Голоса из шкатулки

Ромео Пульс

Голоса из шкатулки

Пролог

Пролог

Пустыня не прощает любопытства. Она лежала под безжалостным солнцем Сахары, как высохший череп забытого бога – молчаливая, бескрайняя, полная тайн, которые не хотели быть раскрытыми. Ветер, шепчущий на языке времени, гнал песок по склонам дюн, стирая следы тех, кто осмеливался искать здесь прошлое. Но экспедиция профессора Эдгара Кассина пришла не за следами. Она пришла за правдой. Двенадцать дней они копали. Двенадцать ночей Рафаэль Морано, молодой ассистент с глазами, полными надежды и пыли, перебирал обломки керамики, измерял слои земли, записывал каждое слово профессора в потрёпанный кожаный блокнот. Кассин был легендой – человеком, чьи открытия переворачивали учебники. Но в последние годы в его голосе появилась тревожная нота: он искал не просто артефакты. Он искал что-то конкретное. Его сны, о которых он однажды невольно упомянул у костра, были полны «глаз в камне» и «песни без звука». Рафаэль тогда не придал этому значения. Теперь он вспоминал каждое слово с ледяным ужасом. Лагерь был простым: палатки, ящики с инструментами, генератор, который кашлял каждую ночь, и запах кофе, смешанный с пылью. Все были уставшие, но счастливые – особенно после того, как георадар показал аномалию под скалой. Никто не знал, что это будет последний спокойный вечер. И вот, на рассвете тринадцатого дня, они нашли вход. Не гробницу фараона, не храм римского бога – нет. Это было нечто иное. Узкий проход, высеченный в скале не резцом, а, казалось, когтями. Стены покрывали символы, которые не соответствовали ни одной известной цивилизации. Они не были вырезаны – они выросли из камня, как шрамы на плоти. Воздух внутри был плотным, почти вязким, будто пространство здесь дышало медленнее, чем снаружи. Внутри – зал, уходящий вниз. В центре – каменный саркофаг без надписей, покрытый пылью тысячелетий. Вокруг – тишина, настолько глубокая, что Рафаэль слышал биение собственного сердца. Кто-то из студентов, слишком взволнованный, потянулся к резной панели у основания саркофага. Прозвучал щелчок – тихий, почти вежливый. И тогда земля вздрогнула. Не просто толчок. Не просто обвал. Это было так, будто сама пустыня решила проглотить их. Потолок рухнул с рёвом, стены треснули, песок и камни хлынули водопадом. Крики оборвались в мгновение ока. Рафаэль упал, прикрыв голову руками, чувствуя, как мир рушится вокруг. Он потерял сознание. Очнулся в темноте. Голова раскалывалась, во рту – вкус крови и пыли. Рядом, кашляя, сидел профессор Кассин. Они были живы. Чудом. Остальные – мертвы или погребены под тоннами камня. Свет фонарика дрожал в руке Рафаэля, выхватывая из тьмы обломки и странные узоры на стенах. И тогда он увидел её. В углу зала, будто ждавшая их, стояла шкатулка. Не деревянная, не металлическая – материал был неопределим. Чёрный, как сама ночь, с узорами, которые, казалось, шевелились при взгляде. Она не была заперта. Крышка чуть приоткрыта, будто что-то внутри только что выглянуло наружу… и снова спряталось. Рафаэль почувствовал, как по спине пробежал холод, не имеющий отношения к пещере. Кассин подошёл первым. Его лицо озарила почти детская радость.

– Рафаэль… это не просто находка. Это ключ. Возможно, к самому началу…

Но в его голосе уже слышалась та самая тревога – та, что не исчезает, а только растёт. Они выбрались на поверхность под умирающим солнцем. Пустыня снова молчала, будто ничего не произошло. Они поспешили в лагерь, чтобы поднять тревогу, вызвать помощь, спасти тех, кто мог быть ещё жив под завалами. Но прежде чем уйти, Рафаэль обернулся. Шкатулка лежала у него в рюкзаке. Лёгкая. Холодная. И… дышащая. А профессор Кассин всё шептал:

– Мы должны понять, что внутри. Мы обязаны.

Он не знал, что смотреть внутрь – значит перестать быть человеком.

Глава