скачать книгу бесплатно
Кэт, видя, что подруга на грани срыва, сделала ещё одну попытку успокоить её:
– Тут куча объявлений разных магов, ворожей и целителей, они могут помочь снять порчу, это несложно. Только надо найти хорошего, лучше по рекомендации. У вас никто из знакомых не обращался за такого рода «помощью»?
– Да, вроде, никто. – Аля медленно села, задумалась и тут же вскочила. Она запустила руки в волосы и с силой почесала голову. – Я вообще никогда с таким не сталкивалась, не думала об этом.– Я не верю во всё это, – она почти кричала, – Но мама, и работа и всё ломается, и меня чуть не убило, а вдруг и правда… – она выдохнула последнее слово, села на табурет и положила лицо на руки. – У меня сейчас голова взорвётся, – простонала она.
– Алечка, заечка, не сходи с ума, родная, – Таня подскочила и обняла подругу. – Мы со всем разберёмся, у меня знакомая к гадалке ходила к хорошей, я ей сейчас напишу, – Таня гладила подругу по волосам. – Давай, я тебе винца налью.
– Нееет, – жалобно завыла Аля, – у меня от него башка болит. За что мне это всё? – она уронила голову на локоть и разрыдалась.
Таня засуетилась ещё больше:
– Ну, тогда, коньячку, он ещё никому не вредил. Волшебного коньячку от волшебного Карлсона, – приговаривала она, наливая коньяк, словно пыталась успокоить капризного ребёнка.
Она подняла голову подруги и поднесла стопку к её трясущимся губам на заплаканном опухшем лице. Аля не сопротивлялась. Выпив залпом и занюхав рукавом, она на несколько секунд зажмурила глаза. Когда она их открыла, девчонки сидели на корточках, глядя на неё, при этом Таня поглаживала Алино колено.
– Полегчало? – спросила Кэт.
– Да, как будто бы да, – неуверенно сказала Аля. Она выпрямилась, расправила грудь, размяла шею и поняла, что головная боль прошла, пульсации в висках больше не было.
– У тебя и мордашка уже не заплаканная, посмотри, какая ты прелесть, – Кэт включила фронтальную камеру телефона.
И правда, её лицо было свежим, даже более милым, чем обычно. Она улыбнулась сама себе и сказала:
– Вот что коньяк животворящий делает.
Увидев позитивный настрой Али, девчонки расселись обратно по местам.
– Короче, – Кэт считала, что её деловой тон подбодрит Алю, – я завтра поеду на конюшню и заберу бокалы. Пусть пока побудут у меня для сохранности, а то тебя они будут раздражать, а там их могут выкинуть.
Аля внимательно слушала её и кивала.
– Правильно, – подхватила Таня, она даже забыла о своей неприязни к Кэт. – А я найду тебе хорошего экстрасенса, ну, в смысле, мага, короче, с девчонками на работе поговорю, они разбираются.
– Но я в это не верю, – спокойно, но твёрдо протестовала Аля.
– Я тоже, – Кэт не оставляла свой деловой тон, – никто не верит. Но твои неприятности, чувак в мантии и закопанные бокалы, это уже не вопрос веры, а просто факты. Возможно, тот, кто проклял эту начальницу, как, кстати, её зовут?
– Ванесса, Ванесса Игоревна, – подсказала Таня.
– Тот, кто проклял эту Ванессу Игоревну, настолько в это верит, что смог вызвать какие-то злые силы. Я не одобряю заговоры, магию и гороскопы, но я верю в энергетику, в намерения, добрые и злые, – продолжала объяснять Кэт. – Тебе надо сходить к экстрасенсу, хотя бы просто для того, чтобы ты поняла, что всё будет хорошо, хуже ведь не будет. Но, учти, много шарлатанов, просто выманивающих деньги. Если тебе начнут говорить про десять очистительных сеансов по пять тысяч каждый, беги оттуда. Поняла? – Кэт строго посмотрела на подругу.
– Да, конечно, – робко проговорила Аля. – Я буду осторожна.
Глава 4
Девчонки уехали около одиннадцати. Таня порывалась остаться ночевать на кушетке, но Аля убедила её, что с ней всё в порядке, что коньяк избавил её от всех дурных мыслей, и она обещала быстро уснуть. Таня не до конца верила подруге, но завтра рано утром ей предстояло идти на работу, а для этого надо было переодеться и взять нужные документы. О прогуле не могло быть и речи, так как на ней лежала важная миссия – выудить у коллег всё, что они знают о чародеях Петербурга.
Але, в свою очередь, хотелось побыть одной и обдумать произошедшее. Алкоголь полностью выветрился, и к ней вернулась ясность ума. Она включила свой плейлист и откинулась на компьютерном кресле, слегка покачиваясь. Зазвучала песня группы Сплин, наполнив комнату лирическими нотами и задумчивой атмосферой. Аля поддалась настроению и закрыла глаза. Её терзал лишь один вопрос: «Как это могло с ней произойти?»
Она не была воинствующей атеисткой и всегда уважительно относилась к религии и верующим, но она была весьма категорична в отношении астрологии, гаданий, оккультизма и любых магических практик, считая их лишь способом выкачивания денег из наивных простачков. А теперь этим простачком должна была стать она. Как это возможно? Но тут она вспомнила фото, запачканных землёй бокалов. Вздрогнув, она села прямо и уставилась на акварельное изображение Медного всадника, висевшее над столом. Эту картину они с мамой купили, когда Але было двенадцать, и она впервые приехала в Петербург. Именно тогда, солнечным июньским днём, когда кажется, что зима никогда не наступит, сидя на изумрудной траве перед Исаакиевским собором со ртом набитым пышками и лимонадом, Аля поняла, что это самый прекрасный город на земле, её город, и с ним будет связана её судьба.
Когда чудесное воспоминание покинуло её, она начала припоминать, что с ней случилось, с тех пор как она отдала бокалы Тане. Всё началось с того, что заболела мама. Она подхватила вирус, затем пошли осложнения в виде пневмонии, а потом и проблемы с сердцем, с которыми она безуспешно боролась. Ей необходимо было обследоваться в Москве, но на это нужна была квота, которой пока не было.
Затем Аля припомнила, что проблемы с работой у неё начались раньше, чем ей подарили бокалы. Вернее, сперва ей, в общем-то, везло с трудоустройством. Переехав в Петербург, она довольно быстро получила место специалиста в одной небольшой, но перспективной кредитной организации. Несмотря на отсутствие прописки, ей предложили неплохой оклад, а также бонус за выполнение планов. По прошествии года работы, которую она делала с присущими ей ответственностью и энтузиазмом, Аля покинула эту фирму, так как успешно прошла собеседование в местном банке. Это полностью соответствовало её карьерному плану: набраться опыта и рекомендаций в небольших компаниях, чтобы затем, размахивая солидным резюме, штурмовать финансовых мэтров Северной столицы. Но в один очень чёрный понедельник, придя утром на работу, Аля обнаружила незнакомцев на руководящих местах в офисе. Это была новая администрация банка, назначенная после того, как у него отобрали лицензию с формулировкой «выявлены факты существенной недостоверности отчётных данных».
Алино резюме было изрядно подпорчено этой неприятной историей, хотя она, как и все рядовые сотрудники, не имела никакого отношения к отмыванию денег. Получив далеко не все, причитающиеся ей выплаты, она рьяно начала атаковать более крупных и надёжных работодателей. Однако ответов на её резюме поступало мало, даже если её и приглашали на собеседования, они проходили крайне неудачно. Ей приходилось перебиваться случайными подработками, вроде оператора колл-центра на дому, помощником флориста и даже тайным покупателем. И всё это на фоне затопления соседей, поломки техники, потерянных посылок и карты, заблокированной из-за неоплаченных штрафов ГИБДД, притом, что машины у неё не было.
Ей иногда казалось, что Петербург отвергает её, заставляя вернуться обратно, но она так не хотела сдаваться, так держалась за любимый город, что предпочитала думать, что он лишь проверяет её на прочность.
Начавшаяся песня Касты прервала её мысли и заставила вернуться в реальность. Аля, насупившись, быстро переключила трек. Это была Его музыка. И, хотя прошло уже два года, с тех пор как Егор, не пройдя столичного естественного отбора, уехал в родной город, рука не поднималась удалить песни из плейлиста, но и слушать их не хватало духа.
Конечно, надо было их удалить. У неё уже не осталось к нему чувств. Он разочаровал и предал её, их мечту, но эта музыка напоминала о том, как они вместе после универа переехали в большой город, как грезили о будущем, о надеждах и планах, так прозаично разбившихся о коммунальный быт.
Егор объяснял свой поступок тем, что помочь отцу с управлением автосервисом – его святая обязанность, но Аля хорошо понимала, что дело было только в том, что повысили не его. А это значит, что и дальше нужно было ютиться в съёмной студии, а не жить припеваючи в пятикомнатной квартире родителей. Питаться едой навынос, а не маминой выпечкой, а также дальше бороться за место под солнцем, которое так редко радует своим присутствием петербуржцев.
К тому же он скоро женится. Алю даже пригласили на свадьбу, таким образом подчёркивая, что расстались они друзьями. Но, сославшись на занятость на работе, Аля сообщила ему, что вынуждена пропустить сие торжественное мероприятие.
Альберт пришёл из кухни в комнату после трапезы, выданной ему автоматической кормилкой. Увидев его, Аля улыбнулась и почесала ему подбородок.
– Все эти неприятности – просто жизнь, глупо обвинять кого-то в своих бедах, тем более, потусторонние силы, – говорила Аля коту, поигрывая с ним пёрышком. – Но кто-то ведь закопал эти бокалы, будь они неладны, значит, хотел навредить, – продолжала она. – Может, на самом деле, поговорить с тем, кто в этом разбирается? А разбирается в чём? Эти экстрасенсы только пудрят мозги, как они могут разбираться в том, чего нет?
От этих мыслей у неё опять начала болеть голова. Она с силой надавила пальцами на виски. Не помогло. Альберт, видя мучения хозяйки, потёрся о её руку и прыжками побежал на кухню.
– Давай налью тебе водички, – поплелась за ним Аля. Когда она вошла на кухню, он сидел не возле своего блюдца, как обычно, а на столе рядом с бутылкой коньяка, умывая свою серую пушистую мордочку.
– Врачи и Альберт рекомендуют? – засмеялась Аля. Она поцеловала кота и налила себе пятьдесят грамм. – Хуже, ведь не будет, – сказала она и выпила терпкий напиток.
После рюмки она почувствовала страшную усталость. Она налила коту воды и, даже не почистив зубы, чего с ней никогда не бывало, рухнула в постель и забылась сладким сном.
Аля проснулась около восьми утра, и, конечно же, было ещё темно, даже без намёка на рассвет. За четыре года в Петербурге она полностью к этому привыкла. Короткий световой день совершенно не вводил её в депрессию, напротив, зимние месяцы казались ей уютными и домашними, дающими возможность расслабиться, засесть за чтение книги, задуматься о великом. Но сегодня об этом можно было только мечтать. День предстоял не из лёгких. С утра привычная рассылка резюме, затем поездка в центр, чтобы сделать маникюр и разобраться с судебными приставами, которые заблокировали её карту, затем закупка еды на предстоящие три дня работы в качестве оператора техподдержки крупного интернет-магазина.
Обдумывание повседневных дел отодвинуло мысли о потустороннем на второй план. Аля глубоко вздохнула и почувствовала послевкусие конька во рту. Она осознала, что с вечера не почистила зубы. Морщась и удивляясь самой себе, она поспешила в ванную.
Вскоре розовая полоска рассвета показалась на пурпурном небе, исчерченном самолётными мелками. Аля взяла в руки телефон. Уведомление о четырнадцати сообщениях сперва напугало её, но затем она улыбнулась и села на кровать.
Сначала она открыла вести от мамы. Та писала, что сегодня чувствует себя лучше, поэтому сходит на рынок за мясом и приготовит плов. Затем Аля просмотрела семь ватсапов от Тани, которая говорила, что добралась домой, желала Але спокойной ночи и к этому ещё добавила четыре стикера. Примерно то же самое было от Кэт только без котиков с поцелуйчиками.
Сообщение от Егора она решила вообще пока не открывать. В целом, не было ничего странного в том, что он ей писал, но обычно ватсапы содержали просьбу найти какую-то дефицитную в уездном городе вещь и отправить ему. Также это могли быть картинки, высмеивающие жизнь в Петербурге, вроде того, что если дать человеку бутылку, он будет пьян один вечер, если дать ему билет в Питер, он будет пьян каждый день. Аля настолько хотела показать, что совершенно не злится на бывшего, что выполняла все его просьбы, а на дурацкие шутки присылала от одной до трёх улыбающихся скобочек. Их количество зависело от того, сколько кружек кофе она уже выпила за этот день. Но в окошке уведомлений Аля заметила, что там значится «С Добрым утром!», и к нему ещё прилагался смайлик с обнимашками. Насколько ужасна должна быть его просьба к ней, раз он осмелился зайти с козырей? Наверняка что-то связанное со свадьбой. Она твёрдо решила игнорировать все его инсинуации, ведь не зря же обозначила, что она чрезвычайно занята.
Оставалось ещё два сообщения, которые Аля хотела открыть только после того, как нальёт себе кофе. В мягком халате, с кружкой в руке она забралась на подоконник и подозвала Альберта к себе на колени. Ей казалось, что она захочет обсудить с ним эти новости. Ей писала Лиза, та самая, которая и подарила ей жутких львов. К тому времени они не общались уже семь месяцев. Противное состояние, когда вроде и не ссорился с другом, но чувствовал натянутость отношений, тяготило Алю. А тут Лиза, как ни в чём не бывало, предлагала встретиться сегодня за кружкой капучино. Она жаждала узнать как дела у подруги и собиралась рассказать о каких-то своих новостях.
– Что, вот так всё просто? – обратилась Аля к котейке.
Она и сама в последнее время подумывала о том, что надо бы ей написать, всё-таки они хорошие приятельницы, вместе начинали свой карьерный путь, но Аля совершенно не знала, с чего начать. Извиниться? Но они и не ругались, да и она не чувствовала себя виноватой. Объясняться через мессенджер она не могла себе представить. Никакие скобочки и обезьянки с закрытыми глазками не смогут передать её чувства, а могут сделать только хуже. А тут всё решалось само собой. Взбудораженная Аля предложила подруге встретиться в кафешке недалеко от офиса приставов после визита к ним, и та тут же согласилась.
– Луч света в тёмном царстве, – сказала вслух Аля. Она уловила осуждающий взгляд Альберта. – Я знаю, что это вовсе не про то, но уж очень в тему, – оправдывалась хозяйка. – Ладно, ну, дура я. Пойду одеваться. А, чёрт, я ещё резюме не отправила, – залпом допив кофе, Аля бросилась к ноутбуку.
Глава 5
Когда Аля вышла из парадной, солнце уже полностью утвердилось в своих недолгих правах. Его лучики, отражавшиеся от капелек вчерашнего дождя, предвещали погожий день. Однако ноябрьские капризы погоды были ей хорошо знакомы, поэтому в сумке был зонт и специальные чехлы для защиты обуви. Их в шутку подарили ей родные, когда она собиралась переезжать. Но когда речь идёт о сохранности обуви в Питере, то тут уже не до смеха, и в ход идут все возможные средства.
Аля не хотела поддаваться мыслям о событиях вчерашнего дня, поэтому инстинктивно пошла к метро длинным путём. На углу одного из домов она почувствовала запах, которым весь город был напоен по утрам – аромат выпечки. Она была нечастым гостем пекарни, но верила, что раз её дорога к метро займёт на десять минут дольше, она потратит все лишние калории, которые так призывно манили её.
Алиной страстью были булочки с пеканом, причём желательно вчерашние. Со скидкой, чуть подсохшие, но от этого более рассыпчатые и пропитавшиеся яблочным джемом. Они были для неё вкуснее любого торта. Редко удавалось застать их вчерашними, их почти всегда сразу разбирали, но сегодняшнее утро было благосклонно к ней и на витрине красовались две заветные вкусняшки. Аля разрывалась между эйфорией от своей удачи и пониманием того, что весы ей этого не простят. Но борьба продлилась недолго, и с радостным вздохом она огласила продавцу:
– Давайте обе.
Выйдя на улицу с булочками в руке, Аля взглянула на небо. Оно пестрило потрясающими красками, так не сочетавшимися друг с другом. Тёплый оранжевый свет соседствовал с мрачным синим, вдали что-то розовело на фиолетовом фоне, а бледно-жёлтая полоска пыталась разлучить свинцово серый с бирюзой. У любого дизайнера случился бы приступ от таких сочетаний, но не у этого города. Глядя на эту дивную несуразицу, она подумала, какой она была глупой, что поверила в какие-то порчи. Ведь жизнь была полна чудесного и удивительного, просто его нужно видеть, даже в малом.
Аля надкусила булочку, и сладкая патока яблочного джема заставила её непроизвольно улыбнуться. Но после второго укуса крошки посыпались на дорогу и на её куртку. Она наклонилась, чтобы стряхнуть их, и поняла, что стоит на пентаграмме, обведённой в круг, нарисованной на асфальте краской. Аля была готова поклясться, что когда она заходила в пекарню, этого рисунка не было. Все её мысли о прекрасном сдуло, как и крошки с тротуара. Кусок булочки застрял у неё в горле. Она огляделась вокруг. Всё было обычным, люди шли по своим делам, машины толпились на светофоре, на неё никто не обращал внимания. Как вдруг из-за угла вышел огромный чёрный пёс. Старый со свалявшейся шерстью он немного хромал на одну лапу. Лениво оглядевшись, собакен направился в сторону Али, а она так и стояла, как вкопанная, уставившись на него. Заметив съестное в её руке, он завилял хвостом и ускорил шаг. Аля бросила остатки булочки на асфальт и стремглав помчалась по улице.
Она не помнила, как оказалась в метро, но очнулась, когда увидела, что окно в двери вагона запотело от её частого и разгорячённого дыхания. У неё кружилась голова, она заглядывала в лицо пассажирам вокруг неё, заставляя их опускать глаза и отворачиваться. Ей казалось, они что-то от неё скрывают, раз отводят взгляд.
Мысли роились в голове, Аля не могла ни на чём сосредоточиться, ей мерещилось, что каждый в метро знает больше, чем она. Вот парнишка, уткнувшийся в телефон, зыркнул на неё. Неспроста ли? А вот этот с газетой смотрит больше на Алю, чем в своё чтиво. А ещё эта бабка с вороньим гнездом на голове, зачем встала рядом? Ведь в вагоне куча места.
На платформе своей станции Аля так не желала идти вместе с этими подозрительными лицами, что решила пойти в другую сторону. Только когда она увидела барельеф Фрунзе на стене, то поняла, что делает что-то не то. Она остановилась, рассматривая замечательное панно. Удивительно, но раньше она ни разу его не замечала. Товарищ Фрунзе, гордо восседая на своём коне, с укоризной посмотрел на неё.
– Вы совершенно правы, – сказала Аля негромко вслух, обращаясь к полководцу. – Есть, отставить панику, – она сделала руки по швам, по-армейски развернулась и двинулась в сторону выхода.
Солнечная прохлада подействовала на Алю отрезвляюще. Мания преследования оставила её, но от входа в метро до маникюрного салона она практически бежала, желая оказаться в безопасности.
Запах кремов и гремучей смеси разнообразных духов в ногтевой студии, заставил её немного расслабиться. Он говорил только об одном, что в здесь творится нечто прекрасное.
Аля любила именно этот салон и этого мастера, потому что её рабочее место было у огромного витражного окна. И пока другие девушки наслаждались Камеди на ТНТ или болтали со своей маникюршей, Аля смотрела на город, на прохожих и о чём-то мечтала.
Её мастер Марина уже привыкла к необщительной клиентке, и так как сама была не прочь поболтать, как правило, развлекала себя разговорами с соседкой и её посетительницами. Вот и сегодня Аля устроилась поуютней в неудобном кресле, показала, как обычно, Марине заранее подготовленное фото желаемого дизайна в телефоне и, расплываясь взглядом по суетливой улице, погрузилась в свои мысли.
Она считала себя хорошим клиентом: она всегда знала, чего она хочет, была мила и любезна, ни на что не жаловалась и не надоедала разговорами. Маникюрный прибор равномерно жужжал, заглушая всё вокруг. Аля рассматривала прохожих и внимательно следила за входом, не нарисует ли кто-нибудь опять новый гадкий символ на крыльце. Поймав себя на этой мысли, она рассердилась на свою тревожность, но затем смягчилась. Если подумать, то весь Питер был изрисован не только харизматичными граффити, но и просто вандалами, оставляющими свои противные картинки где ни попадя. Возможно, это были именно они, а она лишь неудачно наступила на их творчество. Чёрный пёс – просто голодная дворняга, одна из тысяч, что блуждают по городу, в котором им нет места. Но, говоря себе всё это, Аля понимала, что в её душе что-то перевернулось. Она уговаривает себя не верить, но чувствует глубоко внутри, что творится неладное, чего она не в силах объяснить.
Прибор замолк, Аля оторвала взгляд от окна и повернула голову, услышав резкий возглас мастера, сидевшего рядом с Мариной:
– Ты серьёзно? Он реально ушёл к той бабе? У них же с Викой ребёнок? – в голосе девушки слышалось истинное сочувствие.
– Ну, к этому давно шло, – равнодушно отвечала сидевшая у неё шатенка в пушистом белом свитере.
– Викуська такая красивая девчонка, мальчишка у них пупусечный, – подключилась Марина.
– Мать её думает, что любовница его приворожила, – перешла на заговорщицкий тон шатенка.
– Ну, так надо отворожить! Пусть к бабке сходит. Они это быстро распознают. Нужна его фотка, фотка той шлюшки и всё, по-моему, ну ей объяснят. Пусть сходит, хуже ведь не будет, – рассуждала Марина, доставая маникюрные ножницы и новые насадки.
– Не хочет, – пожимала плечами клиентка. – Говорит, что сама во всём виновата, а в чём именно неясно. Ну, после родов она располнела… – и её голос вновь утонул в шуме аппарата.
«Надо сходить к бабке. К бабке сходить. Она так просто об этом говорит, как будто это за хлебом сходить», – думала Аля. А что, если это и на самом деле просто? Может, она сама делает из этого трагедию? А нужно взять и сходить? Аля уставилась на макушку Марины, которая умело шлифовала Алины ноготочки. «А где взять бабку? На Авито? А что забить? Требуется экстрасенс?» Аля машинально потянулась свободной ладонью к телефону, но поняла, что без второй руки его не достать, а две свободные конечности будут в её распоряжении ещё не скоро.
От нетерпения она начала ёрзать на стуле, придумывая как бы ей выудить заветный гаджет. Через четверть часа безуспешных попыток Аля окончательно сдалась. Марина убрала аппарат и приступила к завершающей стадии маникюра. Предчувствуя скорое освобождение, Аля расслабилась и вновь взглянула на улицу. Её внимание привлёк странный объект на переднем плане. Возле окна стоял человек. Его самого не было видно, угол под которым сидела Аля, не давал его разглядеть, была различима лишь его трость и морщинистые руки, украшенные причудливыми перстнями. Эту трость Аля узнала бы из тысячи. Это был «волшебный», тот самый волшебный петербуржец. Однако она хотела убедиться и рассмотреть, загадочного преследователя, поэтому инстинктивно потянулась вперёд, приподнимаясь и вытягивая шею, как любопытный жираф. Она остановилась, только когда почувствовала дыхание Марины на своих губах. Она подняла на неё глаза и увидела изумлённое лицо маникюрши. Со стороны выглядело так, что она пытается её поцеловать.
– Вы чего? – голос Марины был спокойным, но она выпрямилась и отодвинулась от Али.
Аля, в свою очередь, замерла в этом положение и шёпотом проговорила:
– У меня деликатный вопрос, – с этими словами она села обратно и приняла обычную позу.
– Какой? – недоверчиво спросила Марина, всё ещё в упор глядя на Алю и не принимаясь за работу.
– А вы знаете какую-нибудь бабку, ну, типа экстрасенса, чтобы приворот снять? – торопливо говорила Аля, стараясь не смотреть на Марину.
– Ну, да, конечно, – расслабилась мастер и вновь принялась за работу, – к бабке это надо в деревню ехать, далековато, но она реально шарит.
Алю покоробило от применения современного сленга по отношению к деревенской ворожее, но она не подала виду.
– Но тут недалеко есть тоже неплохая экстрасенс, – подключилась напарница Марины, – она больше по гаданиям, но и всякие порчи снимает. Она принимает напротив Новодевичьего. У неё моя сестра лечилась, когда забеременеть не могла. Она к ней на несколько сеансов сходила, настоечку попила, и у неё теперь два пацана погодки. Племяши мои, – мастер расплылась в улыбке. – Я сейчас её инсту покажу.
– Инсту? – Аля вскинула брови. В её голове никак не увязывались высокие технологии и чародейское мастерство.
– Ну, да, – девушка не заметила Алино удивление и, оставив свою клиентку, развернула к ней телефон. – У неё прикольный аккаунт. Она пишет про эффективные ритуалы по восстановлению энергетического поля и всё такое, ещё тут у неё сложные случаи описаны и разные советы. Её зовут мадам Пенелопа, её все знают, у неё больше ста тысяч подписчиков.
Аля, не веря, что она и в самом деле собирается пойти к гадалке, освободилась ненадолго из рук Марины, нашла мадам Пенелопу на просторах соцсетей и, помедлив немного, подписалась на раскрученного инстамага. «Не путать с инстамаглами», – посмеялась она про себя.
Если обычно Аля не замечала, как Марина заканчивает работу, то сегодняшняя процедура показалась ей бесконечной. Выйдя из салона, она огляделась. За последние дни это вошло у неё в привычку. Конечно, «волшебного» нигде не было. Но она уже и сама была не уверена в том, что видела именно его. Обилие странных событий заставило её усомниться во всём, во что она ранее верила. А перед следующим мероприятием ей колебаться было нельзя. Надо было быть в здравом уме и во всеоружии, так как ей предстояло доказать приставам, что она не могла пересечь двойную сплошную линию ввиду отсутствия у неё транспортного средства и даже водительских прав.
Это был её первый опыт общения с данной инстанцией, и она трусила не на шутку. Наслушавшись рассказов знакомых и найдя, что в гугл-картах их рейтинг насчитывал две с половиной звёзды, она готовилась к битве не на жизнь, а на смерть.
Их офис был в одной остановке метро от салона, и так как у погоды было сегодня хорошее настроение, Аля отправилась туда пешком, хотя и немного побаивалась, как бы опять с ней не случилось чего-нибудь необычного. По дороге она внимательно осматривала всех прохожих, останавливаясь через каждые триста метров, чтобы, как она себе это объясняла, оценить ситуацию. Но надо отдать должное девчонкам из салона. Послушав о том, что порчи и привороты, это такая же часть жизни, как и поход к врачу, и что это можно легко исправить, она немного успокоилась. Также она рассуждала, что если даже булочку не может купить без приключений, то что говорить о приставах. Скорее всего, придётся сюда возвращаться после того, как она почистит карму.
На входе Алю встретил приветливый мужчина средних лет, плохо говоривший по-русски, но улыбавшийся ей всеми своими двадцатью зубами. Он попросил её открыть сумку и сказать, что в карманах. Она ждала рамку, или металлоискатель и трёх крепких парней в омоновской форме с дубинками и пистолетами. Ей казалось, что в заведении, где кипят нешуточные страсти, похлеще дневных передач на телевидении, охрана должна быть соответствующей. А тут просто игра в верю не верю. Аля подумала, что если бы она призналась, что у неё в кармане «макаров», охранник бы только посмеялся, махнул рукой и сказал: «Да, чё ты врёшь!»
В коридоре Аля врезалась в огромную очередь. Люди с толстенными папками документов нервно прохаживались взад-вперёд. У Али было назначено посещение через электронную запись. До этого времени оставалось ещё двадцать минут. Она двинулась к обозначенному в талоне кабинету. Как только она подошла к нему, выходившая из него женщина, сказала Але заходить. Такого она не ожидала. Она готовилась зайти хотя бы через полчаса после времени записи. Увидев её удачу, толпа недобро на неё посмотрела.
В кабинете было несколько сотрудников и навскидку определить, кто из них именно Степанова Анна Григорьевна не было никакой возможности. Но тут она услышала своё имя:
– Альбина Евгеньевна? Проходите сюда, – сказала деловитого вида брюнетка за дальним столом.
– Да, это я, – говорила Аля, доставая бумаги из папки. – Я вот тут собрала все документы и …
– Ничего не нужно, – спокойно проговорила Анна Григорьевна, – мы уже во всём разобрались. Проверили по базе, произошла небольшая ошибка, но сейчас всё исправим. Вы заполните вот это заявление, вот образец. А мы вам карты разблокируем и денежки вернём в течение 30 дней, но иногда бывает немного дольше. Аля замерла, держа в руках кипу собранных документов, недоверчиво глядя на сотрудницу. Подготовленная пламенная речь застыла на её губах. В голове возникла картинка из соцсетей, где человек разводит руками со словами «А что, так можно было?»
Люди в коридоре, увидев улыбающуюся Алю, чуть не испепелили её взглядами. Ведь никто не смеет улыбаться в юдоли коварства и печали. Вся бюрократия в офисе приставов, на которую Аля отводила два с половиной часа, в итоге заняла от силы пятнадцать минут. До встречи с Лизой у неё оставалась куча времени, но ехать домой было неразумно, она не успеет даже попить чай, как ей нужно будет снова выходить. Написать Лизе и попросить перенести встречу на пораньше? Или…
До Новодевичьего монастыря было десять минут ходьбы, а где-то рядом принимает мадам Пенелопа. Последняя удача у приставов вдохновила её и заставила думать, что всё это её больное воображение. Но потом она вспомнила бокалы, трость, рухнувшие леса, пентаграмму. У неё опять закружилась голова. «Чем так изводить себя, лучше просто один раз сходить», – рассуждала она. – «Но, наверное, нужно записаться заранее?» Присев на скамейке автобусной остановки, Аля решила испытать судьбу: позвонить и попробовать назначить встречу на ближайшее время. Возможно, в будний день в обед у чародейки будет свободно окошко. Набрав номер, указанный в её профиле, Аля услышала томный женский голос:
– Приёмная мадам Пенелопы, чем могу помочь?
– Здравствуйте, а можно записаться на сеанс, в смысле приём?
– Да, конечно. Вы ещё у нас не были? – голос явно посмеивался над Алей.
– Нет, я в первый раз. А можно прийти в ближайшее время, скажем, через полчаса?
