скачать книгу бесплатно
Вопрос же о том, почему Арина находится в таком отчаянном положении, его не касался вовсе. Ему до этого не должно было быть совершенно никакого дела. Не должно. Но всё-таки было.
Возможно, стоит расспросить Залесского поподробнее обо всем, что тот нарыл на Арину, а не только о том, что волновало в первую очередь. Конечно, это было грязно и не слишком порядочно, но на каком-то инстинктивном уровне Роман понимал, что сама она не расскажет того, что ему хотелось знать. Да и он спрашивать не станет.
– Я не сделаю вам ничего такого, что вам бы не понравилось, – сказал наконец Королёв после небольшой паузы, скользя взглядом по ее телу и представляя то, что она будет вытворять в его постели, выполняя любые приказы. Воображаемая картинка, подкреплённая ее близостью и тонким запахом духов, была такой яркой, что тело, словно разряд электрического тока, прошибло возбуждение. Неожиданное, сумасшедшее и удивительно острое. Он сжал руки в кулаки и сделал глубокий вдох, пытаясь переключить мысли на что-то другое. Потому что вопреки тому, что Арина, похоже, вполне ожидала от него чего-то дикого – вовсе не собирался кидаться на нее в первый же вечер ее пребывания здесь. И причиной этого было даже не то, что Роман боялся ее отпугнуть. Просто ему нравилась игра в предвкушение.
– Если не голодны – можете идти, – прохрипел он глухо, понимая вдруг, что у него самого аппетит пропал тоже. – Сегодня в моей спальне вы мне не понадобитесь. И катать меня с ветерком пока не требуется также. Так что, встретимся здесь же завтра в восемь утра. У меня запланированы кое-какие дела в течение дня, и вы, как уже было сказано, будете меня сопровождать. Да, кстати – ещё вам придется выполнять некоторую секретарскую работу. Утром мы съездим в мой офис и там вас введут в курс дела. Ну а сейчас вы свободны, – кинув на нее последний короткий взгляд, Королёв отвернулся и пододвинул к себе макбук, давая понять, что разговор для него закончен.
Только оказавшись в относительной безопасности своей комнаты я смогла наконец выдохнуть с облегчением. Наш несостоявшийся ужин с Королёвым больше напомнил мне эпизод из какого-нибудь сюрреалистического фильма, но никак не деловой разговор. Хотя, возможно, для Романа это было в порядке вещей.
Я давно разучилась плакать. По-настоящему, чтобы слёзы приносили облегчение. Не смогла сделать этого и сейчас – вода на ресницах, которую я усиленно стирала тыльной стороной ладони, была не в счёт. А состояние напряжения, в котором пребывала с того самого момента, как получила на почтовый ящик приглашение на собеседование, только усилилось, достигая критических отметок.
Судорожно сорвав с себя дурацкое платье, я накинула халат и устроилась на постели. Дрожащими пальцами набрала в поисковике сотового слово «инвалид», поморщилась и удалила запрос. Испытывая раздражение вперемежку с растерянностью, я пыталась не думать о том, что сказал мне Королёв относительно пребывания в его спальне. Там, в его столовой, подобное условие показалось мне уместным. Сейчас же я понимала, что оно, возможно, будет требовать от меня чего-то запредельного.
Итак, мне нужно было хотя бы кратко заполнить пробел относительно моих знаний о людях с ограниченными возможностями. До момента встречи с боссом этот мир казался мне параллельным, существующим где-то вне моей вселенной. Теперь же всё оказалось иначе.
Снова набив в поисковой строке запрос, я начала читать о том, какие виды паралича бывают. Множество медицинских терминов сбивали с толку, но я усиленно продиралась через них, пока не составила себе более-менее понятную картину. И пока не получила ответ на главный вопрос: «Какие варианты секса возможны для инвалидов».
Отложив сотовый, я улеглась на постели, рассчитывая поспать хоть несколько часов перед тем, как мне предстоит новая встреча с Королёвым. И не представляя, чем может окончиться новый день рядом с моим боссом.
Ровно в восемь я сидела в столовой рядом с Романом, старательно делая вид, что это утро – одно из череды обычных и привычных для меня. Что я всю жизнь только тем и занималась, что молча ела в присутствии человека, для которого была готовой на всё игрушкой. Куклой.
Такой кукле было позволено только то, что готов был позволить ей делать хозяин. Но я раз за разом напоминала себе, что это всего лишь моя работа, и для того, чтобы получать за неё хорошую зарплату, я должна буду выполнять всё, чего бы ни пожелал Королёв.
«Я не сделаю вам ничего такого, что вам бы не понравилось», – раз за разом всплывали в голове его слова, и за них мне и стоило держаться.
Перебросившись с боссом парой ничего не значащих фраз, в основном связанных с маршрутом, который предстоял нам сегодня, я попросила позволения покинуть столовую и отправилась собираться.
Сегодня Королёв показался мне совсем иным. Сидя рядом с ним пока он что-то сосредоточенно изучал в ноутбуке, я разглядывала его исподтишка и понимала, что увиденное скорее приятно для меня, чем отталкивает. И раз за разом в голове возникали мысли о том, что должен чувствовать мужчина, который прикован к инвалидному креслу. Красивый, богатый, сексуальный, у которого вся жизнь была впереди.
Он злится? Или уже отчаялся? Готов изливать раздражение на окружающих? Ждёт какого-то чуда?
От этих вопросов хотелось покачать головой, настолько глупыми они казались мне. Выяснить, что он ощущает, можно было только одним способом – оказаться на его месте. А я надеялась, что подобная участь обойдёт меня стороной.
В ресторане с необычным названием «Почтовая контора» было уютно, но позволить себе расслабиться я не могла. Будто всё время ждала какого-то подвоха. То и дело пробегала взглядом по лицам окружающих, рефлекторно комкала салфетку, расстеленную на коленях и чувствовала себя всё той же игрушкой.
К разговорам, что велись за столом, я не прислушивалась. Считала это излишним. Достаточно было кратких инструкций, полученных в офисе Королёва утром.
Аппетита снова не было. Если так будет продолжаться, скоро я превращусь в стиральную доску. И без того моя фигура была далека от идеала – излишняя худоба, слишком высокий рост. Но на вынужденной диете всё это будет выглядеть пугающим. Хотя, может, в этом случае Королёв передумает относительно того, чтобы требовать от меня выполнения условий договора в спальне.
– Арин! А я смотрю ты-не ты? – раздался рядом со мной мужской голос, и я вздрогнула.
Кровь ударила в голову, а пульс зашкалил, понуждая меня инстинктивно делать рваные вдох за вдохом. Я перевела взгляд на сидящего неподелёку Королёва, который лишь на долю секунды оторвался от беседы и посмотрел на меня. И только тогда нашла в себе смелость поднять глаза на того, кто ко мне обращался.
Выдохнуть удалось не сразу. Только когда поняла, что опасности нет, и что рядом мой бывший однокурсник Михаил, смогла растянуть губы в фальшивой улыбке и поднялась из-за стола.
– Я, – зачем-то подтвердила очевидное. Коротко извинилась перед присутствующими, хотя в этом не было нужды – все были увлечены беседой. И добавила: – Очень рада тебя видеть.
– Ты работаешь с Королёвым? Серьёзно?
В голосе Михаила удивление было неподдельным, но я невольно испытала что-то сродни неловкости. Как будто он знал об условиях, которые мы с Романом Дмитриевичем обговорили не далее как вчера. Мало того, мне чудилось, что все присутствующие в ресторане в курсе покупки Королёвым новой игрушки.
– А что в этом такого?
– Ну… я не так близок к тому бизнесу, которым он занимается, но наслышан о его хозяине.
– Что именно ты слышал?
Я отошла к арочному окну, глядя на открывающийся на набережную вид. Испытанное мною опасение, что я ступаю на ту территорию, на которой мне совсем не стоит находиться, было кратковременным, но мне хватило его, чтобы задаться вопросом стоит ли и дальше продолжать разговор с Михаилом.
– Он беспринципный, жёсткий, амбициозный, требовательный… С ним не всякий может ужиться.
– М-м-м… Даже если так, причём тут моя работа?
– Ты серьёзно? Просто тебе нужно всё это терпеть, если это правда, разумеется.
– Это неправда, – откликнулась я прежде, чем успела подумать о том, что сказал мне Михаил. – Вернее, не настолько правда, чтобы мне это мешало заниматься тем делом, которым я занимаюсь. И вообще… Почему мы всё это обсуждаем?
Наверное, мне стоило воспользоваться ситуацией и расспросить у него обо всём, что он знает о Королёве. Но я с таким же успехом могла открыть Гугл и явно нашла бы там море информации о боссе. Я же не собиралась этого делать. Во-первых, любая информация, будь она найдена в сети или же добыта в беседе со знакомым, не отменила бы моего желания работать у Королёва и дальше. Во-вторых, если до Романа дойдут слухи о том, что я пытаюсь что-то разузнать, не будет ли это противоречить его правилам о полном подчинении и отсутствию лжи?
– Лучше расскажи, как ты живёшь, – перевела я беседу в другое русло, сопровождая свои слова улыбкой.
Окунуться в мир прошлого, где всё было иначе, будет самым верным. Тем более, что моё отсутствие за столом явно никому не претит.
Первое время после возвращения домой из больницы Романа одолевало только одно желание – спрятаться. Закрыться в своей спальне – наглухо, намертво – и никого не видеть. Поддаться слабости, которой не позволял себе с тех пор, как умерла мать. И то ли из упрямства, то ли по привычке – не позволил и теперь.
Он стал нередко работать из дома, но часто ездил в офис и появлялся в публичных местах – ресторанах, театре, торговых центрах, твердо решив не позволить обстоятельствам сделать из себя добровольного изгоя. Кроме того, если бы поддался трусости и заперся в четырех стенах – потерял бы шанс добиться главной своей цели, ставшей для него после аварии всем.
А именно – узнать, кому же он настолько стоял поперек горла, что его попытались убрать. У Королёва не было сомнений, что в той аварии он не должен был выжить. А значит, тот, кто желал его уничтожить, наверняка повторит свою попытку. Ему оставалось только ждать. И пытаться жить также, как раньше.
Большую часть следующего после прибытия Арины дня Роман провел в офисе, занимавшем четырнадцатый этаж Высотки – единственного здания подобного типа во всем городе. Оставив Арину со своей секретаршей Ольгой, чтобы та ввела ее в курс дел и передала часть работы, касающейся его личного расписания – сам он не считал нужным засорять голову такой мелочью – Королёв удалился на плановое совещание, где и узнал последние новости, приведшие его далеко не в восторг.
Поджав губы, он выслушал краткий доклад своего брата Кости, занимавшего должность ведущего менеджера по логистике, из которого следовало, что важный груз, который они должны были доставить в кратчайшие сроки – а в случае их нарушения – выплатить заказчику штраф – застрял на российской таможне. Из путанного объяснения помощницы брата Ксении, вдохновенно сочинявшей на ходу какую-то ерунду в то время, как Костя лениво зевал, Королёв понял только одно: истинные причины задержки ему не понравятся. Но выяснять их при всех он все же не стал.
К моменту, когда Роман, разобравшись с текущими делами, покинул офис в сопровождении брата, Павла и Арины, уже наступил вечер. В дни, когда выезжал в город, Королёв предпочитал ужинать не дома. Поступил так и сейчас, направившись в один из лучших ресторанов города.
Они заняли заранее забронированный столик в общем зале. Роман категорически не желал ничего, что указывало бы на его неполноценность – никаких отдельных помещений или и того хуже – специального меню. Своим присутствием в общественных местах он словно кидал вызов всем, кто уже списал его по непонятным причинам в утиль, словно все, что оставалось инвалиду – это доживать свой век, превратившись в безмолвную тень.
Завязавшийся за столом разговор крутился в основном вокруг дел компании – «Северного сияния», выполнявшего различные виды грузоперевозок по всей стране, а также во многие страны Европы и мира. Но, даже увлеченный беседой, Роман заметил, что сидящая рядом Арина так погружена в свои мысли, что снова ковыряется вилкой в тарелке без особого интереса к тому, что там находилось.
Была ли причиной потери у нее аппетита работа, на которую она согласилась? Тяготила ли ее необходимость быть привязанной к инвалиду? Может быть, она уже жалела о том, на что пошла и теперь мучительно думала, как сказать ему об этом?
Он так и не спросил ничего у Павла о том, какой была жизнь Арины до того, как он пожелал заполучить ее себе в помощницы. Решил, что чем меньше между ними будет личного – тем лучше. Он для нее – всего лишь босс-инвалид, который платит ей, чтобы она делала все, чего он только ни пожелает. Она для него – та, что будет беспрекословно выполнять его прихоти. Иного Роман и не искал. Ещё много лет тому назад, когда он, девятнадцатилетний парень, вдруг оказался у руля компании, которую отец к концу своей жизни едва не довел до разорения, Королёв понял, что деньги – это страшная сила. Ими можно заставить людей делать вещи, выполнения которых не добиться никакими уговорами и слезами. Даже сидящий напротив брат ради очередной подачки становился буквально шелковым. Жаль только, что ненадолго.
И с Ариной ему не стоило ничего усложнять тоже. Им не нужно обрастать связями, подробностями и обстоятельствами жизни друг друга. Она будет делать только то, чего он захочет за свои деньги, и это избавит их от многих неприятных моментов. Особенно его – от того, что что-то пойдет не так. А Роман Королёв не выносил ситуаций, когда что-то было не так, как он того хотел. Хватит с него и того, что вынужден теперь быть прикованным к этому проклятому креслу. Женские капризы сейчас – последнее, что ему нужно. Арина должна стать для него исключительно удовольствием. Той, что затмит собой все дерьмо, внезапно на него свалившееся.
Тем более странной была для Романа собственная реакция, когда она встала из-за стола и отошла куда-то с незнакомым ему мужчиной, который не посчитал нужным ни представиться, ни хотя бы поздороваться. Пальцы Королёва дрогнули, словно желали удержать ее рядом с собой, но он сжал руки в кулаки и только кинул на Арину короткий взгляд, напоминая себе о том, что ее жизнь за пределами их спальни касаться его не должна.
Хотя кое-что его, пожалуй, всё-таки касалось. И он непременно выскажет ей все, что думает об этом, но – позже. Чего-чего, а ждать момента он научился в совершенстве.
Снова сосредоточив взгляд на брате, Королёв вернулся мыслями к ведшемуся между ними разговору.
– Итак, ценный груз, стоимость которого равна годовому бюджету всей Африки, если не больше его в пару раз, застрял на таможне потому, что ты, проснувшись после очередной попойки с трещащей головой, послал нашего брокера, имевшего наглость звонить тебе в десять утра, в задницу. Я все верно понял?
– Не совсем, – лениво развалившийся на диванчике в развязной позе Константин усмехался так, словно был очень собой доволен, и, поболтав в бокале темную жидкость, пояснил:
– Я послал его в жопу. В жо-пу, – повторил он по слогам и, хохотнув, отпил разом столько, что Королёв задался вопросом, как желудок Кости не загорелся от такой дозы адским пламенем.
– Избавь меня от уточнений. Мне и без того прекрасно известно, что твоя речь далека от литературных норм, – холодно ответил Роман, не сводя с брата немигающего взгляда. – А раз тебе так весело, посмотрим, как ты запоешь, когда я лишу тебя месячной зарплаты. Полностью.
– Ты этого не сделаешь! – Константин тут же выпрямился и подался к Роману. – Не сделаешь. Ты же знаешь, что…
– Знаю. И сделаю, – спокойно сказал Роман. – Пора тебе отвечать за свои поступки.
– Ты так и не понял, что нельзя управлять всеми и вся, а, братец? – Костя снова усмехнулся, но на этот раз криво, с оттенком издёвки на красивых губах. – А эту бедную родственницу ты притащил, чтобы было ещё над кем измываться? Старые игрушки тебе надоели? – Карие глаза полыхнули на миг и тут же потухли, когда он откинулся обратно на спинку дивана.
– Не понимаю тебя. Ты об Арине? – уточнил Роман, начисто проигнорировав все остальное.
– А о ком же ещё?
– Это моя помощница. Не вижу связи с бедными родственниками.
– Серьезно? Ну так как придешь домой… ой, прости, приедешь домой – посмотри старый семейный альбом. Эта девка – один в один как та, что сбежала от дедули… как там его звали?.. Я думал, ты помнишь эту славную историю о том, как хотя бы одной жонке повезло удрать прежде, чем очередной представитель нашего рода свел бы ее в могилу.
Костя произнес эти слова и перед глазами Романа всплыла старая фотография пятидесятых годов, запечатлевшая женщину, чье фото в семье хранили, кажется, только для того, чтобы рассказывать из поколения в поколение историю ее вероломства. Хотя Королёв не мог не признать, что на месте этой несчастной тоже хотел бы сбежать как можно дальше. И даже не будучи на ее месте, в детстве он чаще всего мечтал о том, чтобы поскорее вырасти и уехать прочь. Но со смертью отца жизнь пошла по совершенно иному сценарию, чем он себе планировал.
Отогнав мысли о временах, которые предпочитал не вспоминать, Роман сосредоточился на том, чтобы восстановить в памяти лицо женщины на черно-белом снимке, но оно ускользало от него. Вместо нее он видел Арину – такой, какой заметил ее впервые. Она тогда стояла на остановке неподалеку от автозаправки, где он ждал, сидя в машине, когда Паша оплатит стоимость бензина, привязанный к кабине, как собака к будке. Потому ли он тогда обратил на нее внимание, что ее лицо уже было ему знакомо? Или все же причина была в чем-то другом?
– Да я тебя удивил, – присвистнул Костя. – Ты что, правда не заметил, как она похожа на эту беглую? Жаль. Это рушит мою теорию о семейных традициях подбирать с улиц всякий нажитый на стороне сброд.
– Прекрати. – Очередной пассаж брата заставил Романа поморщиться. – К тебе никто не относился, как к сброду.
– Ну да, – хмыкнул тот в ответ. – Папашка предпочитал делать вид, что меня вообще нет.
Королёву было нечего ему на это возразить. И исправить отцовские ошибки было не под силу тоже. А все, что делал для Кости он сам – не находило в брате никакого отклика. Ни большая зарплата, ни хорошая должность не заставили того исправиться и стать хоть немного ответственнее. Он был тем редким человеком, которого Роме не удавалось заставить подчиняться своим правилам. За исключением случаев, когда Косте в очередной раз требовались деньги – единственное, что способно было хоть как-то на него повлиять. Но чем больше Королёв ему давал, тем сильнее ощущал, как вместо благодарности в брате растет неприязнь. И это пугало.
Подавив усталый вздох, Роман отвернулся от Кости. Кинул быстрый взгляд на Арину, все ещё разговаривающую с незнакомцем, и от этого зрелища – другого мужчины рядом с ней – ощутил неожиданное раздражение. Разговор с братом словно выпил из него разом все силы и единственное, чего сейчас хотел Королёв – это иметь рядом женщину, которой платил именно за то, чтобы она находилась при нем. А не с кем-то ещё.
Оттолкнувшись от стола, он подъехал к бару, у которого стояли голубки, и, даже не глядя ни на кого из них, сказал приказным тоном:
– Мы уезжаем. Ваш босс-инвалид желает кататься с ветерком, Арина.
Она так глубоко погрузилась в свои воспоминания, порождённые простой беседой со старым знакомым, что даже забыла, где именно находится. И для чего приехала в «Почтовую контору». А самое непростительное – запамятовала, с кем.
Там, в прошлом, она чувствовала себя удивительно легко, пусть всего лишь в мыслях. И оттуда совершенно не хотелось возвращаться в реальность, которая напомнила о себе беспрекословными нотками в голосе Королёва, заставившего Арину своим появлением оборвать беседу на полуслове.
Она снова испуганно вздрогнула и, коротко извинившись перед Михаилом, весь вид которого буквально кричал: «Видишь? Я был прав», кивнула, не в силах произнести ни слова.
В этом всём было что-то чуждое, неправильное, на что Арина пошла исключительно потому, что нуждалась. И ей было необходимо смириться с приказами босса как можно скорее, раз уж на ничего не собиралась менять. И не собиралась делать другого выбора.
Что она должна была ответить ему сейчас? Слушаюсь? Конечно, шеф? Как вам будет угодно? Арина не знала, потому сочла за лучшее промолчать.
Павел помог им с Королёвым добраться до машины, где Арина устроилась за рулём, а Роман – рядом на пассажирском сидении. Дождавшись, пока помощник погрузит кресло в багажник минивэна и рассеянно кивнув на его слова, что он едет домой, где и будет их ждать, она пристегнулась и завела двигатель. На Королёва старалась не смотреть, почему-то испытывая неловкость от того, что случилось в ресторане. Как будто провинилась перед ним и теперь не знала, как исправить свою ошибку.
Совершенно идиотские мысли, от которых тоже стоило избавиться как можно скорее.
Она отъехала от обочины, взглянула в зеркало заднего вида и, не спросив у босса, куда он желал бы отправиться, просто влилась в поток автомобилей, неспешно ползущих по набережной. Молчание било по нервам, хотя, в любом другом случае, наверное, Арина сочла бы его за благо. Но инстинкт выяснить, насколько глубока была её провинность и понять, что она может сделать, чтобы на неё не сердились, вытравить из себя так и не удавалось. Сколько бы она ни пыталась это сделать.
Включив музыку, еле слышно полившуюся из динамиков в салон, Арина ненадолго успокоилась. Так создавалось впечатление, что они с Королёвым не одни, и что отсутствие хотя бы пары слов, которыми бы они перекинулись с боссом – ерунда.
Но вскоре поняла, что снова начинает испытывать это ужасающее чувство, о котором, как ей казалось, она уже забыла.
– Вы злитесь на меня, Роман Дмитриевич? – не в силах дольше переносить напряжения, поинтересовалась она тихим нейтральным тоном, мысленно чертыхнувшись, когда голос дрогнул, а она не смогла с этим совладать. – Если да, я хотела бы знать, почему.
Злился ли он? Нет. Во всяком случае, не должен был. Но да, черт бы все побрал, он злился. Потому что физически до сих пор чувствовал на себе неприязненный взгляд этого ублюдка, который посмел увести женщину, которую Роман хотел. Пусть даже увёл всего на каких-то полчаса.
– Я хочу кое-что прояснить с вами, Арина, – сказал Королёв, ничего не ответив на ее вопрос. – На случай, если у вас иные представления о нашей сделке.
Он немного помолчал, глядя на плывущие за окном безрадостные городские пейзажи, даже в апреле выглядящие так, словно на дворе лютая зима. Это был суровый северный край, который он в глубине души все же любил.
– Так вот, – заговорил Королёв равнодушным тоном, словно обсуждал покупку какой-то мелочи, – пока вы работаете у меня, я хочу, чтобы вы принадлежали только мне. В том числе – спали только со мной. Надеюсь, вы цените себя достаточно высоко, чтобы не являться долевой собственностью.
Она едва не дёрнула руль вправо, что неминуемо закончилось бы автокатастрофой, но быстро взяла себя в руки. Отвечать не торопилась – несмотря на то, что характер отношений с Королёвым был обговорён ими ещё вчера, сейчас, когда босс так спокойно, даже безразлично произнёс эту фразу, все слова куда-то растерялись.
Остановившись на светофоре, она не удержалась – покосилась на Королёва, будто по взгляду на него могла понять, о чём он думает. Но это было невозможно. На бесстрастном лице не отражалось ничего. Никаких эмоций, будто и не человек рядом сидел, а какое-то сверхсущество. Впрочем, она всё это себе придумала.
Чертыхнувшись, когда позади начали сигналить, она тронула машину с места, и ответила:
– Собственностью?
Словно это требовало уточнения. Словно Королёв не был прямолинеен в озвученных желаниях.
– Да, Роман Дмитриевич, я ценю себя высоко. И именно поэтому буду исключительно вашей собственностью, конечно, до тех пор, пока наши взаимные желания и потребности будут в этом совпадать. Так что у вас на меня практически полный пакет акций. – Она облизнула пересохшие губы. В акциях, равно как и в делах босса, она толком ничего не смыслила и подозревала, что могла сказать что-то не то, потому поспешно добавила: – И я всё же хотела бы обговорить, что мне можно, а чего – нельзя. Общаться со старыми знакомыми – только с вашего позволения, я правильно понимаю? Даже если под беседой не подразумевается никакого сексуального подтекста?
Старый знакомый, значит. Плевать. Никто не смеет смотреть на Романа Королёва сверху вниз, пусть даже он в этой триждыклятой коляске. И все же от слов Арины, что неизвестный – только какой-то знакомый, почему-то стало дышаться легче.
– Вы можете общаться с кем хотите, – пожал он плечами. – Я уже сказал все, что считал нужным. И полагаюсь на вашу честность до тех пор, пока не почувствую, что вы мне лжёте. А об этом я непременно узнаю, Арина.
На этом можно было больше ничего не добавлять, но, кинув на нее взгляд искоса, Королёв неожиданно для себя сказал:
– Полный пакет акций, значит? Прекрасно. Я считаю, сейчас самое время вступить во владение своей… собственностью. Поэтому езжайте побыстрее, ибо мне не хотелось бы распечатывать ценный приз на какой-нибудь обочине. По крайней мере, в первый раз.
Ещё вчера, как считала Арина, она могла спокойно и трезво подходить в мыслях к вопросу секса с Королёвым, сейчас же поняла, что совершенно не была к этому готова. И в принципе не смогла бы быть – потому что для неё подобное было чуждым. Но она пойдёт на это в любом случае, потому что от денег, которые получит от Королёва, зависят судьбы тех людей, что были ей дороже каких-то мифических представлений о собственных чести и достоинстве.
– Я не стану заверять вас, что буду с вами честна. Просто позволю убедиться в этом лично. На собственном опыте.
Арина мысленно поморщилась. Позволит она… Нашлась королева. Это её купили, словно вещь, а не наоборот.
– Вчера мы не обговорили одну немаловажную деталь. – Эти слова удалось произнести спокойным тоном, хотя внутри всё бушевало в преддверии того, что должно было случиться, когда они доберутся до особняка Королёва. – У нас с вами будет… обычный секс?
