скачать книгу бесплатно
– Ну, всё, пока! – завершил свой мрачный, но «насыщенный» рассказ «международник» и быстро «растворился» в толпе.
– Да!.. Это удар ниже галстука, а я-то думал, … кто бы мог подумать!? – начал, снова как-то не очень связно, сокрушаться «шарнир», двигая при этом своими конечностями.
– Ну, а как твоя жизнь, бьёт ключом? – в свою очередь, поинтересовался у Арнольда Оскар.
– Гудим брат! Гудим! И всё остальное, регулярно. Как говорят в народе, – чем глубже «в лес» тем ближе к телу. Одним словом, «будете у нас в Магадане», – шучу…, я имею в виду «Щукинский», – милости просим! Бывайте, спешу на кадрёш! – и будущий артист «всех времён и народов», услышав очередную мелодию, спешно направился «кадрить» свою «новую старушку…
Глава 3. Сандаль, «Рашпиль» и «Краватный цех»
Большинство жителей и рабочих подростков города Козлодуева, и его окрестностей приобретало, совершенствовало и оттачивало свои рабочие и духовные навыки, в основном, на одном из пристойных «чёрных ящиков» передовой закрытой системы. Те, кто с детства очень сильно любил играть в песочек и продолжал его любить, начинали свою «карьеру» с «пескоструйного» цеха, а тем, кому не «повезло», решались начать свой тернистый путь с токарного и других цехов, и лабораторий.
Считалось, что, если вы «завалили» вступительные в «храм науки», то вам крупно подфартило, если после школьной скамьи вас случайно взяли в «кроватный цех». Но этот цех кроватей и специальных игрушек какой-то странный… – как детали не собирай, всё равно ракеты получаются! То есть, вам удалось соприкоснуться с тайной по изготовлению особых «кроватей». Или точнее сказать…, Вас допустили в святая святых «чёрного ящика», – плазывое отделение этих «летающих кроватей типа: «воздух-воздух», «земля-воздух», ну а если вам угодно, даже «земля-земля».
Плазы – это весьма «удобное» место, ввиде железных больших площадок – столов, покрытых специальной краской. Где на круглых коленочках, в платецах разных цветов, но иногда и в халатиках, перемещаются, в весьма интригующих позах, девушки и молодые женщины, создавая под руководством более опытных работников, различные ажурные развёртки, и прочие фигуры для раскроя будущих изделий.
В тоже время такое рабочее место было весьма притягивающим, так как доступ к рабочим местам лекальщиков, слесарей и начальства пролегал мимо плазовых столов. И вполне естественно, что эти интригующие позы молодых женщин стимулировали другую половину человечества этого цеха приходить на работу вовремя, а и иногда задерживаться на работе. В итоге – посещаемость мужской половиной своих рабочих мест была отменная. Но были и недостатки, так как мужчины слишком часто ходили курить, так сказать «дышать свежим воздухом» или «по делам», и тем самым не преднамеренно снижали к.п.д. соцсоревнований…
Но сейчас Оскар почему-то вспомнил, как он «надцать» лет назад начинал осваивать азы профессионального грузчика в крупном издательстве «Рашпиль».
Тогда в летний период между девятым и десятым классами «трудовой вирус» и рабочий порыв захватили мужскую половину подрастающего поколения одной из пригородных школ знатного города «Козлодуева».
Эти трёхмесячные летние трудовые курсы начались на станции «Залетаево» в бригаде грузчиков под руководством бригадира Толика, под два метра роста, по кличке «Золотой пупырь». Этой кличкой Толик, как ни странно, очень гордился, так как по его признанию она звала его на «подвиги», то есть на «халтуру». И следует сознаться, что на неё у него был особый нюх.
Сегодня, в районе «трёх вокзалов» в качестве объекта «халтуры», для мышечной тренировки бригады, были выбраны огромные мешки частного лица с семенами какой-то травы, чтобы переместить их на значительные расстояния. Реальность показала, что они оказались более чем увесистые для простого «смертного». И так как это было в понедельник, то в этот «чёрный день» Толик не мог позволить своей «стеснительной и ослабленной нарзаном натуре» поднимать тяжести больше гранёного стакана и пивной кружки, поэтому он «вежливо» предложил это сделать другим.
Особенно ему понравилась идея, предложить новенькому самые, по его выражению, «выдающиеся» тяжести для «воспитания лучших качеств души человеческой» у начинающего грузчика. А так как больших мешочков было много, и испытуемый был налицо, то для «воспитания чувств» наметился определённый простор.
Смычка испытательного процесса и чувств от переносимых тяжестей особенно успешно проходили на первом и последнем мешочке, когда испытуемый с трудом удерживался на ногах, чтобы не ударить лицом в грязь вместе с товаром. Но сила воли и остаток молодых сил внесли свою лепту, и испытуемый сохранил своё лицо потным, но без грязи.
На «левые, сверхнормативные», братство грузчиков закупило изрядное количество «горячительных» напитков, а также соответствующую закусь.
После первого стакана «пупырь» сообщил, что испытания новичка прошли успешно и, что он – испытуемый, успешно встал на путь «грузчика – подхалтурщика», и это позволит ему быть финансово более удовлетворённым. А после второго, … «пупырь» произвёл его в «грузчики – автопогрузчики», когда новичок на спор перенёс стодесятикилограммовый тюк прессованных концов ветоши, со стаканом водки и солёненькими огурчиками сверху тюка, ничего не уронив.
Здесь же, не отходя от тюка, «спитая» компания под эти огурчики и одобрительные возгласы махнула очередную дозу. Оскар компанию поддержал, но, к удивлению коллег, только лимонадом, сказав, что будет воспитывать волю, как Чапаев.
– А как Чапаев? – поинтересовался сильно раскрасневшейся бригадир при поддержке, изрядно повеселевшей, компании.
– Да так!.. Дело было в понедельник … и Василий Иванович, после очередного мощного сабантуя, «приболел» – начал Оскар, и присутствующие с пониманием одобрительно загалдели.
– Одним словом …, все ушли на парад, а Чапаев остался в гордом одиночестве, но с больной головой, но праздник есть праздник и его надлежало отметить, да и голову организм требовал поправить.
Чапаев взял по блату пару пузырей, но выпивать в одиночку воспитание не позволяло, да и тосты в честь праздника оценивать некому, а это обидно. И он решил наудачу заглянуть в общественную столовую, тем более там всегда было много народа, а на столах, как вы знаете, бесплатные горчица и хлеб, тем более у него с закуской было туго. Но, к сожалению, столовая оказалась практически пуста, и только в дальнем полутёмном углу сидел какой-то странный человек, одетый во всё черное. Василий Иванович подошёл к столику и вежливо спросил:
– Свободно? – тот кивнул.
– К вам присесть можно? – в чёрном опять кивнул. Чапаев быстро присел к столу, а так как голова сильно болела, а «трубы» горели, он опять спросил:
– «Вы со мной в честь праздника выпьете? А то одному как-то грустно», – тот утвердительно кивнул и произнёс:
– В честь славного праздника … с удовольствием!
– Прекрасно! – потирая руки, произнёс Чапаев и быстро налил до верха два гранёных стакана, которые предусмотрительно захватил с собой.
– Ну, с праздником и здоровичка вам! – произнёс Василий Иванович и залпом выпил свою дозу.
Смотрит, а у собутыльника стакан остался полным.
– А, вы, почему не выпили?
– Я выпил…, но мысленно, – я йог!
– А как это?
– Я же сказал, что я йог и умею пить мысленно!
– Это здорово! – восхищённо произнёс Чапаев.
– Ну, тогда между первой и второй … перерывчик небольшой! И Чапаев, быстро налив ещё, залпом выпил свой стакан. История с йогом повторилась. Когда же Василий Иванович выпил третий стакан, голова у него прошла, но праздничное настроение иссякло и он, допив вторую бутылку и стакан йога, закусив горчицей с чёрным хлебом, по-английски удалился.
На следующее утро Петька осторожно приоткрыл дверь и заглянул к Чапаеву, видит, – Командарм труды Карла Маркса листает. Он бесшумно дверь закрыл… Через полчаса Петька опять заглянул, но Чапай продолжал изучать классика, и вдруг, увидев Петьку, махнул ему рукой:
– А, Петька, заходи, чего сапоги за порогом стаптываешь?!
– Неудобно тебе мешать, вижу – классиков перечитываешь!
– Да не до этого, Петька! Вчера, понимаешь, праздник отмечал! И уже поздно вечером, в один из трудов нашего основоположника капитала, положил трояк, а сегодня его найти не могу! Понимаешь, голова после вчерашнего, раскалывается!
– Осознал, Василий Иванович! – врубился Петька и уже через минуту две бутылки стояли на столе.
– Молодец! Догадливый! Садись Петька со мной, разливай и говори тост.
Петька налил и произнёс:
– С прошедшим тебя Василий Иванович! За твоё драгоценное здоровье! Ну, чтоб хотелось и моглось! – чокнулся и выпил. Смотрит, а стакан Чапаева остался полным.
– Василий Иванович, ты чо?.. Так не поправишься!
– Не волнуйся Петька, я выпил, но мысленно. Я йог!
– Ну, Василий Иванович, ты даёшь! Каждый день совершенствуешься!
– Да, Петька, я всё могу! Давай наливай ещё, и тост толкай!
Петька снова налил себе стакан и произнёс:
– Ну, за тебя и твою светую голову! – но только выпил – смотрит, а… Чапаев бац – упал на по
Прибежали врачи и Петька начал причитать не своим голосом: «Ой, Командарм помер! Ой, помер Командарм!»
– Да, что вы, адъютант, причитаете! Не волнуйтесь! Он живее всех живых!
– А тогда, что с ним?
– Да, в принципе ничего! Просто … слюной подавился! – искушённая в этих вопросах публика развеселилась.
– Вот смотри и ты не подавись! – сквозь хохот выдавил бригадир.
– В общем, валяй, тренируй свою волю! – вокруг одобрительно загалдели:
– Глядишь, и нам больше достанется!
– В общем, валяй, если сил невпроворот!
– Так, что поступило предложение выпить за молодое «по колено»! – плоско сострил «пупырь» и довольный собой выпил очередной стакан, но поймав «кайф», сделал ход конём и заржал, как застоявшийся жеребец.
«Пупырь» сегодня был на пике винного вдохновения и за короткое время, полулёжа в доисторическом кресле, умудрился между выпивкой и закуской обыграть в шахматы почти всех участников застолья, чем был весьма горд.
И в это самое время, экс танцор Гарик, уволенный из какого-то знаменитого ансамбля «пенсии и пляски», как он оповестил публику: «За широту души и чрезмерное пристрастие к «горячительным напиткам»», – предложил бригадиру сыграть с новеньким.
– А мне всё равно с кем, лишь бы «пыли» меньше было! Что подтаскивать, что оттаскивать! С молодым «по колено», так с молодым! – Толик смачно выругался, очередной раз, подтвердив, что он на дружеской ноге с не стандартным лексиконом.
– Годидзе! – ещё раз снисходительно произнёс почти бордовый Толик. Он был доволен собой, но лицо его уже смахивало на перезревший помидор.
– Но, условие, … играем на вынос «параши» (то есть большого ведра, мирно стоявшего в углу и к этому времени, наполненного доверху отбросами от пиршества), – но договараемся считать победителем того – кто выиграет две партии подряд.
Перед началом тура Толик принял призовую дозу и небрежно передвинул свою белую пешку по центру. За новичка, судя по дискуссии, «болел» почти весь взбодрённый «нарзаном» коллектив. Толик заранее чувствовал себя победителем и от этого играл очень небрежно, но, уже после нескольких ходов, лицо его стало похоже на фиолетовый помидор, так как ситуация для белых сложилась плачевная.
– Говорят, вы из цыган? – поинтересовался Оскар.
– Верно, говорят!
– На вашем месте я бы сдался, – предложил Оскар Толику.
– Это ещё почему?
– Потому что цыганский шахматист считает, что партия проиграна, если он теряет на шахматной доске своих двух коней.
– Не на того нарвался! – Толик оторвал своё «сокровенное» место от насиженного кресла и начал судорожно сжимать голову. Это не помогло. В мутной голове «пупыря» гроссмейстерские мысли не проявились. И первая партия, на всеобщую радость болельщиков, им была быстро и позорно проиграна.
Во вторую партию Толик вложил весь свой умственный потенциал, но вероятно первый раз осознав, что эта игра требует более серьёзной теоретической и трезвой подготовки. Он каждый свой ход сопровождал пятистопным матом, но агония продолжалась также недолго и закончилась тем же плачевным результатом для «шахматного гиганта местного разлива». И «Пупырю», по его собственному признанию, в первый раз в этой должности, пришлось выносить им же организованый приз в виде «параши», под улюлюканье раскрасневшихся болельщиков! Но это улюлюканье бригадира задело за живое…
– Значит так!.. Раз вы все болеете за него, то я предлогаю сыграть ещё «партиечку», но на «наряд», чтобы всех вас застимулировать. То есть, если проиграет новичок, то все, кроме него, идут на станцию разгружать платформы с речным песком.
– Мы верим, что он выиграет! – поручился за Оскара экс танцор Гарик.
– Мы согласны! – загалдела публика.
– А если выиграет молодое «по колено», – то самый выгодный наряд на завтра я отдам тебе «Беспалый» и твоему молодому напарнику Оскару, – так он назвал коренастого парня, у которого на правой руке не хватало двух средних пальцев, но который очень страстно жестикулировал в поддержку молодого грузчика, своего напарника по завтрашнему выгодному наряду.
«Беспалый» – это исключение из нормальной жизни. Для грузчиков в мат плане «Беспалый» был «вундеркиндом». Вообще, начало беды этого времени состояло в том, что мат среди определённых групп населения уже перестал являться исключительно шахматным термином. По информации дальних родственников и по собственному признанию «Беспалого», он прошёл курсы «спец материнства», не отрываясь «от производства» (т. е. от груди матери) присосался к значительным дозам алкоголя, насыщенного никотином, а также через её молоко легко научился – материться, пить и курить одновременно! День своего совершеннолетия «Беспалый», по его же признананию, он отметил «с друзьями» в новом отрезвителе. За своё сквернословие в общественных местах, также по его признанию, он неоднократно «награждался» пятнадцатидневными – суточными. А за временное тунеядство, его чуть было не отослали осваивать земли за сто первым километром от Столицы. К счастью, он вовремя успел устроиться в издательство «Рашпиль». Но, устроившись грузчиком, держался за работу, хоть она его порой так выматывала, что к вечеру он, забывал все скверные слова.
– Пока, – говорил «Беспалый», – только малая часть из народа понимает, что народный мат, зародившись в его недрах, вышел из народа. Поэтому, в обозримом будущем, мат с молоком матерей устойчиво войдёт и в его будущих руководителей, и будет грозным оружием в борьбе за победу рабочего класса на этом шарике!»
И действительно, под воздействием стихийно возникающих временных обществ «на троих», и их творческой пропаганды мата, под дозу на «сугрев» в подъездах и других тайных для дружинников и милиции местах, он стал замечать положительные сдвиги в сторону своей идеологии у отдельных экземпляров из народных масс. А под влиянием собственных сдвинутых идей, а также «знаний» почерпнутых из обрывков фраз черновиков и прочих бросовых материалов, которые ему часто приходилось вывозить на свалку из «Рашпиля», в голове «беспалого» зародилась мутная мысль о необходимости написания словаря по народному мату.
Развивая эту мысль дальше, он даже умудрился написать несколько статей типа: «Развития кретинизма в эпоху дебилизма!», «Мат спасёт мир!», «Луч мата в мировой культуре», «Мать вашу так…» и «Без мата жить нельзя на свете, нет!» И очень удивлялся, почему его «творения» не спешат печатать:
– Странно, почему-то не печатают! Да!.. Видимо до демократии у нас ещё далеко! – но продолжил надеяться на «положительные» сдвиги в идеологии «Рашпиля» – Главного Издательства Страны и регулярно «ходить в народ» под девизом «на троих».
… Итак, бригадир и грузчики ударили по рукам! Снова разыграли, кто будет играть белыми. И на сей раз повезло Толику!
– Вот оно знаменье свыше! – произнёс он и, видимо для концентрации шахматных мыслей в голове, «принял» перед «атакой» свои «фронтовые» сто грамм, но по привычке или от волнения опять забыл закусить. А вообще «пупырь» придерживался теории – закусывать, только «продукт портить»!
Но дополнительная «фронтовая» доза помогла продержаться Толику лишние тридцать минут, и выгодный наряд под одобрительные возгласы заинтересованных болельщиков «перекочевал» из кармана бригадира в карман Оскара!..
«Ледяной» наряд действительно мог быть выгодным, но при условии, если вам удавалось подогнать вплотную к пятиметровому льду задний борт грузовой машины и несколькими ударами в одну точку специальным ломом с резиновым набалдашником по поверхности льда отколоть ледяную глыбу, и … машина по борта наполнялась кусками льда!..
Наутро «Беспалому» и Оскару распорядитель «Рашпиля» указал место, где можно брать лёд. Место было «девственным» и, чтобы очистить от покрывавших его опилок и толи им пришлось немало потрудиться. После двух часов упорной работы лёд засверкал на солнце. Казалось, – ещё мгновенье и денежки в кармане. Но, когда они подогнали к отвесной ледяной стене задний борт машины, чтобы наполнить кузов сверкающим льдом, неожиданно появился главный завхоз «Рашпиля» Блюмкер и сообщил «радостную» весть …, что его заместитель это место указал ошибочно. И, что нужное место вон … там, где предыдущие ребята якобы из их бригады не подровняли основанье льда и это придётся сделать им, иначе льда они не получат!
– Пошёл я на! А ты за мной! – закричал «Беспалый» и тут же стал вспоминать «мать, лядь» и других ближайших родственников и знакомых Блюмкера, используя при этом термины, не вошедшие в словарь «Даля».
Он «художественно» (от слова худо) переходил с белого мат- стиха на «материзованный двустопный ямб» и хорей, а затем обратно. Но его насыщенная не стандартная и страстная речь не возымела должного действия на завхоза «Рашпиля», так как «беспалый» не знал, что Блюмкер, став начальником, тут же стал глух к «гласу народа».
– Можешь лаяться сколько угодно, я всё равно «непокабелим», – сообщил ему главный завхоз «Рашпиля».
После ещё двухчасовой «творческой» работы ломами и интенсивного потоотделения на новом поприще, стена льда стала почти отвесной. В это время снова появился Блюмкер в кожаных блестящих, светло-коричневых сандалиях на босу ногу и стал бегать перед ледяной стеной, давая свои «бесценные» указания:
– Подровняй здесь! Ударь там! … – «Беспалый» не выдержал и обратился с яркой речью с пятиметровой ледяной «трибуны» к «ледяному бугру»:
– Слушай, мать твою! В хвост тебя и в гриву! Ты своими баретками нас ослепил! И вообще, у нас от тебя, пряха муха, в глазах рябит! Тебя что, пальцем делали, и не учили соблюдать технику безопасности или ты, пидермэн, о ней, не слыхал?.. – и так минут на двадцать…
Блюмкер спокойно выслушав эту яркую и страстную речь, в ответ только произнёс:
– Слушай, ну что же у тебя в разговоре мат через каждую секунду?
– А у меня чаще не получается!
– Ну, всё равно!.. Я начальник, ты … – дурак!
– Ну, смотри хрен отмороженный! Сорвется лом «и падёшь ты чудак (на другую букву), дрючком припэртый»! – неожиданно озвучил «Беспалый» свои познания в поэзии.
– Нэ, … мимо пришпандорит вин! – как бы дразня, отозвался, гурман чистого льда, Блюмкер. Но «ледяной бугор», как его окрестил «Беспалый», не унимался со своими «ценными» указаниями, продолжая бегать вдоль ледяной сверкающий стены.
Вдруг, после очередного удара Оскара, глыба отвалилась, и специальный для колки льда лом с острым наконечником стремительно полетел вниз. В руке, у изумлённого этим обстоятельством, Оскара остался только резиновый набалдашник. Отрекошетив от образовавшегося выступа, лом, стремительно устремился вниз, и, … пронзив, блестящий сандаль «Бугра», вошёл почти на половину своей длины в землю.
– Ага! Свершилось! Я же говорил, что будешь ты дрючком припэртый! – радостно закричал, махая руками и обливаясь потом, «Беспалый».
Бледный Блюмкер, лежал на земле, с поднятым, как безымянный памятник, коленом, раскинув руки и почему-то не возражал…
