скачать книгу бесплатно
– Само знание всегда хранится внутри меня, – подтвердил маг. – Но глубоко внутри, во тьме… И только то, что я допускаю ближе к сердцу, освещается его светом и становится доступно уму. Наши сердца – что светочи… – мужчина с теплотой посмотрел на свою ученицу. – А ты истинная дочь Солнца… Как и оно, ты не выбираешь, кому светить… И это, малышка, то, что нас отличает от демонов…
– …Пожалуй, разговоры о суккубах меня смущали меньше, – проворчала Дженна.
Она ободряюще толкнула пятками в бока лошади, обгоняя учителя. Девушка не хотела, чтобы он увидел её замешательство.
«Мы», – повторила она про себя, словно волшебную формулу.
Студёная зима внесла свои перемены в ученический путь молодой чародейки. Непривычная к холоду, она предпочитала упражняться, оказавшись в тепле. И всё же, когда морозы становились мягче и падающие с неба крупные хлопья отгораживали магов от внешнего мира, наступало идеальное время для тренировок в ви?дении.
Снегопад поглощал часть отвлекающих звуков и образов. Он, накрывая мир белым листом, позволял проявиться рисункам витали во всём их многообразии. Это была внутренняя и теоретическая работа. Дженна вглядывалась в сплетение энергий, а затем изображала на листах бумаги то, что рассмотрела и запомнила.
Её сказки сменились рисунками. Сложно перенести на плоский лист объёмные картинки – и поначалу они напоминали бессвязные каракули да хаотично разбросанные пятна. Но постепенно пятна поделились на упорядоченные линии и со временем стали увереннее.
Девушка сетовала на отсутствие красок. Однако учитель объяснил ей, что при успешном сложении комбинаций цвет может «оживить» магию, и кто знает, чем обернётся подобная «живопись». Чародейка рисовала, а Сайрон показывал ей, где ток витали движется в верном направлении, а где его хорошо бы поправить. Одни фигуры означали здоровую энергию, другие указывали на зарождающуюся болезнь.
Как-то раз маги не успели найти укрытия и остановились на отдых в лесу. Ночь выдалась особенно морозной. Налетевший ветер поднял метель, и мир поглотил снежный хаос. Если бы не волшебный огонь Сайрона, Дженна с Мартой не дожили бы до утра. С рассветом стихия улеглась. А днём странники догнали тех, кому повезло меньше.
Издали можно было подумать, что это лишь одни из многочисленных сугробов, если бы не кружащее подле вороньё. Птицы ворчливо каркали, не решаясь приступить к пиру. Вблизи стало видно, что под снежной порошей скрываются силуэты людей. Два путника в шубах из меха и льда неподвижно сидели, прислонившись спинами к своим лошадкам.
Когда Дженна, распугав птиц и преодолев глубокие сугробы, приблизилась к ним, то обнаружила, что в одном из мужчин всё ещё теплилась жизнь. Чародейка хотела помочь ему, но учитель отрицательно покачал головой.
– Смотри, – произнёс Сайрон, восседая на своём угольно-чёрном коне, как призрак смерти. – Просто смотри на рисунок витали…
– Наши уроки могут и подождать! – воскликнула девушка, пытаясь откопать бедолагу из снежного плена. – Ему же больно…
– Холод уже забрал его чувства, в том числе и боль, – заметил маг. – Совсем скоро эта душа перейдёт на следующий уровень, а плоть насытит другие жизни, – он кивком головы указал в сторону. – Пока ты медлишь, волки ждут, чтобы накормить себя и своих щенков. Вороны ждут, пока звери разгрызут заледеневший слой и они смогут попировать на останках…
Обернувшись, чародейка увидела темнеющие на горизонте силуэты: серые хищники петляли среди холмов. Только близость более опасного зверя держала их на расстоянии. Разумеется, волки боялись Сайрона. Маг был сильным, мудрым – совершенным, и тем упорнее Дженна не желала с ним соглашаться.
Однако, повинуясь его наставлению, девушка всё же взглянула на рисунок витали – и, ошеломлённая увиденным, забыла о всяком сострадании. Оказалось, что причиной подступающей смерти была витали огня!
Оставшись без естественной подпитки, энергия не затухла, но с жадностью накинулась на более медленные силы. Свившись с ними, будто алая змея, она изломала общий рисунок. И витали воды, ослабленная морозом, не смогла помешать…
– Такова природа холода, Дженна, – ответил Сайрон на озадаченный взгляд девушки. – Если в тебе осталась хотя бы капля огня, холод может способствовать его активации…
Чародейке, до сих пор путающей видимое проявление стихий и их волшебную витали, было сложно осознать слова учителя.
– Разве кусочками льда можно высечь огонь? – удивлялась она чуть позже, пытаясь согреться у очага.
После тяжёлого перехода странники остановились на постоялом дворе «Речная вила» близ посёлка Ва?ттан. Озвучивая цену за постой, хозяин явно вдохновлялся суровой погодой, однако каждая монета стоила того. Большой гостевой дом, построенный из широких брёвен, хорошо держал тепло, а от кухни доносились ароматы жареного мяса и свежей выпечки. Не удивительно, что «Лесные гитары» и Индрик выбрали ту же гостиницу.
– Чистый лёд можно превратить в линзу, – терпеливо объяснил маг, протянув к огню руки.
Ученица в ответ лишь скорбно вздохнула. Как не могла она понять, почему при ударе молнии обгорела часть её тела, но осталась в целости одежда, так и сейчас ей было невдомёк, с чего бы холоду не противоречить жару? Но, как ни странно, на помощь учителю пришла Фьёртана Конопатая.
Комната магов располагалась на втором этаже, и в небольшое оконце, занесённое снегом, разбойница никак не протиснулась бы. Ей пришлось изменить своей привычке и постучаться в дверь. Застыв на пороге и пугливо косясь на спутника Дженны, Фьёр пригласила её поучаствовать в одном важном ритуале. Собрав необходимые принадлежности, девушки убежали на улицу.
День был пасмурным, и ровная серость заливала равнины от неба и до земли. В отдалении от постоялого двора у реки стоял деревянный сруб с высоким крыльцом. Из приоткрытой дверцы раздавались голоса.
Поднявшись по ступеням, девушки оказались в тесном предбаннике. Валящий из парной дым плавал под потолком будто облако. Закашлявшись, Дженна пригнулась, чтобы вдохнуть чистого воздуха. И не успела она опомниться, как Фьёр стянула с себя, а затем и с неё платья. Вручив полотнища, чтобы прикрыть тело и голову, серая волчица впихнула чародейку во вторую комнату.
– Клянусь Квасурой[2 - Мелкий божок хмеля и браги.], южаночка, сейчас мы покажем тебе, как веселятся у нас на Севере! – задорно крикнула она.
В помещении было сумрачно, свет падал узким лучом сквозь единственное крохотное оконце. Пол устилали еловые ветки, по стенам, чёрным от копоти, висели букеты сухих трав. Пахло хвоей, полынью, мятой и «Гитарами».
– С лёгким паром, девки! – поздоровался Норк и плеснул воды на раскалённые камни, уложенные у открытого очага.
Еван, стоящий посреди бани в чём мать родила, принялся размахивать куском ткани, разгоняя клубы пара. Фьёр радостно взвизгнула, а Дженна, пытаясь спрятаться от обрушившегося на неё влажного жара, прикрыла глаза.
– Задохнуться же можно… – охнула она.
– А ты это, глубже дыши! – посоветовала разбойница. – Чуешь? – она втянула ноздрями напоённый травами воздух. – Не горчит! Банька выстоялась как надо! Берёзовый дым воздух целебным сделал. Из меня только так в детстве вогник и вытащили…
От влажности длинные волосы Фьёр завились и оплели плечи, будто чёрные змеи, нагая кожа покрылась блестящими каплями. Без тугого корсета её тело выглядело более округлым, и Еван то и дело норовил ущипнуть подружку за мягкий бочок. На щиколотках разбойницы Дженна приметила серебряные браслеты с кружевным орнаментом тончайшей работы.
Мельком глянув на ноги девушки, она вспомнила травницу Айлу и улыбнулась своей детской наивности. Оказывается, брови юной Леилэ были не такими уж и густыми, как, впрочем, и волосы в других местах. Однако долго радоваться ей не пришлось. Разбойница в свою очередь тоже осмотрела чародейку.
– Ну что же ты такая щепочка, Дженна? – насмешливо бросила она. – И где твой мех? От болезни какой-то волосы повыпадали?
– Видно, южанам мех без надобности, – высказался молчаливый Майтин, почёсывая небритый подбородок.
– Верно, – рассмеялась Фьёр. – Дженна, а ведь и у твоего колдуна щетины нет на лице! Небось, он везде безволосый, а?
– Всё у него в порядке с волосами, – огрызнулась чародейка. Как наяву она увидела учителя, стоящего под струями водопада. И, покраснев от смущения, тряхнула головой, поскорее прогоняя неподобающие воспоминания. – Если владеешь магией, не обязательно бриться каждый день…
– Значит, будем лечить тебя от магии, – обрадовался Норк, нагой, мокрый и весёлый. – А ну, залезай на полок! – Он хлопнул Дженну чуть ниже спины берёзовым веником. – Знаешь, для чего это, а, южаночка?
Дженна, не желая быть голословной, немедленно отобрала у Норка связку веток и продемонстрировала свои знания на деле. Вот бы удивился сумеречный лис Мат, узнав, на ком бывшая наёмница отрабатывает его банные приёмы!
– Ну, что костей не ломит? – поинтересовался Майтин и подбавил пару.
Дженна судорожно вздохнула, чуть не захлебнувшись в горячей волне. Лизнув нагую кожу, жар проник в её напряжённые мускулы. И от его настойчивых ласк тело обмякло, расслабилось, и витали живой воды запела в жилах с новой силой.
Прогревшись в парилке, музыканты выскочили на улицу. Парни озорничали, норовя сорвать с девушек полотнища, и их жертвам пришлось вооружиться мокрыми вениками. Со смехом и криками они гоняли друг друга вдоль реки, кидались снежками и валялись в сугробах, а замёрзнув, вновь бежали в баню.
– Ох и веселятся, – по-доброму позавидовал Индрик, наблюдая с крылечка гостиницы за полуголой ватагой музыкантов. – Полдня топили, теперь небось баня до самого утра не остынет… После них мы, а?
– В ночи только нечисть парится… – глухо напомнил Сайрон. – Банников ещё мне не хватало в общество.
– Нда-а, общество девиц было бы предпочтительней, – пропел Индрик. – Но и с банниками можно договориться. Да и вилы с русалками не все впали в спячку. Видал? Хозяева у проруби пряников положили – им, красавицам. Любят мокроволосые сладенькое…
– Предлагаешь прокоптить речных дев в парилке или чреслами своими в ледяной воде удить? – уточнил маг.
– Тебе не угодишь, – развёл руками Индрик. – Любопытно, а каков вкус у твоей подружки? Ну, знаешь же, чем эти игры в баньке заканчиваются… Темноволосый, пожалуй, на тебя смахивает, да несуразный и стеснительный больно. А вот самый юный, даром, что невысок, сразу видно, за что его так прозвали… Ты гляди! Даже отсюда видать! Да эта его «дудочка» больше некоторых «удочек» будет!
– Моей ученице, – с нажимом проговорил Сайрон, – вечером ещё предстоит важный урок, – он медленно засучил рукава. – Ну а тебе я поясню кое-что о «дудочках» прямо сейчас.
В конце банного ритуала Фьёр заманила Дженну на реку. Толстый слой льда схватил водоём от края до края, но недалеко от берега темнело вырубленное отверстие. В него спускалась, исчезая в чёрной воде, деревянная лесенка.
Первым в прорубь прыгнул Норк. Обратно он вылетел, вереща, будто побитая псина. Но, оказавшись на берегу, юноша заявил, что ни капельки не замёрз, а от его гусиной кожи и впрямь валил пар.
Чародейка замерла, обуреваемая сомнениями. Она оценила свойства бани в условиях зимы, но ледяная вода – это уж слишком!
– Холодно же…
– А вот и узнаешь, как зимой может быть жарко! – крикнула ей Фьёр. – Клянусь, что так жарко не бывает даже в твоём вечном Энсолорадье!
С этим словами разбойница схватилась за край полотнища, в которое куталась Дженна, и, дёрнув ткань на себя, столкнула голую чародейку в прорубь. Та ухнула в воду и, исчезнув на миг, вынырнула обратно с оглушительным визгом.
…И очень скоро её крик подхватила Фьёр, а за ней и остальные «Гитары». Удивительно слаженно завывая, серые волки кинулись к берегу – только их пятки сверкали. А лёд вокруг проруби загудел, заскрежетал и вздыбился ломанными осколками. Дженну окутало непроницаемое облако пара. И никто, кроме её учителя, не мог знать, что же происходило внутри него.
Кое-как чародейка утихомирила пыл и выбралась на сушу. Взглянув на полосу протопленного льда, которая осталась после её купания, девушка ощутила одновременно ужас, восторг и удивление. Обессиленная, она села на снег и рассмеялась сквозь слёзы.
– Вы видели? Видели?! – обратилась Дженна к подошедшему учителю. – Я горела! Прямо в воде полыхала, бес подери! В леденющей воде! И без всяких мест силы! Да как же так?
– Поймёшь, как только перестанешь думать, – Сайрон подал ей одежду. – Теперь ты веришь, что холод может усиливать пламя? – он поглядел на застывших у бани серых волков. – А твоим друзьям неплохо бы уяснить, что с шутками не стоит перебарщивать…
– Да уж, – тоскливо вздохнула Дженна, одеваясь. – Я просто мастер остроумия и распугивания друзей…
– По крайней мере, ты не одинока в этом, – усмехнулся маг, переведя взгляд на своего друга.
Индрик в это время пытался выбраться из сугроба, в который угодил за своё остроумие.
Тем вечером Дженна не решилась спускаться в общий зал. Когда восторг её поулёгся, девушке стало неловко за свою выходку. Теперь она ощущала себя маленьким чудовищем, которого избегают даже гостиничные блохи. Поужинав в своей комнате, чародейка стала дожидаться учителя, обещавшего дать ей какое-то новое задание.
За окном мягко шелестел снег. Снизу доносились ароматы еды, весёлые голоса, стук посуды и пение Индрика. То ли от его музыки, то ли после бани внутри у Дженны разлилась сладкая нега. Запахи бревенчатого дома, его звуки и даже прикосновение перин к коже доставляли ей необыкновенное удовольствие.
Бывшая лисица вдруг обнаружила в себе и кошачью природу. Ей захотелось мурлыкать от блаженства. Девушка опустила голову на подушку и свернулась калачиком. Она почти задремала, когда раздался вкрадчивый стук.
Накинув поверх рубахи шерстяной плед, чародейка босиком добежала до двери. От пола шёл холодок, и, открыв щеколду, Дженна поспешила вернуться на тёплую перину. Учителю она предложила табурет, но тот сел рядом с ней на кровать. Под его внимательным взглядом девушке стало неуютно.
Сайрон прислушался к ученице и нашёл, что баня пошла ей на пользу. Кровь Дженны наполнилась силой живой воды, придав щекам и губам здоровый румянец вместо привычной бледности. Во взгляде чародейки больше не было строгости, но появилась чарующая девичья кротость, завеса – полупрозрачная, как и её льняная рубаха – призванная сокрыть новые ощущения.
– Я вижу, после ритуала твоё тело приобрело необходимую чувствительность.
– Чувствительность? – удивилась Дженна. – Необходимую для чего?
– Помнишь, мы говорили с тобой о передаче и обмене витали: жизненной и магической силы?
– Угу, – кивнула чародейка.
Что-то странное происходило с ней: сначала из-за холода разгорелось пламя, а теперь от тёплого голоса мужчины по спине побежал морозец.
– Я уже рассказывал тебе о меридианах жизненной силы, – начал учитель, рассматривая девушку. – Наиболее широких каналов в нас насчитывается около трёх десятков; точек, которые воздействуют на них, – десятки тысяч, а более мелких сетей – не сосчитать. Столько же лет требуется некоторым ученикам, чтобы зазубрить их и научиться применять…
– Смею надеяться, что мой ум окажется живее, – робко вставила чародейка.
– Зубрить не обязательно, – сообщил маг. – Гораздо важнее ощутить… Ибо тело мудрее того, что ты привыкла называть своим умом.
– Ощутить? – вздохнула Дженна, плотнее завернувшись в плед.
– Вся поверхность кожи пронизана мельчайшими руслами, которые испускают сияние витали, – проговорил Сайрон. – Чем ярче сияние, тем чувствительнее зона, тем плотнее она связана с тем или иным меридианом. Есть общий закон: губы, ладони, стопы и гениталии наиболее активны, – мужчина улыбнулся, заметив, как щёки и уши ученицы зарумянились ещё сильнее. – Однако в течение жизни одни каналы могут стать шире, а другие и вовсе пересыхают, поэтому у каждого существа появляются индивидуальные особенности…
– Индивидуальные, – повторила девушка.
– Опасно разбрасываться волосами и передавать свою кровь первым встречным незнакомцам, – Сайрон посмотрел на ученицу с укором. – Ты помнишь, что они хранят твою силу? – а это ключ к чувствам, душе и разуму. Точно так же не стоит подпускать и к своему телу кого попало…
– А я и не подпускаю, – насупилась Дженна.
– Ты желала увидеть Ферихаль, но я должен напомнить, – Сайрон понизил голос, – что в лесах Су и даже в столице Амира вместе с эльфами и сидами живут ещё и демоны… Суккубы и инкубы прибегают к соблазнению – для того чтобы получить контроль над жертвой и, подобно вампирам, напиться её витали… Поимо общих каналов, они используют те самые индивидуальные чувствительные точки. Их нужно знать и тебе, как свои сильные и слабые стороны, – мужчина посмотрел в окно, будто за ним уже ждали демоны, и вновь перевёл взгляд на ученицу. – И сегодня, когда твоё тело расслаблено и стало восприимчивее, ты легко сможешь их найти…
Чародейка распахнула глаза и затаила дыхание. Маг медленно протянул руку к её лицу, и девушка отпрянула.
– Не бойся, – сказал Сайрон. – Я не дотронусь до тебя, как и обещал…
– Хорошо, – доверительно кивнула Дженна.
Это урок. И она будет хорошей ученицей.
– Ты должна знать, что только легчайшее прикосновение помогает найти наиболее чувствительные зоны на теле, – произнёс мужчина.
Он поймал пальцами прядь её волос и провёл ими по щеке ученицы. Девушка ощутила, как замирает её сердце, и тяжелеют веки. Чтобы не раскрыть своей слабости она прикрыла глаза.
– Наиболее восприимчивые зоны проявляют энергетические каналы, – прошептал Сайрон, ведя кончиком белокурого локона по шее Дженны. – Это артерии, по которым движется витали…
Он опустился к ключицам. Руки девушки бессильно опали, шерстяной плед скользнул вниз.
Ослабевшие мышцы больше не подчинялись Дженне. Она увидела себя изнутри. Она ощутила, как на каждое касание мага отзываются золотые нити, из которых соткано её тонкое тело. При каждом вдохе они натягивались всё сильнее, всё требовательнее…
– Женщины кормят новорождённых, – говорил маг, следуя локоном ниже. – Ваши груди созданы, чтобы отдавать силу… И младенец, и взрослый – равно тянутся к ним…
Громко вздохнув, девушка распахнула веки и посмотрела в лицо учителя. Он оставался невозмутим. Отблеск пламени танцевал в его чёрных глазах, не в силах проникнуть внутрь и проявить зрачок.
– Сегодня ты должна узнать себя лучше, Дженна, – сказал Сайрон. Он отнял руку от её волос и поднялся с кровати. – Исследуй себя, но… – у выхода он обернулся. – Очень прошу тебя, не используй для этого моё перо, договорились?
– Ладно, – всё, что смогла произнести Дженна, наблюдая, как за мужчиной затворяется дверь.
Она откинулась на перины и некоторое время лежала без движения, пытаясь удержать в себе ощущение золотых струн и пленительного тепла, которое исходило от мага. Без него даже свечи горели тусклее, одеяла стали жёсткими, а кровать показалась холодной и неуютной.
Дженна вскочила на ноги, опустила щеколду и захлопнула ставни на окнах. Внезапно её захлестнула злость. Подумав немного, чародейка схватилась за нож и отсекла прядь волос, которых касался Сайрон.
Подойдя к сумкам, она извлекла из кармашка перо чёрного коршуна. Вместе с ним она вернулась на кровать, сорвала с неё покрывало, а с себя – рубашку…
– …А ты знаешь, почему ваши владения называются «Речная вила»? – спросил Индрик у девицы, прислуживающей ему за столом.
– Уж не помнит никто, – улыбнулась Роса, младшая дочь хозяина гостиницы. – Так из самой старины повелось.
Невысокая и стройная, с длинной косой медно-рыжих волос, девушка отличалась необыкновенной красотой.
