скачать книгу бесплатно
В течение дня принимались десятки решений. Причем не было так, чтобы Государственный комитет заседал по средам или пятницам; заседания проходили каждый день и в любые часы, после приезда Сталина…»
«Он приезжает, – рассказывал Хрулев, – допустим в 4 часа дня к себе в кабинет в Кремль и начинает вызывать. У него есть список, кого он вызывает. Раз он приехал, то сразу все члены Государственного комитета вызывались к нему. Заранее он их не собирал. Он приезжал, – и тогда Поскребышев начинал всех обзванивать».
Хрулев: «И в ставке, и в ГКО никакого бюрократизма не было. Это были исключительно оперативные органы… На заседаниях не было никаких стенограмм, никаких протоколов, никаких технических работников».
Начальник Главного артиллерийского управления РККА маршал артиллерии Н. Д. Яковлев говорил об атмосфере деловой демократии: «…Когда Сталин обращался к сидящему (я говорю о нас, военных, бывших в Ставке), то вставать не следовало. Верховный еще очень не любил, когда говоривший не смотрел ему в глаза. Сам он говорил глуховато, а по телефону тихо.
Работу в Ставке отличала простота, большая интеллигентность. Никаких показных речей, повышенного тона, все разговоры – вполголоса. Помнится, когда И. В. Сталину было присвоено звание Маршала Советского Союза, его по-прежнему следовало именовать «товарищ Сталин». Он не любил, чтобы перед ним вытягивались в струнку, не терпел строевых подходов и отходов». Сталин совершенно не выносил лжи.
«Очень часто на заседаниях ГКО, – писал маршал Г. К. Жуков, – вспыхивали острые споры, при этом мнения высказывались определенно и резко. Сталин обычно расхаживал около стола, внимательно слушая спорящих. Сам он был немногословен, многословия других не любил, часто останавливал говорящих репликами: «Короче!», «Яснее!». Заседания открывал без вводных вступительных слов, говорил тихо, свободно, только по существу вопроса. Был лаконичен, формулировал мысли ясно».
«Если на заседании ГКО, – отмечал Жуков, – к единому мнению не приходили, тут же создавались комиссии из представителей крайних сторон, которой предлагалось доложить согласованные предложения».
Адмирал Н. Г. Кузнецов впоследствии писал: «Часто Сталин соглашался с мнением командующих. Мне думается, ему даже нравились люди, имевшие свою точку зрения и не боявшиеся отстаивать ее».
Нарком вооружений Д. Ф. Устинов отмечал: «При всей своей властности, суровости, он живо откликался на проявление разумной инициативы, самостоятельности, ценил независимость суждений … он не упреждал присутствующих своим замечанием, оценкой, решением. Зная вес своего слова, Сталин старался до поры не обнаруживать отношения к обсуждаемой проблеме, чаще всего сидел будто бы отрешенно или прохаживался почти бесшумно по кабинету, так что казалось, что он весьма далек от предмета разговора, думает о чем-то своем. И вдруг раздавалась короткая реплика, порой поворачивающая разговор в новое и, как потом зачастую оказывалось, единственно верное русло».
«Зная огромные полномочия, – писал в своих мемуарах маршал И. Х. Баграмян, – и поистине железную властность Сталина, я был изумлен его манерой руководить. Он мог кратко скомандовать: «Отдать корпус!» – и точка. Но Сталин с большим тактом и терпением добивался, чтобы исполнитель сам пришел к выводу о необходимости такого шага». «Мне, – продолжал Баграмян, – частенько самому приходилось уже в роли командующего фронта разговаривать с Верховным Главнокомандующим, и я убедился, что он прислушивался к мнению подчиненных. Если исполнитель твердо стоял на своем и выдвигал для обоснования своей позиции веские аргументы, Сталин почти всегда уступал».
Маршал артиллерии Н. Д. Яковлев вспоминал: «Слово Верховного было законом. В первый год войны я часто, почти каждый день вызывался в Ставку и убеждался в безукоснительном выполнении всеми его указаний»
И. Х. Баграмян: «Верховный был немногословен. Он больше слушал, изредка задавая короткие, точно сформулированные вопросы».
Авиаконструктор А. С. Яковлев: «Сталин предложил создать несколько специализированных истребительных корпусов, подчиненных Главному Командованию, с тем, чтобы использовать эти части для массированных ударов в воздухе на решающих участках фронта». Практически только после этого стратегического решения советская авиация стала господствующей в небе войны.
Стиль работы Сталина, по всеобщему признанию, был деловой, без нервозности. Сталин, вопреки распространяемым о нем слухах, не ругался матом.
Главный маршал авиации А. Е. Голованов отмечал: «Вся жизнь Сталина, которую мне довелось наблюдать в течение ряда лет, заключалась в работе. Где бы он ни был – дома, на работе или на отдыхе, – работа, работа и работа. Везде и всюду работа. Везде и всюду дела и люди. Рабочие и ученые, маршалы и солдаты … Огромное число людей побывало у Сталина».
«Характерной чертой Сталина была поразительная требовательность к себе и другим … И я не помню случая, чтобы кто-то что-то перепутал или выполнил не так, как нужно. Ответственность за порученное дело была столь высока, что четкость и точность исполнения были обеспечены. Я видел точность Сталина даже в мелочах. Если вы поставили перед ним те или иные вопросы, и он сказал, что подумает и позвонит вам, можете не сомневаться: пройдет час, день, неделя, но звонок последует и вы получите ответ».
«Слово «я» в деловом лексиконе Сталина отсутствовало. Этим словом он пользовался лишь рассказывая лично о себе. Таких выражений, как «я дал указание», «я решил» и тому подобное, вообще не существовало, хотя все мы знаем, какой вес имел Сталин и что именно он, а не кто другой, в те времена мог изъясняться от первого лица. Везде и всегда у него были «мы».
Наркомзем И. А. Бенедиктов писал: «Я десятки раз встречался со Сталиным, видел, как он решает вопросы, как относится к людям, как раздумывает, колеблется, ищет выходы из сложнейших ситуаций…
Вопреки распространенному мнению, все вопросы в те годы, в том числе и относящиеся к смещению видных партийных, государственных и военных деятелей, решались в Политбюро коллегиально. На самих заседаниях Политбюро часто разгорались споры, дискуссии, высказывались различные, зачастую противоположные мнения … Безгласного и безропотного единодушия не было – Сталин и его соратники этого терпеть не могли…
Мы, хозяйственные руководители, знали твердо: за то, что возразишь «самому», наказания не будет, разве его мелкое недовольство, быстро забываемое, а если окажешься прав, выше станет твой авторитет в его глазах. А вот если не скажешь правду, промолчишь ради личного спокойствия, а потом все это выяснится, тут уж доверие Сталина наверняка потеряешь, и безвозвратно. Поэтому и приучались говорить правду, невзирая на лица не щадя начальственного самолюбия».
В случаях планирования отдельных стратегических операций он создавал своеобразные КОЛЛЕКТИВЫ. В них входили специалисты Генштаба, командующие фронтами и лица, ответственные за материально-техническое обеспечение.
Маршал Г. К. Жуков рассказывал писателю К. Симонову, что у Верховного Главнокомандующего «был свой метод овладения конкретным материалом предстоящей операции … Перед началом подготовки той или иной операции, перед вызовом командующих фронтами он заранее встречался с офицерами Генштаба – майорами, подполковниками, наблюдавшими за соответствующими оперативными направлениями.
Он вызывал их одного за другим на доклад, работал с ними по полтора, по два часа, уточняя с каждым обстановку, разбирался в ней и ко времени встречи с командующими фронтами, ко времени постановки им новых задач оказывался настолько подготовленным, что порой удивлял их своей осведомленностью».
Адмирал И. С. Исаков подчеркивал: «Надо сказать, что он вел заседания по принципу классических военных советов. Очень внимательно, не прерывая, не сбивая, выслушивал всех. Причем старался давать слово примерно в порядке старшинства, так, чтобы высказанное предыдущим не сдерживало последующего. И только в конце, выловив все существенное из того, что говорилось, отметя крайности, взяв полезное из разных точек зрения, делал резюме, подводя итоги».
«В его деятельности не было трафаретности, закомплексованности, спешки и суеты. Планы намеченных кампаний и операций могли меняться в зависимости от внешних обстоятельств. И тогда, – отмечал маршал К. А. Мерецков, – он снова вызывал командующего фронта в Москву…»
Многих современников поражало знание Сталиным деталей, тактико-технических характеристик кораблей, самолетов, танков и других видов вооружения.
Для получения объективной информации, контроля и помощи командующим фронтами на местах ведения боевых действий он использовал представителей Ставки. Этот институт стал своего рода изобретением Сталина в военном искусстве. Маршал А. М. Василевский вспоминал: «Ответственный представитель Ставки всегда назначался Верховным Главнокомандующим и подчинялся лично ему… Представители Ставки, располагая всеми данными о возможностях, замыслах и планах Верховного Главнокомандующего, оказывали существенную помощь командующим фронтами …» За годы войны Главковерх направлял на фронт 60 представителей Ставки ВГК и добивался, чтобы они тщательно отслеживали обстановку на фронте, оперативно реагировали на ее изменение и обеспечивали решение поставленных стратегических задач. Представителями Ставки в войсках по несколько месяцев находились Василевский, Жуков, Тимошенко, Воронов, Маленков и др. Сталин строго спрашивал с представителей Ставки и, случалось, отзывал с фронта или даже отстранял от должности за ненадлежащую исполнительность, невзирая на личности»[68 - Все приведенные в данной главе цитаты маршалов, генералов, адмиралов, наркомов взяты из опубликованных ими мемуаров. Все выделения курсивом сделаны мною. – Н.П.].
Большое внимание Сталиным уделялось разведке. Много сил и средств тратилось на разведку. У Сталина было 4 вида разведки: контрразведка «Смерш» (Абакумов) подчинялась Сталину лично; ГРУ НКО СССР; политическая разведка системы НКВД СССР; воинская разведка Генштаба. В некоторых источниках упоминается о том, что была у него еще и личная разведка (это были профессионалы, бывшие представители военной разведки Российской империи, работавшие на Сталина еще с 1917 года). (Любопытно отметить следующее. Во многих странах мира, в первую очередь, в Германии, США, Великобритании, на Советский Союз работало много не только кадровых разведчиков, но добровольцев из числа ученых, священнослужителей, творческих работников, которые искренне сочувствовали борьбе советского народа с фашизмом. Это происходило главным образом потому, что авторитет Советского Союза в то время был колоссальным.)
Итак, характеризуя стиль руководства Сталиным, можно утверждать, что это был совещательный стиль, выражаясь по-современному – ПАРТИСИПАТИВНЫЙ СТИЛЬ РУКОВОДСТВА.
За годы войны было создано 35 фронтов. В 1942–1943 годах число фронтов доходило до 15. Главковерх лично работал со всеми командующими фронтами. Всего их было 45, в том числе: 11 маршалов и 34 генерала.
Сталин работал также с командующими армиями, лично знал многих военачальников, вплоть до командиров дивизий. Сталин работал также с командующими флотов: Балтийского, Северного, Черноморского и Тихоокеанского, которыми в разное время командовали 7 адмиралов, а также – с речными и озерными флотилиями.
Много времени Сталин уделял формированию на территории СССР частей Войска Польского, а также частей чехословацкого армейского корпуса, которые на последних этапах войны сражались против немецко-фашистских войск.
За почти 4 года Великой Отечественной войны Красная Армия провела 51 стратегическую операцию, более 250 фронтовых и около 1000 армейских операций, из которых две трети были наступательными. О каждой локальной операции он знал все подробности, а все стратегические операции разрабатывались и проводились под руководством Ставки ВГК во главе со Сталиным. При его личном участии и под его жестким контролем осуществлялось их организационное, мобилизационное, материально-техническое, экономическое, идейно-политическое и дипломатическое обеспечение. Вопросы руководства ходом войны, по свидетельству Жукова, решались Сталиным как на официальных встречах и заседаниях, так и во время обедов и ужинов. При этом Сталин советовался с командующими фронтами и армиями, членами Военных советов, наркомами, конструкторами самолетов, танков, ракетного и стрелкового оружия, учеными, директорами оборонных заводов. Со многими встречался лично или вел обсуждение по засекреченной связи.
Глава 7. Оценки деятельности Сталина
Оценки деятельности Сталина – организатора Победы
Сталина можно назвать главным маршалом нашей, такой трудной, но тем не менее, Великой Победы в Великой Отечественной войне.
Кроме того, Сталин в высшей степени плодотворно проявил себя в качестве организатора так называемой мировой социалистической системы. Он был бесспорным и признанным лидером этой системы.
Бывший глава Временного правительства России А. Ф. Керенский после нападения Гитлера на СССР в одном из интервью в Нью-Йорке 27 июня 1941 года заявил, что у Сталина нет никаких шансов справиться с немцами. Но позднее Керенский вынужден был изменить свою точку зрения. Он писал: «Сталин поднял Россию из пепла. Сделал великой державой. Разгромил Гитлера. Спас Россию и человечество»[69 - Керенский А.Ф. Потерянная Россия. – М.: ПРОЗАи К, 2014. – С. 449.].
Заслуживает внимания и мнение Милована Джиласа, крупного югославского политика и публициста, хоть он был, на наш взгляд, излишне жёсток в своих оценках: «Сегодня могу сделать вывод о том, что обожествление Сталина, или «культ личности», как его теперь называют, было, по крайней мере, настолько же делом рук окружения Сталина и бюрократии, которой требовался такой лидер, насколько и его самого. Превращенный в божество, Сталин стал настолько всесильным, что со временем перестал обращать внимание на меняющиеся нужды и желания тех, кто его возвеличивал.
Его страна была в руинах, голодная, изнеможенная. Но его армия и маршалы, отяжелевшие от жира и медалей, опьяненные водкой и победой, сапогом растоптали половину Европы …»[70 - Джилас М. Беседы со Сталиным. – http://lib.rus.ec/b/304625/read – C. 44.]
Видный государственный деятель, посол США в СССР в 1943–1946 годах Аверелл Гарриман отмечал: «Сталин как военный лидер был популярен, и нет никаких сомнений, он был одним из тех, кто сплотил Советский Союз после гитлеровского нападения. И я не думаю, что кто-нибудь другой смог бы сделать это. И всё, что произошло после смерти Сталина, не может переубедить меня в этом»[71 - Цитирую по книге «Сталин. Эпоха свершений и побед». – М.: Изд-во «Белый город», 2013.– С. 146.].
Верховного Главнокомандующего Вооруженными силами СССР Сталина высоко ценил союзник, президент, Главнокомандующий Вооруженными силами США Франклин Рузвельт, который при всей несхожести советских и американских идеологий и подходов к ведению войны питал к Сталину симпатию. «Под руководством маршала Сталина, – говорил Ф. Рузвельт, обращаясь с президентским посланием к американскому народу в 1943 году, – русский народ показал такой пример любви к родине, твердости духа и самопожертвования, какого еще не знал мир. Этот человек сочетает в себе огромную непреклонную волю и здоровое чувство юмора»[72 - Сталин. Маршал, победивший в войне. – М.: Эксмо: Алгоритм, 2012. – С. 364, 366].
Он ушел из жизни, не понятый и не поддержанный однопартийцами-современниками, в зените великой победной славы и всего за три года до беспримерного оклеветания и поношения. Прав оказался лидер Франции Шарль де Голль, высоко отозвавшись о личных качествах Сталина, но выразив мнение, что «сталинское государство без достойных Сталина преемников обречено»[73 - Сталин. Маршал, победивший в войне. – М.: Эксмо: Алгоритм, 2012. – С.105.].
Во время Тегеранской конференции в 1943 году наш союзник премьер Великобритании Уинстон Черчилль сказал, что маршал Сталин заслуживает звания СТАЛИН ВЕЛИКИЙ. А, выступая перед британским парламентом 8 ноября 1945 года, Черчилль говорил о Сталине: «Я лично не могу чувствовать ничего иного, помимо величайшего восхищения, по отношению к этому подлинно великому человеку, отцу своей страны, правившему судьбой своей страны во времена мира, и победоносному защитнику во время войны»[74 - Сталин. Маршал, победивший в войне. – М.: Эксмо: Алгоритм, 2012. – С. 3.].
Другой знаменитый в то время английский политик лорд У. Бивербрук, которого невозможно заподозрить в симпатиях к стране Советов и ее вождям, говорил (1959): «Коммунизм при Сталине дал нам примеры патриотизма, которым трудно найти аналоги в истории. Коммунизм при Сталине дал миру лучших генералов … Политические репрессии? Да, конечно. Но теперь уже ясно, что те, кого расстреливали, предали бы Россию немцам»[75 - Баландин Р.К. Указ соч. С 306.].
Даже наши враги – руководители фашистской Германии – вынуждены были признать высокие достоинства Сталина. Министр иностранных дел фашистской Германии И. фон Риббентроп вспоминал: «В те тяжелые дни, после окончания боев за Сталинград, у меня состоялся весьма примечательный разговор с Адольфом Гитлером … Он сказал: на этом примере снова видно, какое значение может иметь один человек для целой нации. Любой другой народ после сокрушительных ударов, полученных в 1941–1942 гг. вне всякого сомнения, оказался бы сломленным. Если с Россией этого не случилось, то своей победой русский народ обязан только железной твердости этого человека (Сталина. – Н.П.), несгибаемая воля и героизм которого привели народ к продолжению сопротивления …». При всей ненависти к большевизму Гитлер в узком кругу приближенных вынужден был признать: «По своим политическим и военным качествам Сталин намного превосходил и Черчилля, и Рузвельта. Это единственный мировой политик, достойный уважения»[76 - Баландин Р.К. Указ соч. С 307.].
Маршал А. М. Василевский отмечал: «И. В. Сталин обладал не только огромным природным умом, но и удивительно большими познаниями. После Сталинградской и особенно Курской битв он поднялся до вершин стратегического руководства. Думаю, Сталин в периоды стратегического наступления Советских Вооруженных Сил проявил все основные качества советского полководца»[77 - Василевский А.М. Дело всей жизни. – М.: Политиздат, 1974. – С.128.].
Отмечая огромный масштаб деятельности Верховного, маршал Г. К. Жуков писал: «Авторитет его был чрезвычайно велик … Он умел найти главное звено в стратегической обстановке и, ухватившись за него, оказать противодействие врагу, провести ту или иную крупную наступательную операцию. Несомненно, он был достойным Верховным Главнокомандующим».
Именно Жуков сказал: «Мы победили потому, что нас вёл к Победе гений и великий полководец Сталин»[78 - Жуков Г.К. Указ. соч. С. 281, 360.].
С такой оценкой Сталина, отмечал Главком ВМФ адмирал Н. Г. Кузнецов, были согласны все военачальники того времени.
Маршал К. К. Рокоссовский в ответ на предложение Хрущева выступить с критикой «культа личности» сказал: «Сталин для меня – святой».
Говорят, когда у Михаила Шолохова спросили, был ли при Сталине культ его личности, он ответил: «Культ был. Но и личность была».
А вот еще одна оценка – предсмертное признание неутомимого разоблачителя «культа личности» Сталина Н. С. Хрущева: «Сталин действительно велик, я и сейчас это подтверждаю. Он, несомненно, был выше всех на много голов»[79 - Хрущев Н. С. Воспоминания. – М.: ВАГРИУС, 1997. – С. 283.].
Оценивая деятельность Сталина в годы Великой Отечественной войны на всех пяти постах, надо отметить, что все свое время, всю свою мощную энергию, острый аналитический ум, неукротимую волю, все свои духовные силы он отдавал служению Отечеству, которое для него было высшей ценностью.
Очень интересны суждения бывшего начальника Первого главного управления КГБ СССР генерал-лейтенанта Л. В. Шебаршина, которые приводятся в упомянутой мною книге В. Д. Кузнечевского. Оценивая предвоенные и военные события, Шебаршин сказал: «Сама система социализма нашего образца … рождалась в условиях жесточайшей конфронтации, внутренней и внешней. Эта конфронтация с внешним миром ведь не была выдумана … Посмотрите, что происходило. Как создавалась эта система. Не успели большевики прийти к власти, как тут же пришлось отбиваться, переходить к круговой обороне. Интервенция. Гражданская война – это ведь не легенда, а самая что ни на есть жестокая реальность. Система с самого начала вынуждена была работать на кризис, на войну. Внешняя угроза никогда не исчезала, никогда не была мифической. И система вынуждена была постоянно приспосабливаться к решению кризисных задач. И индустриализация, и коллективизация могли решаться только с использованием чрезвычайных мер.
Угроза военной агрессии всегда была реальной, всегда существовала. Вот она и реализовалась в 1941 году. А если бы у нас была другая система, не социалистическая того образца, какая была, а, скажем, парламентская демократия с такой ее организацией, какая была у нас в 1990-е годы, то я думаю, что вопрос о существовании России был бы в 1941 году решен раз и навсегда. Сработала система. Потому Россия и сумела в войну выстоять.
– Погодите, погодите! Вы хотите сказать, что если бы не тот сталинский режим, какой в 1941 году у нас был, то мы бы войну с Германией не выиграли?
– Именно это я и хочу сказать»[80 - Кузнечевский В.Д. Указ. соч. С. 54–55.].
Очень правильное суждение, с которым нельзя не согласиться.
Социальное положение трудящихся
Какими бы трудными ни были сталинские времена, в те годы в первую очередь ставилась цель развития человека как личности. Хрущев позднее провозгласил другую цель: прежде всего, развивать возможности материального потребления. Что касается духовного развития людей, то оно перестало быть главным приоритетом общества.
Уже было отмечено, что мы, советские люди, жили бедновато. Однако такие социальные блага, как бесплатное распределение жилья, низкая (почти символическая) квартплата, бесплатное, но очень качественное начальное, среднее и высшее образование, бесплатное здравоохранение и низкая стоимость медикаментов, низкая стоимость санаторно-курортного лечения трудящихся и отдыха детей в пионерских лагерях, низкая стоимость проезда в общественном транспорте (автобусах, трамваях, троллейбусах, метро), умеренная стоимость проезда в поездах, на самолетах, на речном транспорте, – все это вызывало зависть населения многих развитых стран. В СССР также было ликвидировано такое зло, как безработица, одновременно велась и борьба с тунеядством.
Формировалась новая социальная общность под названием «советский народ», которой были присущи такие черты, как миролюбие, отсутствие национальной, религиозной, расовой вражды, взаимопомощь.
Однако было немало и такого, что вызывало раздражение и даже недовольство людей. Так, был ограничен выезд за границу, особенно, в капстраны; в литературе, журналистике, в искусстве осуществлялась строгая цензура, носящая политический характер; была сильно ограничена свобода слова (поощрялась критика, «невзирая на лица», любых бюрократов и чинуш, однако критика вождей, первых лиц государства и основ существующего строя не только не допускалась, но чаще всего расценивалась как политическое преступление). В Советском Союзе так и не было налажено производство высококачественных предметов потребления: одежды, бытовой техники и т. п., была слабо развита розничная торговля. Застой был у нас и в идеологии: марксистские догматы вековой давности вносили много путаницы в головы советских людей.
Наибольший страх и ужас вызывала система доносительства-«сексотства» и репрессий, которая была «взорвана» (но не уничтожена) во времена так называемой «оттепели» при Хрущеве (1953–1964) и ослаблена (но не уничтожена) при Брежневе (1964–1982).
Однако при всех недостатках советские люди любили свою Родину и гордились ее успехами.
Наша страна, Советский Союз, при Сталине и после него еще долго, до конца 1960-х годов, пользовалась исключительной популярностью и уважением в зарубежье. Со всего мира к нам ездили капиталисты и рабочие, поэты и философы, чтобы посмотреть, как мы строим наши заводы, наши гидростанции, чтобы понять, почему, несмотря на очевидную бедность, наш народ ощущает себя благополучным и вполне уверенным в своем будущем.
Заключение
Подводя итоги «сталинского» прошлого, думаю, следует признать, что, несмотря на недостатки и страшные испытания, которые принял на себя наш народ, это был период бурного и мощного развития нашей страны. Главная причина успехов была в том, что тогда Россия выбрала социальную модель, отвечающую духу народа – социалистическую. И произошло чудо. За три десятилетия из неграмотной, отсталой страны она превратилась в могучую индустриальную державу. Мы стали сверхдержавой, которую уважали во всем мире[81 - Вальцев С.В. Советский Союз, который мы потеряли. – М.: Книжный мир, 2012.– С. 248.].
Борясь в течение многих лет с внутренними и внешними врагами, Сталин, несмотря на многочисленные попытки демократизации власти в стране, продолжал опираться на авторитет ВКП(б) – КПСС.
Нельзя также не отметить то, что и сегодня повергает нас, россиян, в уныние. В ходе борьбы с «пятой колонной» и другими настоящими врагами погибли тысячи НЕВИННЫХ людей. И вина за эти жертвы ложится(неважно, прямо или косвенно) как на многочисленных лжесвидетелей, палачей, так и на самого Сталина. Потому что невозможно деяния исполнителей отделить от воли руководителя.
Один из сподвижников Сталина Л. М. Каганович признавал: наша «главная ошибка заключалась в том, что мы не уделили должного внимания людям. Коренная ошибка, я считаю. Больше того, надо сказать, что и в …периоде коллективизации и индустриализации мы нажимали, чтобы за десять лет пройти тот путь, который другие прошли за сто лет и боролись с врагами, которые этого не хотели, не понимали, и действительными врагами, внешними и внутренними, но перегнули палку и не пожалели невинных людей.
Захватили вместе с врагами много невинных людей. Эти две ошибки были у нас по отношению к людям. Это надо прямо сказать, честно, правдиво. Это были ошибки и Сталина, и сталинского руководства». Это важное признание было сделано в 1990 году. [82 - Чуев Ф. Так говорил Каганович. – М.: Родина, 2019. – С. 181.]
Часть вторая
Наше капиталистическое настоящее. Что – дальше?
Глава 8. О вертикали власти, делегировании полномочий и самоорганизации
Ещё недавно казалось, что достаточно овладеть некоторой суммой знаний в области технологии и организации производства, экономики, права и менеджмента, и можно приступать к управлению цехом, заводом или государством. Но всё оказалось намного сложнее. Например, несколько предприятий, работавших в более или менее одинаковых хозяйственных условиях и управляемых достаточно грамотным персоналом, почему-то демонстрировали поразительное несходство конечных результатов: от очень высоких до крайне низких. Со временем стало понятно, что разнообразие большинства социально-экономических систем столь велико, что его не только невозможно превзойти разнообразием управляющего органа, но просто невозможно до конца постигнуть силами нашего разума. Человеческие и человеко-машинные системы, как правило, имеют совокупное разнообразие много большее, чем разнообразие простой суммы входящих в них подсистем и элементов. Иначе говоря, мы сами, являясь элементами сложной системы управления, не обладаем и вряд ли сможем обладать всей полнотой информации, требуемой для управления такой системой. То есть мы не обладаем и не сможем обладать необходимым управленческим разнообразием. Это означает, что сложные и сверхсложные системы с большим разнообразием (например, системы управлений государством, отраслью хозяйства, регионом и т. п.) не могут быть управляемы волюнтаристски.
И всё же сложными и сверхсложными системами можно управлять, используя их удивительную способность к самоорганизации.
Самоорганизация — способность социальной системы к саморазвитию и переходу в такое состояние, при котором управляемый объект приобретает способность к самосознанию и самоуправлению. Самоорганизующейся системой невозможно управлять только волюнтаристски. Задачей органа управления самоорганизующейся системой является не столько администрирование, сколько выявление происходящих в системе процессов самоорганизации и способствование этим процессам.
Небольшой 74-летний период социалистического управления в нашей стране показал, что излишняя (волюнтаристская) централизация так же вредна, как и либеральное невмешательство или отказ от государственного регулирования. Истина, скорее всего, посредине.
При многоступенчатой структуре не обойтись без такого проверенного механизма, как делегирование властных полномочий, при котором наряду с передачей нижестоящим ступеням власти должны делегироваться и необходимые финансовые, материальные, информационные, кадровые и иные потребные ресурсы, а также ответственность и подотчетность. Вертикаль власти от Москвы «до самых до окраин» должна быть сильной, гибкой и справедливой. Все ступени власти должны быть полномочны и ответственны за свои участки работы.
В 1930-е и особенно в 1940–1950-е годы в управлении государственным механизмом у нас действовала модель, которую можно назвать мобилизационной. Страна была уподоблена большому заводу, работа которого полностью направлялась из одной конторы: из сталинского центра направлялись на места чёткие директивы, которые требовали неукоснительного исполнения. Учитывая, что «наверху» большинство директив вырабатывалось высокопрофессиональной командой на основе учета мнения исполнителей (Сталин был весьма последовательным и настойчивым организатором коллегиального и партисипативного управления), решения принимались оперативно, с учетом многообразия и специфики быстро меняющейся обстановки на фронте и в тылу и безусловно носили системный характер. Надо ли упоминать, что именно жёсткая централизация управления в годы смертельной опасности для всей страны, позволила фронт и тыл сделать единым организмом, работающим на Победу. Мобилизационная модель хорошо показала себя во время войны и в первые послевоенные годы.
Однако уже в 1960-е годы жёсткая хрущевская централизация (сопровождающаяся подавлением коллегиальности) была осуждена партийным руководством страны и названа волюнтаризмом. Сложившаяся вертикаль власти начала расшатываться, и в 1970–1990-е стало ясно, что Центр утратил способность видеть из Москвы всё, чем нужно управлять, а регионы (республики, края, области) недостаточно компетентны, но склонны к превышению своих полномочий и сепаратизму. Попытки административного реформирования (создание совнархозов), горбачевские «перестроечные» мероприятия (попытки возрождения хозрасчета в условиях безвластия предприятий, создание самоуправляющихся кооперативов-паразитов, разрушение единоначалия, изгнание лучших управленцев из кресел директоров предприятий при помощи механизмов примитивной «выборности», расшатывание идеологических и этических основ под видом гласности, распространение идей вседозволенности под видом свободы выбора и т. п.) привели к окончательному кризису власти: «верхи» постепенно утратили способность управлять по-старому.
Со временем и Советы утратили свои властные полномочия и превратились в исполнительный придаток обкомов и гор(рай) комов КПСС.
Быстрые темпы развития народного хозяйства были утрачены, наступила фаза так называемой стагнации в экономике.
Наблюдалась некоторая «усталость», недееспособность, а иногда и просто паралич власти. В 1980–1990-е резко активизировались в стране «пятая колонна», которая стала набирать силу и численность и совершать крупномасштабные не только идеологические, но финансово-экономические диверсии. Вспомним массовые исчезновения из торговой сети продуктов первой необходимости (масла, круп, спичек, бензина, обуви, ситца, одежды и т. п.), резкое сокращение продажи винно-водочных изделий и километровые очереди для желающих купить спиртное (не более двух поллитровок в руки!). При этом все предприятия и сельхозартели работали на полную мощность. Руководителям многих хозяйств давались тайные указания не направлять в торговлю готовую продукции. Вагоны с продовольствием из-за рубежа загонялись в тупики. Делалось всё максимально возможное, чтобы обозлить население, направить его недовольство против социалистического строя. Не скоро мы узнаем правду обо всём этом, очень не скоро будут преданы гласности факты о том, кто на самом деле руководил этими диверсиями, а, главное, кто их финансировал. Американские следы видны повсюду. Но главные «перестройщики» – горбачевы, яковлевы, гайдары, чубайсы и другие известные нам лица – направляли изнутри всю работу по развалу Советского Союза.
Глава 9. Государственные перевороты в России
Исторический опыт показывает, что во все времена правители – цари, короли, вожди, генсеки – по мере укрепления своего влияния несколько отдалялись от своих подданных и на вершине власти пребывали в одиночестве.
Если против правителя созревал заговор, то никакой государственный строй – ни классические формы правления, вроде афинской (аристократической) демократии, ни деспотические монархии, ни парламентские республики – не гарантировал того, что заговорщики не свергнут правителя. Уж на что был велик, авторитетен и любим древними афинянами Перикл, один из исторических столпов демократии, но и он оказался жертвой своих недругов и необоснованно был осужден за якобы допущенные им финансовые махинации и не переизбран на должность стратега. Достойно удивления и убийство всесильного Цезаря небольшим кругом заговорщиков из его ближайшего окружения. Тысячи подобных исторических примеров свидетельствуют, что и в глубокой древности, и в новые времена заговоры против правителей довольно часто случались в разных государствах и неоднократно приводили к государственным переворотам. В большинстве случаев заговоры осуществлялись узким кругом людей, которых вполне можно было бы назвать террористами, т. е. преступниками, если бы не одно но… Добившись своего и утвердив во власти своего ставленника, заговорщики обычно превращались в героев и становились опорой нового режима.
Тернистый путь заговоров прошла и наша Россия. XX век оказался рекордным по числу революционных и контрреволюционных потрясений: три революции (1905–1907, февраль 1917 и октябрь 1917), путч ГКЧП (август 1991), контрреволюционный перехват власти компрадорской буржуазией (декабрь 1991), расстрел Ельциным Верховного Совета России в Белом доме (октябрь 1993) и др. В феврале 1917-го несколько генералов-заговорщиков принудили царя Николая II отречься от престола, и тут же вся власть была захвачена прозападным Временным правительством; в октябре 1917-го большевики-ленинцы свергли Временное правительство и провозгласили власть Советов; после внезапной смерти Сталина в 1953-м Хрущев, с помощью узкого круга заговорщиков, захватил власть и начал под видом борьбы с «последствиями культа личности» проводить волюнтаристскую, по сути антисоветскую, разрушительную политику. Наконец, трое (всего трое!!) заговорщиков, главы трех союзных республик – Ельцин, Кравчук, Шушкевич – 8 декабря 1991года, руководствуясь исключительно собственными инициативами, не имея на то необходимых полномочий, вопреки решению всесоюзного референдума о необходимости сохранения Советского Союза (т. е. вступив в преступный сговор), подписали Беловежские соглашения, в соответствии с которыми Союз Советских Социалистических Республик объявлялся «прекратившим своё существование»; одновременно декларировалось образование Содружества Независимых Государств (СНГ) в составе Республики Беларусь, РСФСР и Украины. Осведомленные люди утверждают, что Горбачеву, действующему в тот момент президенту СССР, достаточно было направить в Вискули один батальон спецназовцев, арестовать заговорщиков, и на том бы всё заглохло. Также он должен был обратиться к народу с призывом сохранить Союз, основываясь на результатах Всесоюзного референдума 17 марта 1991 года. Но он предпочел 25 декабря сложить с себя президентские полномочия. И великая держава, СССР, прекратила своё существование.
После развала СССР гайдары, чубайсы, яковлевы, ельцины и многочисленные, выросшие как грибы после дождя, «демократические» СМИ дружно стали внушать нам, что после социализма будет длительный «переходный» период. Куда – «переходный»? Невнятно поговаривали о грядущем свободном демократическом обществе. А. Н. Яковлев, член Политбюро ЦК КПСС, ближайший сподвижник Горбачева, признавался позднее в 2001 году: «На первых порах перестройки нам пришлось частично лгать, лицемерить, лукавить – другого пути не было»[83 - Завтра. 2015. 8 июня.].
Другой и поныне процветающий идеолог бандитского капитализма Анатолий Чубайс, бывший в 1990-х вице-премьером правительства, признается: «Мы занимались не сбором денег, а уничтожением коммунизма … Приватизация в России … вообще не была экономическим процессом. Она решала совершенно другого масштаба задачи, что мало кто понимал тогда … Она решала главную задачу – остановить коммунизм. Эту задачу мы решили. Мы решили её полностью»[84 - Советская Россия. 2016. 09 июня.].
О том, что наше общество будет капиталистическим, помалкивали. И только в начале XXI века мы, наконец, смутно начали соображать, куда нас завели после банального ограбления, названного «приватизацией», отчуждения большей части средств производства в пользу новоявленных олигархов, гиперинфляции, превышающей 1000 %, утери продовольственной безопасности, безработицы, чудовищного обнищания большей части населения страны и утраты государством былого международного авторитета. Капитализм, к которому мы пришли, оказался совсем не таким, как красивые витрины, на которые мы с завистью (это было!) глазели где-нибудь в сытой Германии или уютной Франции. Нашенский, русский капитализм, отчасти навязанный нам американскими «советниками», оказался бандитским, грабительским, компрадорским, не имеющим ничего общего с гуманистическими ценностями.
Никто из вождей и «ельцинистов» до конца «лихих» 90-х не говорил публично о переходе на капиталистический путь развития страны. Шли пространные разглагольствования о «хозрасчете», «рыночной экономике», построении «правового государства», о «развитии демократии». Однако фразеология «демократов» настолько завуалирована даже сегодня, что не только молодое подрастающее поколение, но и зрелые, умудренные жизненным опытом, люди не отдают себе отсчета в том, какая страшная трагедия на самом деле произошла с великой державой под названием Советский Союз. Многие не понимают главного – в стране произошло то, что сегодня политологам известно под названием перехват управления, т. е. БУРЖУАЗНАЯ КОНТРРЕВОЛЮЦИЯ. Уничтожена советская власть — власть людей труда. Перестало существовать первое в мире социалистическое государство. К власти пришла БУРЖУАЗИЯ, причем буржуазия компрадорская, олигархическая, наиболее коррумпированная, присвоившая себе все главные национальные богатства страны. Вот в чём трагедия!
Перехват управления страной буржуазно настроенная верхушка произвела без революционных штурмов, почти бескровно, в результате сговора небольшой кучки людей. Произошло это незаметно: Горбачев подготовил почву для развала страны, а его конкурент Ельцин, пользовавшийся в начале 1990-х безграничным доверием народа как правоверный коммунист и мужественный борец за справедливость просто узурпировал власть. Первые «реформы» казались нам спонтанными и плохо продуманными, однако с середины 2000 годов стали просматриваться их неясные антинародные тенденции (например, законы 122-ФЗ, 83-ФЗ и др.). Горбачев и Ельцин не сразу открылись в своих целях и намерениях. Это потом начали под видом «демократизации» и развития «рыночной экономики» проводить в жизнь контрреволюционные буржуазные преобразования, носящие достаточно СИСТЕМНЫЙ ХАРАКТЕР. А вначале всё выглядело даже наукообразно и вполне легитимно. Запомним это и возьмем на вооружение. Только в 2009 году в интервью на радио «Свобода» в ответ на вопрос: «Вас до сих пор упрекают в том, что Вы развалили Советский Союз», «лучший немец года», нобелевский лауреат Горби ответил: «Это вопрос решенный. Развалил …»
(Да не просто развалил. На самом деле это был результат беспримерного предательства, настолько чудовищного, что ему нет аналогов в мире. В последние годы нам стали известны некоторые подробности этого предательства. Оказывается, СССР не просто «рухнул» и «распался» (как убеждают нас либеральные СМИ) благодаря «перестройке Горбачева» и «реформам Ельцина», а намеренно был расчленен в соответствии с программой под названием «Переход к рынку» (Гарвардский и Хьюстонский проекты США), целенаправленно проводимой в жизнь Горбачевым, Ельциным, их многочисленными американскими советниками и «пятой колонной» высокопоставленных предателей с партбилетами. Не случайно 8 декабря 1991 года сразу после подписания Беловежских соглашений Ельцин по телефону проинформировал Д. Буша об исполнении программы ликвидации СССР. Президент США Д. Буш 26 декабря 1991 года, на следующий день после отказа Горбачева от должности президента Советского Союза, на пресс-конференции сообщил о ликвидации СССР, о победе в холодной войне и о том, что на эту победу было затрачено 5 трлн долларов (!!!).
Мы начинаем понимать, что не к тому мы стремились, не того мы хотели. И теперь надо думать, как выбираться из этого «бабьего яра».
Люди, которые при жизни видели реальные достижения социализма за 74 года его трагического и болезненного становления, бесспорных побед над внешними врагами и триумфального развития, – эти люди начинают сравнивать то, что было с тем, что стало.
В результате капиталистических реформ объём выпускаемой продукции составляет сегодня едва 2 % от мировой валовой продукции (против 8 % Советской России). За последние 30 лет было ликвидировано около 80 000 предприятий, заброшено 42 млн га плодородной земли, исчезли с карты страны 20 тысяч сел и деревень. Сегодня половину продовольствия мы завозим из-за рубежа. Энергетической безопасности нанесен сильный удар – разрушена ЕЭС. Фактически уничтожено гражданское авиационное машиностроение, тракторостроение, приборостроение, станкостроение. Проводятся разрушительные реформы в образовании, здравоохранении, 2 млн детей не ходят в школу, растет число не умеющих читать и писать. Закрыто 25 тысяч (35 %) школ, 22 тысячи детсадов, 8400 больниц, 7700 поликлиник, 15 тысяч клубов, 4300 библиотек. У нас 4 млн бомжей, 7 млн наркоманов и 4 млн алкоголиков. Около 20 млн наших граждан живут, имея ежемесячный нищенский доход ниже 10 тысяч рублей. Народ деградирует на глазах. Коренное население (без учета мигрантов) сократилось на 13,3 млн человек. По некоторым оценкам ущерб, нанесенный стране «перестройкой» и антинародными «реформами», в 14 раз превышает ущерб СССР в Великой Отечественной войне. А коррупция охватила все ступени власти и сегодня угрожает самому существованию государства.
Социально-экономическое положение страны продолжает ухудшаться. Только 9 регионов сегодня имеют профицитный бюджет, остальные 76 работают с дефицитом (общий дефицит всех регионов составляет около 3 трлн рублей). Ежегодно значительно урезается и планируется в 2017–2019 годах дальнейшее секвестирование расходов на образование. (В советские времена на образование тратилось в среднем не менее 10 % госбюджета, в настоящее время – менее 2,75 %).
