скачать книгу бесплатно
– Обязательно приглашу вас на просмотр этого фильма, ждите! – крикнул ей вслед Шиш. – Только назовите номер вашего телефона или квартиры, чтоб мог сообщить вам об этом.
Обернувшись, она отрицательно покачала головой.
Шура понял, что сорвалось и, возвращаясь обратно к остановке, решил забыть о ней. Уж больно крупноразмерной оказалась девушка. Не только ростом, но и прочими излишествами не обделена – гренадёрша настоящая, а он рядом с ней… Шура на этом прервал поиск нелестных для себя сравнений, поскольку вдали показалась вожделенная маршрутка.
А через час ему неожиданно захотелось вновь увидеть её нежное лицо с легким восточным мотивом, зеленые глаза с ироничным прищуром, поглядывавшие на него сверху вниз, и, естественно, бюст, туго распиравший блузку. «На штурм!» – почти по-орлиному проклекотал он, испугав дремавшего на диване кота Брысика, и взялся за телефон, чтобы узнать где можно посмотреть вместе с ней «Римские каникулы». Для уточнения – поиск велся Шурой до появления в Ташкенте интернета и даже видеомагнитофонов. И был у него лишь один шанс из ста, может, два…
Среди его знакомых числилось с пяток тех, кто хоть каким-то боком был связан с кино. Третий оказался самым информированным – подсказал, что в Доме знаний, культовом центре ташкентских киноманов, есть приличная фильмотека и, скорее всего, в ней присутствует копия «Римских каникул». Так и оказалось. Дальше было проще – по письменной просьбе Союза журналистов, где заправлял отец Голубева, разрешили устроить для газетчиков «спецпоказ фильма с целью повышения культурной осведомленности журналистов с достижениями мировой кинематографии». Просмотр назначили на субботу, то есть через четыре дня
Два дня Шура безрезультатно пытался выследить незнакомку у ее многоподъездного дома. Отчаявшись, за день до сеанса, рискнул написать ей письмо с приглашением и вручил через окошко киоска матери.
– Это что? – удивилась та.
– Приглашение на фильм для вашей дочери в Дом знаний, – не соврал Шура. Будущая теща ему понравилась – тоже миловидная и с таким же приятным прищуром, как у дочери
– Кто приглашает? – Малоразмерного подателя письма она явно в этой роли не рассматривала.
– Союз журналистов, – полусоврал Шиш.
– Хорошо, передам. Она сегодня приезжает с соревнований, – подошедший покупатель газет избавил Шуру от дальнейших вопросов.
Вечером Венера, имя весьма популярное среди татарского народа в отличие от потомков римлян и греков, перезвонила. А когда наконец в назначенный день и час появилась на площадке перед Домом знаний, Шиш огорченно вздохнул – бежевое платье уровня зашибись, возможно, сама Хепберн не отказалась бы его надеть, но туфли на шпильках вознесли её еще на два вершка над ним.
На сеанс под видом газетчиков по специальным билетам прошла целая толпа друзей Шуры и Голубева. Все они, как и давешние филологини, с понятным интересом рассматривали статную гренадёршу. А Настя Вербицкая, приняв ее за новую подругу Голубева, и вовсе попросила познакомить с ней. И тут же поинтересовалась: платье из-за бугра? И удивилась ответу – сшила мама.
Большую часть сеанса Шура, скосив глаза, любовался обретённым сокровищем, сидевшей между ним и Голубевым, и в конце концов осмелился положить свою ладошку на ее руку. Она удивленно посмотрела на него и убрала ее. Спустя время он повторил маневр. И чуть не заорал от боли – Венера с такой силой сжала его пальцы, что искры посыпались из глаз.
Когда Шура попрощался после сеанса с друзьями и бросился вдогонку за уходящей спутницей, Вербицая только удивленно подняла брови. А Голубев развел руки – мол, таков удалец, его школа.
– Можно я тебя провожу? Такси поймать? Я тоже считаю, что лучше прогуляться, – затараторил он, догнав Венеру. – Заодно хочу выяснить – откуда сила-то сокрушительная?
– Занимаюсь спортивной акробатикой, помогает в отдельных случаях, – и стрельнула ироничным прищуром.
– Понятно, а то у меня промелькнула догадка, почему у твоей тезки Венеры Милосской нет рук. Отрубили, видать, за членовредительство.
Девушка, приготовившаяся охлаждать любые поползновения Шуры, от неожиданности так громко рассмеялась, что на них оглянулись идущие впереди пары.
– Все-таки вы мне соврали про прическу Одри Хепберн, у меня другая, проще в сто раз, к тому же в фильме она ведь попросила себя постричь…
– Конечно, соврал, – охотно сознался Шура. – А как бы иначе я тебя заинтриговал? Кстати, давай на ты. Если серьезно, я сам не верил, что мне удасться организовать просмотр, не такой уж я пробивной, но все удачно сложилось: тебя порадовал, себя порадовал и вот, провожаю к тому же.
– Можно и на ты, – помолчав, она решила окончательно расставить точки над i. – Спасибо за фильм, ты умеешь держать слово и вообще, кажется, замечательный парень. Такой грандиозный просмотр устроил для всех и друзья у тебя интересные. Но посмотри как на нас оглядываются и перешептываются люди – я же на голову выше. Мне просто некомфортно находиться рядом с тобой. Извини за откровенность, за то, что обижаю этим признанием…
Шура, опешив от такого афронта, остановился от неожиданности. А девушка, высказавшись, наоборот ускорила шаг. Через пару секунду она неожиданно споткнулась и захромала.
– Ну вот, кажется, каблук сломала. Новые туфли, первый раз надела…
Пока она огорченно рассматривала туфлю, Шура опустился перед ней на колени и снял ее с ноги. Повертел в руках, что-то нащупал, приложил к подошве носовой платок и ударил по нему кулаком. И снова надел туфлю на ногу.
– Держится, – удивилась Венера и для верности покачалась на ногах и даже проделала нечто, отдаленно напоминающее танцевальное па. —Даже удивительно – починил голыми руками, угодник и умелец! Спасибо!
– Скоба, что держит каблук, вылетела. Я её на место посадил. Все же покажи потом сапожнику, – предупредил он ее. – А для верности провожу, мало ли что опять с тобой случится.
Став ловеласом, Шура уяснил для себя главное: ни статью, ни смазливым личиком он девушкам глянуться не может, но зато у него есть свои завлекалки – обаяние, чувство юмора, виртуозное владение гитарой, певческий дар, интеллект, в конце концов. С этими «орудиями» он овладел ни одной девичьей крепостью. Правда, все они размером были пониже… Но сдаваться не собирался. Недолго раздумывая над стратегией и тактикой измора Венеры, пошел привычным путем – запел сперва вполголоса, а затем – увидев как восхищенно заблестели ее глаза – и в полный свой главный хит – «Заздравную».
– Здорово, – восхитилась Венера и захлопала в ладоши, как и случившиеся рядом прохожие. – Тебе бы на сцене выступать!
– А я и собираюсь выступать, – скромно признался Шура. – Пока учусь в театральном институте. А ты – в физкультурном?
– Нет, в педагогическом. А вот и мой дом, пора прощаться, – и, отвернувшись от него, продолжила. – Прости меня и не обижайся, но сегодняшний вечер – последний. Я знаю, что ты хочешь продолжения. А я – нет. Поэтому не звони мне, не ищи встреч, – последние слова она сказала уходя.
Он загадал: обернется, будет его женой.
У двери подъезда она обернулась.
Спустя неделю он разузнал, где она занимается акробатикой – на стадионе «Пахтакор». И в тот же день пришел посмотреть, как удерживает на своих плечах двух партнерш, делает сальто и прочие фигуры. Венера не обратила на него внимание. Явился на следующий день – тот же результат.
– Долго будешь меня преследовать? – спросила, подойдя через месяц.
– Пытаюсь понять, почему выбрала акробатику, —попробовал он уйти от ответа.
– Родители отдали на художественную гимнастику, потом из-за комплекции перевелась сюда. Но и здесь результаты перестали расти – потолок, пора завершать спортивную карьеру.
– Мне тоже с комплекцией не везет, – пригорюнился почти всерьез Шура.
– Потому мы не подходим друг другу. Надеюсь, что ты наконец меня оставишь в покое?
Шура пожал плечами.
Но все же лед тронулся. И продолжался ледоход до самого лета. Партнёрши Венеры, сочувствовавшие Шишу, по секрету слили ему информацию, что она купила путёвку на тур по Карелии. Туда же отправился Шура. Венера, увидев его в группе с гитарой наперевес, всем видом показала, что не рада ему и твердо решила держаться от него подальше. Но вышло наоборот. На каждом привале вокруг Шиша собиралась компания послушать в его исполнении песни, рассказы, пародии – будущий артист как никак, научен публику развлекать. И ей невольно приходилось вливаться в неё— не бродить же обиженной букой в отдалении. А он, чувствуя ее внимание, вообще воспарял до высот, раньше ему самому недоступных. И если ей прежде без особых усилий удавалось оставаться равнодушной к нему, то теперь делать это становилось сложнее. Особенно после того, как неожиданно для всех он у костра прочитал «Разговор Пушкина с Пестелем» Самойлова. Венере, завороженной необычным ритмом стихотворения, напряженным диалогом героев, в какой-то момент почудилось, что Шура сам чем-то похож на Пушкина. И вовсе не так некрасив, как ей раньше казалось, есть в его чертах и приятность, и мужская обаятельность, как и у великого поэта. Который тоже, кстати, был ниже своей супруги.
С этим все усиливающимся притяжением ей становилась с каждым днем труднее бороться. Потому и приняла приглашение прогуляться по бережку с Саввой Левенцовым, рослым симпатягой, особо не утруждавшем себя в поиске временных подруг – они сами к нему льнули. Венеру он решил покорить походя, до кучи.
После вполне невинной прогулки ревнивец отозвал Савву в сторонку и в категоричной форме предложил искать другую девушку для променадов. Тот, рассмеявшись, попытался похлопать его по макушке. Это унижение еще больше разозлило Шуру – он профессионально отработал по корпусу, сделал подсечку и со всей силы саданул в челюсть коленом упавшего на четвереньки соперника. Левенцов растянулся на земле, из разбитой губы на ухоженную бородёнку потекла кровь.
Подбежавшая Венера попыталась поднять Савву, но стокилограммовый ухажер пребывал в нокауте, возможно, впервые в жизни.
Рядом, по-бычьи наклонив голову, раздувал ноздри Шиш…
– Милая моя девочка, я бы на твоём месте ответила ему взаимностью, – посоветовала в тот же вечер Нина Ивановна, замдекана одного из московских вузов. С ней, острой на язык, проницательной и наблюдательной, сохранившей остатки увядающей красоты, Венера сблизилась с первых дней тура.
– Ну что вы! – не согласилась девушка. —Он же на голову ниже. Вот если бы наоборот было…
– Он, глупенькая моя, как раз в главном повыше всех остальных будет. Такие умеют любить по-настоящему. И ты к нему неравнодушна, хотя не хочешь себе в этом признаться. Не упусти своего счастья. Можешь разминуться с ним. Это я тебе говорю – трижды замужем была…
Вечером перед отъездом Шура, увидев сидевшую в одиночестве Венеру, подсел рядом.
– Только не о чем не говори, помолчи, – попросила она.
Спустя какое-то время она позволила ему впервые обнять себя. А целоваться она, как выяснилось, не очень-то и умела.
…Через полгода пара решила пожениться.
Первым воспротивился отец Венеры – единственная дочь рушила его мечту стать хотя бы дедом непременно татарского наследника.
Отец Шуры тоже был против, но когда увидел статную кандидатку в невестки, решил, что она существенно может улучшить их породу, потому и пошел советоваться с ребе. А для большей откровенности повел того в ресторан.
– Конечно, это нежелательно, – вынес свой вердикт раввин, опрокинув первую рюмку. После третьей посмотрел на проблему шире. – Господь дал возможность принимать в наши богоизбранные ряды и неевреев через гиюр, а если невеста будет против, чего не исключаю, то в крайнем случае это могут сделать будущие внуки…
То ли небеса укрепили упование будущих молодоженов, то ли излилась поднебесная благодать на будущую тещу, но в самый разгар борьбы за интернациональный брак выяснилось, что она беременна. Родившийся вскоре сын смёл последнюю преграду для брака.
Но судьба подготовила еще одно испытание, из-за которого пришлось отодвинуть свадьбу. Отец Шиша был уверен, что после окончания театрального института Шура займется наконец серьезным делом. Сам он возглавлял сеть фотоателье одного из районов Ташкента, это было весьма и весьма доходное место. Ему мечталось перед уходом на заслуженный отдых усадить в свое кресло сына. Но тот упёрся – только театр и никаких вариантов.
– Я поинтересовался сколько получают начинающие актеры, – гневался отец. – К-о-опейки! Как ты семью прокормишь? Ты хотя бы знаешь, во сколько обойдется мне твоя свадьба?
– Знаю, – стал в позу Шура. – Я сам ее оплачу!
И у него начались суровые трудовые будни. Узнал у соседа-водителя, что в ближайшем таксопарке платят за помывку машины по рублю и в любое время, свободное от учебы и ухаживаний за Венерой, спешил туда. Иногда за неделю ему удавалось помыть до ста автомобилей и получить на руки вдвое больше, чем ежемесячная стипендия советского студента.
Голубев подсказал еще один способ заработка – влиться в духовой оркестр и играть на похоронах. Он, как и Шура, закончил музыкальную школу по классу скрипки, так что гремел на литаврах без проблем. А Шишу предложили большой барабан. Хотя и с трудом, он к нему приноровился. Единственная проблема – из-за его огромных размеров плохо видна дорога. Но он умудрялся, даже спотыкаясь, не нарушать ритма. Работа, не пыльная и не отнимавшая много времени, хорошо оплачивалась. Но буквально за три дня до свадьбы, не рассчитав, жених упал вместе с барабаном в вырытую по соседству яму. Оркестр не заметил потери бойца, поскольку Шура, даже лежа в ней, продолжал в такт стучать колотушкой.
Закончив играть, музыканты вытащили бедолагу из могилы вместе с барабаном, отряхнули и понесли на руках до автомобиля – ходить не мог. Обошлось – не перелом, а лишь сильное растяжение. Отец, все же раскошелившийся на свадьбу, спешно разыскал в городе лучшего костоправа-мануальщика и тот аккурат к ЗАГСу поставил жениха на ноги.
Свадьба пела и плясала… Сперва чинно и по очереди традиционные еврейские песни и пляски сменяли татарские. Потом молодёжь потребовала более современный репертуар. Разошлась и стародёжь. А когда Шура по многочисленным просьбам спел «Хаву нагилу», а для онемевших от восторга новых родственников задорную «Апипа» на татарском, то исчезли все вопросы даже у раввина и муллы, присутствовавших на той свадьбе.
Но самый роскошный подарок Александру Шишу преподнесли после свадьбы – зачислили в Ташкентский кукольный театр. А в новой семье вскоре появились будущие зрители – дочь и сын.
Май 2021
Шура Шиш и нехорошая квартира
Мой приятель Шура Шиш получил новую квартиру. Ташкентский театр кукол пригласили на фестиваль в одну из европейских стран. Там Шура неожиданно стал лауреатом очень престижной премии. И кто-то из власти предержащих узнав, что артист, прославивший республику, обитает в семейном общежитии, распорядился выделить ему жилье.
– Не спеши радоваться, дождись когда ордер будешь держать в руках, – отрезвил его Семен Чернозёрский. – Меня уже раза три обещали осчастливить, прежде чем я его получил.
Чернозёрскому испортить настроение человеку труда не составляло, делал он это постоянно и с удовольствием.
Шура внял совету и не стал пока делиться радостью с женой.
Ордер с ключами все же был получен с первого раза, но Шиш, напуганный рассказами Семена о недоделках в новостройках, вместе с ним отправился смотреть квартиру. Чернозёрский был не только владельцем подержанной иномарки, но закончил в свое время стройфак политехнического и хотя ни дня не проработал по специальности, в нашем кругу считался почти бесспорным экспертом в технических вопросах.
Дом построили в одном из самых престижных районов Ташкента. В квартире недоделок не обнаружили. Не хватало лишь обоев и кафеля в ванной и на кухне. А в остальном, просторная, светлая, с гардеробом, огромной лоджией и большим коридором.
– Везет некоторым! – вздохнул огорченный Семен. – Мне бы такую…
– Что же они без обоев сдают голую квартиру, – огорчился и Шура. – Мне теперь придется тратиться на ремонт.
– Чудак, так теперь заведено, чтобы люди на свой вкус отделывали жилье. – Семен приобнял за плечи Шиша. – Так что срочно покупай обои и кафель, а мы с ребятами под моим руководством все это в лучшем виде нарисуем на стенах.
– Я всегда знал, что ты настоящий друг! – растрогался Шура.
– Само собой, – согласился Семен, – только у меня просьба – не говори пока о квартире жене, ну месяц, два… Будешь мне ключи давать время от времени, по надобности. Да и сам можешь здесь вдали от супружеского ложа расслабиться. По рукам?
Квартиру Шиша мы отделывали впятером – после работы и на выходных. Особенно усердствовал Чернозёрский. Он практически один положил кафель. Справились за неделю, даже люстры повесили. Скинулись и на диван по предложению Семена – наш подарок новоселу.
Чернозёрский вытребовал себе запасной комплект ключей и у них с Шишом начался медовый месяц предновоселья.
Подвела случайность. Автомобиль ловеласа бросился в глаза его супруге Валерии, проходившей мимо новостройки. Все бы ничего, но он утром предупредил жену, что уехал на нем в Самарканд по заданию редакции….
Валерия устроила засаду у автомобиля. Но напрасно прождала до ночи. С утра возобновила наблюдение. Ближе к полудню умиротворенный Семен, устало приобняв возлюбленную, вышел наконец из подъезда. Только он успел открыть дверцу автомобиля, как ураганом налетела Валерия и, оттолкнув пинком оторопевшую девицу, из-за всех сил ударила его сумкой по затылку. Брызнула кровавая струя. Так вначале показалось очевидцам. Но это от удара лопнули пакеты с томатным соком. Супруг, как подкошенный, рухнул на асфальт.
– Женщина, что вы себе позволяете! – возмутилась девушка. – Вы же его, наверное, убили!
– Еще нет, – очнулся Семен. И тут же получил второй удар. Удар сумкой не исчерпали её злость и жажду мести, накопленные за томительные часы ожидания. Валерия подскочила к оторопевшей девице и отвесила ей пару смачных затрещин, сопроводив словами, вслух не употребляющимися в стенах консерватории, где она когда-то училась.
– Бздуй отсюда, – посоветовала она поверженной сопернице, – а ты, козлище, садись за руль.
– Маша, беги, это моя супруга, она может убить, хотя у нас с тобой и ничего не было, – спешно лепил алиби вновь очнувшийся Чернозёрский.
Мы особо не расстраивались за него. Семен не впервой расшатывал семейные устои, обошлось и на этот раз – через неделю он был прощен.
Беда была в другом – он почему-то не предупредил друга, что спалился и выдал жене все, что касалось новоселья. Возможно подумал, что до того уже дошли слухи о его прилюдном избиении. А Валерия из женской солидарности – подруги вместе боролись с любвеобильностью суженых – тут же рассказала об этом товарке по несчастью. Заодно и отдала той ключи, отнятые у Семена.
На следующий день был застигнут врасплох и Шиш, отслеженный женой. Она ворвалась в самый ответственный момент с прихваченной собой скалкой, завернутую в газету «Правда Востока», и отделала вначале ошеломленную новобраницу из кукольного театра (правильно, конечно, писать новобранец и в женском роде, но появляется ненужная двусмысленность), а следом и не сопротивлявшегося Шиша.
Злопыхатели утверждали позже, что она гналась по улице за голыми Шурой и его возлюбленной. Но это домыслы, последние были одеты…
Апрель 2019
Шуры-муры
Ташкент, конец сентября, пятница. Еще жив СССР. В кабинете заведующего отделом спорта молодежной газеты Владимира Голубева дружеская посиделка, а точнее – неторопливая интеллигентная пьянка. Двое играют в шахматы, двое ждут своей очереди, один что-то сочиняет. Ко всему завотделом дежурит по номеру, время от времени корректоры приносят ему газетные полосы для вычитки – обычная редакционная жизнь.
Голубев явно выигрывает в трехминутный блиц у старшего корреспондента отдела экономики Семёна Чернозёрского. А тот после каждого хода с силой ударяет по кнопке шахматных часов, пытаясь исхитриться и сбить финишный флажок соперника.
– Часы сломаешь! – возмущается Голубев. – Привык жить без совести и чести! Посмотри в зеркало – надпись «Жулик» светится у тебя на лбу.
Тот не обращает внимания и вновь колотит по часам, но взгляд у него становится все более тоскливым.
– Сдавайся, все равно проиграешь! – давит на психику завотделом. – Напомнить какой счет у нас с тобой по играм? 479 на 115!
– Врешь! Почти поровну, – угрюмо ответствует Семён, ненадолго задумываясь над очередным ходом – на доске все явственнее прорисовывается неотвратимый мат.
– Я с самого детства счет веду, когда ты из-за каждого поражения плакал и бегал отцу жаловаться. И фигуры воровал.
– Не воровал! Она тогда сама случайно упала с доски.
– А почему она упала прямо в твой карман? Могу и про другие кражи напомнить, если забыл о них. И почему такого жулика до сих пор числю среди своих лучших друзей?
