скачать книгу бесплатно
Шеонга рассмеялась, обнажив свои великолепные клыки. Монго не был кориллангом, он казался карликом рядом с прекрасной Шеонгой – и все же при виде него странно замирало сердце.
– Шеонга, любимая! – раздался знакомый крик за бамбуковой ширмой. – Любимая! Иду! Сказать буду!
Шеонга вздрогнула. Симы не очень-то много могут передать одним голосом, настоящий разговор возможен только лицом к лицу… но Гунго всегда был нетерпелив и кричал о себе задолго до того, как предстать перед собеседником.
Только это красавицу и спасло. Она выпихнула Монго в окно и тут же повернулась к мужу, невинно улыбаясь. Кажется, ничего не заметил.
А Монго со смехом схватился за лиану и уже карабкался на дерево. Что ж, наведаться к прекрасной рани сегодня не вышло, придется развлекаться иначе. Можно, например, спуститься на рыночную площадь, устроить там переполох, а заодно и что-нибудь перехватить.
Так он и сделал.
О Монго говорили, что он уникальный сим. Что никто не мог понять, к какому виду он принадлежит. Что в нем совместились признаки всех четырех народов, а это означает богоизбранность.
На самом же деле он просто был редким метисом, сыном оранга и хибения. В целом на хибения он и был похож, только крупнее и с ярко-рыжей шерстью. Родись он каким-нибудь полуэльфом или гоблорком, никто бы и значения ему не придал.
Но четыре народа симов не дают общего потомства… почти никогда. И смешанные браки у них запрещены… хотя межвидовые связи случаются, конечно. Если два или больше разумных вида живут вперемешку – можно даже не сомневаться, что такие связи будут.
Но если от людей иногда ухитряются рожать даже великаны и драконы, то симы таких полукровок практически не знали. И Монго, едва родившись, стал знаменитостью.
Это не пошло ему на пользу. Не поддайся его мать на ухаживания богатого жреца, не окажись его отец похотливым любителем хибениек, Монго не появился бы на свет или появился бы самым обычным хибением, мелким и коричневым. В этом случае он прожил бы самую обычную жизнь подметалы или разносчика.
Хибению на большее рассчитывать не приходится. Общество симов состоит из четырех народов – и четырех каст. Огромные могучие корилланги воюют, строят и следят за порядком. Мудрые бородатые оранги молятся, врачуют, изучают науки и ведут летописи. Добродушные деловитые чимпы торгуют и мастерят вещи. А мелкие хилые хибении прислуживают всем остальным, пасут скот и делают грязную работу.
У них все распределено очень строго. Если чимпа или хибения увидят с оружием, то отрежут руку. Но и корилланг не может заниматься торговлей, это ужасный позор. Хотя бы коснувшийся метлы оранг станет парией, даже если он беден, а в доме его грязно.
Лишь землепашеский труд разрешен всем, да и то со множеством оговорок.
Именно поэтому рождение Монго и вызвало такое беспокойство. Целых два дня оранги-мудрецы трясли рыжими бородами и водили пальцами по страницам ветхих книг. Целых два дня они пытались решить, к какому народу принадлежит этот странный младенец и что будет ему дозволено в грядущей жизни.
Маленькому Монго повезло. Боги и мудрецы были к нему милостивы. Боги не дали умереть в младенчестве, а мудрецы провозгласили, что Монго имеет признаки всех каст, а потому будет считаться тем, кем сам захочет.
И вот так малыш с рыжей шерстью стал, возможно, самым свободным симом в истории. Единственным, перед которым были открыты все пути.
Больше всего в нем было от оранга и хибения, но имя ему дали кориллангское, а воспитывали его, так уж вышло, чимпы. Но другие касты тоже учили его всему, потому что каждому хотелось вложить что-нибудь в это богоизбранное существо.
И это тоже не пошло ему на пользу. Нравоучения часто шли вразрез друг с другом, потому что у каждой касты была своя правда и свои представления о том, каков должен быть Монго. В результате он лишь понял, что истин может быть множество, и нет среди них какой-то непреложной.
И да, Монго очень быстро возгордился. Взрослые симы возлагали на него какие-то неясные надежды, а сверстники восхищались и завидовали. Монго оказался удивительно одаренным существом и легко мог стать великим воином, блистательным философом или богатым купцом.
Вместо этого он стал мелким хулиганом и возмутителем спокойствия.
Прямо сейчас Монго несся по глинобитным крышам, перепархивал с дома на дом и смеялся. По земле за ним гнались стражники-корилланги – они ругались, грозили кулачищами и сулили все кары небес, когда Монго наконец выдохнется.
Но он не выдыхался. Здесь, наверху, корилланги не могли его преследовать – каждый весил вчетверо больше быстроногого полукровки. Впрочем, называть его так не совсем корректно – как и у всех симов, ног у Монго не было. Со всех сторон одни только руки.
– Эй, бессмысленно меня ловить! – насмехался над стражниками рыжий сим. – Я быстрее вас, дурачье! Денег у меня нет, поколотить меня вы не сможете, а ту дыньку я все равно уже съел!
Да, вся эта кутерьма была из-за украденной дыни. Монго частенько поворовывал на базаре – и обычно ему сходило это с рук. Но сегодня терпение соседей лопнуло, и корилланги решили поймать его и задать хорошую взбучку.
– Но у меня остались корки – можете забрать! – крикнул Монго, взлетая на столб, с него – на дерево, и швыряя корки на дорогу.
По двум из них тут же прошлись нижние руки стражников – и два могучих корилланга полетели вверх тормашками. Зато остальные взлетели по стволам вслед за Монго – и погоня стала еще опасней. Как и все прочие симы, корилланги неуклюжи на земле, но удивительно ловки на деревьях.
Собственно, города Симардара люди городами бы и не назвали. У симов есть и обычные дома, здания, но большая их часть осталась от рухнувшей восемьдесят лет назад Парифатской империи. Симы появились на Парифате всего-то за четверть века до ее гибели, и им, как и другим малым народам, выделили территорию на свободных землях.
За сотню с лишним лет они порядком размножились, но изначально их было совсем мало, так что и сейчас не особенно много. Весь Симардар – это крохотное княжество в джунглях Шахалии, и большая часть его городков – это тоже джунгли.
Симы не успели адаптироваться к цивилизации Колдующего Императора, не успели обзавестись собственными волшебниками, поэтому почти и не пострадали в Волшебных войнах. Когда Апофеоз положил конец старому миру, симы лишь пожали плечами, прогнали остатки имперских наместников и зажили привычным манером. Пока люди и другие странные существа где-то там спорили и делили обломки империи, симы спокойно растили детей и земные плоды.
И только отщепенцы вроде Монго портили их идиллию.
Один из кориллангов пролетел на лиане, протянул к Монго длинную руку… и получил по ней палкой. Юный сим-полукровка сломал ветку и удивительно ловко ударил стражника, повиснув на левой нижней руке.
– Не жадничай, глупый корилланг! – укоризненно показал он свободной рукой. – Это всего лишь дынька, я взял ее, потому что был голоден! У того чимпа осталась еще целая гора дынь, я взял только одну!
Корилланги только пыхтели, пытаясь схватить Монго, швыряясь в него камнями. Но тот приплясывал на ветвях, крутился со своей палкой и отбивался сразу от нескольких великанов. Монго было всего пятнадцать, но бегал, прыгал и дрался он искусней многих старых воинов.
А еще он все время выдумывал что-то новое. Родись он сто лет назад, наверняка бы стал волшебником, но волшебства в мире больше нет, так что он сочинял какие-то хитрые приемы, что-то вроде боевого искусства. Изобретал способы применять силу противника против него самого и умудрялся таким манером побеждать могучих кориллангов.
– Сдавайся, вор! – гневно прожестикулировал стражник. – Тебе все равно больше жизни не будет! Либо иди на суд, либо убегай куда подальше, живи один в джунглях!
– Хех, какой сложный выбор, – уселся на ветке Монго, почесывая затылок. – Жить среди одних обезьян или среди других. Только тут обезьяны умеют болтать, а там только кричат. Но кричать я тоже умею. И там меня не будут ругать за глупую дыньку.
– Ну так и уходи подобру-поздорову!
После смерти матери Монго все равно тут ничего не держало. Он день-деньской просто слонялся по улицам, прыгал по великим деревьям, дразнил всех и воровал еду. Поджарый, гибкий, весьма сильный для своего небольшого роста, сим-полукровка был любимцем юных девушек и занозой в заднице у их отцов.
Так что он решил ненадолго уйти в дикие джунгли. Пожить там луну-другую, пока глупые симы позабудут о его шалостях.
Выкрикнув что-то оскорбительное, Монго взлетел на самый верх, где ветки были так тонки, что не удерживали тяжелых кориллангов. Оттуда он перелетел на другое дерево, потом на третье – да и был таков.
Поняв, что он удирает прочь от города, стражники прекратили его преследовать. Их только обрадовало, что возмутитель спокойствия убрался куда подальше. Снова можно будет неспешно патрулировать улочки, лежать в теньке с бутылочкой винца, да приглядывать за торгашами-чимпами, получая от них приятные подношения.
Но Монго не ушел далеко. Оставив родной городок Херазо, он пересек реку и отправился на окраину княжества – туда, где заканчивались земли симов и начинались дикие джунгли. В руины одного из городов Старой Империи.
Западная Шахалия очень пострадала еще в Первую Волшебную войну. Заросшая непроходимым лесом, почти обезлюженная, она стала настоящим раем для симов… и обезьян. Те жили здесь задолго до разумных сородичей. Носились повсюду, кричали на все лады, лопали плоды и насекомых.
Монго быстро нашел с ними общий язык. А еще он нашел много интересного в руинах. Этот город в войну сожгли злыми чарами, люди сюда так и не вернулись, да и симы суеверно держались подальше. Так что тут сохранились всякие волшебные штучки, забавные говорящие кубики… и книги. Попорченные временем, влагой и древоточцами, но сохранились.
Симы говорят на собственном языке, так называемом обезьяньем. В нем очень мало звуков, очень много жестов и нет письменности. Но Херазо иногда навещали торговцы-люди, некоторые жили постоянно, да и вообще за пределами Симардара обезьяний никто не понимал. Так что многие симы знают и парифатский, язык Старой Империи.
А Монго всегда был смышленым и на лету схватывал любые знания. Парифатский он выучил еще ребенком, грамотой тоже овладел быстро, и теперь с интересом читал все, что удавалось найти.
Найти удалось немало. Монго сначала дивился тому, сколько труда понадобилось, чтобы исписать такую прорву страниц, но потом вычитал в одной книжке, что в Старой Империи было волшебство, чтобы их копировать. Написал одну книжку, сказал заклинание – и вот уже этих книжек целая тысяча. Так что были они повсюду и денег стоили небольших.
– Эй, обезьяны! – прожестикулировал он как-то, сидя на сломанной колонне. – Собирайтесь сюда, я буду читать вам сказку!
И обезьяны охотно отозвались. В этих руинах они повсюду наблюдали за Монго, ходили за ним хвостиками, пытались подражать. В общем-то, они не были такими же глупыми, как другое лесное зверье – слушались приказов Монго, даже понимали некоторые жесты. Читая вслух, сим вдруг подумал, что если их учить и воспитывать, то через несколько поколений они заговорят.
Но Монго не собирался возиться так долго. Он просто натаскал обезьян на выполнение простых команд. Приручил дюжину самых смышленых, а остальные повторяли уже за ними.
Монго сгибал руку в локте – и обезьяны бежали к нему. Монго выбрасывал руку вдаль – и обезьяны бежали от него. Монго скалился, показывал на что-то пальцами – и обезьяны нападали. Для них это было новой веселой игрой – что для обезьян, что для Монго.
– Орех! – приказывал Монго. – Принесите мне тот орех!
И ему несли орех. Или плод манго. Или гроздь бананов. Не всегда доносили в целости, потому что обезьяны рвали предметы друг у друга, роняли, пробовали на вкус. Иногда Монго получал только кожуру или скорлупу. Но тогда он швырялся ими в обезьян, а те сердито верещали, зато в следующий раз делали лучше.
И в этих руинах Монго провел не одну или две луны, как собирался, а целых четырнадцать. Полный год. Но по его истечении он собрал свой новый народ, собрал лесных обезьян – и повел их в Симардар.
Всего за год городок Херазо почти не изменился. Разве что на рыночной площади появилась каменная статуя корилланга. Раджа Симардара в прошлый сезон дождей умер, и его наследник повелел высечь памятник… себе. Симы не особенно почитают мертвых, они больше сосредоточены на живых.
Ах, как наполнилась жизнью площадь, когда на нее ворвались две тысячи диких обезьян! Монго собрал их настоящую тьму – и они враз облепили прилавки! Урча и визжа, обезьяны лопали съедобное и портили несъедобное, рвали одежды, кидались чем попало в симов и друг друга!
А Монго запрыгнул на макушку каменного раджи и заплясал, размахивая двумя саблями, что нашел в руинах. В них было волшебство, хотя и небольшое.
– Что, что, забыли обо мне, забыли? – смеялся он. – А я вот вас в покое не оставил, глупые, не оставил!
Чимпы вопили, пытаясь отстоять свои товары, украшения и набедренные повязки. Корилланги ругались и лупили дубинами, тщетно пытаясь разогнать обезьян. Оранги стенали, взывая к богам, вздымая длиннющие верхние руки. Хибении просто прятались в ужасе кто куда.
– Так вам и надо! – показывал жестами Монго. – Так вам и надо!
Он так радовался и веселился, что не заметил подкравшихся сзади кориллангов. Один ударил Монго дубиной, а второй поймал в мешок. Возмутителя спокойствия как следует отлупили и заперли до поры в большом ларе.
Еще нужно было разогнать обезьян.
Но их разогнали. И этим же вечером избитый Монго предстал перед городскими старейшинами. Четыре старых, наполовину седых сима долго кряхтели, попукивали и ковыряли в желтых зубах, глядя на ухмыляющегося Монго.
– Мальчишка! Мерзавец! Молокосос! – гневно прожестикулировал Ядко, старейшина-корилланг. – Что ты устроил?!
– Заставил всех побегать! – показал вниз Монго. – Весело вышло!
Старейшины возмущенно запыхтели. Они заседали на самом высоком дереве города, на деревянном помосте, раскинувшемся прямо над рыночной площадью. Отсюда было отлично видно, как копошатся там бедные чимпы, как убирают мусор хибении.
– Глупый мальчишка! – показал Монго ругательные пальцы Зумбуг, старейшина-чимп. – Ты мог добиться успеха в любом деле! А чем ты занимаешься? Дразнишь симов и воруешь?!
– Посмотри на себя! – всплеснул руками Ия, старейшина-хибений. – На свое поведение! Кем, ты думаешь, ты станешь?!
– Я стану… царем обезьян! – закружился на одном месте Монго. – Услышьте меня, обезьяны, услышьте своего царя!
И обезьяны отозвались. Они были еще повсюду в городе – на крышах, на деревьях. Прыгали по ветвям, качались на лианах. Услышав призывный крик Монго, они тоже закричали отовсюду.
– Люди и нас называют обезьянами, – угрюмо показал Йемедзийя, старейшина-оранг. – Ты имеешь в виду, что станешь раджей над нами, презренными? Или же хочешь уйти в лес и править бессловесными зверями?
– А между вами есть разница? – насмешливо прожестикулировал Монго.
Старейшины вспыхнули, загомонили. Йемедзийя ударил посохом, Ядко стиснул рукоять ятагана.
Нет хуже оскорбления для сима, чем сравнение с обезьяной. Это и людям неприятно, но симам – гораздо сильнее. Они действительно близкие родичи неразумных приматов и даже внешне мало отличаются… но от этого только обиднее.
У симов больше черепная коробка, а челюсти меньше. Они могут ходить прямо, хотя и не так ловко, как люди. Но в остальном… на самом деле сима очень легко перепутать с дикой обезьяной. Тем более, что одежду они особо и не носят – в жарких джунглях-то, да еще и с шерстью на теле.
Только знатные симы закутываются в разноцветные ткани – раджи, старшие жрецы, да городские старейшины. Четверо судей Монго выглядели нелепыми кулями, и рыжий полукровка едва сдерживал смех, на них глядя.
А те еще сильней от того злились.
– Я предлагал тебе стать моим оруженосцем, – показал Ядко. – Ты мог стать великим воином.
– Я предлагал тебе стать моим послушником, – показал Йемедзийя. – Ты мог стать великим жрецом.
– Я предлагал тебе стать моим подмастерьем, – показал Зумбуг. – Ты мог стать великим торговцем.
– Или ты мог хотя бы последовать по стопам своей матери и честно трудиться, как мы, – показал Ия. – Кто может сказать, что мы плохо относились к тебе?
– Стать, как вы? – фыркнул Монго. – Жирным, самодовольным и нелепым? Вот что я о вас думаю.
Рыжий сим сунул мизинец в ноздрю и извлек огромную козявку. Внимательно на нее посмотрел и кинул в сторону старейшин.
– Давайте отрубим ему голову! – вскочил с места Ядко. – Я как раз наточил ятаган!
– Да пусть идет на все четыре стороны, – отмахнулся Йемедзийя. – Он же просто дерзкий мальчишка.
– Нет, пусть сначала отработает! – заволновался Зумбуг. – Мои шелка, мои специи!.. Знаете, сколько всего испортили эти обезьяны?!
– И много ли он в одиночку сможет отработать? – вздохнул Ия. – Он покрупней хибения, но все равно много не сделает. Да и работать он не умеет…
– Ты прав, – кивнул Йемедзийя. – Даже если закабалить его до скончания веку, много мы с него не получим. Совести у него нет – ну и нечего ему с симами жить. Пусть идет к людям, у них тоже совести нет.
Ядко поискал в шерсти, задумчиво вывернул губы и убрал ятаган в ножны. Его гнев сошел так же быстро, как и нахлынул.
– Но если мы его просто прогоним, он может снова вернуться с кучей диких обезьян, – показал Зумбуг.
– Монго, пожалуйста, не возвращайся больше, – сделал добрый жест Ия. – Мы не станем наказывать тебя, если ты обещаешь больше никогда не возвращаться.
– А если вернешься – казним, – пообещал Ядко.
– Что ж, тогда мне придется пообещать, – легко согласился Монго.
В этот раз его провожали всем городком. До самой околицы проводили – убедиться, что правда ушел. Два корилланга вообще топали следом еще пару часов. Только когда вдали показались дымки, Монго подтолкнули в спину и сказали, чтобы шел туда, к людям. Там торговый пост Парифатской империи… тех земель, которые все еще носят это гордое название.
Официально считается, что человеческому императору принадлежит вся Шахалия. Но на самом деле – едва ли ее четверть, большой полуостров на северо-востоке. Западнее и южнее – сначала Симардар, а потом вообще дикие джунгли, в которых никто не живет.
Когда Монго уходил в прошлый раз, то шел на запад, в эти самые джунгли. Теперь он двинулся на восток. Уже предвкушал, как будет веселиться в огромных городах людей, как приветливо встретят его эти двурукие, как обрадуются человеческие девицы. Они, конечно, страшненькие, плосколицые и без волос, но если привыкнуть – пойдет.
Но первый город его разочаровал. Он оказался даже меньше убогого Херазо, чуть побольше какой-нибудь деревушки. Может, пара тысяч жителей, и все собраны внутри стен. Монго не знал, что люди так кучкуются, теснятся на узеньких улицах – и это его разочаровало.
В самом центре стояли старые дома, из мрамора и кристалла. Те, что возвели во времена Старой Империи. Но без подпитки их магия за сотню лет истощилась, прекрасные здания таяли и расплывались, все больше походя на обычные скалы, уродливые каменные клыки. Некоторые продолжали в них ютиться, но это становилось все опаснее, так что вокруг громоздились убогие хибары. Люди растеряли все волшебство и теперь учились строить без него.
Симы тут тоже жили – торговцы, наемники и отщепенцы вроде самого Монго. Но слухи о возмутителе спокойствия уже дошли и до них, так что Монго встретили плохо.
