скачать книгу бесплатно
Болезнь и смерть Петра
Пётр I смертельно заболел в январе 1725 года. Доктор Блюментрост, лечивший его, ошибочно принял эти признаки за болезнь мочевого пузыря и решил, что у него образуется каменная болезнь. Пётр не терпел никакого лечения и плохо соблюдал предписания врачей.
3 января 1725 года он производил выбор нового «князя-папы» в своем Всешутейском и Всепьянейшем Соборе, где много пил. Это подорвало его здоровье, и в январе усилившиеся боли заставили его созвать на совет других врачей.
Итальянец Лазарити нашел, что болезнь Петра происходит от внутренней язвы, и советовал сначала выпустить накопившуюся мочу, а потом лечить язву, но Блюментрост был против и продолжал лечение по-своему, пока страдания царя не дошли до крайней степени. Екатерина в это время ни на минуту не оставляла супруга.
22 января Пётр пожелал, чтоб вблизи его спальни устроили подвижную церковь и совершили богослужение. После этого он исповедовался и причастился.
Лазарити настоял на выпуске мочи. Операция была проведена английским врачом Горном, и Петру сразу стало легче. Все обрадовались, и весть об этом распространилась в народе, который сходился толпами в церквях молиться о выздоровлении императора.
На следующую ночь Пётр спал спокойно, и надежда на выздоровление возросла. 26 января он попросил есть. Ему дали овсяной кашицы, но едва он съел несколько ложек, как у него начались судороги, а затем лихорадочные припадки. Врачи осмотрели его и нашли, что надежды на спасение нет – язва в мочевом канале превратилась в гангрену.
К Петру допущены были сенаторы и вельможи. Он вспомнил старинный обычай своих предков: когда их поражала тяжкая болезнь и они чувствовали близость смерти, то спешили сделать добрые дела, чтоб умилостивить Бога за свои грехи.
Он указал освободить всех преступников, осужденных на каторжные работы, исключая убийц или осужденных за преступления против религии и верховной власти. Было дано прощение дворянам, не явившимся на смотр по царскому указу и подлежавшим потере движимого и недвижимого имущества. Все помилованные должны были в знак благодарности молиться Богу о его выздоровлении.
В тот же день после полудня архиереи и члены Синода совершили елеосвящение. Следующую ночь Пётр провел беспокойно. Он бредил, вскакивал с постели, и его с большим трудом удерживали. В полдень Пётр решил выразить свою последнюю волю.
Ему подали письменные принадлежности, но он написал только неразборчивые знаки, которые после, по догадкам, растолковали как слова: «Отдайте все…» Он позвал цесаревну Анну Петровну, но, когда она явилась к отцу, он уже не в силах был произнести ни одного слова…
Ночью троицкий архимандрит предложил ему еще раз причаститься и, в случае согласия, просил его шевельнуть рукою. Пётр не в силах был говорить, но с трудом шевельнул рукою. Его немедленно причастили, и сразу после этого началась агония.
Тверской архиепископ Феофилакт Лопатинский читал над ним отходную до тех пор, пока у царя не прекратились признаки дыхания. Екатерина закрыла ему глаза и в изнеможении упала на постель умершего императора. Было пять часов с четвертью утра.
? СВОЙ ВЗГЛЯД
Разгадка фантастического влияния Екатерины на царя Петра проста, но уникальна. Пётр родился царем. Он с детства был таким, каким хотел быть, и делал только то, что хотел. А Екатерина, ставшая ему сначала любовницей, потом женой и, наконец, императрицей, была именно той единственной, которая ему была нужна. Она была ему матерью, женой, любовницей и другом одновременно. Кроме того, они искренне и сильно любили друг друга без всякой корысти. Новая жена Петра обладала качествами, которых он не встречал у других женщин. Она была отзывчивой, веселой, способной к сопереживанию, добросердечной, неприхотливой, отменно здоровой и с большим запасом жизненной силы. Среди всех соратников Петра только Екатерина и Меншиков обладали почти такой же, как сам государь, феноменальной энергией и импульсивностью. Крестьянский здравый смысл Екатерины помогал ей мгновенно распознавать любую лесть и обман. Она, как и сам Петр, высказывалась прямо, просто и откровенно. В семейном кругу она любила веселую шутку и иногда обращалась с Петром как с большим ребенком. Но у нее хватало такта на людях держаться в тени. Она была проницательна, умела вникнуть в заботы Петра и понять его характер. Веселая и незлобливая по натуре, она не таила обиды на мужа, даже если он бывал в мрачном настроении и вел себя несносно. Александр Гордон, зять друга Петра Патрика Гордона, пояснял: «Главное, отчего царь был так к ней привязан, – это её исключительно добрый нрав: её никогда не видели брюзжащей или унылой, она всегда была услужлива и вежлива со всеми и никогда не позволяла себе забыть о своем прежнем положении». Екатерина, как никто другой, умела справляться с болезненными припадками, которые сопровождались у царя страшными судорогами. Поэтому при появлении этих грозных признаков приближенные бежали к Екатерине, которая решительно укладывала мужа, брала его голову к себе на колени и ласково поглаживала ему виски и волосы, пока он не засыпал. Так она могла часами сидеть неподвижно, убаюкивая его и успокаивая, когда он начинал беспокойно ворочаться. Наутро царь всегда просыпался бодрым и посвежевшим. Но Екатерина была для него не просто заботливой сиделкой. Её душевные качества позволяли не только утешать, веселить и любить Петра, но и заглядывать в его сердце, говорить с ним о важном, обсуждать его планы и поддерживать надежды и чаяния. Ее присутствие действовало на него благотворно, беседы с ней подбадривали и умиротворяли его. После женитьбы на Екатерине у Петра бывали случайные любовницы, но они для него ничего не значили. В своей жизни он испытывал глубокое чувство только к четырем женщинам – к матери, сестре Наталье, Анне Монс и Екатерине. Но среди них исключительное место занимали мать и Екатерина, которая заняла его благодаря тому, что сумела стать Петру второй матерью. Её беззаветная, нерассуждающая любовь была сродни всепрощающей материнской любви. Поэтому царь Пётр верил ей безгранично. Екатерина ничем не напоминала изнеженную принцессу из терема. Крестьянская выносливость и желание всегда быть с царем позволили ей вместе с ним исколесить всю Россию, побывать в Польше, Германии, Копенгагене и Амстердаме. Она была с ним во время Прутского похода против турок и во время Каспийского похода против персов, стойко перенося все тяготы походной жизни и ужасы войны. Она могла скакать верхом по двое-трое суток и спать в палатке на голой земле под грохот канонады. Кроме того, Екатерина не была грубой и мужеподобной. Ничто женское не было её чуждо. Она научилась танцевать, и самые сложные па выполняла с удивительной грацией, и этот талант передался ее дочери Елизавете. Екатерина любила наряды и роскошь. Она могла спать в палатке, как солдатская жена, но, когда поход завершался, предпочитала жить во дворце и носить драгоценности. Для Екатерины Пётр строил дворцы и разбивал парки в Петербурге, Петергофе и Ревеле. Из переписки царственных супругов видно, что Екатерина старалась думать обо всем, как думал Петр. Она не подражала ему, а вместе с ним искренне интересовалась тем, чем интересовался Петр, любила и ненавидела, как он. Личность Екатерины слилась и подчинилась личности и воле царя. Поэтому Пётр Великий обращался с ней как со своим лучшим и верным другом. В молодости многие считали Екатерину привлекательной и даже красивой. С возрастом она изменилась, родила Петру I нескольких детей, большинство из которых умерли в младенчестве. В 1711 году, накануне Прутского похода, Пётр представил Екатерину своей сестре Наталье, невестке Прасковье и двум её дочерям как законную жену. Он объяснил, что они должны почитать её как русскую царицу, потому что он заключит с ней брак, как только позволит время, но, если ему суждено умереть прежде, они должны принять Екатерину как вдовствующую царицу. В феврале 1712 года Пётр сдержал слово и сыграл свадьбу, на которую был приглашен дипломатический корпус и устроен грандиозный банкет с фейерверком. Перед этим Екатерина была крещена по православному обряду, а крестным отцом стал её пасынок – царевич Алексей. Поэтому царицу стали называть Екатериной Алексеевной. Исходя из изложенного, можно сказать, что Екатерина, бывшая крестьянка Марта Скавронская, которая сначала была любовницей, потом женой Петра I и императрицей Екатериной Первой, в действительности являлась настоящим ангелом-хранителем русского императора Петра Великого. Можно также добавить, что к ней терпимо относились знатные дворяне и царский двор. Но к ней, если не с любовью, одобрительно относились и простые россияне и особенно гвардия. Она своими поступками не только не нанесла ущерб государственным интересам России, но во многих ситуациях, участвуя в Великом посольстве в Европу и в военных баталиях рядом с Петром, принесла ощутимую пользу.
Личность Петра в истории
В «Библиотеке Павленкова» приводится мнение Кавелина о том, что «личная и государственная жизнь Петра стали первой фазой осуществления начала личности в русской истории».
Михайловский расширил это понимание личности первого российского императора: «Пётр пробудил русского человека… Для него была поставлена цель – служение народу, и границы – интересы государства… Для всех народов, несмотря на расовые и национальные различия, устанавливается одна общая цель: безусловное признание достоинства человека, лица и всестороннего его развития. Пётр беззаветно служил интересами идеалам русского человека, не современных и подвластных ему людей, а того народа, которому он готовил великую историческую будущность».
Это очень интересная, важная и точная, хотя и односторонняя характеристика личности Петра I. Пётр действительно был не только великий реформатор, мудрый и рациональный политик, но идейно-нравственный человек, уверенный в своей правоте и верящий в творческие силы русского народа. Он был человеком дела и неутомимым трудоголиком, обладавший мастерством четырнадцати ремесел.
Он вставал в 4–5 часов утра и сразу принимал доклады, не любил многословия, а обилие иностранных слов в его лексиконе не заслоняло суть вопросов. Царь был прост в общение, быте и одежде. Когда его обвиняют в том, что он был больше завоеватель, чем преобразователь, но его военные баталии были вынуждены и, главное, не являлись целью его политики, а только цели – создать возможности создания в России европейской цивилизации.
(Если судить объективно, то царь Пётр I далеко не во всех сражениях одерживал победы, а в выигранных им сражениях немалую роль играли его верные соратники. Но это не только не умаляет его заслуг, а свидетельствует о сложном периоде в истории России, когда она только набирала силу. При этом умение Петра правильно выбирать помощников в своих свершениях, свидетельствует о его государственной мудрости.)
Поэт точно запечатлел эти качества Петра:
Самодержавною рукой
Он смело сеял просвещенье.
Не презирал страны родной:
Он знал её предназначенье…
(Именно в этом отличие и ошибка всех российских элит в последние десятилетия: они стремятся войти в западную цивилизацию любой ценой, но оставаясь при этом отсталыми, а Пётр хотел сначала сделать Россию равной Европе, чтобы только после взаимодействовать с Западом на равных…)
«Нам нужна Европа лет на двадцать, тридцать, а затем мы можем обойтись и без неё», – говорил Петр. В это время во Франции был расцвет деспотизма, а в Германии – всевластие бюрократии, но Пётр нашел на Западе необходимые зерна рациональности и внес в русскую государственную и общественную жизнь зачатки самоуправления и коллегиальности.
Выучившись иностранным языкам, он читал иностранные книги по истории и технике, а по утрам просматривал голландские газеты и делал заметки для «Санкт-Петербургских ведомостей».
К сожалению, Пётр не получил в детстве полноценного образования, он был очень общителен, но совершенно не управлял своими страстями. Отчасти темные стороны его характера объясняются низким уровнем нравственности всей этой эпохи.
При этом Пётр любил и уважал иностранцев за их предприимчивость, энергию и благородное соревнование в искусстве и науках. Поэтому не случайно его женой стала иностранка, происходившая из простого народа, но обладавшая всеми необходимыми для него качествами.
Завоевания Петра имели целью достижение конкретных экономических и культурных целей. Выход к мору способствовал развитию промышленности и торговли. И Россия получила его на Балтике и частично на Азовском и Черном морях. В Петербурге, Москве, Казани и Астрахани было учрежден множество казенных и частных фабрик и заводов – железоделательных, ткацких, писчебумажных, сахарных и кожевенных, которые субсидировались правительством и способствовали бурному развитию экономики.
При Петре быстро развивалась внешняя и внутренняя торговля. Он провел денежную реформу по предложению Исаака Ньютона. Также в 1700 году, по предложению Курбатова, для пополнения казны в России была введена гербовая бумага с двуглавым орлом в верхнем правом углу.
Он отменил действующий в России календарь, ввел юлианский календарь и повелел, чтобы Новый год праздновался не 1 сентября, а зимой. Начало нового календаря стало отмечаться с 1 января 1700 года от Рождества Христова, вместо 7208-го по византийской эре от Сотворения мира.
(Но общественные перемены, нравы и обычаи изменялись и улучшались медленно, потому что были слишком радикальными, а отмену древнего календаря до сих пор ряд авторов расценивает как покушение на древние корни славянской и русской истории и культуры.)
Главной целью Петра было не просто завоевание новых земель для расширения Отечества, а создание экономических и политических условий для национального развития народа и государства на основе общечеловеческой культуры и цивилизации. В России на почве промышленного разделения возникли новые классы и интересы, а государств создавало все условия для эпохи развития, сближения русской жизни с более передовой европейской.
Можно констатировать, что император Пётр Великий был прогрессивным и эффективным реформатором, опережавшим время, что было важно для преодоления отставания от ведущих мировых держав.
Ангелы и демоны Петра
Ангелами Петра I были его жена Екатерина, Меншиков, Гордон, Лефорт, Брюс, Винус, Остерман, Апраксин, Головин, Макаров, Толстой…
Ангелами были как иностранцы, которые были в основном авантюристами, так и русские знатные дворяне и простолюдины. Иностранцы принесли в Россию европейские идеи, знания и технологии и навыки, оставив заметный след в российской истории.
Русские, за исключением Меншикова, Головина и Макарова, были дворянами из знатных родов, которые, в отличие от большей части элиты, поддерживали иностранные новшества царя и проявили себя как выдающиеся патриоты, воины и дипломаты, а Головин еще и как первый организатор промышленности в России.
При этом самыми близкими к царю на протяжении всей его жизни было вторая жена Екатерина и Меншиков, которые происходили из самых низов общества, но достигли вершины власти и много сделали для блага России.
Характерно, что рядом с Петром практически не было предателей и все его сподвижники всегда были ему верны, и Пётр тоже их не предавал, умея прощать их менее значимые для общего дела ошибки и слабости.
Демоны царя Петра тоже наполовину были иностранцы и русские – это сестра Софья, жена Евдокия, сын Алексей, Меншиков, Брюс, Винус, Анна Монс и иерархи православной церкви…
Характерно, что полезным для России людям (Меншикову, Брюсу и Винусу) Пётр I прощал мелкие недостатки и оплошности (Меншикову, единственному, прощал ВСЁ!). Однако с явными врагами, заговорщиками и предателями царь, подобно Ивану Грозному, расправлялся беспощадно.
Из зарубежных стран его врагами и коварными демонами были шведы, турки, поляки и украинцы. Малороссы, вечно соблазняемые и подстрекаемые поляками, на войну против русских соблазнялись неоднократно. В отдельных сражениях с турками Пётр иногда терпел и поражения, но в войнах он всегда добивался победы и упрочения славы (виктории), для умножения величия и могущества России.
Императрица Екатерина I
Екатерина I (Марта Самуиловна Скавронская-Крузе), после принятия православия – Екатерина Алексеевна Михайлова. С 5 апреля 1684 по 6 мая 1727 года – российская императрица (с 1721 года как супруга Петра I), а с 1725 года – как правящая государыня. Она была второй женой Петра I и матерью императрицы Елизаветы Петровны.
15 ноября 1723 года Пётр I манифестом объявил о будущей коронации Екатерины в знак особых её заслуг. Церемония прошла в Успенском соборе 7 мая 1724 года. Специально для этого была изготовлена первая в истории Российской империи корона, а коронация женщины-супруги государя была на Руси второй, после коронации Марины Мнишек Лжедмитрием I в 1606 году.
Законом от 5 февраля 1722 года Пётр отменил прежний порядок наследования престола прямым потомком по мужской линии, заменив его личным назначением царствующего государя. Поэтому, когда Пётр умер ранним утром 28 января 1725 года, не успев назвать преемника и не оставив сыновей, российский трон был отдан на волю случая и начал историю дворцовых переворотов в России.
Большинство было за единственного мужского наследника – великого князя Петра Алексеевича, внука Петрова от старшего сына Алексея. За него были родовитые дворяне Долгорукие и Голицыны, считавшие его единственно законным наследником, рождённым от достойного царской крови брака.
Однако граф Толстой, генерал-прокурор Ягужинский, канцлер граф Головкин и Меншиков, которые не могли надеяться на сохранение своей власти при Петре Алексеевиче, указывали, что коронация императрицы являлась косвенным указанием на Екатерину как наследницу. Екатерина незадолго до смерти мужа поручила Меншикову и Толстому заявить свои права на трон и их собственные интересы.
Гвардия была предана императору и доброжелательно относилась к Екатерине. Поэтому на заседание Сената, где решался вопрос о наследнике, явились офицеры гвардии из Преображенского полка и, вышибив дверь, заявили, что разобьют головы старым боярам, если те пойдут против их матери Екатерины.
В подтверждение этого на площади раздался барабанный бой – это перед дворцом выстроились с оружием оба гвардейских полка. Князь фельдмаршал Репнин, президент Военной коллегии, сердито спросил: «Кто смел без моего ведома привести сюда полки? Разве я не фельдмаршал?» На что командир Преображенского полка Бутурлин ответил, что полки он призвал по воле императрицы, которой все подданные обязаны повиноваться, «не исключая и тебя».
Так, благодаря поддержке гвардейских полков Сенат «единодушно» возвёл её на престол, назвав «всепресветлейшей, державнейшей великой государыней императрицей Екатериной Алексеевной, самодержицей всероссийской» якобы «по воле покойного государя». Народ был очень удивлён восшествием в первый раз в российской истории на престол женщины, но волнений не было.
28 января 1725 года Екатерина I взошла на престол, и в Российской империи до конца XVIII века началась эпоха правления императриц.
Однако фактическую власть в царствование Екатерины сосредоточили в своих руках князь и фельдмаршал Меншиков, а также Верховный тайный совет.
Российские вельможи, хотевшие управлять Россией при женщине-императоре, добились своего. Историк С. М. Соловьёв писал:
«При Петре она светила не собственным светом, но заимствованным от великого человека, которого она была спутницею; у неё доставало уменья держать себя на известной высоте, обнаруживать внимание и сочувствие к происходившему около неё движению; она была посвящена во все тайны, тайны личных отношений окружающих людей. Её положение, страх за будущее держали её умственные и нравственные силы в постоянном и сильном напряжении. Но вьющееся растение достигало высоты благодаря только тому великану лесов, около которого обвивалось; великан сражён – и слабое растение разостлалось по земле. Екатерина сохранила знание лиц и отношений между ними, сохранила привычку пробираться между этими отношениями; но у неё не было ни должного внимания к делам, особенно внутренним, и их подробностям, ни способности почина и направления».
По инициативе графа П. А. Толстого в феврале 1726 года был создан новый орган государственной власти – Верховный тайный совет, в который вошли генерал-фельдмаршал Меншиков, генерал-адмирал Апраксин, канцлер Головкин, граф Толстой, князь Голицын и вице-канцлер Остерман. Из них только князь Голицын представлял родовитых вельмож. Через месяц в число членов Верховного тайного совета был включён зять императрицы – герцог Голштинский Карл-Фридрих.
После утверждения Верховного тайного совета большинство полномочий у Екатерины было отнято. Члены Тайного совета сообща решали все важные дела, а Екатерина только подписывала присылаемые ими бумаги. Верховный совет ликвидировал органы местной власти, созданные Петром, и восстановил власть воевод.
Длительные войны России подорвали финансы страны. Из-за неурожаев поднялись цены на хлеб, и в стране нарастало недовольство. Чтобы предотвратить восстания, подушный налог был снижен с 74 до 70 копеек.
Однако в это время в России процветали казнокрадство, произвол и злоупотребления. Ни о каких реформах и преобразованиях речи не было, потому что внутри Тайного совета шла борьба за власть. Несмотря на это, простой народ любил императрицу за то, что она сострадала несчастным и охотно помогала им. В её передних постоянно толпились солдаты, матросы и ремесленники. Она никому не отказывала и обыкновенно дарила каждому своему крестнику несколько червонцев.
В годы правления Екатерины I была организована экспедиция В. Беринга на Камчатку, был учреждён орден Святого Александра Невского, а сама императрица в 1726 году была награждена польским орденом Белого Орла.
В Европе Россия активно отстаивала интересы голштинского герцога – мужа Анны Петровны, дочери Екатерины, против Дании, что привело к военной демонстрации на Балтике со стороны Дании и Англии.
В 1726 году правительство Екатерины I заключило Венский союзный договор с правительством Карла VI, ставший основой русско-австрийского военно-политического альянса второй четверти XVIII века.
За два года правления Екатерины I Россия не вела больших войн, только на Кавказе действовал отдельный корпус под началом князя Долгорукова, который отвоевывал персидские территории, пока Турция неудачно воевала с персидскими мятежниками.
При ней была продолжена война с турками в Дагестане и Грузии. Однако власть уже реально принадлежала Меншикову, который попытался занять вакантный престол в Курляндии, куда ввел российские войска. Екатерина боялась осложнений на южных и западных границах, но войска в Курляндии оставила до 1727 года.
Когда затея Меншикова провалилась, он попытался выдать замуж свою дочь за наследника престола Петра Алексеевича. Меншиков и Екатерина давно и надежно умели договариваться и решать такие проблемы при соблюдении взаимных интересов. Екатерина одобрила честолюбивые планы Меншикова.
В русском обществе были сильные настроения в пользу повзрослевшего Петра, поэтому Екатерина обратилась за помощью к своим советникам.
Вице-канцлер Остерман предлагал для примирения интересов родовитой и новой служивой знати женить великого князя Петра Алексеевича на царевне Елизавете Петровне, дочери Екатерины. Но препятствием было их близкое родство. Поэтому Екатерина, желая назначить наследницей дочь Елизавету (по другим источникам – Анну), не решилась принять проект Остермана и настаивала на своём праве назначить себе преемника.
Главный сторонник Екатерины Меншиков, оценив перспективу Петра стать российским императором, перешёл в стан его приверженцев. Ему удалось добиться согласия Екатерины на брак дочери Меншикова Марии с Петром Алексеевичем. Затем он воспользовался болезнью Екатерины, которая подписала 6 мая 1727 года, за несколько часов до кончины, обвинительный указ против врагов Меншикова, и в тот же день граф Толстой и другие высокопоставленные враги Меншикова были отправлены в ссылку.
Когда императрица опасно заболела, для решения вопроса о преемнике во дворце собрались члены Верховного тайного совета, Сената и Синода и гвардейские офицеры. Верховное совещание решительно настояло на назначении наследником малолетнего внука Петра I Петра Алексеевича.
Басевичем было составлено завещание, подписанное Елизаветой вместо немощной матери-императрицы. Согласно завещанию престол наследовал внук Петра I Пётр Алексеевич. Последующие статьи относились к опеке над несовершеннолетним императором, определяли власть Верховного совета.
Согласно завещанию, в случае его бездетной кончины преемницей становилась Анна Петровна и её потомки, затем её младшая сестра – Елизавета Петровна и её потомки и лишь затем родная сестра Петра II Наталья Алексеевна. При этом те претенденты на престол, которые были бы неправославного вероисповедания или уже царствовали за рубежом, из порядка наследования исключались.
Именно на завещание Екатерины I 14 лет спустя ссылалась Елизавета Петровна в манифесте, излагавшем её права на престол после дворцового переворота 1741 года.
(Позже императрица Анна Иоанновна приказала канцлеру Головкину сжечь завещание Екатерины I. Он исполнил приказ, но сохранил копию завещания.)
При Екатерине I устраивались многочисленные балы, празднества, застолья и кутежи, которые подорвали её здоровье, и 10 апреля 1727 года императрица слегла. Кашель стал усиливаться, и появились признаки повреждения лёгких. Царица скончалась 6 мая 1727 года от осложнений абсцесса лёгкого. По другой версии, смерть наступила от приступа ревматизма.
Правительству пришлось срочно решать вопрос о престолонаследии.
Екатерина I не была самостоятельной личностью, но тем не менее у неё были сторонники, которые её поддерживали, – это Меншиков, Толстой, Апраксин, Бутурлин, Прокопович, и, главное, гвардия. Единственным её ангелом был муж – Пётр I. Её врагами были сторонники её сына и наследника Петра II – князья Голицыны, Долгоруковы и Репнины, а демоном – её «заклятый друг» Меншиков.
Императрица Анна Иоанновна
Анна Иоанновна (Ивановна) Романова была четвёртой дочерью царя Ивана V – брата и соправителя царя Петра I и царицы Прасковьи Фёдоровны Салтыковой.
Её ждала странная и трагическая судьба, полная интриг и подчинения воле императорской семьи, потом дворян, пригласивших её на престол, а затем жестокого и вероломного личного правления. Она мстила всем за прежние унижения и за то, что её ненавидел весь народ, дворяне, не любил ни один мужчина, и находила утешение в балах и празднествах и в последнем фаворите Бироне.
Анна Иоанновна родилась 28 января 1693 года. Как и другие дети русских царей, она появилась на свет в Крестовой палате Теремного дворца Московского Кремля. После смерти царя Ивана двор вдовствующей царицы Прасковьи Фёдоровны и пятилетняя Екатерина, трёхлетняя Анна и двухлетняя Прасковья переселились из Кремля в загородную резиденцию Измайлово, которая оставалось островком старой России, не затронутым бурными преобразованиями Петра I.
Двор вдовствующей царицы составляли две с половиной сотни стольников, десятки слуг, мамок, нянек и приживалок. В Измайлово было разбито опытное дворцовое хозяйство, где яблоневые, грушевые и вишнёвые сады окружали берега двадцати прудов, в которых водились стерляди с золотыми кольцами в жабрах. В оранжереях росли тропические растения и заморские тюльпаны. Во дворце был придворный театр, в котором ставили пьесы.
Царевнам преподавали азбуку, арифметику, географию, танцы, французский и немецкий языки. Учителем немецкого был Иоганн Остерман, старший брат будущего вице-канцлера А. И. Остермана. Танцы и французский преподавал француз Стефан Рамбург.
В 1708 году царь Пётр перевез всю царскую фамилию в новую столицу – Петербург, где под грохот пушек посадил их на яхту и устроил морскую прогулку от Петербурга до Кронштадта. Но их пребывание в новой столице не было долгим. Известия о наступлении шведов вынудили царскую семью вернуться в Москву. Окончательно они переселилась в Петербург уже после победы русских в Полтавской битве, и двор царицы Прасковьи Фёдоровны поселился в новом дворце на Московской стороне.
Северная война продолжалась. Русские войска теснили шведов из Прибалтики, и Пётр I решил упрочить влияние России в регионе дипломатическими методами. После взятия Риги русские владения вплотную подошли к Курляндскому герцогству, находившемуся в зависимости от Речи Посполитой.
После шведской оккупации герцог Курляндский находился в изгнании в Данциге, и его дядя прусский король Фридрих-Вильгельм I выжидал момент, чтобы присоединить герцогство к своим владениям. Но после поражения шведов Курляндия оказалась занятой русскими войсками, и в октябре 1709 года на встрече с Петром I Фридрих Вильгельм вынужден был согласился на брак юного герцога с одной из представительниц русской царской семьи.
Выбор пал на потомство брата Петра – царя Ивана V. Кандидатуру Пётр предложил выбрать царице Прасковье, которая назвала свою среднюю дочь – Анну. В ответ на официальное предложение брака Анна написала своему жениху: «… что ничто не может быть для меня приятнее, как услышать ваше объяснение в любви ко мне».
Хотя казалось, что в её жизни всё было радужно, как в официальном письме, реальность была известна горожанам, которые распевали грустные песни о её жизни на чужбине. Так оно и случилось. Независимо от желания царевны Анны воле грозного дяди Петра и суровой матери она противиться не могла.
Венчание состоялось 31 октября 1710 года в Петербурге, во дворце князя Меншикова, а через два месяца, в январе 1711 года, молодые отправились в Курляндию. Но, едва выехав из Петербурга, герцог Фридрих-Вильгельм скончался на Дудергофской мызе 10 января 1711 года. Он умер от невоздержанности в употреблении спиртного, позволив себе состязаться в искусстве пития с царём Петром. И семнадцатилетняя вдовствующая герцогиня вернулась в Петербург, к матери.
В 1712 году царь Пётр принял решение – Анна должна вернуться в Курляндию. Он послал курляндскому дворянству именную грамоту, где, ссылаясь на заключённый свадебный договор, приказал подготовить для вдовы герцога Фридриха-Вильгельма резиденцию и собрать необходимые для содержания её двора деньги.
Вместе с Анной в Митаву был отправлен Пётр Бестужев-Рюмин, которому Пётр, не надеясь на местное дворянство, повелел, не стесняясь в средствах, обеспечить доходы для содержания двора герцогини, а если будет нужно, то просить вооружённой помощи у рижского коменданта. Действительно, прибыв в Митаву, Анна нашла герцогский дом совершенно разорённым, а замок разграбленным, поэтому двор герцогини вынужден был ютиться в заброшенном мещанском доме.
Отношения с матерью, царицей Прасковьей, у Анны никогда не были близкими. Всю материнскую любовь царица отдавала старшей дочери – Екатерине, а Анне доставалась суровая взыскательность. Она даже боялась матери. Отношения совсем ухудшились, когда царица Прасковья узнала про позорную связь Анны с Бестужевым.
Она потребовала от Петра I отозвать Бестужева из Митавы или позволить ей съездить к дочери, чтобы навести там порядок. В Митаву поехал брат царицы – Василий Салтыков, который поссорился с Бестужевым и написал царице всё самое плохое про Бестужева и про Анну.
Однако у Анны сложились очень близкие отношения с женой Петра I – Екатериной, которая покровительствовала Анне и защищала её перед матерью. Екатерина относилась к Анне с большим сочувствием и добротой. В 1719 году Анна писала Екатерине: «Государыня моя тетушка, матушка-царица Екатерина Алексеевна… Не знаю, матушка моя, как мне благодарить за высокую Вашу милость, как я обрадовалась… ей-ей, у меня, кроме Тебя, свет мой, нет никакой надежды. И вручаю я себя в миласть Твою материнскую…»
Отношения с матерью у Анны оставались натянутыми вплоть до кончины царицы Прасковьи. Незадолго до её смерти Анна попросила императрицу Екатерину просить Прасковью о прощении. Мать смилостивилась и перед смертью простила дочь.
Но впереди Анну ждали новые испытания. В 1726 году внебрачный сын польского короля Августа Сильного – граф Мориц Саксонский – решил, кроме службы во французской армии, добиваться титула герцога Курляндского авантюрным путем. Обаятельный граф явился к Анне с предложением руки и сердца, понравился ей, и молодая вдова дала согласие на брак.
Мориц понравился и курляндским дворянам, и 18 июня 1726 года они выбрали графа новым герцогом, а герцога Фердинанда, который продолжал находиться в Данциге, лишили трона. Когда Анна узнала, что в Курляндию со специальным поручением от императрицы Екатерины едет князь Меншиков, она решила просить его ходатайствовать перед императрицей о разрешении её брака с герцогом Курляндским Морицем.
Но Меншиков не стал помогать Анне. Авантюра Морица Саксонского встревожила Россию, Пруссию и Австрию. Избрание сына польского короля герцогом нарушало баланс сил в регионе: усиления влияния Саксонского дома в Речи Посполитой не желал никто. Кроме того, князь Меншиков сам хотел стать герцогом. Анна, узнав об этом, сникла и сказала, что ей больше всего хочется, чтобы герцогом стал Меншиков.
