banner banner banner
Продолжение следует
Продолжение следует
Оценить:
Рейтинг: 0

Полная версия:

Продолжение следует

скачать книгу бесплатно

Продолжение следует
Павел Комарницкий

День ангела #2
Оказывается, чтобы стать ангелом, совсем не обязательно умирать. Роман Белясов, романтик и просто хороший парень, обрел крылья благодаря случайности и, конечно же, большой и светлой любви. Отныне он живая легенда, биоморф, с зачатками всеведения и... Нет, до всемогущества пока еще очень далеко. На планете ангелов, опередивших в развитии людей веков на двадцать, Рома чувствует себя как пигмей в метро. Но он учится изо всех сил, чтобы стать полезным своим новым родичам, а вместе с ними и всему человечеству, которое в недалеком будущем ждут трудные времена.

Павел Комарницкий

Продолжение следует

Глава 1

Врата Рая

Стены подземного зала светятся белым светом, и упругое покрытие пола под ногами сейчас тоже белое, так что кажется, будто все мы, отъезжающие и провожающие, плаваем в беспредельной сияющей бездне. Кио постарался, понятно. Я встречаюсь с ним взглядом, и он ободряюще улыбается мне. И все кругом улыбаются нам с Ирочкой ободряюще. Главным образом мне, конечно. Потому что сегодня мы покидаем Землю.

– Ну, вы готовы? – от папы Уэфа так и веет уверенностью. Все правильно. А то меня слегка колотит, если уже совсем откровенно. И все это видят. Да, при всех достоинствах у телепатии имеются и такие вот недостатки.

– Мы готовы, – отвечает за меня моя жена.

– Не бойся ничего, – это мне мама Маша. – Это же не времена Жанны Д’Арк. Это современная, очень надежная установка. За последние сто с лишним лет еще никто не пропал.

Да? Это хорошо… Вот только даже самая надежная установка порой дает сбой. Ну я-то ладно, но ведь со мной моя Ирочка…

«Ты опять, как тогда?» – глаза Ирочки сузились. – «Ныть перед переходом, это неслыханно! Если сейчас же не прекратишь… Спать сегодня будешь один, ясно? Нет, больше – трое суток подряд»

Я широко улыбаюсь. Вот уж чего я не боюсь, это точно. Трое суток… Да ты и одной ночи не выдержишь, моя родная.

Все смеются. Телепаты, понимаешь…

Длинный мелодичный сигнал. Тяжелая верхняя полусфера телепорта медленно всплывает, как невесомая. Блестит мелкая нарезка лабиринтного уплотнения.

– Прошу, – Юайя колдует над висящим перед ней в воздухе прозрачным изображением – виртуальным пультом.

– Давайте, – это Уэф, – долгие проводы – лишние слезы.

Мы немного торопливо ныряем в углубление гигантского расколотого ореха. Тесновато немного вдвоем-то…

– Погоди-ка…

Ирочка выскакивает из углубления телепорта, подбегает к деду, столбом стоящему с краю шеренги провожающих, подпрыгнув, виснет на нем, целует куда-то в нос – все остальное у деда скрыто в бороде.

– Дед, мы вернемся. Вот сюда. Понял?

– Как не понять… – дед шмыгает носом. Расчувствовался, старый партизан. – До свиданья… внученька.

– Вот то-то. А то – «прощай». До свиданья!

Снова сигнал, уже не столь мелодичный. Требовательный сигнал. Ирочка возвращается почти бегом, торопливо приседает. Я уже совсем было собрался обнять мою жену крыльями, но она меня опередила, плотно прижалась, закрыла своими крыльями, как плащом.

Крышка телепорта плавно опускается, становится темно. Ну, с Богом…

Волна жара пронизала меня с головы до пят. Или холода? Нет, не то… Плюс мгновенная невесомость. Плюс вращение-головокружение-растяжение… Нет, опять не то. В общем, весьма необычные ощущения.

– Поехали… – бормочу я на манер Гагарина.

– Приехали, – фыркает в темноте Ирочка. Шипит воздух, втекая в камеру – наверное, снаружи он плотнее. Верхняя крышка медленно всплывает над головой. Как, уже? Не впечатляет…

«Тебя действительно трудно удивить» – Ирочка смеется.

«У нас на Земле подобный фокус я видел неоднократно. Только колпачков было три»

«А ты чего ожидал?»

«Ну, не знаю. Чего-то грандиозного, космического. Треска прорываемого пространства»

«Понятно. Тебе бы прокатиться на одной из наших древних, самых первых космических ракет. Вот где хватило бы острых ощущений»

Она выбирается наружу, я следом. Темно-синий упругий пол под ногами, купол над головой ярко-голубой – вот и вся разница. Неужели мы вот только что преодолели сотни световых лет?

Нас встречают. Довольно представительная делегация… чуть не вырвалось – человек пятнадцать. Не человек, конечно. Ангелов.

– Бабушка! – Ирочка поет и щебечет по-ангельски, кидаясь к ангелу женского рода. Я вглядываюсь – вот так бабушка! Вылитая Ирочка, просто отражение. Те же черты лица, те же золотые кудряшки. Да, еще больше похожа на Ирочку, чем мама Маша.

Ирочка возвращается ко мне. Берет за руку.

– Познакомьтесь. Это мой муж.

Они все разом становятся на одно колено.

– Мы рады приветствовать вас обоих, живые легенды будущего.

Я вдруг осознаю, что моя свободная рука горстью прикрывает срам. Нет, я, конечно, по натуре своей скромный… Но даже моей невероятной скромности есть предел.

Хохот, обвальный хохот. Вот интересно, почему при разговоре на своем языке ангелы поют и щебечут, а смеются почти по-человечески?

Нас окружают. Чья-то рука касается меня, и вдруг по спине гулко хлопает чужое крыло, так, что я вздрагиваю от неожиданности.

– А это мой брат, Взлетающий на рассвете, – глаза Ирочки смеются. – В детстве он мечтал стать учителем, но близкое общение со мной подорвало его веру в свои силы, и он нашел себе работенку попроще. Он у нас ученый, физик-теоретик.

Взлетающий на рассвете – а звучит-то как вроде Фью… Нет, определенно дед Иваныч окрестил бы его Федей. Точно.

«Ну ты же не дед» – Ирочка смеется уже вслух.

– Будем знакомы. Ты отчаянный парень, Победивший Бурю, если решился связать свою судьбу с этой вот вертлявой хохотушкой.

– А где Иуна? – это моя жена.

– А Иуна не смогла. Они сейчас на экскурсии на Побережье Грез, и ребятишек не на кого оставить. Да ты и сама могла бы услышать. Отвыкла?

– Точно, отвыкла, – смеется Ирочка.

Меня снова касается чья-то рука. Бабушка, так похожая на мою ненаглядную, смотрит мне прямо в глаза. Сияющая, затягивающая бездна. Нет, совсем она не похожа на Ирочку – у моей жены никогда не бывало вот такого взгляда, мудрого, погружающегося в самые недра души. Даже у мамы Маши взгляд попроще, правда. Но я твердо выдерживаю этот взгляд. Мне нечего стесняться, вот что.

– Так вот ты какой, оказывается. Ничего, вполне.

Ну еще бы. Это мама Маша постаралась. Плюс ваша академия наук в придачу.

– Я не про это, – бабушка проводит пальцем по моим ребрам. – Это – всего лишь оболочка, дело наживное и в случае чего поправимое. Главное, что у тебя тут, – она легонько щелкнула меня по лбу. – Душа и ум, только они и имеют значение.

Она поворачивается к моей жене.

– Пригласишь ли ты нас завтра, Иолла?

– А куда она денется? – смеется братец.

* * *

Транспортный кокон летит в верхней стратосфере, уже на самой границе с космосом. Громадный бок планеты круглится под нами, белеют пятна облаков, правее тугой спиралью свернулся циклон. А над нами горят мириады острых, немигающих звезд, и даже неистовое солнце не может потушить их своим сиянием.

Ирочка прижимается, ее крыло ложится мне на спину. Господи, хорошо-то как…

– Вот ты и в Раю, – улыбается моя жена, – Как тебе?

Однако я не улыбаюсь в ответ. Эта фраза… Перед глазами стоит видение – Ирочка прыгает по разлинованному мелом асфальту. Смеющиеся глаза, становящиеся вдруг бессмысленными, и она нелепо оседает, и я не могу ее удержать. И моя ладонь в крови.

«Не умирай…»

Крепкий поцелуй разрушает недоброе наваждение. Я с готовностью отвечаю. Да, вот так. И пусть мы ушли из той, человеческой жизни. У нас впереди еще сотни лет. Сотни лет вместе. Мы прорвались, вот что. Мы живы.

– Я есть хочу вообще-то. Между прочим, в полете пассажиров положено кормить. Это известно даже нашему земному Аэрофлоту.

– Давно бы так, – она смеется. – Нытье, Рома, никогда и никому еще не помогало.

Кокон уже круто заворачивает вниз. Облака приближаются, вначале лениво, но с каждой секундой все резвее и резвее. Гаснут звезды, небо становится фиолетовым, синеет, голубеет. Ух! Мы пронзаем небольшое облачко, так что я даже успеваю заметить вихревой след. И легкий свист. Вот интересно, откуда свист?

«Ну это же не Земля. Здесь нет нужды маскировать транспортный кокон так тщательно. Достаточно, чтобы полеты не мешали жителям»

Свист исчез, скорость падает. Прямо под нами расстилается лесной массив. Массив – очень мягко сказано. Сплошное море тайги, от горизонта до горизонта, густо испещренное блюдцами-зеркалами маленьких озер. И над этим морем зелени – да еще и не зелени, цвет лесного покрова тут явно отливает синевой – там и сям торчат высоченные причудливые башни, да еще кое-где висят в воздухе безо всякой опоры некие штуковины, напоминающие плоские блины, поросшие тем же лесом. Ёкарный бабай, да это никак висячие сады!

Я таращусь на это чудо, раскрыв рот, но рассмотреть толком не успеваю. Кокон стремительно приближается к одной из башен, явно недостроенной. Да, точно, один каркас, весьма похожий на недостроенную московскую высотку из цельнолитого железобетона – стен нет ни одной…

Дальнейший ход моих мыслей был грубо прерван. Ирочка отстранилась, и вдруг сиденье подо мной исчезло, равно как и кокон. Я лечу турманом, ничего не соображая.

«Сюда!» – это моя жена. Она уже влетела в недостроенную башню, маячит в проеме, складывая крылья. Я влетаю следом, неуклюже торможу крыльями, едва не падая.

– Ну вот мы и дома.

Ирочка непривычно серьезна. Гладит стену – светлый малахит с золотыми прожилками. Потолок жемчужно-белый, под ногами пушистый ковер невзрачного серого цвета – понятно, настройка выключена, помещение-то нежилое… Да еще на стенах красивые штуковины, и у края пропасти – а как еще назвать, если даже перил нету? – возле стен два высоких нефритовых вазона с переливающимися цветами.

– Это мамин дом. А папин далеко отсюда, на севере, в полярной курортной зоне. Да, там курорт, не смейся. Только там сейчас живет одна наша родственница, а тут… В общем, тут будем жить мы. Вот тут я родилась, между прочим. Нравится?

Я озираюсь. Нет, квартирка определенно ничего. Комнатка метров пять шириной, семь-восемь длиной. Потолок метра три с половиной. А там?

«А там еще комната, и дальше еще одна. На три стороны – на север, запад и восток. Так что мы сможем постоянно любоваться и закатами, и рассветами. Тебе понравится, вот увидишь»

Безусловно, закаты и восходы – это вещь. Да еще с такой высоты… Кстати, какой этаж?

«Двадцать седьмой. А всего этажей в этой башне шестьдесят пять. Есть башни и по сто этажей, и даже больше»

Я осторожно подхожу к краю. Ирочка насмешливо фыркает, и в голове у меня возникает картина – толстый кот, сидящий на шкафу, опасливо заглядывает вниз.

«Ладно, смейся. Тебе хорошо, у тебя за спиной тысячи поколений крылатых предков. А у меня только дикие обезьяны»

Но тут мне удается наконец взглянуть вдаль…

Господи, какой простор! Бескрайнее море сине-зеленых джунглей, на которое падает короткая тень от нашей жилой башни (солнце у нас за спиной), из джунглей повсюду свечками торчат другие башни. Левее в воздухе висит громадная плоская тарелка, густо поросшая сверху лесом, как торт свечами на юбилее у долгожителя, снизу свисает причудливая бахрома – ни дать ни взять люстра.

«Это жилые секции. Это же воздушный жилой комплекс, Рома»

«Ты бы хотела?..»

«Нет, мне больше нравится в башне. К тому же там жилье дороже»

Совсем рядом блестит блюдце крохотного лесного озерца, невдалеке угадывается река. Поодаль мягко круглятся невысокие лесистые холмы. А до здешнего горизонта, почти теряющегося в дымке, кажется, не долететь и за сутки…

Ирочка фыркает, блестя глазами.

– Да, до горизонта долететь действительно трудновато.

Действительно. Это я опять ляпнул, по привычке.

– А вообще наша планета значительно больше по размеру, чем Земля, только более рыхлая – средняя плотность меньше. Так что сила тяжести практически такая же. Зато простор, Рома. У вас же там и повернуться негде. Нет, сама Земля планета немаленькая, но у вас же три четверти поверхности залито водой, да еще приполярные ледники, да высокие скалистые горы, да всякие тундры-пустыни… Где жить?

Слова «ледники» и «тундры-пустыни» Ирочка произносит по-русски. Все верно. Когда я учился разговаривать по-ангельски, меня поразило наличие десятков слов, обозначающих разные виды лесов. Но только одно слово, буквально означающее «пустырь», «безлесное пространство», используется ангелами для обозначения всех прочих ландшафтов – ледников, степей, тундр и прочих пустынь.

– Это правда. Когда-то, очень давно, у нас тут кое-где были… да, степи. А настоящих пустынь, покрытых камнями и песком, вообще не было. Когда стали регулировать климат, с этими пустырями довольно долго возились, пытаясь сохранить их в первозданном виде. Но потом бросили это занятие, и они заросли плодовым лесом. И таких высоких гор, на которых ничего не растет, у нас тут нет. Так что теперь все четыреста пятьдесят миллионов квадратных километров суши – сплошные леса.

Солнце между тем жарит немилосердно. Хорошо, что сейчас мы на теневой стороне. Но все равно, влажная банная жара… Озерцо просто притягивает взор.

Я встречаюсь взглядом с моей женой, и мы без слов срываемся в полет. Скорей, скорей искупнуться…

* * *

– Нет, все-таки на Земле купание не в пример лучше. Разве это вода? Это чай!

Ирочка вылезает из воды, шумно хлопает крыльями, прыгает на одной ножке, вытряхивая воду из уха. Действительно, водичка тепловата. Парное молоко, даже еще теплее.

Неподалеку плещутся другие любители полуденного купания, на нас никто особо не смотрит. И то хорошо. Если все кругом начнут при моем приближении вставать на колени…