скачать книгу бесплатно
Первая формула
Р. Р. Вирди
Fanzon. Fantasy World. Лучшая современная фэнтези
Перед вами эпическая сага о таинственном сказителе, который сплетает ложь и магию в историю, ставшей легендой.
«Все легенды рождаются из истины. И полны лжи. Данная легенда моя. Вы можете судить меня по ней как хотите. Но сначала послушайте мою историю.
Я похоронил деревню Ампур под горой льда и снега. Потом убил их бога. Я освоил древнюю магию и был проклят за это. Я развязал войну с теми, кто существовал до появления людей, и потерял принцессу, которую любил и хотел спасти. Я вызыватель молний и связующий огонь. Я – легенда. И я – чудовище.
Меня зовут Ари.
И это рассказ о том, как я выпустил на свободу первородное зло».
Так начинается история сказителя и певицы, которые находятся в бегах и случайно сталкиваются в придорожной таверне. Но старые грехи не забыты, враги не хотят терять след. Прежняя жизнь стремительно настигает их, и, возможно, платить за это придется всему миру. Никто не может избежать своего прошлого, а все истории должны иметь свой финал.
«История создана с терпением, страстью и, самое главное, огромной любовью». – Джим Батчер
«Если вы любите “Имя ветра” и “Хитрости Локка Ламоры”, то этот роман станет вашей следующей читательской зависимостью». – Дирк Эштон
«Эпос, подобного которому нет, – грандиозный, размашистый, драматичный. Любовное письмо к фэнтези, пылающее страстью, жаром и мифологией Южной Азии. Читается как волшебство, а на вкус – как шафран». – Юдханджая Виджератне
«Эпическое фэнтези в своем лучшем проявлении – дань уважения сказкам и легендам, великолепно изложенным и бесконечно увлекательным». – Андрея Стюарт
«Богатое построение мира, обилие событий и хитроумных сюжетных поворотов. Очень рекомендую!» – Джонатан Мэйберри
«Прекрасная, радостная и болезненная – всегда увлекательная и иногда проникновенная. Эта книга заставила меня вспомнить, почему я люблю эпическое фэнтези». – Кевин Дж. Андерсон
«Это эпическое фэнтези, к которому нужно подойти с терпением, и тогда оно удовлетворит любого поклонника жанра». – Kirkus Reviews
Р. Р. Вирди
Первая формула
R. R. Virdi
THE FIRST BINDING
Copyright © 2022 by Ranbir Virdi
Опубликовано с разрешения автора и его литературных агентов JABberwocky Literary Agency (США)
Fanzon Publishers
An imprint of Eksmo Publishing House
Иллюстрация и дизайн Елены Куликовой
Карты 7Narwen
© В. Тулаев, перевод на русский язык, 2024
© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2024
Все права защищены. Книга или любая ее часть не может быть скопирована, воспроизведена в электронной или механической форме, в виде фотокопии, записи в память ЭВМ, репродукции или каким-либо иным способом, а также использована в любой информационной системе без получения разрешения от издателя. Копирование, воспроизведение и иное использование книги или ее части без согласия издателя является незаконным и влечет за собой уголовную, административную и гражданскую ответственность.
* * *
Посвящается тем,
кто храбро нес в руке обнаженное сердце,
но, обессилев, уронил его
слишком рано…
Джиму Батчеру
За спасение моей жизни в давнюю ночь, что могла стать для меня последней. Ты знаешь что сделал и зачем, и почему тот поступок так много значил. За слова о том, что в один прекрасный день я займу место подле тебя: буду подписывать книги, участвовать в номинациях на различные премии, присутствовать в антологиях и сидеть рядом на круглых столах. Многие из твоих предсказаний сбылись, сбудутся и другие. А еще ты посоветовал мне когда-нибудь написать книгу, к которой лежит душа, – эту самую книгу. Говорил, что, если буду работать как должно мои произведения обязательно станут успешными. Так и случилось.
Спасибо тебе.
1
Разговор в тишине
Я вошел в таверну в поисках важнейшей вещи в мире. В поисках истории. И попал в самую опасную из них, какую и представить себе невозможно.
Таверна «Три сказания» походила на худшую в мире темницу.
Пустота.
Тишина.
И то и другое рано или поздно заканчивается.
Безмолвие звенело, словно туго натянутый канат, что вот-вот лопнет. Представьте, несколько человек разом затаили дыхание, ожидая, кто первым подаст голос. Несколько человек, готовых вцепиться когтями в того, кто промолвит слово. Подобная тишина возникает в компании мужчин, слишком уставших для того, чтобы начать разговор, и не желающих слушать собеседника. Так затихает зрительный зал перед началом пьесы.
Идеальная для меня сцена. Я знал, как заставить публику очнуться от сна с открытыми глазами, как ее заинтересовать. Однако же каждому хорошему представлению требуется подпитка. Мне, например, нужен крепкий чай.
Смазанные маслом, тщательно начищенные полы; изъеденные временем, хотя и прочные, деревянные балки… Мое внимание привлекла мутная поверхность единственного в таверне зеркала, мерцающего размытым миражом за спиной трактирщика.
Я подошел к стойке.
Хозяин таверны посмотрел на меня поверх кромки стакана, который натирал заученными механическими движениями. Окинул его взглядом и я. Нестарый еще, средних лет человек, хотя в редеющих на макушке волосах куда больше седины, чем положено мужчине его возраста. Мягкий выпирающий живот, который еще сильнее подчеркивает туго натянутая на теле коричневая рубаха. Грудь объемом с пивную бочку. Под глазами залегли тяжелые складки – то ли много бывает на солнце, то ли слишком часто улыбается. Правда, сейчас ни тени улыбки на его лице я не заметил.
Я молча разглядывал трактирщика, добавив в царившее в таверне безмолвие и свою лепту. Воздух в зале сгустился: казалось, его можно пощупать руками. Немолодые посетители в дальнем углу уставились на меня с неподдельным любопытством. Похоже, у этих ребят свободного времени хоть отбавляй. То, что нужно.
Знаю, как заинтересовать публику: исподволь подогреваешь в ней ожидание – словно потихоньку подкладываешь дровишек в тлеющий очаг – и дело в шляпе.
Слой за слоем.
Я добавил напряжения, вытащив дорожный дневник из висящей за спиной связки. Развернул, извлек из него лист бумаги. Достать перо из складок плаща – вроде бы проще простого, однако я не преминул сделать при этом замысловатый финт кистями. Тем, кто не слишком искушен в искусстве ловкости рук, могло показаться, что вещица выпрыгнула сама.
Театральные жесты и зрелищность представления всегда производят неизгладимое впечатление на публику. Взгляды посетителей привлек длинный футляр, который я неторопливо положил рядом с собой.
В глазах завсегдатаев уже светилось откровенное любопытство.
В мою ладонь привычно и удобно лег тонкий кусочек рога с серебряной инкрустацией. Внутри – полость с чернилами. Я медленно и плавно начал водить пером по бумаге.
Трактирщик посматривал на меня с тщательно замаскированным интересом, и его молчание еще больше уплотнило повисшую в зале тишину. Он походил вдоль стойки и, словно невзначай, встал против меня. Вроде как нашел подходящее место, куда поставить начищенный до блеска стакан.
На обман я не поддался и тут же запустил к нему по стойке лист бумаги. Улыбнувшись, замер в ожидании.
Трактирщик покосился на мою записку, моргнул и уставился на троицу в углу. Безмолвие сгустилось еще; наконец толстяк поднял бумажку, зажав ее между большим и указательным пальцами. Ну и глаза у него… Цвета опустившегося над рекой утреннего тумана – тускло-серые, а за скучной серостью – слабый намек на выцветшую со временем голубизну. Он вчитался в мои письмена, и его зрачки затвердели, стали похожи на холодный сланец. Возможно, моя странная просьба покоробила трактирщика, однако его лицо не изменилось ни на йоту.
Толстяк снял с латунного крючка над головой деревянную кружку и повернул краник бочонка, откуда потекла жидкость цвета сырой землицы. Перекрыв клапан, плюхнул кружку на стойку и застыл, словно каменное изваяние. Ему, как и всем остальным, хотелось знать – что будет дальше?
Подтянув кружку к себе, я заставил публику подождать. Одно дело – попросить напиток, и совсем другое – заказать его, не промолвив ни слова. Об оплате, к удивлению собравшихся, даже речи не зашло. Я знал, что делал.
Тишина в зале взорвалась скрипом отодвигаемых посетителями стульев.
Я направил взгляд на источник шума, даже не повернув головы. К стойке шагала дружная троица. Итак, что же налил мне трактирщик? Ему было сказано – чай, а в кружке плескался эль.
Я промолчал. Всегда чувствую, когда меня испытывают. И знаю, как себя в этом случае вести. Большинство владельцев таверн не слишком охотно обслуживают ершистых лицедеев: получишь от них монету-другую, а хлопот не оберешься. Я сбросил капюшон и поднес кружку ко рту.
В прозрачном и терпком напитке явственно ощущался привкус корицы, кардамона и ясменника, еще присутствовали легкие нотки аниса. Пришлось сдержаться, чтобы не облизать губы. Я подавил удивленный вздох.
Безмолвие.
Я выстраивал его слой за слоем до тех пор, пока не услышал, как взволнованно стучат сердца посетителей. У всех четверых, включая трактирщика, в глазах плескался немой вопрос: кто этот незнакомец в красном плаще с капюшоном? Что он скрывает в длинном футляре, лежащем на соседнем табурете?
Сделав еще глоток, я терпеливо ждал, кто первым вымолвит слово, кто разобьет стекло тишины, повисшей здесь еще до моего прихода?
Хозяин заведения молча навис надо мной, явно рассчитывая на звонкую монету за поданный напиток.
Что ж, оплату он получит, и не только в деньгах.
Один из троицы пробормотал:
– Его плащ… Он шевелится сам по себе…
А как он думал?
Ткань безмолвия распалась окончательно.
Второй завсегдатай, мужчина преклонных лет, откинул с глаз прядь седых волос.
– Клянусь, чертова штука секунду назад кровоточила!
И это верно.
Пусть пошушукаются. Я отставил свой посох, и шепот стал громче:
– Пришел молча, сидит словно немой. Посох, капюшон, связка книг…
Ну да.
– Я слыхал об одном таком. Говорят, он таит свои речи внутри, будто тлеющий уголь. А начнет говорить – все слушают, точно заколдованные. От его сказаний не оторвешься. Сказитель, вот он кто!
Я развернулся и, схватив посох, ударил в деревянную половицу. Таверну потряс раскат грома, сквозь который раздался мой голос:
– Это тоже правда!
Вновь вернулось безмолвие, и я властно его удержал. Теперь мне решать, когда его нарушить.
Один из посетителей, мужчина в темных бриджах и рубахе в тон, смущенно заерзал, зашаркал по полу носком ботинка. Куртка его видывала лучшие времена – из швов торчали нитки, манжеты обтрепались, дорожная пыль въелась в тусклую серую материю. Да и сам он был словно вырезан из полежавшего под дождями и снегами полена: лицо сморщенное и потускневшее, будто старая кожа. Мужчина не мог найти себе места от нетерпения.
– Верно, перед вами сказитель! Я забавлял дюка Тарвинтера своими историями о храбрецах и героях. Я собрал тайны со всего мира, нашел забытые сказания и великие легенды, и сегодня… Сегодня я готов поделиться с вами своим знанием. Но… каждому сказителю требуется внимающая ему публика. Ищите желающих, если хотите услышать то, что не забудете никогда.
Я поклонился, картинно разведя руками в стороны, и троица, несмотря на преклонный возраст, стремглав бросилась к выходу.
Обернувшись к трактирщику, я улыбнулся, сделал еще глоток эля и на этот раз удовлетворенно вздохнул:
– Очень неплохо!
Ткнув большим пальцем в сторону двери, осведомился:
– Так вот почему ты меня угостил бесплатно? Как считаешь, сколько народу удастся собрать к вечеру?
– Людишки в Карчетте изголодались по новостям, – положив руки на стойку, ответил толстяк. – Вечером здесь будет не протолкнуться. – В его глазах сверкнул огонек. – Клиентам что нужно? Потратить свои денежки на развлечения. Надеюсь, ты оправдаешь свою репутацию.
– Иначе и быть не может, – заявил я, снова подняв кружку.
– Говоришь как та женщина, – фыркнул трактирщик.
Я приподнял бровь, ожидая пояснений, и собеседник метнул взгляд в сторону лестницы на второй этаж.
– Ты с ней наверняка еще встретишься. Вот у кого рот не закрывается. Не пойму, почему до сих пор не выкинул ее отсюда.
Хозяин заведения схватил тряпку и, не сводя с меня глаз, начал лениво протирать пятно на стойке.
На пустой зал вновь наползала тишина, но теперь она была мне без надобности.
– Значит, люди жаждут новостей? А каких именно? Народец, как посмотрю, здесь мрачноватый.
– Ты что же, ничего не знаешь? – нахмурился трактирщик, отложив тряпку и рассматривая пятно на стойке.
Редко бывает, что я не в курсе событий, однако, похоже, сегодня выдался именно такой денек. Местные сплетни занимали меня мало; интересно, что тут происходит на самом деле.
