скачать книгу бесплатно
Макаров
Другой питомец «гнезда Петрова», Макаров Алексей Васильевич, был выходцем из посадской среды. Его жизнь не отличалась яркостью и динамичностью. Он не купался в лучах славы, не давал сражений, не вел дипломатических переговоров, не сооружал кораблей и не командовал ими. Но именно он внес большой вклад и в победы русского оружия в Северной войне, в успехи русской дипломатии, в строительство регулярной армии и флота, а также в новшества культурной жизни страны.
Его можно считать одним из первых создателей русской промышленности. Он участвовал во всех без исключения преобразованиях и начинаниях царя, являясь кабинет-секретарем Петра I. Он готовил указы и вел переписку с агентами и послами царя за границей, составлял реляции царских повелений на театр военных действий, а также занимался проверкой исполнения повелений царя.
Особое влияние Макаров имел на Петра I в вопросах внутренней политики. В 1725 году он поддержал воцарение Екатерины I, а при Петре II, в связи с ликвидацией личной канцелярии царя, стал президентом Камер-коллегии…
Меншиков
Однако среди многочисленных соратников российского императора Петра I главным был Александр Данилович Меншиков – граф, светлейший князь, президент Военной коллегии и генералиссимус. Почти царь при Петре и реальный правитель при Екатерине I.
Как смог стать выдающимся государственным деятелем и военачальником сын придворного конюха? Вряд ли это произошло случайно. В 1686 году он стал денщиком Петра I. Затем сопровождал его в Азовских походах в 1695–1696 годах, в Великом посольстве с 1697 по 1698 год.
Меншиков руководил строительством Санкт-Петербурга, Кронштадта, корабельных верфей на реках Нева и Свирь. Во время Северной войны 1700–1721 годов командовал крупными силами пехоты и конницы и одержал ряд побед над шведами. В Полтавском сражении 1709 года он, командуя левым флангом, разбил корпус генерала Росса, что предрешило победу русских войск…
В 1709–1713 годах он вновь командовал русскими войсками в Польше, Курляндии, Померании и Гольштейне, что отчасти сравнимо с воинскими победами Суворова. С 1714 года управлял отвоеванными у шведов и вошедшими в состав Русского государства Прибалтийскими Ижорскими землями, а во время отъездов Петра I возглавлял управление страной.
Никто из последующих русских временщиков не обладал таким могуществом и не поднимался на такую головокружительную высоту и никто не падал после этого так низко и трагично…
Другими соратниками Петра Великого были такие выдающиеся государственные деятели и военачальники, как графа Толстой и Шереметев.
Толстой
Граф Пётр Андреевич Толстой был сыном окольничего. После отстранения Софьи Алексеевны от власти он боялся, что пострадает от близости с кланом Милославских, но проявил выдержку и понимание того, что может поправить свои дела только через завоевание доверия царя.
Пётр Толстой участвовал в 1696 году во втором Азовском походе. Затем в 52-летнем возрасте испросил у царя разрешения отправиться волонтером в Италию для изучения морского дела, и царь исполнил его желание в 1697–1698 годах.
С 1714 года он занимал почетную должность сенатора и в 1716–1717 годах сопровождал Петра I в поездке по Европе. В 1718 году добился возвращения из-за границы царевича Алексея Петровича и возглавил следствие по его делу.
В 1718–1726 годах Толстой стал особо доверенным лицом государя, управляя Тайной канцелярией. В 1725 году по его завещанию, а также из своей корысти содействовал возведению на престол Екатерины I. С февраля 1726 года являлся членом Верховного тайного совета, но разошелся с Меншиковым по вопросу о престолонаследии, поэтому в апреле 1727 года был арестован.
Толстой вместе с зятем Меншикова Антоном Девьером, тоже недовольным грядущими переменами, пытался воспрепятствовать браку дочери Меншикова Марии с юным императором Петром II и хотел образумить императрицу Екатерину, попавшую под влияние Меншикова, но тот был настороже.
Как только Толстой попытался помешать его планам, светлейший принял меры. По обвинению в государственной измене он был арестован, следствие было предвзятое, поспешное, а суд вершил Шемякин, с которым Толстой в своей Тайной канцелярии судил десятки людей, попадавших к нему.
Меншиков о своем коллеге по Верховному тайному совету графе Петре Толстом сказал так: «Толстой во всех отношениях человек очень ловкий, только, имея дело с ним, не мешает держать добрый камень в кармане, чтобы разбить ему зубы в случае, если бы он вздумал кусаться».
Приговоренный к смерти умирающей Екатериной, Толстой был помилован новым императором Петром II и был сослан на Соловки вместе с сыном Иваном. Толстой провел полтора года в тюрьме, где все его меха, шубы и одежды истлели от сырости в каменном мешке Головленковой башни монастыря, где царили темнота, холод и голод, а каторга казалась раем.
Толстые выдержали такое недолго. Уже в конце 1728 года скончался Иван Толстой, а в январе 1729 года умер и его отец – Пётр Андреевич. Он пережил всего на год своего заклятого врага Меншикова, угасавшего в захолустье империи – в Березове.
Шереметев
Граф Борис Петрович Шереметев с 1671 года служил при дворе. В 1681 году он был тамбовским воеводой, командовал войсками в битвах против крымских татар. В 1682 году стал боярином. В 1686 году участвовал в переговорах и заключении «вечного мира» с Речью Посполитой и союзного договора с Австрией.
В 1687 году командовал в Белгороде войсками, прикрывавшими южную границу, и участвовал в Крымских походах. После прихода в 1689 году к власти Петра I стал его сподвижником. Во время Азовских походов 1695–1696 годов командовал войсками на Днепре в действиях против крымских татар. В 1697–1699 годах выполнял дипломатические поручения в Польше, Австрии, Италии и на острове Мальта.
Во время Северной войны 1700–1721 годов проявил себя как способный, но медлительный военачальник. В Нарвском сражении 1700 года командовал дворянской конницей, в 1701–1705 годах – войсками в Лифляндии, где одержал победы при Эрестфере, Гуммельсгофе и овладел Копорьем и Дерптом. Руководил подавлением Астраханского восстания в 1705–1706 годах, а в Полтавском сражении 1709 года командовал войсками центра.
В 1710 году войска под командованием Шереметева овладели Ригой. В 1711 году он возглавлял главные силы армии в Прутском походе. В 1712–1713 годах командовал южной наблюдательной армией на турецкой границе, а в 1715–1717 годах корпусом в Померании и в Мекленбурге.
Иностранцы называли его «самым вежливым и культурным человеком» в России. Дипломат из Шереметева был превосходный, но судьба направила его служить по военной линии. После подписания невыгодного для России Прутского мира он решил принять монашество в Киево-Печерской обители.
Но Пётр 60-летнему соратнику «велел выкинуть дурь из головы». Он нашел ему невесту – 26-летнюю вдову, красавицу Анну Салтыкову, а позже поставил Шереметева командующим русским экспедиционным корпусом в Померании.
Шереметев всегда заботился о солдатах и ценил их. Он единственный из сподвижников Петра имел большую любовь у солдат. Поэтому, когда 17 февраля 1719 года он умер, военные горевали: «Мы потеряли отца».
Пётр I повелел похоронить Шереметева на Лазаревском кладбище Александро-Невского монастыря и сказал о нем: «Нет уже Бориса Петровича, скоро не будет и нас, но его храбрость и верная служба не умрут и всегда будут памятны в России».
Однако на фоне этих великих исторических личностей выделяется супруга и ангел Петра Великого – Екатерина Скавронская, увенчанная по личному настоянию императора Российской короной, и его демон – первая жена Евдокия Лопухина.
Демон Петра I – Евдокия Лопухина
Его первая жена – Евдокия Лопухина – была категорически против западного влияния Петра на Россию и уничтожения русских традиций. В этом её поддерживали практически все российские, и особенно московские, бояре.
За это она была сослана в монастырь, но добровольно идти туда и отказаться от сана царицы воспротивилась. Её заточили в монастырь насильно. Однако она не сдалась, пережила Петра I и его вторую жену Екатерину ради сына Алексея. Все эти годы оппозиционно настроенные бояре признавали её как царицу, и она одевалась и жила там как царица, а старицу Елену изображала только перед контролерами, приезжавшими для проверки от Петра.
Первая жена Петра I – царица Евдокия Федоровна (Прасковья Илларионовна) Лопухина – родилась 30 июля 1669 года в консервативной православной боярской семье Лопухиных, которые были приверженцами старинных русских традиций и обычаев.
Поэтому искреннее и непреодолимое неумение и нежелание Евдокии содействовать Петру в его деятельности по преобразованию России по западному образцу привели к разладу между супругами. В 1698 году она была сослана в Суздаль и пострижена в монахини, и только через тридцать лет – в 1727 году после освобождения – стала жить в Вознесенском монастыре Московского Кремля, пользуясь царскими почестями.
Её судьба сложилась трагически как для неё, так и для её сына Алексея. Для Петра I она во все годы его царствования оставалась, подобно сестре Софье, злым и неподвластным его воле демоном.
Родилась Прасковья Илларионовна Лопухин в селе Серебрено Мещовского уезда и в статусе царской невесты сменила прежнее имя на Евдокию, потому что царица Прасковья Салтыкова уже была супругой Ивана V, соправителя Петра I, а отчество было изменено на Федоровну в честь святыни дома Романовых – Феодоровской иконы.
Отцом Евдокии был Илларион Авраамович Лопухин, стряпчий при дворе царя Алексея Михайловича. При Фёдоре Алексеевиче её отец стал полковником и стрелецким головой, затем государевым стольником и окольничим, а в связи со свадьбой Евдокии и Петра I – боярином.
Юного царя Петра I в возрасте 17 лет, не спрашивая его согласия, «оженили» на 20-летней девице Евдокии Лопухиной. Этот брак явился результатом интриг рода Нарышкиных против Милославских, которые до этого смогли женить царя Ивана V на Прасковье Салтыковой.
Интерес Натальи Кирилловны в этом браке Петра состоял в том, что род Лопухиных, входивший в число союзников Нарышкиных, был захудалым, но многочисленным. Поэтому она надеялась, что Лопухины будут защищать интересы её сына с помощью стрелецких войск.
Мать Петра Наталья Кирилловна лично выбирала ему невесту и, убедившись в её в красоте и отсутствии физических изъянов, дала согласие на брак. Пётр согласился с её выбором – брак по российским понятиям делал его совершеннолетним, способным управлять государством и отстранить от власти упрямую царевну Софью и болезненного брата Ивана.
В 1697 году перед отъездом царя за границу, в связи с открытием заговора Соковнина, Цыклера и Пушкина, были сосланы отец царицы Евдокии и его два брата бояре Сергей и Василий воеводами подальше от Москвы. В 1697 году Пётр, находясь в Великом посольстве, из Лондона письменно поручил своему дяде Льву Нарышкину и боярину Тихону Стрешневу, а также духовнику царицы уговорить Евдокию постричься в монахини. Евдокия не согласилась, ссылаясь на малолетство сына и его нужду в ней.
Евдокию Лопухину перевезли в Преображенское, где её строго охраняли братья, поэтому будущую жену Пётр видел до свадьбы только один раз. На свадебном пире молодым не полагалось есть, поэтому они быстро уединились, и друг Петра Меншиков вручил государю хлеб и курицу, завернутые в скатерть.
На свадебное ложе залезть можно было лишь при помощи специальных скамеек, так как, по княжескому обычаю, постель состояла из 27 ржаных снопов, на них ковры с перинами, сверху шелковая простынь, меховое одеяло, в ногах шуба с ковром, а в изголовье – подушки и шапки. Утром молодожены мылись в бане и завтракали без гостей. Потом они принимали поздравления и приглашали собравшихся на свадебный пир, который длился в течение трех дней.
Супруги прожили вместе почти десять лет. За эти годы у царицы родилось три сына, из которых выжил только Алексей. Однако их семейная жизнь не сложилась. Они жили вместе, но словно в разные времена: Пётр чувствовал себя современным европейцем, а Евдокия, воспитанная согласно русским традициям, оставалась в русском XVII веке, требовавшем от женщины следовать обычаям терема и Домостроя…
Буйный нрав и эгоизм Петра наталкивались на упрямство не менее самолюбивой и строптивой царицы, не принимавшей образа жизни супруга. Пётр решил это проблему просто – он на несколько лет сблизился с Анной Монс.
После смерти свекрови Евдокия надеялась обрести реальную власть русской царицы. Однако Пётр полностью охладел к супруге и избегал встреч в ней. Несколько лет она прожила в Кремле с сыном, где её содержали как царицу, но с супругом она не виделась, а многочисленная родня Лопухиных оказалась в опале.
Весной 1698 года Пётр вернулся в Голландию и вместе с Великим посольством через всю Европу поехал в Вену. Однако вскоре это путешествие пришлось свернуть: в России начался мятеж стрелецких полков.
Возвратившись домой, Пётр не захотел даже увидится с Евдокией. Его ждала любовница – дочь немецкого виноторговца Анна Монс, с которой его познакомил Лефорт. Еще будучи в Лондоне, Пётр повелел, чтобы Евдокию склонили к добровольному пострижению в монахини, что дало бы ему возможность развестись с ней.
Узнав, что она всё еще находится в Кремлевском дворце, Пётр в течение четырех часов сам уговаривал жену уйти в монастырь, но она наотрез отказалась. Поэтому через месяц царевича Алексея забрали у матери и отвезли в Преображенское к сестре Петра царевне Наталье Алексеевне. Евдокию насильно перевезли в Суздальско-Покровский монастырь, куда традиционно ссылали цариц, в том числе сестер Петра Марфу и Феодосию за их сочувствие царевне Софье.
Демон Петра I – Анна Монс
Получив долгожданную свободу от брака, Пётр продолжил роман с Анной Монс. Он даже собирался официально жениться на ней, если бы в 1702 году неожиданно не узнал из любовной переписки утонувшего под Шлиссельбургом саксонского дипломата Кенигсека, что Анна ему не верна. После этого Анну на долгие годы посадили под домашний арест. Затем она вышла замуж за прусского посланника и скончалась в 1714 году.
В это время, заточенная в Суздальско-Покровский монастырь, 29-летняя царица Евдокия не желала мириться со своей судьбой. Она сбросила монашеский куколь и начала жить как светская паломница. Монахи этому не препятствовали, понимая, что у них живет мать будущего царя Алексея.
В 1710 году у нее начался бурный роман с охранявшим её майором Степаном Глебовым. Евдокии тогда был 41 год, а Глебову 38. Однако в 1718 году по делу царевича Алексея к допросам был привлечен Глебов, у которого нашлись письма Евдокии.
На очной ставке бывшую царицу вынудили подписать покаянную расписку: «Я, бывшая царица, старица Елена… с Степаном Глебовым на очной ставке сказала, что с ним блудно жила, в то время как он был у рекрутского набору, и в том я виновата; писала своею рукою я, Елена». Она приняла на себя вину и подписала все документы, чтобы спасти Глебова и себя.
Пётр I не упустил возможность отомстить и оскорбить бывшую супругу и собственного сына-наследника. Глебов же вел себя достойно, о чем есть свидетельства адъютанта Петра Вельбоа: «Среди ужасных пыток, которыя Глебов терпел, по воле и в присутствии самого государя, шесть недель сряду, чтобы исторгнуть у оговореннаго признание, он твердо защищал честь и невинность Евдокии».
Зато прислужницы монастыря ничего не утаили: «… инокиня Елена пускала к себе днем и ночью, и Степан Глебов с нею обнимался и целовался, а нас или отсылали телогреи кроить к себе в кельи, или выхаживали вон…»
О блуде Евдокии и Глебова был издан манифест, который читали по всей России. Глебова живого посадили на кол посредине Красной площади. Почти сутки Глебов маялся на колу, а чтобы он преждевременно не умер от холода, заботливые палачи надели на него полушубок…
Царь Пётр еще раз попытался добиться признания от Глебова, на что тот холодно ответил: «Ты сколько жесток, столько и безрассуден; думаешь, что если я не признался среди неслыханных мучений, которыми ты меня истязывал, стану пятнать невинность и честь беспорочной женщины, в то время, когда не надеюсь более жить? Удались, дай умереть спокойно тем, которым ты не даешь спокойно жить».
В течение всего этого времени возле места казни находился священник и ждал покаяния. Но так и не дождался – Глебов умер молча… Для Петра I его гордое упорство, проявленное вопреки ужасу и боли, оказалось неожиданным. Он этого не забыл и велел ежегодно провозглашать во всех церквях анафему Глебову, как ранее Лжедмитрию, Мазепе и Разину…
Так в ряду страшных государственных преступников оказался любовник бывшей царицы. Саму Евдокию прилюдно выпороли кнутом и сослали. Её связь с заговорщиками и исполнителями Стрелецкого бунта в 1698 года петровские инквизиторы доказать не смогли, поэтому ей удалось избежать смертной казни.
В результате истории с расследованием семейного заговора появился манифест «О единонаследии», где в интересах Петра I лишались всяких надежд на престол царевич Алексей, его мать и их потомки. Старицу Елену отправили в монастырь-тюрьму в Новой Ладоге, где даже охранники не выдерживали холода и умоляли начальство их оттуда отозвать.
Когда после смерти Петра I в январе 1725 года на престол взошла Екатерина I, она не сняла c Евдокии клейма преступницы, но позаботилась о царственной пленнице, переведя её в Шлиссельбургскую крепость, где ей было предоставлено хорошее содержание и пропитание: «На пищу и содержание известной персоны покупать добрую крупичатую муку и держать наношники, пирожки и прочее кушанье ежедневно хорошее».
Только весной 1727 года, после прихода к власти Петра II, её родного внука, Евдокия Лопухина была освобождена из заточения и привезена в Москву. Она вновь стала для окружающих царицей, и всю свою нерастраченную любовь посвятила взрослым внукам. У нее был свой двор, и многие из бывших врагов искали возможности поцеловать ручку царице.
Но длилось это недолго. Вскоре скончались ее внучка Наталья и царь Пётр II. В 1730 году вновь встал вопрос: кто станет императором России? Однако Евдокия отказалась от прав на трон в пользу Анны Иоанновны, двоюродной сестры Петра.
Царица Евдокия Лопухина умерла в 1731 году. Новая императрица – Анна Иоанновна – пришла на ее похороны в соборной церкви Новодевичьего монастыря у южной стены собора Смоленской иконы Божьей Матери. Евдокию Лопухину похоронили рядом с гробницами царевен Софьи и ее сестры Екатерины Алексеевны.
Версии судьбы Евдокии Лопухиной
Вернувшись из-за границы 25 августа 1698 года, царь первый день провел у любовницы Анны Монс. Затем, посетив ещё несколько домов, он только через неделю увиделся с законной женой, причём не дома, а в палатах Андрея Виниуса, главы Почтового ведомства. Его повторные уговоры не увенчались успехом – Евдокия отказалась постригаться в монахини и попросила о помощи патриарха Адриана. Однако его заступничество вызвало только ярость Петра. Через три недели её под конвоем вывезли в монастырь. Сначала царь вообще хотел её казнить, но его переубедил помиловать супругу Лефорт.
23 сентября 1698 года её отправили в Суздальско-Покровский монастырь – традиционное место ссылки цариц, где она была пострижена под именем Елена. Архимандрит обители не согласился постричь её, за что был взят под стражу.
В манифесте, позже изданном в связи с «делом царевича Алексея», Пётр I так сформулировал обвинения против бывшей царицы: «… за некоторые её противности и подозрения». Одновременно он сделал монахинями и двух своих сестёр Марфу и Феодосию за сочувствие к свергнутой царевне Софье.
Содержания от казны бывшей царице назначено не было. Поэтому Евдокию «кормили» родственники по её просьбе: «Здесь ведь ничего нет: всё гнилое. Хоть я вам и прискушна, да что же делать. Покамест жива, пожалуйста, поите, да кормите, да одевайте, нищую».
Из сочувствия к свергнутой царице епископ Ростовский Досифей пророчествовал, что Евдокия опять будет царицей, и поминал её в церквах «великой государыней», считая, что Пётр примирится с ней, оставит Петербург и свои непопулярные в народе реформы.
Всё это открылось в ходе следствия и суда по делу царевича Алексея. Так в 1718 году царь узнал про её жизнь и контакты с противниками его реформ. В Суздаль был прислан капитан-поручик Скорняков-Писарев, который арестовал бывшую царицу Евдокию вместе с её сторонниками.
Скорняков застал бывшую царицу в монастыре в мирском платье и обнаружил там записку, где её именовали не инокиней, а «благочестивейшей великой государыней нашей, царицей и Великой княгиней Евдокией Фёдоровной» и желали ей и царевичу Алексею «благоденственное пребывание и мирное житие, здравие же и спасение и во все благое поспешение ныне и впредь будущие многие и несчётные лета, во благополучном пребывания многая лета здравствовать».
На допросе её любовник Глебов показал: «И сошёлся я с нею в любовь через старицу Каптелину и жил с нею блудно». Старицы Мартемьяна и Каптелина показали, что своего любовника «инокиня Елена пускала к себе днём и ночью, и Степан Глебов с нею обнимался и целовался, а нас или отсылали телогреи кроить к себе в кельи, или выхаживали вон».
Проводивший обыск гвардии капитан Лев Измайлов нашёл также у Глебова девять писем царицы, в которых она просила уйти его с военной службы и добиться места воеводы в Суздале, рекомендовала, как добиться успеха в различных делах, но главным образом они были посвящены их любовной страсти.
Сама Евдокия показала: «Я с ним блудно жила в то время, как он был у рекрутского набора, в том и виновата». В своем письме к Петру она призналась во всём и просила прощения, чтобы ей «безгодною смертью не умереть».
14 февраля Писарев арестовал всех и повёз в Москву. 20 февраля 1718 года в Преображенском застенке состоялась очная ставка Глебова и Лопухиной, которые не запирались в своей связи. Австриец Плейер писал на родину: «Майор Степан Глебов, пытанный в Москве страшно кнутом, раскалённым железом, горящими угольями, трое суток привязанный к столбу на доске с деревянными гвоздями, ни в чём не сознался».
Тогда Глебов был посажен на кол и, прежде чем умереть, мучился 14 часов. По некоторым указаниям, Евдокию заставили присутствовать при казни и не давали закрывать глаза и отворачиваться. После этого были казнены все сторонники Евдокии, а остальные, сочувствовавшие ей, монахи и монахини суздальских монастырей – крутицкий митрополит Игнатий (Смола) и многие другие – были биты кнутом и сосланы.
Игумения Покровского монастыря Марфа, казначея Мартемьяна, монахиня Каптелина и несколько других монахинь были осуждены и казнены на Красной площади в Москве в марте 1718 года. Собор священнослужителей приговорил саму Евдокию к избиению кнутом в их присутствии. 26 июня 1718 года умер царевич Алексей, а в декабре был казнён её брат – Абрам Фёдорович Лопухин.
В 1718 году она была переведена из Суздаля сначала в Александровский Успенский монастырь, а затем в Ладожский Успенский монастырь, где 7 лет жила под строгим надзором до смерти Петра I. В 1725-м её отправили в Шлиссельбург, где Екатерина Первая держала Евдокию в секретном заключении как государственную преступницу, представлявшую угрозу для новой императрицы, чьи права на трон были сомнительны по сравнению со своим мужем.
После воцарения Петра II Евдокия была с почётом перевезена в Москву и жила сначала в Вознесенском монастыре в Кремле, затем в Новодевичьем монастыре в Лопухинских палатах. Верховный тайный совет издал Указ о восстановлении чести и достоинства царицы с изъятием всех порочащих её документов и отменил своё решение от 1722 года о назначении императором наследника по собственному умыслу без учёта прав на престол, чему усиленно сопротивлялся Меншиков.
Ей были даны большое содержание и особый двор. На её содержание было определено 4500 рублей в год, которое после приезда Петра II в Москву было увеличено до 60 тысяч рублей ежегодно. Однако никакой роли при дворе Петра II она не играла.
После его смерти в 1730 году возник вопрос, кто станет его наследником. Существуют свидетельства, что Евдокия Фёдоровна отказалась от престола, предложенного ей членами Верховного тайного совета. Двоюродный брат Евдокии Степан Лопухин вспоминал: «Когда государь император Пётр Второй скончался, тогда меня, призвав, фельдмаршал князь Голицын, князь Димитрий Голицын да фельдмаршал князь Долгорукий спрашивали, не подписывал ли Его Величество какой духовной. И я сказал: „Не видал“, и притом они имели рассуждение, кого выбирать на престол.
И сперва говорили о царице Евдокии Федоровне, что она уже стара; потом о царевнах Екатерине и Прасковье, что их нельзя, сказав некоторые слова непристойные.
Потом о Её Величестве (говорено в царствование Елизаветы Петровны) молвил из них помянутый фельдмаршал князь Долгоруков, что Её Величество в такое время (до брака) родилась и за тем и за другим, сказав ещё некоторые непристойные слова, выбрать нельзя. И потом положили намерение к выбору на императрицу Анну Иоанновну».
Ретроспектива
Добрейшей души была императрица Анна. За годы её правления 20 тысяч человек были сосланы в Сибирь и многие там исчезли, а более тысячи казнены. Это не меньше, чем при Иване Грозном…
Умерла Евдокия в 1731 году. Последние слова её были: «Бог дал мне познать истинную цену величия и счастья земного».
Став императрицей, Анна Иоанновна относилась к ней уважительно, помня, что Евдокия отказалась от царствования в её пользу. Поэтому её похоронили в соборной церкви Новодевичьего монастыря у южной стены собора Смоленской иконы Божьей Матери рядом с гробницами царевен Софьи и Екатерины Алексеевны.
Демон Петра I – сын Алексей
Императора Петра I заслуженно назвали Великим, хотя всем было известно, что он вынужден был осудить своего сына и наследника Алексея на смерть. До этого самым известным сыноубийцей в России считался московский царь Иван Грозный (что не подтверждено фактами), а затем участвовали в убийстве российских императоров Петра III – Елизавета, а Павла I – Екатерина (что абсолютно достоверно).
Наконец, в свержении Николая II активно участвовала вся царская семья, за исключением его жены, и это предрешило его трагическую гибель сразу после отречения от власти.
Наследник российского престола царевич Алексей родился в феврале 1690 года в браке Петра с нелюбимой женой Евдокией Лопухиной. Спустя 8 лет император отправил её на постриг в монастырь, и воспитывала Алексея мать царя – Наталья Кирилловна.
В то время как Пётр I активно внедрял в России европейские манеры, создавал мощный флот и современную армию, царевич Алексей довольствовался простой жизнью в Москве. Его не интересовали реформы отца. Домашнее обучение не принесло успеха, и Алексея отправили на учебу в Дрезден, где он познакомился со своей невестой – Шарлоттой Вольфенбюттельской, которая родила ему двух детей, и младший из них стал императором Петром II.
Вскоре после рождения сына Шарлотта умерла, и для любовных утех Алексей выбрал «крепостную девку» Ефросинью, которая стала его спутницей в странствиях по Европе. К моменту появления у Алексея сына Пётр I повторно женился на Марте Скавронской, которая родила ему сына – Петра Петровича – реального наследника трона.
В 1715 году Пётр направил царевичу Алексею письмо с требованием вернуться и стать верным помощником. В случае отказа ему грозил постриг в монахи или смерть. Вариант тихой жизни с отказом на права наследования не устроил царя, и он потребовал от сына определиться с датой пострига. Но Алексей нашел выход в бегстве.
В конце 1716 года он тайно, под вымышленной фамилией польского шляхтича, и в сопровождении Ефросиньи покинул родину. Официальной причиной поездки было названо желание увидеться с отцом, находившимся в то время в Копенгагене. Но он обманул всех и сбежал в Вену к Карлу VI, а затем переехал в Италию.
Везде, где находился, Алексей пытался просить войска для свержения отца и восшествия на престол. Дошло до того, что он обратился за помощью к злейшему врагу России шведскому королю Карлу XII в тот момент, когда Северная война еще не закончилась. Поиски Алексея начались сразу, но обнаружить его удалось только в мае 1717 года.
