, а разнесло вас во время ремонта так, что остальные квартиры после ваших изменений непонятным образом сжались и стали тесниться. Получилось так, что вы сделали себе семь комнат, а у остальных жильцов каким-то чудом стало не по три, а по две и по одной.
– А зачем людям столько комнат, если они живут по одному и кроме дивана и телевизора им ничего не нужно? А? Я же использую эти комнаты для работы. Причём живу я только в одной, моюсь во второй, обедаю в третьей. Остальные – чтобы не теснились другие. И потом… – профессор многозначительно прервался после длинной тирады, – я не делаю простых укольчиков маленьким детям, я провожу эксперименты. И если каждому из жильцов моей квартиры будет видно, что? я делаю, все мои постояльцы сойдут с ума..
– Хм, да? А я полагаю, что вам нужно иметь столько комнат, сколько людей с вами, профессор, проживает. Вы, доктор Тонкостен, Зина, Дарья… – Блоднер с презрением покосился на Тимьянова. – Ну и, конечно же, Тимьянов собственной персоной…
– Позвольте, господин Блоднер, – профессор с улыбкой на лице указал на девушку, – разрешите представить вам ещё одного нашего сожителя. Мурчана. Она любит простор, а следовательно, все семь комнат придётся оставить нам. Они все необходимы для нашей девушки.
– Хм, да? – Блоднер, улыбаясь, посмотрел на Мурчану. – Ради такой красавицы я бы с удовольствием оставил вам ваши комнаты, которые, по-хорошему, считаются чересчур лишними. Она восхитительна. Позвольте уточнить, как её зовут?
– Мурчана! – злобно фыркнул Тимьянов, и его морда почему-то стала красной.
– Ваш когда-то пёс покраснел, – заметил Блоднер. – Это неспроста. Скажите спасибо очередному результату вашего эксперимента. Я не стану отбирать у вас лишние комнаты. А очередному собранию недовольных жильцов я так и скажу, что комнаты вам нужны для важной работы.
– А мне кажется, одну комнату вам можно отобрать, – задумчиво пробормотал Тонкостен. – Эти оба являются результатом одного и того же дела. Я бы посчитал правильным решением заселить их обоих в одну комнату.
– О чём это вы, доктор Тонкостен? – спросила Мурчана. – Ведь Тимьянов меня просто разорвёт.
– Уж лучше подавайте мне сучку.
– А у меня был знакомый, который мне сильно нравился.
– Вот-вот! А ей подайте идиота, который ей сильно нравился, – перекривил бывшую кошку бывший пёс.
Мурчана вдруг взъерошилась, как настоящая кошка.
– Так! Кто мне нравится, тот не является идиотом!
– А мне кажется, является!
– В таком случае твои сучки не лучше!
– У меня их много.
– Как тебе не стыдно?
– Я ведь не бывший домашний, не маменькин сыночек, мне всё можно.
– Почему ты считаешь, что если у тебя много женщин – жизнь удалась?
– Любить одного человека, тьфу, кота – это скучно и занудно. Ты встречаешься с любимым всего один раз, на какое-то время. Радуешься, что тебе удаётся его увидеть хоть на пару часов. Но ты и понятия не имеешь частенько, что если бы у тебя была возможность провести со своим любимым весь день или всю жизнь, он бы тебе страшно наскучил и ты бы начал мечтать о том дне, когда ты выбросишь его на улицу или он исчезнет сам. Такова любовь. Иногда даже недели выдержать нельзя. Твоя любовь такая же, Мурчана. Ты случайно встретила этого чёрно-белого кота и влюбилась в него. А твоя любовь короче, чем мой хвост, которого нет… Не бери в голову, девочка, про этого кота. В округе полно других котов, которых я не придушил. Лучше и веселее завести десять парней, чем скучно иметь одного-единственного.
– Ты понятия не имеешь, что такое любовь, болван!
– А ты, я так понял, имеешь понятие?
– Имею.
– А ну, докажи!
Внезапно Мурчана встала, подбежала к доктору и чмокнула его в щёку. Тонкостен покраснел.
– Доктор, вы мой благодетель. Благодарю вас за то, что сделали из меня человека. Теперь я смогу почувствовать все достоинства такого бытия. Я познаю счастье, страдания, разочарования и любовь. Надеюсь, у меня это лучше получится, чем у Тимьянова.
