скачать книгу бесплатно
Сбрасываю его руки и направляюсь прочь из комнаты. Даже не знаю, на что я злюсь больше: на то, что жених оставил меня одну, или на то, что в душу закрадываются подозрения о том, что Рафаэль мог говорить правду. Мысли улетучиваются, когда в одно мгновение меня разворачивают, и тут же мое тело впечатывается в стену.
– Я так соскучился. – Матвей придавливает меня к стене и проворно запускает руку мне в шорты. – Как насчет разогреть десерт?
Длинные пальцы ловко находят центр моего возбуждения и кружат поверх атласной ткани трусиков, усмиряя пылающую во мне злость, но на этот раз у него не прокатит погасить мое раздражение сексом.
– Извини, милый, десерт уже не пригоден к употреблению. – Извернувшись, избавляюсь от наглой руки, что секунду назад настырно потирала мой клитор.
– Да брооось, малышка, – стонет Мот. Настигает меня со спины и заключает в объятия, утыкаясь горячими губами мне в шею. – У нас еще есть полчасика.
– Ну конечно! Явлюсь к твоим родственникам с пылу с жару и с растрепанной шевелюрой! Отстань, Матвей! – Грубо дергаю плечами, выбираясь из его объятий.
– Думаешь, я не переживаю? Я сам своего дядю побаиваюсь, а синие яйца только усугубляют положение…
– Твои яйца как-нибудь переживут! – ядовито шиплю на жениха.
– Не будь стервой, Рокс, – рычит он, не желая принимать отказ. – Ладно, я заслужил, но может, хотя бы легкий петтинг? – Он поднимает руку и сгибает и разгибает два пальца. – Я могу загладить свою вину.
– Я не понимаю, что тебя так веселит?
Матвей упирает руки в бока и раздраженно сжимает губы. Да, я в курсе, милый, как ты не любишь отказов. Думаю, в этом вы со своим папочкой очень похожи.
– Так, ладно, – шумно вздыхает он, сокращая расстояние между нами. – Давай, собирайся, я буду ждать внизу. Не хочу, чтобы в итоге ты вцепилась мне в глотку. – Целует в губы, исподтишка хватая за сосок, чем провоцирует меня на очередную вспышку агрессии. Я тут же зубами впиваюсь ему в губу, попутно отшвыривая наглую руку. – Ммм… ну ты и стерва, Рокс, – морщится жених, вытирая с подбородка капельку крови.
– Лучше не трогай меня сегодня!
– Истеричка! – рявкает Матвей, вихрем вылетая из комнаты.
Ну вот, теперь и сыночек показывает свой характер. Хочу вернуться домой и забыть все это как страшный сон.
С обреченным видом падаю на кровать, сминая шелковое покрывало. Меня очень сложно довести до слез, но сегодня эти двое постарались на славу. Или так сказывается гребаное напряжение, что не позволяет мне свободно дышать в стенах чужого дома? Думаю, единственный выход из создавшейся ситуации – поговорить с Рафаэлем. Иначе, боюсь, вместо загара и довольной улыбки я вернусь в Москву консервированным огурцом с психическим расстройством.
Одинокая капля медленно скатывается к уху, неприятно щекоча его. Я зажмуриваюсь и, вытерев подступившие к глазам слезы, сажусь. Глубоко вздыхаю, стараясь взять себя в руки, встряхиваю пальцами волосы и встаю навстречу очередному испытанию.
Не ровня, значит? Ну что ж, придется тогда соответствовать ожиданиям будущего свекра. Угождать родственникам Матвея больше в мои планы не входит, да и мысль о свадьбе я уже затолкала далеко на задворки сознания. Мне двадцать пять. Я в Италии. Солнце, море, вино. И это единственное, о чем мне стоит думать, а не о том, что нужно хорошенько вылизать задницы породистым родственникам, чтобы они пустили меня к себе на коврик переночевать.
Буду жить сегодняшним днем. Мне хорошо с Матвеем, на данный момент он полностью меня устраивает и как любовник, и как потенциальный спутник жизни. Да и вообще, за два дня в Италии я еще ни разу не зажгла. Очевидно, сегодня у меня есть повод для праздника. Провал? Он наступил в тот момент, когда я переступила порог этого дома, так почему бы не встретить очередную неудачу при параде?
С этими мыслями я достаю элегантное черное платье с разрезом до бедра, чье глубокое декольте выгодно подчеркивает мою грудь. Оно подобно второй коже обтягивает каждый изгиб фигуры и, уверена, точно гарантирует мне эффектное появление. Неспешно кручусь напротив зеркала, то собирая волосы наверх, то распуская их по обнаженным плечам. Естественные волны красиво ложатся на выступающие ключицы, и я решаю оставить их на свободе. К косметике я равнодушна: мои от природы густые, черные ресницы в совокупности с зелеными глазами убивают наповал похлеще огнестрельного оружия, хотя… Достаю из сумочки ярко-красную помаду и уверенно обвожу контур пышных губ.
– Надеюсь, синьор Росси, вы оцените.
РАФАЭЛЬ
Я прекрасно понимаю, что не стоит показывать девчонку родственникам, и уж тем более знакомить ее с Барбаросса. Учитывая ее дрянной характер, можно без труда предугадать, каким цирком обернется сегодняшний вечер. Но обратного пути нет. Маттео уже успел засветиться со своей невестой, только вот для нее это ничем хорошим не закончится, ведь попав в нашу семью, она автоматически подписывает себе смертный приговор. Шаг вправо, шаг влево – расстрел, а усмирить эту стервочку равносильно сражению с многоголовой гидрой. Неуправляемая. Дикая. Необузданная. Совсем не подходит для моего сына. Порой у меня закрадывается сомнение о том, кто из нас ведет игру. Однако малышке стоит принять как должное: я люблю не играть, я люблю выигрывать.
Стук в дверь отрывает меня от размышлений.
– Синьор Росси, – Альберто чинно кивает, – синьор Гирландайо просит вашей аудиенции.
– Спасибо, Альберто, я ожидаю его.
– А я вот не люблю ждать.
Из-за спины управляющего появляется довольная рожа друга. Уго Гирландайо. Он же Отвертка. Он же просто псих. Его методам пыток позавидует самый отмороженный садист. На этом мы и сошлись. Я терпеть не могу возиться в грязи, зато вот мой друг, по совместительству подручный, получает от этого истинное наслаждение.
Уго падает в кресло сбоку от меня.
– Какие новости из Москвы? – интересуюсь я.
Гирландайо вскидывает брови и опирается локтями на колени, складывая пальцы в замок.
– Я никак не пойму, что тебя побудило дать своему сосунку столько свободы? – цедит он сквозь стиснутые зубы.
Я зло сощуриваюсь. Мы выросли вместе. Прошли и огонь, и воду, и все круги ада. Правда, иногда мне кажется, что этот псих с удовольствием повторил бы все. Но порой у меня возникает непреодолимое желание достать пистолет и всадить ему в голову целую обойму. Это единственный человек на Сицилии, который не боится меня, потому что его не пугает смерть. За это я и уважаю Гирландайо, временами проявляя железное терпение, которое в моем случае дороже любого золота, добытого со дна Атлантического океана.
– Я не Маттео, и нет причин так на меня смотреть. Я свое дело знаю. – Он откидывается на спинку кресла и закидывает руки за голову. – В Москве порядок. Деньги забрали себе, ублюдкам доходчиво объяснили, чья эта территория.
Вижу довольный оскал Уго, жестокий и одновременно хитрый блеск глаз. Зная его изощренные методы, не сомневаюсь, что он постарался на славу, и теперь туда не сунется больше ни один падальщик. Конечно, если не захочет быстренько попрощаться с жизнью.
– Ты принес хорошую новость, мой друг. – Достаю из стола бутылку бурбона и два стакана. – К Марчелло поедешь? – Разлив алкоголь по стаканам, запускаю один по столешнице. Уго вскакивает с места, успевая его схватить, правда, расплескав пару капель. – Теряешь форму, – усмехаюсь, делая большой глоток терпкой жидкости, отчего по горлу скользит обжигающее тепло.
В кабинете вновь появляется Альберто.
– Синьор Росси, машина ожидает у входа. Синьор Маттео уехал один, – сухо сообщает дворецкий.
Поджимаю губы и небрежно взмахиваю рукой.
– И что он сказал?
– Попросил, чтобы вы забрали синьорину и присмотрели за ней, пока его не будет. В ресторан он подъедет чуть позже.
С каждым новым словом мне все больше хочется раскрошить пепельницу о чью-нибудь голову.
– Вот как… хорошо. Я услышал тебя, тогда поторопи эту… – сжимаю челюсти, изо всех сил стараясь сохранить самообладание, – поторопи Роксолану, Альберто.
Хоть и не делаю акцент на последних словах, но Гирландайо слишком умен, он как червь, легко заберется в малейшую щель моего сознания.
Дворецкий тем временем понимающе кивает и удаляется.
– Так причина твоего сволочного настроения кроется в бабе?
Уго слишком хорошо меня знает. Порой даже кажется, что он единственный, кто может читать меня словно открытую книгу. Правда, для поддержания интриги я предпочитаю вырвать кое-какие страницы.
Грузно поднимаюсь с кресла и, допив остатки бурбона, направляюсь на выход.
– Не заставляй меня придушить тебя, Гирландайо. На твою должность замены нет.
Уго наигранно фыркает и незамедлительно следует за мной.
– Мне просто интересно, – начинает этот циничный ублюдок, а я уже знаю, в какую сторону его занесет, – как ты встретил свою невестку? Сразу натянул? Или решил поиграть? Надо ведь перед свадьбой проверить, качественный ли продукт достанется сыночку…
Разворачиваюсь и, схватив Уго за грудки, вбиваю его в стену, но этот идиот только разражается громким смехом.
– Закрой пасть, Гирландайо.
В ответ он грубо хватает меня за шею и сталкивает нас лбами.
– Не глупи, Раф. Ты знаешь, к чему тебя может привести эта игра, а я не хочу потерять единственного друга. И плевать я хотел, кто тут босс. Когда тебя будут засыпать землей, это уже не будет иметь никакого смысла.
Сжимаю челюсть, отчего на ней начинают играть желваки. Уго прав. И только это меня останавливает.
– Закроем тему. – Отталкиваю его и первым выхожу в коридор.
– Я люблю тебя, Раф, ты ведь знаешь это, – доносится мне в спину саркастичный комментарий Гирландайо.
Уже миную холл и кухню, но тут меня настигают женские крики.
– Синьор Росси, – верещит Женевра, и я начинаю закипать, будто адский котел, – вы забыли галстук. Синьора Барбаросса не потерпит такого…
– Женевра, я переживу ее нудные причитания.
– Нет-нет-нет. – Она вразвалочку догоняет меня и останавливает за руку. – Заставляете бегать старушку.
– Старушку? – вальяжно проговаривает Уго. – Моя дорогая, ты в самом соку.
– Уго, мальчик мой! – восторженно вскрикивает домоправительница. – Давненько ты не заходил к нам в гости. – Женевра расцеловывает его в обе щеки и вновь подходит ко мне, накидывая на шею чертов галстук, который я терпеть не могу.
– Затяни потуже, Женевра, а то наш босс стал слишком нервный.
Уго берет со стола яблоко и, протерев его о пиджак, смачно откусывает, но тут же давится, и я не оставляю незамеченным его взгляд в сторону лестницы.
Сола. Вот же зараза! Чего она добивается? Похоже, в детстве ее случайно уронили в чан со стервозностью, и малышка насквозь пропиталась ей. Ведь сделанный сейчас ход означает, что она принимает правила моей игры. На Роксолане черное платье, длинное и неприлично облегающее, но стоит отметить, что оно выгодно подчеркивает стройную фигуру с аппетитной задницей, а дерзкий разрез до верхней части бедра заставляет мой напрягшийся член упереться в ширинку брюк. Не могу отвести от нее глаз, и плевать, что это выходит за рамки приличий. До исступления хочу коснуться блестящей копны ее волос, но вид ярко-красной помады отрезвляет рассудок, распаляя во мне жгучую ярость.
Звук громкого чавканья заставляет меня оторваться от Солы.
– Ну, я бы ее трахнул. – Ощущаю, как мои брови сходятся к переносице, а глаза горят от ярости, прожигая в Уго дыру, пока он выпендривается с яблоком в руке. – В чем дело? Ты не говорил, что девчонка похожа на модель из «Плейбоя».
– Уго, езжай домой, – медленно цежу сквозь зубы и выхватываю галстук из рук Женевры. – Ты можешь быть свободна. – Хочется избавиться от всех, кто сейчас меня раздражает, но в первую очередь от этой бестии. – Подойди, – едва не рявкаю на весь дом.
Сола испуганно вздрагивает и замирает, встречаясь со мной взглядом. Уверен, он у меня сейчас очень красноречивый, и именно от этого она так нервно теребит пальцы.
РОКСОЛАНА
Отдал мне приказ, как своей собаке. А я, как дура, застыла. Словно в ожидании, когда хозяин бросит палку. Уловив накаляющуюся обстановку, Женевра поспешно удалилась, а вот второй зритель нагло блуждает оценивающим взором по моему телу. В мужественности он не уступает Росси, но в поведении более раскрепощенный, о чем свидетельствует и внешний вид: расстегнутая сверху минимум на три пуговицы рубашка, висящие в ее вырезе броские авиаторы, смягчающая острые черты лица борода и привлекательные кудри, уложенные назад с помощью геля. Но, встретившись с ним глазами, желание осматривать этот объект мгновенно отпадает. Мужчина во все свои тридцать два белоснежно-ровных зуба улыбается мне какой-то пугающе нездоровой улыбкой.
– Клевые кудри, – первое, что мне удается выдавить из себя.
– Клевые сиськи, – нагло парирует он, и от шока у меня едва не падает на пол челюсть. – Удачи, Раф.
Он хлопает Росси по плечу и вручает огрызок, который тот швыряет в дальний угол, разбивая стоящую там вазу. Сильно. Однако мне не удается сдержать усмешку, ведь Рафаэль сейчас напоминает закипающий чайник. Незнакомый мужчина проходит мимо, но от былого напускного веселья не осталось и следа: буквально источая смертельную опасность, он словно расстреливает меня в упор своими хищными глазами. Боюсь, вскоре мне грозит хроническая аллергия на всех этих самоуверенных итальянцев.
– Жених не предупреждал тебя, что в Италии не принято в приличном обществе выглядеть, как шлюха? – Переключаю внимание обратно на Рафаэля, который стремительно сокращает между нами дистанцию. – Ты едешь на знакомство с его родственниками, а не в подпольный клуб вседозволенности, – грубо бросает он.
От услышанного окончательно теряю дар речи. Я, конечно, ожидала критики, но не до такой степени. Сглатываю ком обиды и с вызовом смотрю в его бесстыжие глаза.
– Я оделась так, как подобает в вашем обществе, синьор Росси, – произношу четко и с расстановкой, удивляясь тому, что мой голос даже не дрогнул.
Почувствовав толику смелости, продолжаю смотреть в бесстрастное лицо, на котором после моих слов не дрогнул ни один мускул. Только в глазах сгущается опасная тьма. Натянуто улыбаюсь и, вздернув подбородок, гордо направляюсь на выход.
Хам. Старый. Бестактный хам! Думает, если у меня нет денег, со мной позволено общаться, как с отбросом?! Господи, помоги мне пережить этот вечер…
Глава 8
РОКСОЛАНА
Я так быстро уношу ноги подальше от этого мужчины, что со стороны, наверное, напоминаю гоночный болид с гневно пылающими зелеными фарами. Едва появившись на улице, тут же замираю, увидев перед собой целый президентский кортеж, состоящий из черных немцев «Ауди А8» и людей в форме под стать мрачной цветовой гамме автомобилей. Эти амбалы стоят неподвижно, словно шахматные фигуры на доске. Такое ощущение, что даже не дышат.
– Нужно особое приглашение? – касается обнаженной спины горячее дыхание, и я невольно веду плечами, словно сбрасывая с себя его близость.
– Я не вижу Матвея, – скупо отвечаю, продолжая смотреть вперед. Вести с этим хамом диалог нет ни малейшего желания.
– Поедешь со мной.
Очередной приказ дьявола обрушивается на меня многотонной тяжестью и, развернувшись, я тут же прижимаюсь к перилам, чтобы сохранить хоть мизерную часть личного пространства.
– Я поеду со своим женихом, – пытаюсь говорить ровно и уверенно, но в его присутствии это невыполнимая задача. Рафаэль медленно окидывает меня насмешливым взглядом. – Я поеду с Матвеем, – продолжаю настаивать, вцепившись в каменные перила.
– Тогда советую сменить обувь. Придется бежать следом за машиной. Твой жених уехал, – равнодушно бросает мой будущий свекор и направляется к автомобилям, а я не могу прийти в себя от услышанной информации.
Уехал? С каждой секундой мои глаза распахиваются все шире, а челюсть невольно отвисает. Это розыгрыш какой-то?!
– Повторяю последний раз: либо ты сейчас едешь со мной, либо возвращаешься в дом. – Один из амбалов открывает перед Рафаэлем дверь, и тот неторопливо садится внутрь, но, оставив одну ногу за порогом, вновь впивается в меня острым взглядом. – На твоем месте я бы выбрал второй вариант, – выдает он высокомерным тоном и, наконец, скрывается за тонированным стеклом.
Мне ничего не остается, как провести какое-то время с этим дьяволом. Следую к мрачному кортежу, но прежде чем оказываюсь внутри автомобиля, меня останавливают. Мужчина в форме с отполированной лысиной, на которой красуется татуировка в виде штрих-кода, раскрывает передо мной дверцу. Уважительно кивает, жестом приглашая внутрь. Что ж, галантный мистер Хитмэн, не стану злить вашего хозяина. С этими мыслями забираюсь в просторный салон автомобиля, но он кажется просторным ровно до того момента, пока я не встречаюсь с хищным выражением лица Росси.
– Думаю, вам без меня будет слишком скучно, синьор Росси, – нарушаю напряженную тишину, аккуратно поправляя подол платья.
– В таком случае, тебе лучше не думать.
Кортеж трогается с места, и Рафаэль, достав небрежно сложенный галстук, снова накидывает его на шею. Время от времени я позволяю себе поглядывать на мужчину, и меня откровенно корежит от того, как безуспешно он сжимает намотанный на кулак галстук в попытке завязать его. Так и хочется вырвать из крепких рук жалкий кусок ткани и сделать все самой. Рафаэль раздраженно откидывается на спинку сиденья и запрокидывает голову, открывая моему взору горло. Моя грудь вздымается в такт движению кадыка, когда Росси сглатывает.
– Прекрати на меня пялиться, лучше помоги завязать эту чертову удавку, – рычит он, срывая с себя галстук. Грубый тон словно бьет хлыстом. Начинаю часто моргать и чтобы не показать выступивших на глазах слез, отворачиваюсь. – Ты оглохла?
– Удавку я бы с удовольствием вам затянула, а с галстуком справитесь сами.
– Смелая, значит?
– А чего мне бояться? Я не прислуга, чтобы выполнять ваши прихоти. Нужна помощь – попросите нормально.
