скачать книгу бесплатно
– А почему магам страшно? – осторожно уточнила Тина.
– Если они сбросят нас, то мы разобьемся насмерть, – с улыбкой ответила я. – Он спрашивает, летим ли мы?
Друзья замялись, переглянулись и взяли паузу. Про себя я уже все знала: лечу. Оказаться в небе, подняться к облакам – что может быть лучше? А разбиться… Не страшно, Гамильтон спасет. Уже спасал, а там было сложнее.
– Летим, – решительно ответили мои нерешительные друзья.
Признаюсь, я кричала от восторга. Моя шаль размоталась и летела позади нас: она зацепилась за украшение на платье. Волосы выбились из косы, но…
Это было упоительно. Как можно променять такой полет на унылую тряску в ландо?!
«Зови, крылатая, если мы будем здесь – придем», – фыркнул пегас и стрелой взмыл в небо.
– Как жаль, что у нашей семьи нет политического веса, – с тоской произнесла Тина. – Их мир распадается, магия покинула его. Кому же так надо избавиться от пегасов?
– Не знаю, – я с тоской посмотрела в темное небо, – но уверена: не обошлось без золота. Плюс они разумны и своенравны.
– И первым ударом было то, что с пегасами запретили заключать договор компаньонства, – рыкнул Гамильтон.
– Так давайте же сделаем для них что-нибудь хорошее? – загорелась я.
– Тебе не жаль конячек?! Им и так досталось, – возмутилась Тина. – И они молодцы, посадили нас на крышу дворца невест. Осталось только как-то попасть внутрь, и все.
– Или остаться здесь до утра и соврать, что нас тут просто забыли, – добавил Марон.
Мы обследовали резную крышу и нашли только одно – спуск на балкон все той же многострадальной музыкальной гостиной. Вот только балконная дверь была закрыта!
– Ну, так откройте, – возмутилась я, глядя на друзей, – вы же маги!
– Но не взломщики, – обиделся Марон.
– Да там простое заклятье, – фыркнула я.– Давай я объясню.
– Журжик, – вспомнил вдруг Гамильтон, – умеет выполнять приказы и к тому же прыгуч и ловок, как живая крыса.
Прежде чем я успела возразить, мой компаньон плюхнул толстый зад на мрамор, вскинул брылястую морду к небесам и завыл. А его вой… Так бесы в Подземье орут – страшно, громко и противно пронзительно.
Темный парк начал отражать яркие огни: невесты проснулись и спешили узнать, что за напасть приключилась среди ночи.
– Я позвал его, – довольно облизнулся Гамильтон, – скоро прискачет.
– Иногда мне хочется поддаться искушению и сказать: «Я не с ними», – с ноткой тоски произнес Марон и добавил: – Но я всегда давлю в себе это недостойное чувство.
– Да ладно, – отмахнулась Тина, – все мы немного неидеальны.
– Я попросил бы не обобщать, – холодно произнес Гамильтон. – Но все вы – да, бесспорно, неидеальны.
Где-то в глубине дворца раздался дикий истеричный визг.
– А может, мы туда не хотим? – неуверенно спросила Тина. – Может, там что-то страшное? Пусть грызет тех, у кого есть деньги на хорошего целителя?
Потерев переносицу, я рассудительно произнесла:
– Дворец полон нежных девиц в состоянии легкого умственного помрачения. Мы же ради этого здесь присутствуем – чтобы они могли сравнивать себя со мной и радоваться. И…
Тут я замялась, не зная, как сказать, что продолжала экспериментировать над Журжиком. Ну а что такого?! Он не живой, ему не больно! А подселенная в него слабенькая псевдосущность вообще за любой движ!
– Оно пришло, – севшим голосом произнес Марон.
Музыкальная гостиная наполнилась призрачным светом, исходящим от моего летящего по воздуху крыса. Тот активно перебирал лапами так, будто плыл. Точнее, он и плыл по воздуху: крылья ему дать не удалось.
– Нас сожгут, – мрачно произнесла Тина, когда Журжик отодвинул защелку и мы ввалились в музыкальную гостиную. – Вот просто возьмут и сожгут.
– С расцветом магических наук одаренных людей перестали жечь, – возразила я и перехватила плавающего вокруг меня крыса.
Несколько поглаживаний по пузику, и мое творение заснуло.
– Смотрите, а они уже все исправили, – хмыкнул Марон.
В эту же секунду распахнулась починенная дверь и в гостиную ввалилось истинное чудовище! Оно было длинным, костлявым, с лица стекала пузырящаяся пена, а смрад, распространяемый им, был…
Был похож на запах пузырьковой глиняной маски. А еще монстр был одет в длинную белую ночнушку.
– Кто вы и что здесь делаете?!
– Я одна из крылатых невест, Вильгельмина Фоули-Штоттен. Услышала, что кто-то кричит, и решила войти в гостиную, чтобы притаиться и посмотреть. Если во дворец проник монстр, то я могла бы атаковать его со спины. А если это просто чужая глупость… Что ж, в этом я участвовать не хочу. А вы… простите, я не узнаю вас, ну, в маске.
– А я та, кого вы столь любезно подвинули со своего пути, – фыркнул монстр. – Распорядительница крылатого отбора. Вы знаете, что из-за наличия в вашей свите мужчины вам придется проходить процедуру проверки невинности еженедельно?
– Нет, – я потерла кончик носа, – но меня это не волнует. Хоть каждый день, там делов на полминуты – одно заклятье, и все.
– О, вы даже не возражаете против магической проверки? – удивилась распорядительница отбора, и ее маска сразу как-то одобрительно пузырькнулась.
– Ну, это всяко и проще, и быстрей, чем любые другие варианты, – я удивилась еще больше.
– Идите спать, – усмехнулась распорядительница отбора. – И лучше бы вам все же спросить мое имя, поскольку нигде в документах и правилах вы его найти не сможете.
Смутившись, я вежливо уточнила, могу ли я узнать ее имя.
– Таймира Илзерран, последняя драконья жрица. – Она повернулась к выходу, а после, остановившись в дверях, не оборачиваясь, проронила: – Забавная химера.
– Спасибо, – улыбнулась я и присела в глубоком реверансе, – очень приятно.
– Мина, – простонал Марон.
– Что еще я могла сказать? – возмутилась я. – Извините?
– Давайте спать уже, – зевнула Тина. – Есть у меня желание посидеть в четырех стенах. А то день больно долгий. А где Гамильтон?
– Здесь, – раздалось из-под рояля, – она не соврала. И правда жрица. Надо нам как-то нашу привязку прятать, Вилли. Иначе поедем на болота чихран собирать.
Я вздрогнула и помотала головой. Сгнить на болотах нашей необъятной страны мне не хочется от слова совсем! Спасибо, конечно, что женщин не отправляют в каменоломни, но…
Ничего, до утра что-нибудь придумаю!
Глава 4
До утра я успела только измотать себе нервы и таки приделать Журжику стрекозиные крылья. Увы, пришлось отойти от своих правил и все же использовать живую материю. Стрекоза могла бы быть против, но она и так умирала: кто-то раздавил бедняжку.
– Оно теперь летает, – вздохнула Тина.
– Смени ему цвет, – посоветовал Марон и допил чай, – иначе не только драконья жрица будет знать о том, что именно ты устроила ночной переполох.
Я только плечами пожала:
– Ну и что? Никто не умер. Мне больше интересно, как чихран продавать мимо государственных скупок?
– Чихран запрещен к свободной торговле, – напомнила Тина. – Это растение слишком опасно. А его сок разъедает кожу!
– За незаконный сбыт чихрана мужчин отправляют в каменоломни, а женщин на болота, собирать все тот же чихран, – задумчиво проговорил Гамильтон, – хм, мы можем открыть бизнес. Насобирала, продала, подставилась. Насобирала, продала, подставилась.
– Умерла, – мрачно добавила я.
– Умерла богатой, – поправил меня Гамильтон.
– Золото и драгоценности в могилу не заберешь, – огрызнулась я.
Посмотрев на нас, друзья поняли: мы ни до чего не додумались.
– А что вообще может скрыть привязку? И почему она прошла именно так? – тихо спросила Тина. – Что вы нарушили?
– Я умирала. Не было ни ритуальных мелков, ни растительно-магических красок. У меня была только моя сила, ушедшая на самое дно души, и моя же кровь, которой было залито все, вокруг меня. Вот кровью-то я и начертила круг призыва.
– Но ведь…
Марон не договорил, я его перебила:
– Да, на кровь могут прийти темные твари, живущие в мертвых мирах-сателлитах. Но пришел Гамильтон, который…
– Чует кровь, порох и лососинный паштет, – шепотом проговорила Тина.
– Именно. Он спас меня.
Я коснулась головы своего компаньона.
– Но я подвергла опасности нашу границу. И цвет моей печати – алый. Как ни перекрашивай, настоящий цвет вылезает наружу.
В комнате повисла тишина. Я лениво пила невкусный чай и по кусочку отщипывала от сдобной булочки.
– А если Гамильтон уже был рядом с тобой? – спросила вдруг Тина.
– Да говорю же…
– А ты не говори, – перебила меня подруга. – Что, если это он выпал к тебе умирающим? И ты умирала, и он. И ты использовала свою кровь, чтобы создать самую сильную из возможных привязок, чтобы твой компаньон мог зачерпнуть твою магию и исцелить себя?
– Если потребуют показать, как я впитываю магию Вилли, то…
Тут Гамильтон осекся и продолжил уже совсем другим тоном:
– То это даже пойдет на пользу нашему вранью. Всем известно, что от передозировки чуждой энергии компаньоны могут умереть. А я, будучи на грани жизни и смерти, взял столько сил у Вилли, что теперь мой организм не способен принять и грана людской магии.
Я прикусила губу и медленно кивнула. Вранье может сработать. Гамильтон стремительно линяет, как только пытается ухватить крошку моего ядовитого дара. Иногда мне кажется, что с помощью моей силы можно плавить металл. Или, что скорее, растворять его напрочь!
– Мне только одно непонятно, – тихо сказал Марон, – почему ты умирала?
Гамильтон вздрогнул и засуетился, притворяясь, что блоха кусает его за самое мягкое и объемное место. А после… Я не ответила, а Марон не повторил вопрос.
Потом мы еще целый час повторяли эту историю. Да так, чтобы у Тины получалось:
– Ой, да там ерунда вышла. Мина рухнула с крепостной стены, а Гамильтон в очередной раз воевал. Вот и встретились два одиночества.
Марон же предпочел более нудную фразу:
– Вы же знаете о том, как пегасы оказались в нашем мире? Никто их не призывал, они прошли сквозь разрыв. Что интересно, разрыв из чистого мира-сателлита может произойти где угодно, хотя бы даже и на дворцовой кухне! Вот и Гамильтон вышел у подножия крепостной стены замка Фоули-Штоттен. Он был ранен и думал, что это его личный портал на тот свет!
Гамильтон решил ссылаться на то, что он не обязан общаться с людьми. А я предпочла коснуться духовно-кровной связи, которая раньше была весьма и весьма распространена. Мол, жизнь за жизнь, кровь за кровь. Гамильтон останется в этом мире ровно столько, сколько я проживу. И если меня убьют, то он сможет задержаться ровно на то время, что ему понадобится для кровавой и безжалостной мести.
– Пришло время выбирать новое платье. – Тина хлопнула в ладоши. – Насколько я помню, с сегодняшнего дня мы начинаем активно ждать прибытия Правителя и начала отборной гонки!
– Знаете, – опасливо произнес Марон, – я все же предлагаю ждать Правителя не слишком активно. А то мало ли что… Безвластие не идет на пользу ни стране, ни народу. Так что вы тут спокойно и неспешно готовьтесь, а я пойду посмотрю, послушаю.
Друг легко одернул одежду, и та покорно сменила цвета. Теперь его будет трудно отличить от прислуги, но при этом никто не сможет сказать, что он украл их форму. Вам просто показалось, понимаете?
Когда-то давно мы так поступали на практике. Нас расквартировали в доме мелкого дворянчика, и ему очень уж хотелось чего-нибудь эдакого с магически одаренной девицей. Так он нас за весь месяц от прислуги отличить и не смог. Хотя там не только наша заслуга, но есть и красного крепленого вклад.
– Зеленое с золотом или сиреневое с серебром? – задалась вопросом Тина.
– Зеленое, оно легче.
– Ага, значит, сиреневое, – кивнула сама себе подруга и тут же в ответ на мое легкое, но вредное проклятье пояснила: – Легкое платье оставь для испытаний. Никто, знаешь ли, не скажет заранее, что и как с вами будут делать.
– Тут ты права, – кивнула я. – Одно дело – проиграть на своих условиях, а другое – опозориться из-за неудобного платья.
Сегодня я заплела волосы в пару десятков тонких косичек, из которых собрала одну вычурную косу. Спасибо Делии, практически с каждым платьем в комплекте шли ленты для волос.
– Ничего не видно, ничего не слышно: коридор опутан заклятьями тишины разной степени мастерства, – это Марон прислал голосового посланника. – Исследую дворец дальше. Ох, этого я видеть не хотел.
Нам с Тиной немедленно захотелось узнать, что же там такое, но, увы, моя подруга не умела посылать голос.
