скачать книгу бесплатно
А Свистун тут же выдул под тополем вторую бутылку портвейна, приготовленную обмыть депутатский мандат, икнул, вытерся и заорал, размахивая пустой бутылкой, а другой рукой придерживаясь за ствол тополя:
– Где Артоня? Зовите его ко мне на прием!
Стал собираться народ, смеяться. Свистун озлился, запустил бутылку в толпу. Попал по горбу какой-то бабе. Она завизжала. И тут же появились шустрые комсомольцы Один из них сунул кулак в рыло Свистуну, и он лег под тополь, затих, свернулся калачиком. Народу стало неинтересно возле смирного Свистуна, и он стал искать новых развлечений.
К лежащему Ваське подошел дед Илья, постучал бадиком по его лысеющему затылку, проговорил горько:
– Эх ты, епутат, епутат хренов!
Свистун промычал что-то в ответ, потом пробурчал внятно:
– Мы еще свое возьмем!
5
Мишка собирался на первое заседание совета, а Маняня его наставляла, советовала выставить свою кандидатуру на председателя. У Мишки в горле начинало щипать, когда он думал об этом. Ночь прокрутился в постели, мечтая о председательской должности. Тогда б он развернулся, тогда б вся Масловка узнала. Он не знал, чтоб он стал делать, но все равно думал, что показал бы себя, встряхнул болото. Сладко было думать об этом, но понимал Мишка – нереально? Сколько человек в Совете – семь! Андрюшка Кирюшин и Коля Мельник отпадают. Кто за них, дураков, голосовать станет. Машка Субочева, доярка, сама откажется. Куда ей, дуре… Так. Осталось трое: Авдотья Николаевна Шеблякова – учительница; Микит Чистяков – пенсионер-пчеловод и Николай Грачев – бригадир. Из этих троих двое не откажутся – Авдотья Николаевна, молодая коза, с характером, не прочь повоеводить, зараза. Да и Грачев – горлопан. Этот не откажется. И пчеловод – темная лошадка. Угадай, что выкинет. Нужно ведь еще, чтоб кто-нибудь из Совета назвал его имя. А вдруг не назовут? Самому выставляться? Оболенский выставился – прокатили. Надо как-то умно обставить. А как? Есть от чего голове заболеть.
Снова обрядился Мишка в костюм. Привыкать к нему стал. И галстук уж не давил горло. Шел по пыльной улице, по деревне, распрямив плечи. Видел краем глаза, что из окон провожают его взгляды. Дед Илья сидел на крыльце, глядел, как он приближается.
– Экий ферт! – сказал дед Илья. – Только тросточки не хватает.
– Купим, купим, дед, не беспокойся, – кинул ему бодро Мишка.
– Ты навострился выговаривать «картошка», аль все «картоня-артоня» говоришь? – кинул обидчиво дед.
– Ишь ты, уел, – засмеялся Мишка. – В детство впадать стал, дед? Мозги высыхают?
– Ты мотри, как бы твои не высохли, – погрозил ему бадиком дед Илья. – Епутат хренов!
Мишка хоть и смеялся, но напоминание о прозвище, прилипшем к нему с детства, когда он коверкал слова, подпортило настроение, как дурное предзнаменование. А с другой стороны, вызвало еще большую жажду стать председателем, утвердиться, заставить уважать всех не только в Масловке, но и за ее пределами. Поставить себя так, чтоб и в районе уважали, и в области о нем услышали. Думая об этом, он забыл об осанке, ссутулился по обычной своей привычке и заложил руки за спину, сцепив пальцы на пояснице. Отвлекло его тарахтение мотоцикла. По лугу катил один из его комсомольцев Петька Кондрашин. Длинные жесткие вихры его трепало ветром. Мишка свистнул, остановил. Петька подкатил. Был он в грязной рубахе. Артоня быстро объяснил ему, что нужно делать, и приказал:
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
