скачать книгу бесплатно
– Наверное еще будет гроза! – неожиданно сказал «БД», глядя сквозь меня за деревянную стенку коттеджа в глубины дождливой ночи. – Саша, а скажи мне – ты сам не сделал никаких выводов?!
– Вывод, это – логическая категория, Борис Дмитриевич! – ответил я. – А в сегодняшних событиях я не увидел никакой логики, и сейчас мною владеет лишь сильное интуитивное ощущение, что я и вы прикоснулись к чему-то «запретному и неосязаемому», и все это было совсем неспроста… Боюсь у меня найдется необходимых слов, чтобы выразить свои ощущения… Я скажу просто – я общался напрямую с собственным «дежавю», принявшим материальный облик живого человека, вот этого самого «Твердникова», Борис Дмитриевич! Он появился в нашем мире неспроста и о причинах его появления вы знаете гораздо больше меня – так расскажите мне все, что знаете! Мне-то боюсь сказать вам будет больше нечего!
– Ты, Саша, не спросил меня о самом главном – почему не состоялась специальная служба в главном храме Нило-Столобенской Пустыни, ради которой мы с тобой и приехали сюда. Тебе это неинтересно?!
– Меня, безусловно, волнует это обстоятельство, но я боюсь об этом спрашивать, предполагая услышать от вас, Борис Дмитриевич слова о том, что во всем виноват Хумбаб!
«БД» посмотрел на меня взглядом, полным непонятной мне, какой-то «тошной» муки и, буквально, выдавил из себя:
– Хумбаб, это – следствие, Саша… Не в нем сейчас дело, совсем не в нем!
– А в чем тогда дело?!
– Меня отравили в Ираке, Саша!
– Как отравили – кто и как, при каких обстоятельствах?! Вы, что, Борис Дмитриевич – лежали там в больнице?! И, почему раньше об этом никогда не рассказывали?!
– Я не лежал в больнице, Саша – меня отравили насмерть!
– ?!?!?! … ……
– Профессор Норбук «угостил» меня смертельным несуществующим ядом – небольшой порцией «достоверной информации», полученной прямиком из «астрального мира» – «мира мертвых»! А, такие вещи не являются совместимыми, Саша – живой человек не может благополучно «переварить» «достоверную информацию», которой могут владеть лишь одни мертвецы…
– ?!?!?! … ……
– Мистика, в моем случае, Саша – сплошная физиология. То есть, со мной в Ираке произошел уникальный случай в истории медицины – я стал обладателем важнейшей информации, осознанно и целенаправленно переданной мне из «мира мертвых», оставшись при этом в числе «живых». В этом, Саша и заключается «высший пилотаж» Информационных Технологий. Я же совсем не помышлял об ИТ, когда отправлялся в ту командировку в Ирак… – он как-то тяжело перевел дух и «поежился» что ли, и, как бы «воровато» (опасливо) оглянувшись на окно номера, по внешней поверхности стекла которого щедро бежали дождевые капли.
– А при чем здесь Информационные Технологии, Борис Дмитриевич?! – поселившийся во мне «бес противоречия» никак не хотел, чтобы наша беседа с «БД» протекала в спокойном цивилизованном русле. – Вы же сами сказали, что вас отравил в Ираке настоящий «халдейский мудрец» каким-то редким «изощренно-изысканным» ядом!
– Профессор Норбук отравил меня «запретным знанием», Саша! – не обращая внимания на мою нарочитую, специально выпячиваемую наружу «ершистость», с угрюмым спокойствием объяснил мне Борис Дмитриевич. – Я все-таки старше тебя на целых три десятка лет, Саша и кандидатскую диссертацию ты писать будешь, насколько мне известно под моим руководством. Так что ты меня дальше послушай внимательно, не перебивая!
– Я весь – внимание, Борис Дмитриевич! – в голосе моем проскользнуло искренне раскаяние.
– За годы, прошедшие с момента моего знакомства с человеком, в чьих жилах течет кровь настоящих «халдейских мудрецов», я проштудировал всю «шумерологию» «от и до», внимательно и подробно законспектировав даже первоисточники на английском. Это – теория, а Норбук и, подаренный им «Игиг» – практика. К этой «практике» за последние сутки добавились «взрыв» «Игига» в «тайной лаборатории», появление «Твердникова», последующее его исчезновение у нас с тобой на глазах!
«БД» сделал паузу, а я, по ходу, паузы, молчал, всем своим видом показывая, что внимательно слушаю его и жду продолжения.
– То, о чем я хочу тебе рассказать и, также то, что я попытаюсь тебе объяснить является, возможно, самой важной информацией из всего того, что тебе когда-нибудь доведется услышать впоследствии. В общем-то, с другой стороны, ничего нет удивительного в том, что пришло время для этого разговора – ты закончил свое пятнадцатилетнее обучение и вступаешь, наконец, во взрослую жизнь! Я, как твой научный наставник и педагог несу огромную персональную ответственность за твое дальнейшее будущее. А, будущее твое связано с той профессией, которую ты выбрал, и которой решил беззаветно посвятить всю свою жизнь. И, название этой профессии – Информационные Технологии, сокращенно – ИТ.
Это очень интересная, перспективная и востребованная отрасль прикладного человеческого знания. Но в ней кроется один минус – она заключает в себе большую опасность очень странного свойства, о которой совсем не задумываются молодые талантливые «айтишники», вроде тебя, Саша! – «БД» вновь сделал паузу и бросил полу-испуганный взгляд на окно, словно бы всерьез опасался, что под окном его может подслушивать какой-то неведомый тайный враг.
Я невольно посмотрел на окно, следуя направлению взгляда Бориса Дмитриевича, предполагая, что тот, возможно, объяснит мне – зачем он постоянно смотрит в окно, за которым в беспросветном ночном мраке продолжает безостановочно лить сильный дождь, но Борис Дмитриевич лишь отхлебнул из большой эмалированной кружки добрый глоток «глинтвейна» и продолжил прерванный рассказ на том месте, на котором остановился:
– Главная опасность ИТ, Саша, заключается в том, что, ИТ, это – научно-практическое наследие древних «запретных знаний», украденных в незапамятные «лихие» времена человеком у какого-то «зазевавшегося» Бога. Человечество было создано когда-то древними Богами и человечеству изначально не дано было узнать – для чего же его, все-таки, создали?! То есть, каждому человеку с самого рождения была предопределена горькая незавидная судьба – никогда не узнать, для чего же, для какой главной цели он рожден на этой Земле, так и не постигнув, в конечном итоге, смысла собственного существования. Основной преградой познания смысла собственной жизни, являлась обязательная Смерть, непременно ожидавшая каждого новорожденного человека через определенное количество лет. И, поэтому ничего не было удивительного в том, что пытливый человеческий разум на протяжении всей истории существования «человека разумного», как вида, «бился» над одной главной и основной проблемой собственного бытия: «Как обрести Бессмертие?!?!?!». Другими словами, у человечества определился один-единственный главный Враг – Смерть.
Совсем неслучайно первое в истории литературное произведение, созданное неизвестными древне-шумерскими авторами под условным названием «Гильгамеш», как раз и является описанием попытки человека овладеть секретом Бессмертия… Если я тебя, Саша не утомил, то вкратце сейчас перескажу содержание «Гильгамеша», но, только ты мне честно скажу – тебе интересно меня слушать?!
– Продолжайте, Борис Дмитриевич, умоляю вас! У меня ощущение, что ничего более важного и интересного мне еще не приходилось слышать в жизни своей!
– Тогда дальше слушай внимательно – очень внимательно, Саша!..
«… Царь шумерского города-государства Урука, правивший там в начале третьего тысячелетия до нашей эры по имени Гильгамеш обладал острым аналитическим умом, огромной физической силой и, будучи сыном богини и простого человека, явился средоточием самых положительных морально-волевых качеств, свойственных, как богам, так и – простым смертным. Царь Гильгамеш очень любил жизнь и страшился неизбежной смерти, поэтому он и оказался одержим фантастической идеей – найти секрет Бессмертия, которым могли бы воспользоваться все смертные. В этом-то и заключалось главное, и на первый поверхностный взгляд, неразрешимое противоречие в поставленной задаче.
Но недаром Гильгамеша родила Богиня Нинсун от простого смертного, и Гильгамеш наполовину был Богом. И думал он, как Бог.
Следствием напряженных размышлений Гильгамеша о соотношении между Смертью и Бессмертием, явился неопровержимый логический вывод о том, что все мировое Бессмертие в мире монополизировано одной субстанцией – Смертью. То есть Смерть состоит из Бессмертия и потому вечна и непреходяща. Отсюда, само собой, проистекало только одно верное и единственное решение – надо обокрасть Смерть, выкрав из субстанции, ее составляющей хотя бы маленький кусочек. Если бы это удалось сделать, то было бы нарушено великое статическое равновесие и Смерть неудержимо бы начала распадаться и «умереть», подарив самим невероятным фактом своей гибели всему остальному миру Бессмертие!
Рассуждая таким образом, Гильгамеш от теории перешел к практическим действиям – он отправил во все концы света своих многочисленных шпионов, перед которыми было поставлено одно основное задание: где, в какой точке земных координат живет Смерть, зорко охраняющая свое Бессмертие. Такая точка была установлена – остров Хумбаб, расположенный в море недалеко от устья реки Тигр. Остров назывался по имени хозяина острова Демона Смерти Хумбаба, охраняющего Заповедную Рощу Священных Кедров, из древесины которых можно было приготовить Эликсир Бессмертия.
Гильгамеш прекрасно знал, что Смерть и Бессмертие являются условными категориями и в реальном мире им не соответствуют никакие осязаемые материальные формы, существовавшие бы в видимом трехмерном пространстве. Но Гильгамеш, как и все великие шумерские правители был отличным математиком-практиком, и он точно сумел рассчитать – где и как, и в каком виде можно будет найти саму Смерть и, охраняемое ею Бессмертие. А, затем уже, после произведенных расчетов, он решил попытаться вырвать хотя бы маленький кусочек Бессмертия из ненасытной пасти Смерти и отправился в опасное путешествие на остров Хумбаб. Другими словами, Гильгамеш рассчитал «формулу бессмертия» и решил воспользоваться ею.
Попав на остров Хумбаб, Гильгамешу на короткий срок удалось усыпить обманным путем бдительность Демона Хумбаба и украсть шишку «священного кедра». Гильгамеш вынес из «царства Смерти» в мир Живых семена «Дерева Бессмертия», и удалось ему это сделать исключительно благодаря произведенным гениальным математическим расчетам. Это и была строгая научная изнанка космогонической древнешумерской легенды, положенной в основу великого литературного памятника Древнего Востока, вошедшего в историю мировой литературы под названием «Эпос о Гильгамеше».
А, дальше, Саша – самое главное в моем рассказе и, имеющее непосредственное отношение к нам с тобою! – и «БД» сделал очередную паузу, вызванную необходимостью глотнуть остывающего «глинтвейна».
Я весь «подобрался» и с нетерпением, перемешанным жуткой оторопью, ждал окончания паузы.
– Хумбаб отправил в погоню за храбрым и дерзким героем Гильгамешем своих лучших гончих псов. У них была одна цель – вернуть на остров Смерти «семена Бессмертия» и убить Гильгамеша! … – «БД» почему-то опять замолчал и в очередной раз бросил тревожный взгляд в ночь за окном.
– И?! – не выдержал я молчания и задал этот короткий вопрос своему наставнику.
– И …эта погоня продолжается до сих пор, Саша! – убежденно произнес Борис Дмитриевич и, положив мне ладонь на плечо, добавил: – И мы с тобой оказались вовлеченными в нее, как бы тебе это ни показалось парадоксально, самыми непосредственными участниками!
В комнате установилось, вполне объяснимое молчание, так как, подобного рода, информацию следовало бы хорошенько осмыслить и, прежде всего, мне. Основная беда заключалась в том, что все изложенное Борисом Дмитриевичем воспринялось мною, как вполне нормальная рабочая информация или – в качестве психически здорового руководства к дальнейшим адекватным действиям. Меня смутила лишь одна деталь в рассуждениях «БД» и я поспешил ее озвучить:
– Но мы-то, Борис Дмитриевич, вроде бы не высказывали вслух своего, так сказать, согласия стать «непосредственными участниками» этой «исторической погони Хумбаба за Гильгамешем – Смерти – за украденным у нее Бессмертием»?!
– Его зовут – «воин Ур» и ему уже пришлось много раз менять имена и самих носителей этих имен, постоянно, таким способом, успевая ускользать от Смерти! А то, что мы с тобой сделались «непосредственными участниками» этого нескончаемого «вневременного» и «внепространственного» действа, объясняется вовсе не нашим личным «желанием» или «нежеланием» принять в нем «самое горячее желание» – нас с тобой, Саша, «выбрали» с «той стороны рассвета». И выбрали нас не произвольно, а – намеренно. И, как ты думаешь – почему?!
– Это, видимо, как-то связано с ИТ?! – вопросом на вопрос ответил я.
– Не «как-то», Саша, а – напрямую связано с ИТ! – воскликнул «БД». – Ты же сам прекрасно это теперь должен понимать – конечная и главная цель прикладных исследований в области «информационных технологий» заключается в создании «формулы» … чего?!
– Формулы… «цифрового человеческого бессмертия»!..» – я и сам не заметил, как у меня вырвались эти слова.
– Ну, вот, Саша – ты сам и дал ответ на все возникшие вопросы. Мы с тобой добровольно «бросили вызов» не кому-нибудь, а – самой Смерти, похитившей когда-то у Человечества его Бессмертие! А, Смерть – необычайно могущественный и самый грозный противник Человека, у Смерти множество ликов и бесчисленное количество союзников, по целому ряду причин мечтающих уничтожить Человечество… Ты, дружок и сам не заметил, как прошел обряд своеобразной инаугурации «айтишника» – теперь ты знаешь, во что ты ввязался! И, тебе дальше решать – быть тебе «айтишником» или не быть?!
– Я решил это уже. когда мне было четырнадцать лет, Борис Дмитриевич!
– В таком случае я поздравлю тебя!
– С чем?!
– Ну, хотя бы с тем, что тебя приняли в штат команды губернатора – с понедельника ты заступаешь на свою первую в жизни должность, приготовленную для тебя в Администрации Тверской области! А остальное приложится!
– Что приложится?!
– Твои «запретные» знания и твои новые «тайные друзья»!..
…Вечером следующего дня – воскресенья, мы были в Твери, и я обрадовал своих родителей известием о том, что уже завтра с утра выйду работать на свою первую после окончания ВУЗ-а официальную трудовую должность в качестве сотрудника информационно-аналитического управления при Губернаторе Тверской области – чаяниями Бориса Дмитриевича Павлова…
…Стремительно пролетела моя последняя в жизни «до трудовая» ночь и, с наступившего вслед за нею, утра началась моя трудовая жизнь в режиме «реального времени и трехмерного пространства», так как мои беззаботные счастливые студенческие годы безвозвратно остались в прошлом, и понял я это далеко не сразу, а – постепенно, по ходу «вбуравливания» в такую непростую взрослую трудовую жизнь…
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ. Работа в Администрации Тверской области. Командировка в Торжок. Мечты о будущем
То, что мне помогли устроиться на такую солидную и перспективную должность, безусловно, оказалось большой удачей и серьезным подспорьем для аспиранта очной формы обучения, каковым я и являлся на ту пору. Зарплата сотрудника информационно-аналитического управления при Губернаторе Тверской области позволяла мне беспроблемно учиться в аспирантуре и, в свою очередь, благодаря занимаемой мною должности и наличию необходимого административного ресурса я имел уникальную возможность внедрять и испытывать свои теоретические научные разработки на полигоне под названием: «вся Тверская область», в далеком историческом прошлом своем, именовавшейся – Великим Тверским Княжеством! С «красной строки» я расскажу о самых запоминающихся моментах своей двухгодичной работы в качестве сотрудника аппарата Администрации Тверской области…
В частности, за время работы в Администрации, совмещенной с очным обучением в аспирантуре, мне удалось претворить в жизнь, разработанный нашей командой комплексный проект информатизации в масштабах всей огромной Тверской области (Великого Тверского Княжества). Воистину это было удивительное время моей жизни – мне представился фантастический шанс быть, в одном лице, и разработчиком и практическим реализатором собственных идей и «ноу-хау».
Суть этого моего первого крупного ИТ-проекта заключалась в переводе всей «поголовно» управленческой структуры органов государственной власти Тверской области на электронную форму документооборота. Можно себе представить – какой огромный экономический эффект могло бы дать превращение «многотонной» и «многочасовой» обязательной «бумажной волокиты» в стремительный – со «скоростью света», «электронный документооборот», осуществляемый легким нажатием кнопки компьютерной «мышки»! Я не скажу, конечно, что население Тверской области сразу же после внедрения «электронного» документооборота в управленческих структурах различного уровня стало как-то эффективнее и рациональнее «управляться» и, навряд ли, резко подскочил жизненный уровень «тверитян» – как в селах, так и в городах. Или, другими словами, я не должен лукавить, а обязан, к искреннему прискорбию моему, сказать горькую правду – жители Тверской области не сделались счастливее оттого, что центральная и все районные администрации области массово оказались «компьютеризированы», вследствие чего управленческий аппарат на всех уровнях своих многочисленных звеньев получил возможность работать во много крат быстрее и объемнее, чем это было раньше. Рай на Земле строится постепенно, как, видимо, в свое время строилась Великая Китайская Стена. И, если, по воле Высших Сил, Раю этому суждено когда-нибудь приобрести, именно, «электронный формат», то, применительно, конкретно, к огромной Тверской области, повсеместное внедрение централизованной системы электронного документооборота, наверняка явилось первой ступенькой, образно выражаясь, «лестницы на небеса»!
Я, например, до сих пор помню, как мы приехали в старинный российский город Торжок и, самим фактом своего появления доставили огромную радость сотрудницам местной администрации (не знаю до сих пор, почему, но в администрации города Торжка работали почему-то одни женщины, причем, достаточно – солидного возраста) не по той причине, что мы были такими обаятельными и внимательными, а потому, что мы им установили новаторские информационные программы в компьютерную сеть и научили их работать по «новому» при ее помощи! Непосредственно за эту работу в Торжке нам не дали наличных денег, но, лично я не был сильно разочарован и еще как-то удручен – лучшей наградой для меня явился «свет настоящего человеческого счастья» в усталых глазах пожилых сотрудниц администрации Торжка, которые до нашего появления, наверняка, не надеялись на заметное облегчение условий своего напряженного труда до самого выхода на «заслуженный пенсионный отдых»! К тому же нас накормили великолепным бесплатным обедом, главным, так сказать, «кулинарно-гастрономическим украшением» которого явились знаменитые «Пожарские котлеты», которыми так славился, по-моему, еще с довольно давних времен старинный русский город Торжок!
Я, конечно, пишу не книгу о «вкусной и здоровой пище», и основная моя тема бесконечно далека от кулинарных экскурсов в наше славное имперское российское прошлое. Но, тем не менее, не могу, хотя бы вкратце, не коснуться «истории вопроса». Свое название эти знаменитые котлеты получили от Евдокима Пожарского, державшего большой трактир в Торжке, примерно, двести лет тому назад. А увековечил небывалую «вкусовую» славу «Пожарским котлетам», никто иной, как сам Александр Сергеевич Пушкин, пославший в 1826 году своему библиографу, Сергею Соболевскому следующее четверостишие: «На досуге отобедай у Пожарского в Торжке! Жареных котлет отведай и отправься налегке!». Наверняка, Александр Сергеевич знал то, о чем так уверенно писал, прекрасно понимая толк в высококачественно приготовленной «вкусной и здоровой» пище! В девятнадцатом веке в Российской Империи русский народ не кормили опасными для жизни пищевыми «отбросами», так как представители правящей династии Романовых не на словах, а – на деле, заботились о крепком здоровье и отличном настроении своих подданных! Я полностью был согласен с мнением великого русского поэта относительно вкусовых качеств «Пожарских котлет», попробовав их впервые в жизни в тот для меня памятный день в городе Торжке, чья администрация моими тщаниями сделала решительный шаг вперед по пути технического общечеловеческого прогресса. А, что касается «Пожарских котлет», то могу сказать, что их вкус до сих пор стоит у меня во рту – особенно когда я голоден: хорошо прожаренный куриный фарш, внутри которого кладется два шарика замороженного сливочного масла. Тающее свежее масло, получаемое из молока элитных коров «Вологодской породы» «молочного» направления, в процессе жарки постепенно пропитывает фарш и, в результате, получается настоящая «пища Богов»! И ничего больше тут не скажешь! Не знаю почему, но эти «Пожарские котлеты», которыми нас «до отвала» накормили в Торжке за добросовестно сделанную инновационную работу, оказались наиболее ярким моим воспоминанием от всего периода моей трудовой деятельности в аппарате администрации Тверской области!
Ведь первое официальное летописное упоминание о Торжке относится аж к 1139-му году! Торжок оказался на два года старше Москвы и на протяжении нескольких веков название этого небольшого городка, некогда игравшего роль пограничной заставы, притулившейся на самом краю НФР (Новгородской Феодальной Республики), не исчезало из анналов многовековой истории великого государства под названием Россия. И в тот счастливый день я чувствовал себя человеком, лично причастившимся к истории старинного русского города. Но, как говорится, все когда-нибудь заканчивается и проходит – и плохое, и хорошее. И, подчиняясь этому печальному, но неизбежному универсальному мировому закону, закончились и, пышущие жаром, и истекающие золотистым мясным соком, перемешанным с растаявшим сливочным маслом, «Пожарские котлеты», как бы я ни пытался растягивать это, ни с чем не сравнимое гурманское удовольствие их постепенного поедания-смакования – кусочек за кусочком. И наступил момент, когда я с сожалением отодвинул в сторону опустевшую тарелку, запил незабываемо вкусный обед двумя стаканами яблочного компота и поднялся из-за ресторанного столика с тем, чтобы уехать обратно в Тверь, где меня ждали моя работа и моя учеба: администрация Тверской области и аспирантура.
Возвращался я из старинного русского города Торжок, пребывая в отличном настроении, вызванным чувством глубокого удовлетворения от проделанной мною и моими коллегами нужной и полезной работы. Но, именно, тогда меня начали по серьезному одолевать мысли о том, что «информатизация» административного аппарата горда Торжка, это, конечно же, очень здорово, но… В общем, я впервые почувствовал, что славный гостеприимный, знаменитый своими фирменными «Пожарскими котлетами» город Торжок, и даже вся Тверская область стали казаться мне слегка тесноватым полигоном для реализации моих научных идей и разработок, мощным напористым потоком, рождавшимся у меня в голове.
По возвращении из Торжка я твердо решил для себя, что мой природный и, приобретенный за годы учебы интеллектуальный научно-производственный потенциал, мои новаторские идеи и планы, по-настоящему – по «взрослому» могут адекватно реализовать себя только в Москве! Таким образом, я взял твердо «курс на „завоевание“ Москвы»! Еще, в свое время, сам Наполеон перед тем, как начать печально знаменитое роковое нашествие на Россию, говорил: «Если я ударю на Киев, то перебью России „ноги“, если я захвачу Санкт-Петербург, то нанесу удар России в „голову“, но, если же я возьму Москву, то поражу Россию в самое ее „сердце“!».
Я не Наполеон, но также, как и он, всегда считал и считаю Москву «сердцем» России, и в определенный момент своей биографии уже четко знал, что мне нужно обязательно «пленить» это большое, широкое и любвеобильное «сердце»!…
ГЛАВА ПЯТАЯ. Москва. Поиски достойной работы
Работе в Администрации Тверской области я отдал два года своей начинавшейся трудовой биографии, совмещаемой с полноценным обучением в аспирантуре и, к окончанию второго года работы, прекрасно осознав, что на этой работе мне становится по-настоящему «тесно» и «душно», я занялся активными целенаправленными поисками, достойной моей квалификации, работы в Москве по своему основному профессиональному профилю.
Предварительно, я, конечно, сообщил об, окончательно сформировавшимся у меня, твердом намерении покинуть Администрацию, Борису Дмитриевичу Павлову, который меня туда и «сосватал» два года назад.
Внимательно выслушав по телефону мой короткий эмоциональный монолог, Борис Дмитриевич попросил меня приехать к нему на кафедру и все обсудить устно – «с глазу на глаз». Я сказал, что обязательно приеду и через два часа был на кафедре своего научного руководителя, где между нами состоялся серьезный обстоятельный разговор на животрепещущую тему моего дальнейшего трудоустройства.
Борис Дмитриевич, в целом, не возражал против моего желания перебраться в столицу и прекрасно понимая меня, пообещал немедленно включить все свои «связи», имевшиеся у него в соответствующих структурах в Москве. И, в самом заключении, состоявшегося, между нами, приватного доверительного разговора, Борис Дмитриевич, немного подумав – дабы соблюсти минимум внешних приличий, задал мне, странно и неожиданно прозвучавший, вопрос:
– Знаешь, что, Саша – ты не желаешь посетить мою «тайную лабораторию»?!
Я, как мог, молча «вытаращил» на него глаза, не представляя, что мне следовало ему ответить, красноречиво обведя взглядом помещение кафедры, где больше не виднелось никакой железной двери, ведущей бы в засекреченный отгороженный закуток.
– Она располагается не здесь, Саша – не на кафедре, а – совсем в другом месте! – негромким голосом объяснил мне «БД» и сразу добавил успокаивающим тоном. – Она располагается неподалеку – в пятнадцати минутах неторопливой ходьбы от Главного университетского корпуса! Как раз и прогуляемся, и все, не торопясь, обсудим! А, обсудить нам есть что – недаром же в свое время «староверы» говорили, что Москву когда-нибудь переименуют в «Чертоград» и, что – «быть этому месту «пусто»! Я, конечно, не «старовер» и верю в светлое будущее Москвы, но в чем «староверы» оказались правы на «все сто», так это в том, что настоящих «чертей» в Москве сейчас «понатыкано», как – тараканов за печкой! Опасно сейчас, Саша в Москве будет лично тебе!
– Зато – интересно! – с молодым задором парировал я.
Борис Дмитриевич лишь молча пожал плечами в ответ: «Дескать, тебе виднее», а вслух произнес:
– Ладно, пойдем туда, куда я тебя только что пригласил! Время-то оно же, ведь, не ждет! Читал же Джека Лондона, а?!
– Читал, Борис Дмитриевич, читал…, – как-то неопределенно ответил я, почувствовав давно забытую характерную тревогу, которая появилась у меня два года назад тем поздним июльским вечером, когда мне позвонил «БД» и сообщил о «рождении» Игига, ознаменовавшимся мощным разрушительным взрывом на кафедре «Информационных систем».
Собственно, тревога та тогда же и «прошла», улетучившись через сутки после своего появления – вместе с «Воином Уром», испепеленным у меня на глазах прямым попаданием молнии. Я уже почти полностью забыл весь этот опасный бред вместе со всеми его персонажами, а тут – «на тебе»! Оказывается, «тайная лаборатория» не взорвалась, а ее, всего лишь, «перенесло» ударной волной в другое место! По-моему, мое внутреннее душевное состояние зеркально отразилось у меня в глазах и было легко прочитано и расшифровано, ничего не упускающим из поля зрения, Борисом Дмитриевичем. Мой наставник мудро улыбнулся мне, ободряюще потрепал по плечу и спросил:
– Ты, что, Саша – не рад моему сообщению?!
– Я, честно говоря, Борис Дмитриевич, давно уже решил, что в ту дождливую ночь на Селигере вы мне рассказывали «страшные сказки»!
Борис Дмитриевич только жизнерадостно рассмеялся в ответ и, еще раз потрепав меня по плечу, сказал бодрым голосом:
– Пойдем, пойдем, Александр – не пожалеешь!
Пока мы шли по улице к «тайной лаборатории», то, словно бы по обоюдному молчаливому согласию, не заговаривали ни о Игиге, ни о Ираке, ни о Шумере, Гильгамеше и Хумбабе, «Твердникове» и «Воине Уре». Мы говорили с Борисом Дмитриевичем о совершенно приземленных вещах – о моем желании найти работу по специальности в Москве, и так, чтобы работа эта не мешала моему обучению в аспирантуре.
Главным предварительным итогом этой беседы, следовало считать заключительные слова Бориса Дмитриевича, сумевшего успеть меня «просветить» насчет того, что меня может ждать в Москве, за каких-нибудь десять минут:
– Ты сильно то, Саша не обольщайся относительно результатов своих первых поездок в «первопрестольную»! Москва может очень «круто» обломать самого «крутого» и никакие мои связи здесь не помогут тебе! Все будет зависеть только от тебя самого, ну, и, от обычного везения, конечно!
Настроение у меня, конечно, немного «подпортилось», но – ненадолго и не особенно сильно, честно нужно сказать. Тем более, что вскоре мы свернули во двор какого-то большого пятиэтажного здания и подошли к лестнице под козырьком, спускавшейся в типовой подвал, обычно используемый у нас в Твери различными ЖКХ-службами. Перед входом в этот подвал на кирпичной стене висела небольшая медная табличка, на которой были выгравированы славянские буквы: «Музей древнейшей истории Великого Княжества Тверского». А под буквами этими, как я догадался, довольно искусно был изображен старинный герб Твери: по центру червлёного поля наблюдался массивный золотой трон о четырех ножках. Сиденье трона покрывала ярко-зелёная подушка, украшенная «стильной» золоченой «ошнуровкой» по краю, а на подушке кто-то (скорее всего, Великий Тверской Князь Михаил) оставил лежать золотую корону о пяти листовидных зубцах, в каждом из которых сверкало по-крупному, искусно вставленному, изумруду.
Не знаю, на сколько точно неизвестному художнику удалось соблюсти историческую точность в изображении «Тверского герба», но ничего у «БД» я уточнять не стал, а лишь внимательно перечитал входную надпись, и повернув голову к своему «гиду», сказал ему свое личное мнение:
– Два года назад никакого «исторического музея» в Твери не было, равно, как и пресловутого «краеведческого общества», а тем более – в каком-то паршивом затрапезном подвале! И об «обществе», и о «музее» гуляли одни лишь непроверенные слухи! Вы так решили замаскировать «тайную лабораторию», Борис Дмитриевич?! Там же сейчас нечего хранить – Игиг-то исчез!!! Или – тут что-то другое?!
На что, Борис Дмитриевич мне ответил:
– «Что-то другое», Саша! Ничему не удивляйся, Саша и ничего не бойся! Мы пробудем там недолго – ровно столько, сколько окажется необходимым! И, сразу отвечаю на твой вопрос относительно «тайной лаборатории» – я ее не «маскировал» и никуда не «переносил»! Лаборатория сама себя «замаскировала» и сама себя «перенесла»! Механизм «переноса» я тебе объяснять не буду – слишком долго! – он открыл, оббитую стальными листами дверь в подвал и с силой толкнул ее «от себя».
Тяжелая дверь со скрипом раскрылась внутрь, и мы шагнули во мглу подвала. Борис Дмитриевич протянул руку вправо и нажал на выключатель – под потолком с характерным гудением зажглись неоновые лампы. И я увидел, что «Краеведческим музеем» оказалось обычное подвальное помещение, запахом свежей стружки и огромной станиной по центру «музея», сильно напоминавшее банальную столярную мастерскую. В дальнем правом углу я увидел железную дверь, неуловимо показавшуюся мне удивительно знакомой. И, как следствие, черт возьми, по душе расползлись, словно холодные змеи, давно забытые, но хорошо знакомые ощущения предчувствия встречи с «неведомым и необъяснимым»…
– Эта столярная мастерская принадлежит одному моему родственнику – сейчас он за границей и ключи есть только у меня. За железной дверью – его кабинет, «кабинет директора». Там, Саша тебе все окончательно станет ясно! … – он остановился перед «железной дверью» и, как мне показалось, особенно тяжело вздохнул, и посмотрел на меня на меня при этом таким взглядом, как будто приглашал прогуляться по «минному полю»…
…В «кабинете директора», по площади почти не уступавшему помещению мастерской, я попал в, как мне показалось, волшебное пространство «новой» или даже «альтернативной» реальности… Грязное замусоренное помещение подвальной слесарной мастерской являлось ничем иным, как искусной маскировкой…
…Я бьюсь о заклад, что в дальних частях полутемного «кабинета директора», я видел десятки стоек с «жужжащими» серверами, мигавшими сотнями маленьких цветных светодиодных лампочек, а потолочную поверхность запеленала «паутина» туго связанных металлических проводов, с часто понатыканными среди них вентиляционными коробами. Тем не менее, в непосредственной близости от нас с «БД» освещение давали, как мне показалось, самые настоящие старинные масляные светильники, неярко освещавшие небольшой и уютный квадрат пространства, который с небольшой натяжкой можно смело было назвать «отдельной залой» – с высоченным потолком, терявшимся где-то высоко вверху, в таинственном мраке…
…И было в этой зале немного таинственно, но очень симпатично и комфортно – тепло, сухо, красиво, необычно, но, тем не менее, все понятно и близко сердцу русского человека, тем более, родившемуся в Твери. Воздух «залы» был пропитан запахами засушенных на августовском солнце скошенных луговых трав, ароматами дикого бортевого меда, смешанного с перебродившим кисло-сладким густым духом натуральных ягодных настоек и наливок. И было еще здесь как-то по-особенному свежо, как бывает, только непосредственно сразу же в первые секунды после удара молнии – атмосферного грозового разряда…
…В огромном кресле-троне по середине «залы» торжественно восседал мужчина, внешне, как «две капли воды», похожий на «доктора исторических наук» и «краеведа», Ивана Святославовича Твердникова, сгоревшего на наших с Борисом Дмитриевичем, глазах два года назад на береговой кромке Селигерского острова Столобный.
Я смотрел на «голографическое» изображение «Твердникова» и чувствовал, как все мое существо, против воли, преисполняется светлым чувством, напоминающим благоговение. Не прошло и минуты, а я уже был уверен, что лицезрею перед собой Великого Тверского Князя Михаила, тем самым легендарным призрачным Белым Всадником, явившимся на помощь Народному Ополчению под руководством Минина и Пожарского в сентябре 1613-го года во время решающей битвы за Москву с войском польских интервентов!
Я, как мог, вытаращил глаза на Твердникова – Великого Тверского Князя Михаила и машинально воскликнул:
– Вау! Возможно ли это?!
– Возможно, Александр! – послышался откуда-то справа и сзади приглушенный голос Бориса Дмитриевича. – Технологии визуализации и интерактивная база знаний делают чудеса. У нас с тобой есть ровно минута – на больший промежуток времени не хватит мощности! Слушай внимательно Великого Князя!
– Протяни мне свою правую руку, честной отрок! – услышал я, знакомый низкий голос «Твердникова», произнесенный человеком, сидевшим на княжеском троне.
Я послушно протянул правую руку вперед, как мне и было сказано, не отрываясь, глядя прямо в глаза таинственному человеку, сидевшему на троне. Тот молча мне одел на безымянный палец протянутой руки тяжелый золотой перстень. Я во все глаза смотрел на перстень и не знал, что мне нужно сказать и вообще, не знал, а нужно ли мне было что-нибудь говорить!
Напряженное молчание нарушил Великий Князь, проникновенным ласковым голосом давший мне свой наказ:
