скачать книгу бесплатно
– Потому что ёжик птица гордая, Медведев! Двадцать два мне было! Ну что за вопросы? Так потом… от людей узнал, что у мамы жила. Потом уехала. В Москву к руководителю своему… научному… козлу!
Вздохнув вспоминаю с чего все началось.
Флешбек
«– Ну что пацаны – кто куда? – обсуждаем мы дальнейшие планы после получения дипломов.
– В УВД.
– А я в академию ФСБ поступаю.
– Айдаров, чего молчишь?
– А он у нас блатной. Жена крестница судьи. В прокуратуру уже пригласили, да?
– Не завидуй, Лойко! – толкаю кулаком в плечо.
– Признавайся – по расчёту женился?
– Конечно, по расчету! Два месяца они знакомы! – начинают бурно перетирать одногруппники. Уже, считай, бывшие.
– Идиоты… – улыбаюсь я.
Я и не знал кто она… Это уже после…
– Ладно, давайте, пацаны. Увидимся!
– Лёва, пиджак!
– А, черт… – возвращаюсь, сдергивая со стула свой пиджак.
Абсолютно не могу сосредоточиться ни на чем, кроме того, что дома меня ждёт моя Кошка. Жена. Машинально трогаю большим пальцем кольцо на безымянном. Внутри всё вибрирует и парит от предвкушения встречи. Растерзаю сейчас! Губы тянутся в улыбке.
По дороге забегаю в цветочный и спускаю последние бабки. С букетом перебегаю дорогу, не доходя до перехода. Потому что это долго. А я больше не могу!
Ааа!! Как же круто!
Выхожу в наш двор, параллельно набирая ее на телефоне. Просто хочется услышать голос… Прямо сейчас! Не отвечает.
Перехватываю в другую руку цветы. И… торможу, как вкопанный. Потому что у нашего подъезда стоит тачка. И на пассажирском сиденье – Марьяна. А рядом какой-то мужик. И я растерянно смотрю на нее через лобовое. Она, жестикулируя и улыбаясь, о чем-то говорит с ним, не замечая меня.
Улыбка с моего лица стекает. Лёгкость от парения мгновенно трансформируется в камень в груди. Растираю горло. Не отводя от нее глаз, еще раз набираю на телефоне. Достаёт, бросает взгляд на экран. И… убирает в сумочку так и не ответив.
Класс…
Внутри меня нарастает снежный ком возмущения. Ревность ошпаривает, отключая мозги. Медленно иду к машине. Пинаю по переднему колесу с её стороны. Марьяна вздрагивает. И, поправляя волосы неуверенным движением, переводит на меня взгляд. Глаза распахиваются.
Со злым вызовом дергаю бровью, разводя руками. Что за хрень, родная?
Закрывая глаза, недовольно качает головой. Что-то бросает своему собеседнику. Открывает дверь…
– Эй, – смотрю ему в глаза. – Иди сюда!
– Лев! – шипя, дергает за локоть меня Марьяна, оттаскивая от тачки. – Прекрати!
Многозначительно пытается что-то изобразить мимикой. В неадеквате отталкиваю её в сторону. И снова разворачиваюсь к нему. Мужик лет тридцати пяти… и тачка крутая, да. Не глядя на меня, снисходительно смотрит в лобовое.
– Лева… ну, пожалуйста… – тянет за локоть Марьяна. – Я все объясню.
Губы этого кента дергаются в презрительной, высокомерной ухмылке. Покачав головой, давит на газ. Едва успеваю сделать шаг назад, чтобы по моим туфлям не проехало колесо.
– Сука!… – взрывает меня.
Смотрю в след его тачке с узкими хищными алыми фарами. Медленно разворачиваюсь к Марьяне.
– Объясняй, – цежу я.
– Это мой новый научный руководитель.
– Аа! Круто! – зло и показательно весело рычу я. – Так это все объясняет, детка! Нет проблем!
Зашвыриваю букет в урну.
– Это ты хотела услышать?! – рявкаю я.
Вздрогнув отстраняется, с недоумением глядя на меня.
– Айдаров… – неуверенная улыбка. – Ты чего, дурак?…
С трясущимися руками иду домой, не дожидаясь её.
Зашибись!…»
– Ладно, Миха, поеду я. Куда ехать-то?! – растерянно кручу в руках часы.
– В детский сад дуй.
– Зачем?
– Айдаров!
А, ну да…
Глава 4 – Алёнка
Сижу в тачке возле детского сада.
У Марьяны ребенок…
От этого мне душно и больно. Словно она до сих пор чем-то обязана мне. Точнее – обязана быть такой же одинокой и сожалеть, что у нас не вышло. А она изменила, забеременела, посмела родить и быть счастливой. С другим мужчиной и его ребенком.
И я понимаю, что это инфантильно и эгоистично. Глупо!
Но сижу, мля, агонизирую и рвусь… Мне больно от того, что у неё семья. Даже думать больно. А столкнуться лицом к лицу с её счастьем, в котором мне нет места, вообще невыносимо!
И надо бы не лезть в это. И может быть, я бы и не полез. Если бы не чувствовал, что происходит какой-то трешак. Потому что, я могу смешивать её с любой грязью, чтобы хоть немного оправдать то, что она ушла от меня и то, что я не стал это никак исправлять. Но заподозрить её в том, что она могла забить на ребенка на сутки не могу. Это невозможно. А значит, с ней что-то случилось. Очень плохое.
И холодное скользкое чувство ужаса в животе перекрывает ревность и обиду.
Я стягиваю с соседнего сиденья мягкую игрушку. Это ее дочке. Я хочу ей сказать, что найду маму. Страшно представить, как такое может пережить ребенок. Помню, меня как-то забрали из садика ближе к полуночи, вместо положенных семи. И это до сих пор одно из самых стрёмных моих переживаний за всю жизнь.
Перед тем, как зайти в садик звоню Медведю.
– Есть новости?
– Работаем. В моргах точно нет.
– Слава богу… – выдыхаю я.
– У наших нет тоже. По адресу наряд заехал. В квартире никого.
– Будут новости – звони сразу, – прошу я, хотя и так понимаю, что позвонит.
– Конечно.
– А! Еще… помнишь ту тачку, у ресторана.
– Ну.
– Пробей кто хозяин, и где он сейчас. Это была она там… с ним. Сейчас я уверен. Номер скину.
Я запомнил его, да.
Засовывая под мышку большую мягкую куклу прохожу внутрь. Показываю охраннику корочки. Но он и так знает меня. Недавно мы здесь работали с попыткой похищения ребенка.
Захожу в группу к сестре. Уже поздно и детей почти нет. Она сегодня в ночную смену. Прохожу мимо детских кабинок с разными рисунками и фотками детей в вырезанных цветочках.
Заглядываю в игровой зал. За столиком два пацана играют в конструктор. И у окна спиной ко мне сидит девочка. Светловолосая… Волосы растрёпаны.
Это, наверное, она.
На меня опять накатывает. Ребенок у неё… Она обнимает его, целует и говорит, что любит. Это естественно и это правильно. Тогда отчего мне так плохо от этого?
– Лен… – тихо зову я.
– Лёва!
– Я пройду?
– Разуйся и куртку сними.
Делаю несколько шагов по ковру, не сводя глаз с девчонки.
– Как её зовут?
– Алёнка, – заговорщицки.
– Сильно переживает?
– Сильно… молчит. От еды отказывается. Волосы не дает заплетать. Она вообще всегда девочка непростая. С характером. А тут…
– А отец её где?
– Директриса наша сказала: в документах написано, что забирать может только мать. Мы Алёнку второй раз оставляем, но у неё путёвка без ночного пребывания, оно не оплачено. То есть, завтра директор передаст её соц службе, если вечером не заберут. И… там уже детский приёмник или куда там, – грустно вздыхает она.
Протягиваю ей купюру.
– Оплати ей ночное пребывание. Пусть лучше с тобой будет здесь. Попробуем отца найти. Копию свидетельства о рождении мне раздобудь. Я поговорю с девочкой?
– Ты только сильнее её не расстраивай, ладно? Она думает, что мама задерживается на работе.
Киваю.
Внутренне собравшись, подхожу к ней ближе. Руки трясутся и хочется курить. Но не здесь же…
– Алёнка…
Вздрогнув, на мгновение оборачивается, поднимая на меня глаза. Светло-голубые, с темной серой каемкой, придающей особую глубину взгляду. Как у Кошки.
Девочка отворачивается. Из-за этих глаз не разглядел лица, но мне кажется оно очень знакомым. Словно я видел его сотню раз. Но кроме глаз и цвета волос никакого сходства с Марьяной.
И всё же…
Растерянно присаживаюсь рядом с ней.
– Это тебе… – с трудом совладаю с голосом от волнения.
Искоса бросает настороженный взгляд на куклу.
– Меня зовут Лев. Поможешь мне немного? Держи…
Всовываю ей в руки игрушку.
– Алёнка… Расскажи мне про папу. Как его зовут? Где он работает? Ты что-нибудь знаешь?
– Папа – в Африке. Он львов… дре-сси-рует, – старательно выговаривает она.
– Ого… Ясно, – поджимаю я губы. Да уж. Тогда вряд ли я его отыщу.
